1
Опенкина Елизавета, высокая, стройная, светлово-лосая девушка двадцати двух лет, три месяца тому назад окончила местный университет. Многие ее сокурсники, став специалистами в области экономики и менеджмента, были озабочены поиском работы. Но Елизавету это не беспокоило. Еще загодя она поговорила со своим дядей, который был директором и одним из учредителей известного в городе банка, носившего краткое название КТБ. И дядя подыскал достойную своей любимой племянницы должность руководителя проектной организации, занимающейся, в том числе, и разработками по заказам городской администрации. Предыдущий руководитель год тому назад достиг пенсионного возраста, но с удовольствием проработал еще, чтобы сохранить место для племянницы столь важного и нужного человека. За что получил небольшую спокойную должность, дающую ему хорошую добавку к неплохой и без того пенсии.
Так Лиза стала Елизаветой Сергеевной. Едва освоившись в кабинете, она почувствовала своим призванием улучшение работы конторы, куда волею судеб попала. За что она и взялась с энтузиазмом, на который только и была способна ее молодая душа. Нужно сказать, что Елизавета всегда была склонна активно помогать людям, делать добро: во время учебы помогала отстающим сдавать "хвосты" по курсовым работам, зачетам и экзаменам, шефствовала над бедными студентами, порой немного помогая им деньгами своих небедных родителей. Отец - директор гимназии, а мать - главный врач поликлиники, по стопам которых она не пошла, так как терпеть не могла эти профессии - во многом, наверное, из-за постоянных разговоров родителей дома о работе. Помогать было свойственно ей. Поэтому она обрадовалась тем возможностям, которые сулила работа и более всего должность.
Однако не все было так безоблачно на душе, как хотелось. Внутренний голос говорил: "Ведь одно дело помогать друзьям и однокурсникам, а совсем другое подчиненным на работе. Не ошибаешься ли ты? Людям, которые много старше тебя, людям с большим опытом жизни и образования трудно помогать. Может быть, сначала себе поможешь, ну, например, стать настоящим руководителем?"
"А что такое быть настоящим руководителем?" - спросила она сама себя. Ответа не было, и она решила делать то, к чему лежала ее душа.
2
На семейном празднике, устроенном родителями Елизаветы по поводу окончания ею университета и устройства на работу, она поделилась с дядей своими замыслами. Дядя, Николай Степанович, был человеком лет пятидесяти, среднего роста, широкий в плечах и плотного телосложения, с пышной шевелюрой рыжих волос, в которых тут и там проглядывала седина, и с такими же усами. Он внимательно и доброжелательно выслушал ее, положив руку на худенькое плечо, которое отделяла от тонкой и длинной девичьей шеи только узенькая бретелька сиреневого вечернего платья.
- Лиза, то, что ты желаешь улучшить работу конторы, это похвально. Хотя и здесь есть много трудностей и подводных камней. А вот тотальную помощь отдельным сотрудникам - всем и каждому - не одобряю.
- Почему, дядя Коля? - вопросительно, но уверенно, посмотрела на него Лиза и плотно сжала губы. Ямочка на подбородке выделилась еще резче, а крылья красивых разлетающихся бровей чуть ближе сошлись над переносицей.
- Даже в конторе какие-то изменения необходимо проводить, только досконально узнав все вплоть до мелочей и по каждому отделению. А люди - это вообще лес темный. Каждый человек - судьба, да не одна, ибо многие либо сами семейные, либо живут еще с родителями. Тут можно много дров нарубить и сделать еще хуже человеку, чем было. Поэтому заниматься этим не советую! - при этом он усмехнулся в усы. - Помним, помним… Были люди в наше время…
- Что за люди?
- Был у меня институтский товарищ, Саша. Мы получили с ним распределение в один НИИ. Тот благодаря своим способностям и конструктивным предложениям довольно быстро сделал карьеру, стал начальником отдела. Воодушевившись успехом, он стал усовершенствовать всю работу одного бюро, как ему виделось, вплоть до мелочей. Ну, например, взялся даже по-своему расставлять кульманы. И что же? Через месяц многие сотрудники не захотели работать в этом бюро и просили перевести их в другое подразделение.
- Но почему?.. Почему они так?..
- Люди, Лизочка, хотят чувствовать себя разумными частями целого, а не бессловесными и безвольными винтиками механизма, управляемого одним человеком. А атмосфера в коллективе - это первое, от чего зависит успех любого проекта - результата общей работы.
- А что твой друг?
- Он отказался от своих идей по переустройству ради сохранения отдела и рабочего процесса. Но эта неудача оставила в нем неизгладимый след и отрицательно повлияла на его работу руководителем. В итоге он перешел с должности начальника отдела в главные специалисты проекта. Вот к чему приводят необдуманные благие намерения и, тем более, благие порывы!- добавил дядя.- А уж что касается помощи человеку, то, пока он сам не попросит помощи, помогать не нужно. И даже, если попросит, нужно еще посмотреть, что за человек. Это не относится к ситуациям, ведущим к гибели или тяжелым травмам, или когда человек находится в бессознательном состоянии. Но и здесь нужно соизмерять свои возможности.
Елизавета не возражала на эти слова, но про себя подумала: "Дядя и родители, которые принадлежат к среднему слою интеллигенции, живут своим опытом, который сформировался в результате их жизни, их деятельности. А я хочу жить своим умом, как велит моя душа поступать в наше эгоистическое время, когда люди так нуждаются в гуманном к себе отношении.
3
Первым делом Елизавета Сергеевна составила план действий. План состоял из двух частей. Первая часть включала много пунктов по функциональному переустройству конторы, работу которой она собиралась улучшать. Количество пунктов определялось в основном количеством отделов, отдельных бюро и хозяйственных служб. И в каждом пункте было по три подпункта, отражающих положение дел, что должно быть и как этого добиться.
Вторая часть была короткой и менее содержательной. Она включала всего одну фразу - знакомство с коллективом организации, с коллективами отделов, бюро, служб и с отдельными сотрудниками с целью определения общих проблем всего коллектива, проблем каждого малого коллектива и проблем отдельных сотрудников и выработка конкретных путей решения всех этих вопросов.
И напротив каждого пункта Елизавета Сергеевна проставила примерный срок исполнения. Почему примерный? Потому что сроки нужно было согласовать с руководителями подразделений.
Лиза не привыкла откладывать в долгий ящик то, что решила делать. И начала она со второй части. Придя домой, Елизавета включила компьютер и открыла папку, где у нее хранился список сотрудников с адресами и телефонами.
Расстелив на столе карту города, она определила тех сотрудников, которые жили ближе к ней, и, решив начать с них, составила список первоочередников для посещения.
Карту Лиза использовала для верности, хотя вполне могла обойтись и без нее. Еще в старших классах школы и позже, в студенческие годы, она с приятелями любила гулять по улицам, переулкам и закоулкам города, всякий раз выбирая новый маршрут, а вернее они шли "куда глаза глядят". Поэтому она знала не только расположение, но и все повороты улиц, их пересечения, словом мысленно могла пройти любой маршрут и выйти в нужное место. Как говорится, она знала город так же хорошо, как свою квартиру.
"Да, вот, кстати, квартира,- подумала она,- что-то давненько не убиралась дома. Пыль что ли протереть?" Она намочила тряпку и решила начать с телевизора. И по привычке (видимо, условный рефлекс - подходя к телевизору, включать его) нажала на сенсорную кнопку.
В новостном сюжете рассказывалось о массовой проституции в городе П., и о том, что шестьдесят сутенеров предстали перед судом. Но, несмотря на обилие обвинительных материалов, суд оправдал пятьдесят шесть (!) сутенеров полностью, не найдя в их действиях никакого состава преступления, и освободил прямо из зала. Осуждены были лишь пятеро, и то на два года в колонии общего режима. И это после всего того, что творилось в городе!
Елизавета переключила канал, и услышала риторичес-кий вопрос ведущего: "Кому нужно, чтобы закон против педофилов не работал?" И тут же даже без мгновения паузы орущая реклама - "Бери, покупай сейчас! Ты же это хочешь, так не медли!.." Лиза нервно нажала на кнопку выключения питания. "Это называется, расслабилась, отдохнула!- подумала она.- Один негатив…"
Укрепившись в необходимости делать добро, создавать вокруг позитив, Елизавета вернулась к столу и внесла в ежедневник на завтра четыре адреса из списка.
Составлять список дел приучил ее отец. У него не обходилось и дня, чтобы он не занимался этим. Список необходимых действий на работе, куда зайти и что нужно сделать после работы, список покупок в магазине, дела дома - его карманы пиджака и рубашек, письменный стол были полны листками со списками. Вот и дочь, горячо любящая отца, заразилась этим.
4
На следующий день после работы, в восемь вечера, когда люди, сделав свои обычные дела, отдыхают, Елизавета зашла по первому адресу из списка - к работнице типографского отдела Ксении Николаевне Семенцовой. Жила она в "хрущевке"-пятиэтажке с пропахшим всеми запахами подъезде, обшарпанными стенами лестничных пролетов и вдобавок еще на пятом этаже. А, как известно, в "хрущевках" лифтов не бывает.
Дверь открыла женщина лет пятидесяти, с большими серыми чуть насмешливыми глазами, сухонькая, с гладко зачесанными назад волосами и пучком на затылке. Увидев директрису, она онемела от удивления, тонкие брови ее задрожали и поползли вверх. Некоторое время она стояла так в дверях, потом опомнилась:
- Здравствуйте, Елизавета Сергеевна! Вы… ко мне?
- К вам, Ксения Николаевна.
- Ой, что же это я,- засуетилась она,- проходите, раздевайтесь. Может чаю?
- Нет, нет, ничего не нужно, не беспокойтесь. Раздеваться я не буду, вот только обувь сниму.
И сняв сапоги, вслед за хозяйкой прошла в комнату. Они сели за стол.
- Как живете, Ксения Николаевна?- спросила Елизавета и достала свою записную книжку.
- Помаленьку… Так, ничего себе. Вот с дочкой и живем,- сказала она и внимательно, словно оценивающе посмотрела на Лизу.
- А где она у вас?
- С подругами. Дело молодое…
- Учится, работает?
- Двадцать три ей, на медфаке нашего университета учится.
- Мне ровесница!
- Вам двадцать три?
- Да…- Почему-то смутилась Елизавета.- Может быть, у вас, Ксения Николаевна, какие-нибудь проблемы есть?
- Проблемы?- улыбнулась та. - Да вопросов мешок, что же я буду вас загружать ими!- Она засмеялась, опустив глаза и втянув голову в плечи, одновременно вытягивая сложенные ладошками руки вперед. - Пес наш вот издох недавно. Жалко, столько лет прожил с нами,- вдруг добавила она.
- Так может, я вам щенка хорошего породистого помогу найти?
- Куда нам породистого, дорого, небось? Нам попроще бы…
- Хорошо,- сказала Лиза и пометила у себя в книжке.
Ксения Николаевна с легкой улыбкой на узких сухих губах следила за ее рукой.
- Чаю, Елизавета Сергеевна?
- Нет, нет, спасибо. Мне еще сегодня к троим зайти надо.
Ксения Николаевна удивленно посмотрела на нее. Но ничего не сказала.
После Семенцовой Лиза зашла к стоявшей в списке второй Артамоновой Владилене Олеговне, работавшей в конструкторском отделе. Та оказалась невысокой тридцатилетней женщиной среднего телосложения с копной рыжих волос и светло-карими глазами. Немного стесняясь своего простенького халата и неприбранной квартиры, она пригласила Елизавету Сергеевну пройти. В двухкомнатной "хрущевке" жили: она с мужем и двое детей школьного возраста.
- Да, тесновато у вас…
- Что поделаешь? В очереди-то мы стоим, но движется она - одно слово, плохо!.. Да вы садитесь, Елизавета Сергеевна, садитесь вот сюда,- она указала на диван.
- А где ваш супруг работает?
- Инвалид я,- ответил вошедший в комнату мужчина в спортивном костюме.- В двенадцать лет попал под поезд - с ребятами баловались на железной дороге, отрезало ногу… Высшее образование не "потянул", а рабочим на протезе - тяжело. Вот и работаю вахтером, получаю пять тысяч да плюс инвалидскую…
- А дети ваши, в каких классах учатся?
- Сын - в третьем, а дочка - во втором. Они у нас один за другим родились. Дети способные: сын тянется к художественной самодеятельности, к театру даже, любит образы разные представлять - вот и дома нам представления устраивает. Дочка же хорошо рисует, даже масляными красками пишет. Вот, посмотрите!- и она показала на довольно живописные произведения, висевшие на стене над диваном.
- Да, вижу, очень хорошие!
- Им бы учится по-настоящему с этих-то лет. Но там, где серьезное преподавание, нужно платить. Где же бесплатно - учат хуже, на уровне школьных кружков. А семейный бюджет у нас, сами понимаете теперь какой, и больше никаких доходов нет.
- Понимаю…
- И в квартире ремонт нужен, как видите, и мужу протез уже пора менять. Деньги, везде деньги и большие, по крайней мере, для нас.
- Чем я могу вам помочь?
- Да вот в этом бы…
- Не переживайте. Скоро будем решать в отношении зарплат. А ваши проблемы все я тоже записала.
…Следующим по списку был Ревенко Владимир Михайлович, работавший в бухгалтерии старшим бухгалтером. Оказалось, что он одинок - жена умерла пять лет тому назад от рака. Пятидесятипятилетний мужчина среднего роста с незапоминающимся лицом и русыми волосами, по его словам, страдал сильным полиартритом и ревматизмом.
- Хорошо бы в Мацесту поездить, ванны тамошние попринимать… Да денег нет, дорого нынче все это "удовольствие" стоит, и матери-старушке девятый десяток пошел - одну не оставишь, нужен уход, а значит сиделку нанимать - опять деньги…- Владимир Михайлович опустил голову, немного помолчал.- А вот, когда мне было тридцать лет, помню, в профкоме путевку можно было получить за пятую - третью часть месячной зарплаты. Сейчас разве за такие деньги купишь?
- Понятно, понятно… Я все записала, будем думать!
…Напоследок Елизавета зашла к супружеской паре Сергеевских, они оба работали в конторе, но в разных отделах. Муж - в службе главного инженера, а жена - счетоводом-кассиром. У них ситуация оказалась еще хуже, чем у предыдущих: старый дом, трубы все проржавели, текут и то тут, то там прорываются. А в жилищной конторе отчитались, что капитальный ремонт дома уже произведен (хотя это был всего лишь "косметический" ремонт крыш, подъездов, лестниц и лестничных площадок), а следующий теперь - только через десять лет. Поэтому кроме них самих никто не сделает, а денег не хватает, так как дочь учится, хоть и на бюджетном месте в университете, но одевать, кормить и на карманные расходы давать нужно, да и родителям пожилым помогать необходимо…
- Чем помочь? Да вот хотя бы с трубами…
- Я поняла…
Шла Лиза домой и думала, анализировала все, что довелось услышать. Вот, какие разные люди, какие разные вопросы перед ними ставит жизнь, разные трудности им приходится преодолевать, но все упирается в деньги - в зарплаты, в фонды помощи. Поэтому она решила с завтрашнего дня заняться этим, оставив пока начатое общение с работниками в домашней обстановке, а заодно перейти к осуществлению второй части своего плана.
Елизавета каждый день в течение двух часов посещала какое-либо подразделение и, побеседовав с руководителем, общалась с работниками. Начальники, как правило, внимательно слушали, молчали, иногда улыбались и на все вопросы, что нужно реорганизовать в работе отдела, ничего конкретного не говорили. У Елизаветы складывалось впечатление, что они все просто ждут ценных указаний руководства. Если у Лизы вырывались какие-то конкретные предложения, то в ответ она слышала: "Подумаем…", "Решим…" и в том же духе. Но как только речь заходила о техническом обеспечении, о премиях, тут же они оживлялись и говорили - "Нужно!..".
Работники отделов, отвечая на Лизины вопросы, все сводили к заработной плате, буфету, отоплению зимой и вентиляции летом. Все разговоры на другие темы, например, о работе техники, о лучшей расстановке кульманов, столов и оборудования, об освещении, о модернизации условий труда и об информационном обеспечении сводились к ничего не значащим замечаниям или же не поддерживались вовсе.
Вот и сейчас в конструкторском отделе состоялся такой же разговор. Люди говорили эмоционально, перебивая друг друга.
- Цены в буфете, Елизавета Сергеевна, могли бы быть и пониже, а продукты покачественнее!- заявила дородная женщина с прямыми с проседью волосами, зачесанными назад и собранными на затылке в узел.
- Да, неплохо бы, чтобы посвежее!- вторила ей худенькая женщина лет сорока.
- Маленький буфет-то, Елизавета Сергеевна, не умещаемся. Приходится или в рабочее время ходить, или из дома брать еду и есть на рабочем месте. А это не всем нравится. Вот я, например, люблю есть горячее,- разговорилась первая.
- А уж о вежливости буфетчицы Нины и говорить не приходится!- заявил молчавший все время мужчина с большими выразительными глазами, тонкими губами, нервно подергивающий кожицу у ногтя большого пальца левой руки.
- Еще бы о зарплате не мешало поговорить, раз уж зашел разговор. Она все больше и больше отстает от роста цен. Эх, да что там!.. Работаешь, работаешь, а получаешь фактически все меньше и меньше…- с горечью в голосе сказала женщина с аккуратно завитыми совершенно седыми волосами.
- Да, работаешь, работаешь…- махнув рукой, поддержала ее первая женщина, а мужчина, одобрительно покивав головой, снова занялся своим заусенцем.
- Летом, Елизавета Сергеевна, нечем дышать в отделе из-за жары и пыли, а зимой - батареи чуть теплые, - снова вступила в разговор худенькая.
- Не мешало бы установить хотя бы самый дешевый кондиционер и прочистить, наконец, батареи,- прямо глядя в глаза, спокойно предложила седая.
- А осенью и весной, в переходный период тут околеть можно, хотя бы элементарные обогреватели поставили!- нервно и с какой-то внутренней решимостью, как обычно говорят люди, уже и не надеющиеся на положительное решение по своему предложению, но решающиеся заявить его, воскликнула первая женщина.
Елизавета внимательно слушала, не делая пометок в своем блокноте, так как везде говорили об одном и том же. Говорили разные люди из разных отделов, но затрагиваемые вопросы у всех были одни и те же. Она поблагодарила людей за откровенность и пошла к себе обдумать все услышанное.
5
На следующий день после планерки Лиза попросила остаться главного инженера и высказала ему несколько предложений по функциональной реорганизации конторы. Главный инженер, мужчина лет пятидесяти, высокий, статный, широкий в плечах, с копной густых, зачесанных назад волос, снял очки и слушал Лизу, глядя на нее своими большими добрыми, с легкой поволокой глазами. Когда она закончила, он немного помолчал и, продолжая все также глядеть в глаза, негромко, но уверенно ответил.
- Решим!..- и вновь замолчал.
- Давайте определимся по срокам решения по каждому пункту, Валерий Николаевич,- сказала Лиза.
- Нужно подумать!..- продолжая смотреть на нее, и не меняя выражения глаз, ответил тот.
- Подумайте, подумайте, Валерий Николаевич,- не зная, что сказать на такие расплывчатые, ничего не определяющие реплики главного инженера, проговорила Лиза.
- Не переживайте, Елизавета Сергеевна, все будет исполнено,- как бы прочитав ее мысли, на секунду опустил взгляд и, кивнув головой, ответил Валерий Николаевич.
Лиза оторвала взгляд от гипнотических глаз главного и увидела на стене картину. Это был написанный маслом пейзаж. От изображенной на картине реки, луга, дальнего леса и высокого бездонного неба веяло таким спокойствием, что хотелось забыть обо всем и окунуться в эту красоту всем свои существом…
- Хорошо, идите и проработайте план, чтобы в нем были указанны сроки по пунктам,- не добившись своего сразу, продолжала настаивать Елизавета.
Главный инженер как-то в пол-оборота, но уверенно, прошествовал к двери, открыл ее и, повернувшись всем телом в Лизе, улыбнулся и, пятясь, вышел из кабинета.
Немного погодя, Лиза вызвала главного бухгалтера и заместителя по кадрам, решив поговорить с ними по зарплате сотрудников. В ожидании их прихода она подошла к окну. Сквозь причудливые, дивно напоминающие травяные заросли, морозные узоры проглядывало солнце, и искрились сосульки. Стоял ясный холодный январский день.
Главный бухгалтер и заместитель по кадрам вошли в кабинет вместе и, пройдя к столу, сели на ближние стулья по обе стороны приставного стола.
- Я хочу поговорить с вами о повышении зарплат сотрудников,- твердо сказала Лиза.
- Ну, что ж, давайте поговорим,- добродушно улыбаясь, ответила главный бухгалтер, полная женщина в строгом темно-сером костюме и с волосами, собранными сзади в пучок.
- Я считаю, что люди наши мало получают. Неплохо бы повысить им оклады. Что вы можете предложить по этому вопросу, Алевтина Сергеевна?
- Неплохо бы… А как вы думаете это сделать?
- Я хочу услышать от вас, Алевтина Сергеевна, ответ на свой вопрос,- в голосе Лизы послышались начальственные нотки.
- Елизавета Сергеевна, вы же понимаете, что фонд заработной платы нам никто не увеличит,- не сдавалась главбух.- Значит придется сокращать людей и за их счет увеличивать зарплату остальным…
- Да. А это очень неприятное дело сокращать,- подала голос заместитель, Валентина Петровна, не полная, но и не худая женщина, про которых говорят упругая, что и подчеркивала облегающая ее одежда.
- А кого, вы думаете, можно было бы сократить?- с некоторой робостью спросила Лиза.
- Ну, как кого? Вот, например, в любом бюро в среднем работает четверо-пятеро людей. Можно одного человека сократить, и его оклад поделить между оставшимися. Тогда у каждого из них зарплата увеличится в среднем на двадцать пять процентов.
- Валентина Петровна, а других путей нет? Не хотелось бы сокращать стольких работников. Может быть, сократить лучше двух человек из руководства?
- Елизавета Сергеевна, кто же их функции тогда будет выполнять - по финансам, по инженерным вопросам, по бухгалтерии, по хозяйству, по кадрам, наконец?- вскинула брови заместитель.
- Ну, распределим их функции между оставшимися руководителями…
- А зарплата у них вырастет?- спросила главный бухгалтер.
- Нет, конечно! Сэкономленные деньги пойдут на повышение заработной платы сотрудников. Ведь это - наша цель!- твердо ответила Лиза.
- Вы серьезно хотите сократить двух руководителей, Елизавета Сергеевна?- долго глядя на Лизу, и напружинившись, спросила заместитель.
- А почему бы и нет? Это ведь лучше, чем сократить двадцать - двадцать пять человек. Как это сокращение отразится на их жизни? А руководители всегда найдут себе работу… Можно и не сокращать руководителей, если вы считаете, что это плохо отразится на работе, а уменьшить зарплаты всем руководителям, скажем, на двадцать пять процентов и за счет этого помочь остальным. Ведь не секрет, что разница в оплате рядового работника и руководителя отличается примерно в десять раз!
В кабинете наступило гробовое молчание… Размеренно тикали электронные часы на стене, слышен был далекий гул пролетавшего над городом самолета.
- А что, если нам не трогать зарплаты, а уменьшить премиальный фонд всего руководства, в том числе и мой? Я посмотрела отчет за прошлый год, это очень и очень солидная сумма.
- Подумаем, подумаем, Елизавета Сергеевна, - сразу же ответила главный бухгалтер.
- Порешаем!..- в тон ей сказала заместитель по кадрам.
- Подумайте, порешайте, как лучше, и завтра в 17-00 прошу ко мне в кабинет!- с удовлетворением от предчувствия хорошего результата завершила разговор Елизавета Сергеевна.
6
Но на следующий день, едва переступив порог вверенной организации, Лиза услышала.
- Галина Ивановна,- взволнованная сотрудница обращалась к вахтеру,- вы звонили в аварийную? Ведь на улице двадцать восемь градусов мороза!
- Да, нет, я спала. Пока батареи остыли, прошло какое-то время. Под утро проснулась от холода. Теперь уж что звонить… Начальство сейчас придет, пусть решает.
- Ой, Елизавета Сергеевна, здравствуйте! У нас ЧП - батареи совсем холодные. Мы тут околели сегодня совсем!
- А, что случилось? Вы из какого отдела? Где зам по хозяйству?..- Лиза растерялась и задавала вопросы один за другим, обращаясь к обеим женщинам сразу, не дожидаясь ответа.
- Пал Иваныч побежал в другой конец здания, посмотреть, как там дела,- ответила вахтерша.
- Я ему сейчас позвоню на сотовый,- сказала Лиза, доставая телефон по пути в свой кабинет.
Номер завхоза был занят. Поднявшись на второй этаж, она торопливо пересекла холл с диванами и столиками, пролетела через приемную, кивнув секретарше, и, распахнув дверь кабинета, бросилась к батареям. Они были, как лед. Не снимая шубку, она села за свой письменный стол и нервно подняла трубку телефона, еще толком не зная, куда будет звонить. В это время в кабинет влетел Павел Иванович, заместитель по хозяйству.
- Павел Иванович, что случилось?
- Коллектор "полетел", Елизавета Сергеевна,- сказал он и, заметив недоумение на лице директора, добавил, показывая на окно.- Вот в той пристройке во дворе у нас коллектор отопления. И он не работает. Нужно дождаться сантехника нашего, он с минуты на минуту должен быть.
- А почему его до сих пор нет на рабочем месте?
- Он на больничном третий день.
- Так, может, аварийку лучше вызвать?
- Сказал, что уже едет. А нужно будет, вызовем и аварийку.
- Что это вдруг случилось с коллектором? Его готовили к зиме?
- Да, готовили. Но ведь нашему оборудованию, как и трубам с батареями, сорок-пятьдесят лет. Уже свое, как говорится, отслужили, пора и честь знать,- последнюю фразу зам произнес, подняв печальные глаза на директора.
В это время в кабинет заглянула секретарша, высокая стройная темноволосая девушка.
- Елизавета Сергеевна, сантехник пришел.
Лиза вдвоем с Павлом Ивановичем вышли в приемную и с сантехником Василием через подвальное помещение прошли в коллекторную. Труба, по которой извне поступала горячая вода, была теплой, а та, по которой теплая вода должна была поступать в отопительную систему, была абсолютно холодной.
- Придется завернуть вентиль,- сказал Василий, показывая куда-то в угол,- и перебрать коллектор.
- Сколько времени это все может занять?- спросила Лиза.
- Может, и до конца смены.
- А обогреватели у нас есть, Павел Иванович?
- Да, по одному на комнату. Только они на складе.
- Выдайте всем обогреватели. Я имею в виду - во все отделы,- поправилась Лиза.- Электроэнергии мы много возьмем сегодня. Ну, да ничего, зато людям будет тепло, и работа не остановится.
- А вы,- обратилась она к сантехнику,- займитесь прямо сейчас. Если нужна будет помощь, скажите, организуем.
- Хорошо,- Василий долгим пронзительным взглядом посмотрел на Лизу.
"Что он так смотрит? Неужели за это нужно платить особо? Это ведь его работа…" - думала она, наблюдая, как сантехник приступает к работе.
- Да вы хоть переоденьтесь!- сказала она, выходя из коллекторной и делая знак рукой Павлу Ивановичу, чтобы тот шел за ней. Тот повернулся, чтобы идти, напоследок что-то говоря Василию.
Не прошло и часа, как сантехник постучался в кабинет и с порога сказал:
- Нужно вызывать аварийку, так как не могу отвернуть болты - проржавели до невозможности. Нужно срезать, потом сверлить в других местах, нарезать резьбу и новыми болтами заворачивать. Да и менять, чует сердце, внутри кое-что придется - старье ведь, Елизавета Сергеевна!..
- Павел Иванович, а говорили, что готовили коллектор?
- Ну, проверяли, простукивали… А как его готовить еще, если испокон века его не разбирали?
- Все понятно…
- Что понятно?- вскинул тот на Лизу глаза, снова ставшие печальными.
- Вызывайте аварийку!
- Сейчас,- сказал зам, подходя к телефону.
Дозвонился он не сразу. Потом убеждал бригаду аварийки приехать сегодня и как можно быстрее. Договорились на 15 часов.
- Когда же они закончат?- потеряно спросила Лиза.
- Может, сегодня, и может, допоздна. Все будет зависеть от того, придется ли что менять,- ответил Василий.
Аварийка приехала в 16-00, и сразу же рабочие с Павлом Ивановичем и Василием направились в коллекторную. Елизавете зам не позволил идти, сказав, что там холодно, и она может простыть. Елизавета от сегодняшней нервотрепки чувствовала сильную усталость и согласилась с ним.
- Так-то будет лучше,- сказал тот.
7
На следующий день батареи во всем здании были теплые, как и прежде. Елизавета вздохнула с облегчением и решила продолжить разговор по поводу зарплат сотрудников. Все руководители были на месте. И она пригласила главбуха и заместителя по кадрам к себе в кабинет. Остальных руководителей она отпустила заниматься своими делами, сказав Павлу Ивановичу, чтобы он на досуге подумал о буфете. Павел Иванович, согласно кивнув головой, снова посмотрел на Елизавету своим долгим и печальным взглядом. Но та, занятая мыслями о предстоящем разговоре, внутренне отмахнулась от него, решив на досуге подумать, что бы означал этот взгляд Павла Ивановича, который она за ним раньше не замечала.
Женщины сели не за стол заседаний, а в кресла, стоящие вокруг низенького столика, предназначенные для неформального общения. Рядом у стены, образуя полукруг, росли пальмы, фикусы, кактусы, и в клетке щебетала заморская птаха. В самом углу стояла деревянная мельничка. На колесо ее струилась, подсвеченная разноцветными лучами вода. Щебетание птицы, шум воды и зелень создавали неповторимый уют этого уголка.
Елизавета кнопкой вызвала секретаршу Наташу и попросила принести всем чай.
- Мне, если можно, кофе,- попросила Алевтина Сергеевна, главный бухгалтер.
- Два чая и один кофе, - с улыбкой уточнила Елизавета.
- Хорошо, Елизавета Сергеевна,- ответила Наташа, которой, видимо, нравилась и сама директор и ее простое, доброжелательное, отнюдь не начальственное обращение с ней.
Женщины в ожидании напитков перекидывались между собой ничего не значащими фразами о погоде, о курсах валют, о последнем сериале. Но говорили между собой в основном главный бухгалтер и заместитель. Елизавета участвовала только междометиями и мимикой, держа дистанцию для предстоящего серьезного разговора.
В кабинет вошла секретарша, ловко поставила на середину стола поднос и оставила на нем элегантный чайник и два прибора для чая, а чашечку с кофе поставила рядом с Алевтиной Сергеевной.
- Так что вы решили по поводу моего последнего предложения,- спросила Елизавета, когда Наташа вышла.
Наступила пауза, во время которой было слышно легкое позванивание ложечек, постукивание чашек о блюдца и шорох разрываемой обертки с печенья.
- По поводу премиального фонда?- переспросила Валентина Петровна.
- Да, совершенно верно,- подтвердила Лиза, внимательно посмотрев на зама по кадрам и главбуха.
- Думаем, думаем… Решаем…- ответили обе женщины одновременно.
- Может быть, у вас есть какие-то предложения или вопросы?- спросила Лиза.
Вместо ответа собеседницы сосредоточились на питье, цепко поглядывая на директора.
- Нет, пока нет…- первой нарушила молчание Алевтина Сергеевна.- Нужно все взвесить.
- Ну, хорошо, думайте, взвешивайте! Сегодня у нас четверг. Двух дней вам хватит, чтобы посоветоваться и решить?
- Да, вполне,- за обеих ответила Валентина Петровна.
Долгим испытующим взглядом она и Лиза посмотрели друг на друга.
- Тогда в понедельник в десять ноль-ноль я жду вас с окончательными предложениями и расчетами,- последние слова Лиза адресовала непосредственно Алевтине Сергеевне.
- Сделаем…- ответили обе и, поблагодарив за угощение, вышли из кабинета.
8
Первый день следующей рабочей недели оправдал ожидания тяжелого дня. Елизавета пришла на работу ранее обычного времени, чтобы подготовиться к разговору с руководителями по всем накопившимся вопросам. Первый раз за все время работы в организации Елизавета начинала свой день, как и все, в восемь часов. Она привычно нажала кнопку включения компьютера. Тот загудел и стал загружаться. В это время неожиданно в кабинете погас свет, и экран компьютера прекратил подавать признаки жизни.
Лиза растерянно оглянулась по сторонам и откинулась на спинку кресла. В то же мгновение в кабинет вбежала секретарша и открыла, было, рот, чтобы сказать о том, что неожиданно выключился компьютер, как поняла, что это произошло не только у нее.
- Наташа, позвони Павлу Ивановичу и узнай, как обстоят дела с электричеством в здании…
Но не успела она договорить, как в кабинет вошел Павел Иванович собственной персоной. Лиза встала ему навстречу.
- Елизавета Сергеевна, у нас неожиданно выключилось электричество. Что будем делать дальше?- спросил он.
- Это я у вас должна спросить, что мы будем делать!
- Я думаю, многие компьютеры не выдержат такого отключения, если перед этим был резкий скачок напряжения. Ведь они у нас очень старенькие…- сказал он и снова своими большими печальными глазами посмотрел на директора.
Лиза особенно не разбиралась в компьютерах - они были для нее "китайской грамотой", но от его слов и, особенно, от взгляда ей стало не по себе. "Не слишком ли много аварий за последние дни?- подумала она.- И что он все время на меня так смотрит, когда что-либо случается?"
В это время раздался телефонный звонок.
- Елизавета Сергеевна, мы будем сегодня обсуждать вопрос о сокращении премиального фонда?- раздался в трубке голос заместителя по кадрам.- Вы назначили время в десять ноль-ноль. Или в связи с последним происшествием мы отложим?..
Лиза почувствовала иронию в ее словах.
- Да, давайте отложим…- произнесла она и положила трубку.
- Павел Иванович, с электриком определите причину случившегося и в соответствии с нею примите срочные меры для восстановления энергопитания здания!- не глядя на него, отдала распоряжение Лиза и обратилась к секретарше - Наталья, оставьте меня, мне нужно поработать с документами…
Оставшись наедине с собой, Лиза снова села в кресло и задумалась. В ее сознании прошли как кадры киноленты все события последних дней в четкой последовательности. Параллельно с ними в памяти возникали лица людей, с которыми она общалась накануне, во время и после этих событий, звучали их слова. Лиза обладала хорошей памятью и развитым логическим мышлением, которое и сейчас быстро выстроило цепочку связей и выдало результат… Но Лиза отогнала эту догадку, отмахнулась от нее, она просто не хотела в это верить.
"Так просто не может быть,- подумала она сердцем,- ведь я хочу стольким людям добра!"
"Наивная девочка,- ответило на её мысли логическое сознание,- а те "сильные организации сей", у которых ты хочешь сократить премии, очень хотят добра лично себе!"
9
Павел Иванович доложил, что, как он и думал, многие старенькие компьютеры не справились с аварийным скачком напряжения, который в тот момент зафиксировали в памяти сотрудники конторы. В основном вопросы возникли с программным обеспечением. В связи с чем понадобится переустановка операционной системы. Но произошли и технические поломки. На устранение всего этого необходимо время, в течение которого работа будет стоять.
"Снова простой!- подумала Елизавета.- И все это стало происходить после того, как я подняла вопрос о сокращении премиального фонда или зарплат руководителей, а может быть, и две должности из их состава…"
Ее догадка стала ясной и четкой мыслью, и она не стала отмахиваться от нее. Но сейчас, когда, казалось бы, загадка была разрешена, Лизе от этого легче не стало, а даже наоборот. Любые тяжелые обстоятельства можно преодолеть, если знаешь, что рядом локоть товарища по работе, плечо друга, на которого можно опереться и поддержка коллектива. В данной ситуации, в которой оказалась Лиза, у нее не было ни малейшей поддержки среди руководителей, которые должны были стать ближайшими помощниками. А среди нижестоящих сотрудников она - очень молодой директор, а проще говоря, девчонка, еще совсем не смогла себя зарекомендовать.
Лизе было плохо. Она почувствовала холод, который рождает в душе одиночество. Тем более, что эта среда была ей враждебна. Она вновь почувствовала себя той шестилетней девочкой, которая, впервые придя в группу детского сада, стала активно взаимодействовать с окружающими детьми, как она привыкла это делать дома со взрослыми, будучи всегда центром их внимания. Она предлагала свои решения в играх, свою помощь, громко говорила, смеялась, но… дети вытолкнули ее из своей среды. И, когда мама пришла за ней, то нашла ее сидящей в углу, зареванной…
Лиза вспомнила слова дяди, Николая Степановича, о множестве трудностей и подводных камней на том пути, что она себе наметила. "Вот они и наступили эти "трудности и подводные камни",- подумала она.- Даже непреодолимые препятствия. Так может дойти до того, что развалится вся работа в конторе, и поверят не ей, молодому специалисту, а им, старым проверенным кадрам со связями везде, где нужно.- Лиза нахмурила бро-ви и слегка потерла пальцем ямочку на подбородке, что всегда сопровождало глубокую задумчивость перед принятием решения.- Значит, если я хочу остаться на этом месте, то должна отставить начатое, успокоиться и оставить в покое всех их…- Она задумалась над тем, как бы поточнее назвать своих замов, но, не придумав ничего подходящего, что точно и емко характеризовало бы этих людей, ограничилась коротким собирательным местоимением "их".- Или продолжать, но тогда меня "уйдут"?
10
Так, размышляя, Лиза шла по улице. Стоял зимний январский вечер. В сумерках ослепительно белый мягкий пушистый снег, ровным слоем покрывавший землю, окрашивался вперемешку фонарями желтого и так называемого "искусственного" света, вывесками магазинов и фирм, рекламой и фарами машин. Снег пушистым покровом лежал повсюду - на скамейках, на крышах домов, на деревьях и кустах, на давно стоящих машинах. Только проезжая часть улицы, хорошо очищенная накануне, черной лентой вилась между домами. Кое-где на деревьях виднелись красные гроздья рябины и прошлогодние, так и неопавшие листья. Снега было много, и лапы елей и сосен также едва проглядывали из-под него. Навстречу, и обгоняя Лизу, шли люди, спеша по своим, одним им ведомым делам. Со двора большого дома слышались радостные крики детворы, катающейся на санках с естественной горки, которую образовывал большой овраг…
Елизавета свернула налево за угол и, задумавшись стала переходить пустую улицу, не обращая внимания на сигналы светофора. Вдруг она услышала скрежет тормозов, и прямо рядом с ней, чуть касаясь ее, оказался капот машины. Она шарахнулась в сторону, упала, не удержавшись на ногах, и ударилась головой о мостовую.
- Куда смотришь, ворона безмозглая?- крикнул водитель, вылезая из машины.- Помощь нужна?- уже вежливее, склонившись над ней и протягивая руку, сказал он.
- Ничего… Спасибо, я сама…- Лиза поднялась, вернулась на тротуар и отряхнула пальто. Все было в порядке, только немного побаливала голова. На этот раз она дождалась зеленого сигнала и перешла улицу…
Дома усталость, более умственная, чем физическая, навалилась на нее. Книга несколько раз валилась из рук. Включила телевизор и, хотя передача была интересной - по каналу "Спас" передавали документальный фильм о Скобелеве,- смотрела машинально, а потом и вовсе стала просто переключать каналы. Когда это занятие надоело, стала ходить из комнаты в комнату, пока, остановившись у зеркала, не увидела свое осунувшееся лицо с потухшими глазами.
"Все, хватит дурью маяться - пора спать!.."
И приснился этой ночью Лизе сон будто она - царица. Сидит на троне и одаривает бесконечно подходящих к ней людей. Все одариваемые стараются чем-то прислужить ей, подобострастно улыбаются. Придворные несут ей указы на подпись.
- А много ли у нас еще в казне?- Спрашивает она у казначея.
- Много, матушка-царица!..
Вдруг раздается сильный звон. Казначей открывает большой ларь, а он - пуст! Лица людей скучнеют, сереют, и все разбегаются. Лиза остается одна, а звон все звучит и звучит…
Она проснулась - звенел будильник. Не открывая глаз, протянула руку, нажала кнопку. Болела голова, но Лиза по привычке пультом включила телевизор и нашла передачу "Доброе утро".
"У нас в гостях заслуженный врач России Владимир Федорович Н-ский. Скажите, доктор, в чем на ваш взгляд главная проблема современной медицины?
- Если кратко, то она в том, что современная медицина в основном лечит симптомы, а не сами причины заболеваний…"
Голова раскалывалась до такой степени, что тяжело было повернуть шею. Она выключила телевизор, так и не дослушав интересное выступление врача, встала и, выпив сразу две таблетки цитрамона, стала собираться на работу…
В конторе все было как всегда. На месте были отделы и столы, начальники и столоначальники, сотрудники выполняли свои годами заведенные функции, с ней, директором, все здоровались первыми и улыбались ей… Но что-то было не так. Может быть, в улыбках и интонациях, а может быть, в самой атмосфере, царившей в учреждении. То тут, то там в коридорах слышался говорок, небольшие группки сотрудников рассыпались при ее появлении, люди, стараясь не глядеть на нее, с тенью иронической улыбки на лице спешно возвращались в свои комнаты.
Улыбки, улыбочки… Перешептывания, взгляды… Теперь это было каждый день. Ее слова, указания тоже сопровождались снисходительно-ироническими улыбками и междуметиями. Что-то было не так…
"Эх, Лиза, Лизочка, Лизок,- подумала она.- Наверное, прав был дядя, Николай Степанович, когда говорил о причинении добра… И как это он любит говаривать? - А, вот-вот: "Если б молодость знала, а старость могла!"
Через месяц Елизавета уволилась из конторы. Устроилась она сама - рядовым экономистом на завод, правда, не на рядовой, а купленный несколькими годами ранее одной крупной западной фирмой.
Что поделаешь, это тоже симптом нашего времени…
Ноябрь 2011 - март 2012 гг.
© Яков Шафран