Качели

Арефьева Лидия
          Во дворе на толстых колодезных веревках подвешены качели. День теплый, солнечный, летний, недавно прошел дождь, но лужицы уже просохли, и земля чуть парится под жаркими лучами. В доме весело, из города приехала двоюродная сестра, года на четыре старше меня. Мой старший брат, Алексаня, предложил покачать нас на качелях.
          Было весело, мы смеялись и взлетали все выше и выше, уже видно было улицу и редких днем прохожих, а брат все раскачивал и раскачивал. Я видела, как Нина испуганно вцепилась в веревки, пальцы ее побелели, было уже не до смеха, да и сам Алексаня понял, что натворил, но ничего уже сделать не мог, да видно и растерялся. Нас мотала неведомая злая сила, и с каждым новым взлетом, казалось, оторвет нас от веревок, от доски и забросит в далекое бездонное небо.
         Я вдруг поняла, что сейчас произойдет что-то страшное, и не успела вскрикнуть, как полетела куда-то верх тормашками. Удара и боли я не почувствовала, а когда очнулась, то увидела, что большая и черная от времени перекладина, на которой висели качели, одним концом лежит на земле, а другим подпирает стену дома. Веревки обвисли, доска перевернута.
      Невдалеке Нина растирает бок, на ноге - кровь. Алексаня лежит у самых ворот и не шевелится, как-то неловко подвернув левую руку. Мы ползем к нему, нам страшно, а вдруг он умер? Но он дышит, только без сознания.
        Из дома на шум выбегают родители, поднимают, несут брата в дом, кто-то бежит за соседом, дядей Толей, чтобы на его машине отвезти Алексаню в больницу.
       На следующий день мы с Ниной идем его проведать в больницу, он лежит в гипсе, но уже улыбается нам. Врач говорит, что он легко отделался, сломал ключицу, а мог бы и убиться, да и нам повезло, отделались синяками да ссадинами. А для брата все кончилось не так уж и хорошо, его левое плечо на всю жизнь осталось ниже правого, говорят, не так срослось. Вот тебе и покачались.