Глава 4
Прошел месяц. Галина приходила к нему вечером после работы, она работала главным бухгалтером на железнодорожном вокзале, они вместе ужинали, занимались любовью, болтали, о чем попало, а в выходные вместе гуляли. Праздники она предпочитала проводить с детьми. Гуляли они почти по одному и тому же маршруту, спускались на Приморский бульвар, где сладко пахло цветущим каштаном, а под ногами бело – желтым ковром шелестели, от легкого ветерка, лепестки. Доходили до зеленого и, всего обгаженного голубиным пометом, памятника Дюку и спускались по Потемкинской лестнице. Потом проходили по стеклянному холлу Мор. вокзала иногда поднимались на второй этаж, а иногда стояли прямо у пирса.
- Илья ты когда – ни будь, провожал пароходы? – однажды спросила Галина.
- Было пару раз пацаном еще.
- Давай, проводим один, на счастье ведь это так красиво, я тоже провожала, когда была девчонкой, но сейчас это воспринимается по другому, – сказала она и добавила – наверное. И они направились к пирсу, где стоял белый лайнер.
В один из выходных дней они, как обычно, шли привычным маршрутом, немного не доходя до памятника, им повстречался мужчина. Походка у него у него была смешная, если не сказать комичная, росточка он был маленького метр шестьдесят – шестьдесят пять голова была выдвинута чуть вперед, от чего он казался чуть сгорбленным. При ходьбе он выдвигал голову вперед и в такт движения выбрасывал руки далеко назад, как будто хотел кого-то боднуть с разбега.
- Извините, - остановил он их - а где у Вас тут Потемкинская лестница?
В другом городе ему бы сказали, что он от нее идет, но это в другом, но не в Одессе.
- Там – и они, не сговариваясь, показали в сторону грузового порта, совершенно в другую сторону от лестницы и уже подходя к памятнику, громко рассмеялись. Конечно, можно было бы спуститься к морю на эскалаторе, но им обоим доставляло большое удовольствие пройтись, взявшись за руки по ступенькам. Уже темнело, когда они спустились к пирсу, возле которого большой белоснежный лайнер, весь опутанный электрическими лампочками, от чего казался особенно красивым, вокруг столпились и кричали люди. Лайнер, судя по крикам провожающих, шел в Болгарию, трапы уже были убраны, из труб валил черный густой дым, вдруг он вздрогнул и медленно стал отходить от пирса, взбивая винтами воду по правому борту, он отходил все дальше и дальше, поворачиваясь кормой к вокзалу, носом к маяку и потихоньку прибавляя ход. Они еще долго стояли, взявшись за руки, провожали лайнер, пока он не стал размером с копеечную монету.
- Как провожают пароходы, совсем не так как поезда – вдруг пропела Галина слова старой песни.
И они счастливые, так - же держась за руки, направились домой, Эту ночь они решили провести вместе.
Наступило лето, жаркое и душное днем и прохладное, от морского ветра, ночью. Илья был страстным рыбаком, и пока Галина была на работе, он с утра брал удочки и уезжал на рыбалку. Ему нравилось сидеть с удочкой и наблюдать за поплавком, который слегка подпрыгивал на волнах моря и ждать, когда он уйдет под воду. Он радовался, как ребенок, когда вытаскивал очередного бычка размером с ладошку, а иногда и больше. Примерно в пять часов вечера он возвращался домой, чистил рыбу, жарил, накрывал на стол и садился у телевизора ждать Галину. Она вошла в его жизнь так стремительно, что он уже не представлял себя, без нее и даже не вошла, а ворвалась каким – то приятным ураганом, который снес на ее пути всю грусть и тревогу Ильи. Они ужинали и отправлялись на прогулку, Галина надевала свою коротенькую юбочку и кофточку с большим декольте. Он не ревновал ее потому, что ему самому было приятно идти рядом с ней и, даже когда шедшие на встречу, мужчины с большим откровением рассматривали ее, он гордо расправлял свои плечи, мол, смотрите, смотрите, а она моя. Галина видела это и еще больше делала свою походку сексуальней. Провожающие ее взглядом мужчины наступали друг другу на пятки или спотыкались о бордюр. В середине июля Галина взяла отпуск, и они на три недели уехали отдыхать, где только они и море. Загрузили все необходимое палатку, котелки, ложки, поварешки, кружки и уехали туда, где никогда или почти никогда и никого нет, чтоб остаться вдвоем. Приехав на место начал разбивать палатку, а она собирала дрова для костра. Обустроив свой лагерь, они разделись догола и прыгнули в теплые воды Черного моря и купались там до изнеможения, потом лежали на горячем песке, отдыхали, вспоминали былые времена, но никогда не касались семейных тем. С утра пораньше Илья вышел из палатки в одних трусах, с моря дул прохладный ветер, он, поежившись, вернулся надел спортивный костюм, кроссовки. Взял приготовленные с вечера удочки, и наживку и пока не встало солнышко, пошел на рыбалку, чтоб до того времени, когда проснется Галина уже наловить рыбы на жареху и если удастся на уху. На свежем воздухе ушица с дымком да с водочкой, ух! Он спустился вниз, к морю, нашел место на камне, откуда было легко забросить удочку и наблюдать за поплавком. На горизонте медленно вставало солнце, солнечная дорожка уже добежала до Ильи, и у него уже был первый улов. « Ну вот - подумал он - если так дальше пойдет, будет у нас и жареная рыба и уха. Он так увлекся рыбалкой, что не заметил, как сзади тихо подошла Галина.
- Ну, че, рыбак, будет сегодня уха или мне из привезенного чего приготовить – спросила она. Он вздрогнул от неожиданности.
- Фу ты и меня, и рыбу напугаешь - ответил Илья – вот смотри – и он достал садок, который на треть был заполнен рыбой.
- Да ты у меня настоящий рыбак – засмеялась она.
- А то – гордо ответил он.
- Ну, пойдем завтракать штоль.
Он в ответ кивнул и стал собирать удочки, вытащил садок из воды, она обняла его за талию и они вместе пошли наверх.
- Ты меня следующий раз не бросай, - притворно надула она губки, головой упираясь в его плечо – а то меня кто-нибудь украдет, придешь, а меня нет.
- Пусть только кто попробует – согнув правую руку в локте показывая ей свой бицепс, а показать ему было что. Бывший десантник, шутишь – сразу голову оторву, пусть сунутся. На следующий день они как всегда наслаждались теплым морем и своими обнаженными телами. Как вдруг около их палатки остановилась машина, из нее вышли мужчина и женщина. Мужчина - выглядел на лет тридцать пять - сорок среднего телосложения, высокий, где-то за метр восемьдесят, на голове бейсболка, на глазах солнцезащитные очки одет в спортивную майку без рукавов, шорты и на ногах шлепанцы. Женщина - на вид лет тридцать, с небольшим красивым лицом, хорошей фигурой, красивыми ногами, белые волосы, развевались на ветру. Одета была наверху лифчик от купальника и так же как у ее спутника шорты, только короче, на ногах сланцы. Илья с Галиной переглянулись, ведь на них, кроме морской воды ничего нет. Что делать? Все вещи остались в палатке. Илья дошел до того места, где ему было по пояс, и махнул парню рукой, а Галина спряталась в воду, одна голова торчит.
- Мужик тут, это, такое дело мы без ничего, вы это отвернитесь, мы быстренько в палатку смотаемся, за одежкой, а потом уж знакомиться будем.
- А, так вы тоже дикари - воскликнул тот - если вы не возражаете, мы к вам присоединимся. Илья вопросительно посмотрел на Галину, она лишь пожала плечами, мол, делай, как знаешь.
- А давай – воскликнул он.
- Света идем, здесь все свои – позвал парень свою спутницу.
Галина встала во весь рост, ведь на корточках долго не просидишь, обнажила свою красивую грудь.
- Вот и славненько – проговорил он раздеваясь.
Галина вежливо отвернулась. Парень бросился в воду, поднимая кучу брызг перед собой, его спутница, ничего не понимая, медленно приближалась, к ним, но, увидав Галину с обнаженной грудью, сразу все поняла, скинув с себя лифчик, сняла шорты вместе с плавками и, оставив на песке сланцы, кинулась в воду вслед за парнем.
- Ну, дорогие гости, так как мы заняли это место раньше вас, на правах хозяев разрешите нам задать вам резонный вопрос, как вас звать величать прикажете – нарушил молчание Илья.
- Меня зовут Костя, а это моя подружка, Светлана.
Илья пожал протянутую руку, сначала даме, а потом ему.
- А меня Илья и моя подружка Галя.
Константин как истинный джентльмен пожал руку сначала ей потом ему.
- Ну, мы с вашего позволения покинем вас, а то уже порядком в воде замерзли чуток.
И, взяв Галину за руку, они направились к палатке.
- Ты не против – спросил Илья.
- Если ты не будешь пялить глаза на эту красотку, то нет.
- Ты что ревнуешь, чет я не понял – спросил Илья, глядя ей в глаза.
- Нет, просто я же видела, как ты глазел на ее сиськи.
- Да ты што, я так просто, все равно твои лучше – и он потрогал ее правую грудь.
На этом инцидент был исчерпан и к этой теме больше не возвращались. Так прошел день, они вместе купались, привыкнув к своей наготе, загорали, болтали о всякой всячине, а вечером сидя у костра, попивая молдавское вино, которое они привезли с собой, завязался разговор.
- Судя по вашим номерам на машине, вы из Молдавии? – начал разговор Илья.
- Да, мы из Тирасполя.
- А-а, Приднестровье и как вам там живется в экономической блокаде, нелегко, наверное, в магазинах, небось, кот наплакал.
- Нет, с магазинами как раз все в порядке, все есть, но цены кусаются, все переводят на доллары, мы, как еще один штат Америки, только зарплату платят в приднестровских тугриках, а по временам Советского Союза, копейки. А на счет блокады ты (они уже давно были на «ты») прав, все позакрывали, сволочи, кому нужна эта война, сколько молодых жизней погубили. Друг у меня был, царствие ему небесное, - он перекрестился – в разведке служил, так его с двумя мальчишками, гранатами закидали, голову, руки, ноги так и не нашли, так и хоронили, нужно было видеть его маму, никакое сердце не выдержит такого крика. Самому младшему из них девятнадцать было, так ему «повезло» больше, хоть голова осталась, подумать только девятнадцать лет и пожить – то не успел, а его захоронили. Володьку, так звали друга, возле танка похоронили, на берегу Днестра, как героя, только кому нужен такой героизм, если мать волосы на голове рвет и спрашивает за что? Вот именно за что, они портфели поделить не могут, а такие как Володька молодые жизни губят, как говорится, когда паны дерутся, у холопов чубы трещат.
Все внимательно слушали его, притихши, что было не похоже на женщин.
- Налей-ка, – протянул свой стакан Илья – а ты откуда такие подробности знаешь?
- Я работаю в похоронке, у меня свободный доступ в морге. Много чего уже повидал и друга своего видел, и много других и парней, и девушек очень жалко всех. Четыре рефрижератора трупов всегда стояли возле морга со списками убитых, приходили, забирали, снова подвозили – он нервно закурил от ветки из костра, отхлебнув из стакана, продолжал – слезы до сих пор наворачиваются от этого крика и вопросов почему, за что? И извечно русский вопрос что делать?- он сделал несколько глубоких затяжек и, отпив из стакана и, то ли от дыма, то ли от набежавшей слезы протер глаза.
- Да – а - протянула Светлана – при большевиках такого бы не позволили. Где вы милые большевички а – у – у – все засмеялись. Солнце уже давно скрылось, стало совсем темно, а они все сидели и вели свой спокойный разговор, потягивали хорошее Молдавское вино. Женщины уже болтали о своем женском, а мужики, как всегда о политике, о проклятых руководителях, о Горбачеве, обвиняя его в развале страны (хотя он уже давно трещал по швам), о воинах волной прокатившихся по всей территории бывшего. И уже далеко за полночь разошлись по своим палаткам. Утро встретило их ярко красным солнцем, мужики отправились на рыбалку, а женщины взялись за приготовления завтрака.
- Так вы с Костей не женаты, - спросила Галина, очищая яйца от скорлупы.
- Нет, уже восемь лет встречаемся, а он все не решается сделать предложение, а я все это время не могу его бросить, мужик хороший. У него дочь от первого брака, привязан он к ней сильно, вот и боится ей больно сделать, а о нас не думает. Сколько раз начинала с ним разговор, сначала он говорил, что пускай подрастет, пока понимать начнет, теперь пока школу закончит, а потом, что, институт, защита и наша пенсия и жизнь прошла. Тоже своего ребенка хочу, а он пока не готов. А у вас как, ты я слышала, у него тоже в подружках ходишь?
- Нет, у нас проще. У него жена с детьми уехала в отпуск, полтора года тому назад, в Израиль и не вернулась, нашла, наверное, себе там хахаля и живет себе, писем не пишет, не звонит, вообще канула в лету. А он мужик хороший покладистый, да и при деньгах. А моего, почти четыре года, как трамвай переехал вот я и хожу к Илье, то постирать, то приготовить чего, ну это тоже – она лукаво улыбнулась. – А все равно тяжело ему, сам не говорит, а я - то вижу, то ночью не спит, с боку на бок переваливается, то задумается ненадолго, да и вздохнет, все больше за детьми скучает, я так думаю. Мне не каких предложений не делает, да я и не жду, у самой – то у меня, тоже двое детей да двое внуков так, что скучать не приходится, ну давай мужиков звать, а то завтрак остынет.
Так прошел их отпуск. Отдохнувшие и загорелые они вернулись домой. Новостей, которых Илья ждал от своих, не было, он прошел в квартиру, разобрал все свои вещи, потом набрал полную ванну воды и лег отмокать. Полежав в горячей минут десять, хорошо и с удовольствием помылся, надел чистое белье. Выйдя из ванны, подошел к бару, вытащил бутылку водки, что они начали с Галиной под борщ. В холодильнике были только соленые огурцы да кусочек сала - « Завтра надо закупаться» - подумал Илья, взяв огурцы и сало, наполнил большую рюмку, залпом выпил, с хрустом закусил огурцом и кусочком сала, налив себе еще одну выпил и пошел