7.
Прошло ещё несколько дней – от Иво по-прежнему не было вестей. Женька не звонил, значит, и он не узнал ничего нового. Но Эйде почему-то была спокойна. Ей казалось, что вот-вот Иво появится. Она просто была уверена в этом. Её внутренний голос почти всегда давал верные установки, и она доверяла своему "советчику".
Вечером после работы Эйде снова пекла пресные хлеба себе на ужин и на завтрак. На кухне бормотало радио, в комнате работал телевизор. И вдруг сквозь поток звуков Эйде услышала странное скрежетание. Она не поняла, откуда доносится этот хруст, похожий на работу крысы, когда та грызёт дерево. Пройдя в прихожую, прислушалась – звук повторился. Стало ясно, что кто-то или что-то скребётся в дверь.
-Боже, мой, неужели Иво? – мелькнула сумасшедшая мысль. –Но почему он не позвонил? Может быть, звонок не работает?
Быстро открыла дверь и отступила на шаг назад – на лестнице сидела большая чёрная овчарка и внимательно смотрела на Эйде, наклоняя голову то влево, то вправо. Её умные глаза спрашивали: " Туда ли я попала?"
-Милая моя, - сказала Эйде, - ты, наверное, ошиблась подъездом? Или выбрала не тот дом? Ищи, моя дорогая, ищи!
По глазам было видно, что собака поняла это слово. Она как бы извинилась и, перепрыгнув сразу все ступени, выбежала на улицу. Эйде проводила её глазами, закрыла дверь.
-Собака – это хороший знак, - подумалось ей.
Овчарка пришла и на следующий день. Она также внимательно выслушала Эйде и опять убежала. Беспричинная радость осветила прихожую, когда собака с любопытством по-человечьи заглянула в дом.
-Скоро приедет Иво, - решила Эйде.
Она не могла объяснить, откуда пришла эта уверенность – пришла, и всё! Эйде просто знала, что своему внутреннему состоянию можно и нужно доверять.
8.
Впервые за много дней Эйде поняла насколько устала. Казалось, сил больше нет. Хотелось упасть и спать, спать – так истощила её бессонница, неопределённость, ожидание и колючее ощущение потери сына.
Она прилегла на диван, не снимая одежды.
-Прикорну на минутку, потом встану, умоюсь и лягу спать, - уговаривала она себя.
Сон моментально опутал её. Эйде как будто провалилась в небытие. Сколько времени прошло в этом глубоком провале, неизвестно, но постепенно издалека что-то стало стучаться в сознание. Наконец, Эйде поняла – это входной звонок. Она поднялась как сомнамбула, пробралась к двери и механически спросила: "Кто там?"
-Мама, это я, - услышала она голос сына.
Эйде рывком распахнула дверь. В грязной одежде, с длинными давно не стрижеными волосами, со следами ветрянки на лице, худой и незнакомый перед ней стоял Иво.
Она молча обняла его и заплакала.
-Не плачь, мама, я вернулся, как и обещал, - сказал сын.
Его одежда пропиталась дымом дальних дорог, запахом шпал, неухоженности и чужих мест. Домой вернулся другой – неизвестный матери человек, повзрослевший, одичавший, изменившийся внешне и внутренне.
-Где же ты был всё это время, что случилось с тобой? – спросила Эйде сквозь слёзы.
-Мама, я всё тебе расскажу завтра. А сейчас мне надо постричься, помыться, переодеться.
-Деточка моя, мне даже нечем накормить тебя. Есть только пресные лепёшки, - снова заплакала Эйде.
-Мама, я приехал с Женькой на машине. Мы привезли тебе поесть. Ты выйди, возьми там пакет, а я пошёл в ванну.
- Твоя одежда в шкафу, возьми всё, что нужно. Полотенце тоже там, - сказала Эйде.
***
Она вышла на улицу. У подъезда стояла тёмно-фиолетовая "Ауди". В открытую дверцу вырывалась музыка - "Агата Кристи".
-Здравствуй, Женя, - сказала Эйде, - пошли в дом. Иво в ванну залез. Наверное, не скоро появится. Ему надо основательно помыться.
-Нет, я лучше здесь посижу, музыку послушаю. Так машина целее будет, у нас здесь не лады с одним типом.
-Знаю, знаю, - сказала Эйде.
-Откуда? – удивился Женька.
-Этот Колобок приходил ко мне домой, требовал денег, кричал, что на "счётчик" меня посадит, - засмеялась Эйде.
- А вы что ему сказали?
- Что, что? Послала его, и всё, – jн при этом сильно визжал. Недоволен был.
-Вот это да! – восхитился Женька. – Вы возьмите пакет с продуктами. Заварите чай, позовёте. Чайку я выпью.
-Спасибо, Женя, за продукты. У меня-то – шаром покати. Зарплату так и не платят. Сейчас я чайник поставлю.
***
Иво вышел из ванны посвежевший, посветлевший лицом, почти похожий на прежнего домашнего мальчика.
-Иво, что у тебя с глазом? И снова левый! Я думала, что это сажа. Почему синяк?– спросила Эйде.
-Мам, глаз мне чуть не выбили. Хорошо, что ещё зрение осталось, хотя вижу им намного хуже, чем правым.
-Кто же это сделал?
-Я расскажу тебе потом, а сейчас зови Женьку. Мы поужинаем и поедем.
-Ты не будешь ночевать дома? Иво, побудь со мной хотя бы сегодня.
-Мам, мне нельзя здесь оставаться. Этот сутенёр подкараулит и покалечит меня. А то и подстрелит. Мы "разведём" эту проблему, тогда и поживу дома. А пока буду у Женьки, - Иво погладил мать по седому виску. – Мам, зачем ты седеешь?
***
Эйде накрыла стол – разогретая тушёнка, колбаса, помидоры,, белый хлеб - просто праздничное пиршество.
Женька почти ничего не ел, пил только чай и кефир. Иво уплетал всё подряд – изголодался в своих скитаниях. Женька попросил Эйде рассказать ещё раз о визите Колобка. Иво хохотал как сумасшедший, когда она воспроизвела то, что сказала этому сутенёру.
-Мам, ты молодец! – восхищённо говорил Иво. – Честно - я не ожидал, что ты так можешь.
-Самое главное, чтобы вы больше не попадали в подобные переделки. Слишком дорого пришлось и тебе, и мне заплатить за вашу глупость. Занимайтесь своими делами, не лезьте в чужой огород. Чужое – оно и есть чужое, - внушала Эйде, - и ты ведь хорошо знаешь, что это так.
-Ладно, мам. Больше ничего плохого не будет, обещаю, - сказал Иво.
Эйде проводила ребят до машины. Иво махнул рукой из окна, и они уехали. Когда "Ауди", сверкнув сиреневым боком в свете фонарей, скрылась за соснами, Эйде вернулась в дом. Была уже глубокая ночь. Хорошо, что завтра суббота – можно выспаться. Уж сегодня она отоспится за все бессонные ночи, за все прошлые чёрные дни.
Но сон куда-то пропал. И несмотря на безнадёжную усталость, на ломоту в глазах, уснуть не удалось. Эйде откинула одеяло, присела на диван. Тишина во всём доме, в его большом бетонном теле, висела объёмно и осязаемо, распространяясь за его пределы, уплывая в бесконечность. И в её необъятных недрах – где-то далеко, то ли в пространстве мира, то ли в будущем времени, жила тяжёлая и колючая тревога. Что-то неизвестное и безжалостное, готовое захватить в плен, отнять всё живое.
Сын, хотя и сильно изменившийся, пострадавший в своих скитаниях на чужой стороне, вернулся, "Дело об угоне машины" ушло в архив – как будто всё налаживается. Но Эйде чувствовала, что это иллюзия – минутный обман. Какая-то разрушительная сила, подобная "чёрной дыре" приближалась, искала жертвы и была готова её принять.
-Всё это – просто нервы, бессонница, усталость, - уговаривала себя Эйде. – Иво, конечно же, получил жестокий урок, должен многое понять. Он больше не пойдёт на поводу у Женьки или кого-то другого. Да и этот бизнесмен Казак – он же просто обязан вправить мозги своим юным компаньонам. Обязан, если не дурак. Надо говорить с сыном, надо убеждать его, чтобы думал, думал и думал, прежде чем сделать шаг.
Но Эйде понимала – её слова могут быть не услышаны. Многих ли на белом свете научили слова, даже если это слова матери. Сыновья непослушны, хотят всё попробовать, жить своим умом. Их учит жизнь, а она пока стремительно и страшно катится под гору, увлекая всех и вся, перемалывая в прах судьбы, останавливая или омертвляя живые сердца, сбрасывая многих и многих на дно животного выживания.
-Господи, спаси и сохрани нас, слабых и грешных! Помоги нам! – в который раз взмолилась Эйде. – Спаси и сохрани моё дитя! Не дай ему упасть!
Далёкий крик ночной птицы, прилетевший из леса, еле слышный длинный гудок тепловоза, блуждаюшего где-то на товарных путях Лесоперевалки – все эти тоскливые звуки приносила ночь в ответ на молитву, и казалось, утро никогда не наступит.