20 августа 1993 года мы прибыли в аэропорт Франкфурт - на - Майне.
Таких огромных аэропортов я не видел даже в кино. Пассажиры уходили в непроглядную, темноватую глубину лётного комплекса и попадали там в огромные трубы, соединенные
с входом в их самолет. Вот и всё. Оттуда не сбежишь и никому не помашешь рукой.
Девять часов до Чикаго, а там - как судьба решит.
Мадам Кристина Моор встречала своих овечек перед этим супер - зевом. Она не летела с нами.
Убедившись, что все документы - в наличии, то есть не оставлены дома на письменном столе или в сумочке плачущей мамы, а также не выброшены в мусорный бак вместе с обёрткой последней проглоченной плитки шоколада или не забыты в куртке, лежащей в
данный момент в автомобиле...и т.д. (вариатов много),
она жала нам руки и желала мягкой посадки.
В Чикаго встречали нас сотрудники обменной организации "International student exchange of Iowa." Я ещё не
знал, что этот ритуал я повторю три раза до окончания 12-го класса в St.- Clair в 1996 году...
Мама вышла на пустынную обзорную площадку с видом на лётное поле. Там стоял огромный Боинг - 747 с маркировкой "Люфтханза" - германской авиалинии. По времени его старта она определила, что это был "мой" Боинг.
Отвернувшись от возможных зрителей, она плакала. "Прости, сыночек, за такое
испытание . Быть или не быть..."
Для неё неполучение эксклюзивного образования значило - "не быть", особенно в
капиталистической системе с её миллионами безработных, с миллионами необразованных, необученных людей.
Не случайно после появления в 1990 г. в ГДР западных боссов в вишнёвых костюмах, с козлиными бородками, распространился анекдот : "Ищу секретаршу 20- ти лет со знанием английского
языка и с 20- летним стажем ".