Дневники хозяйки мелкой пакости
1. Начало
День первый. Ехала из командировки на машине. Нет, не за рулем, в качестве пассажира. Поездка всего-то ничего, три сотни километров в одну сторону и столько же обратно. Но дело, которое меня туда привело, было неприятным. Я расстроилась. Но отчего-то все дорогу обратно думала лишь о бутерброде с малосольной семгой. Не знаю, почему. Не беременная.
Я уже въезжала в город, когда пришла смс от сестры «Будешь дома, выйди в агент, нужно поговорить». Я озадачена. Прошу доставить меня в магазин за рыбой, кроме нее покупаю еще кучу всякой… хм… ерунды, приезжаю. Иду выгуливать нашу общую собаку. Мы с сестрой Алиной и ее мужем раньше жили в одной квартире. Тогда и завели себе цвергшнауцера. Это такое бородатое нечто. Очень своеобразное создание, не сколько по породе, сколько по чертам характера. Но, думаю, я по мере рассказа, о ней что-нибудь еще скажу.
Короче, через некоторое время выхожу в инет. Сестра на работе. Спрашиваю:
«Что случилось?».
Кидает ссылку с вопросом: «Что это?».
Смотрю на фотографию… что-то странное. Мелкое. Коричневое. Волосья дыбом.
Отвечаю, мол, шнауцер, наверное, в родне порезвился, но, скорее всего в дальней.
Она пишет:
«Давай себе возьмем».
«Давай», - говорю.
Раздумывала я секунд… одну, пока ответ печатала. Не знаю, почему согласилась. Нет, конечно, порой меня одолевали мысли о том, что вот прихожу я вечером домой, а никто не встречает. Но чтобы вот так вот с бухты барахты, дворняжку…
В общем, вечером мы поехали это самое чудо посмотреть. Не понимаю, если честно, как можно посмотреть щенка и не взять? Нет, конечно, если бы эта лохматость окинула нас мутным взглядом и удалилась, мы бы, может, и подумали. Но нет! Она скакала, резвилась, лизалась, размахивала ушами и хвостом. Хозяева сказали, что зовут это нечто Берта. Рассказали, откуда взялось это волосатое чудо. Есть у нас фонд «Потеряшки» - в нем заведуют люди, заботящиеся об оставшихся без хозяев собаках, кошках и прочей живности. Вот та ссылка, что мне бросила сестра, была как раз на их сайт. Берту вместе с ее братом нашли на улице в коробке 4 февраля. Живу я в районе, приравненном к районам Крайнего Севера. Иначе говоря, 4 февраля у нас очень-очень холодно. Как можно было выкинуть на мороз двух щенков, которым едва месяц исполнился, – я не понимаю. Нет, я с трудом, но могу понять людей, которые топят новорожденных. Те, по крайней мере, не успевают понять, что такое жизнь. Но вот так… кормить месяц, а потом вышвырнуть, как ненужный хлам, и пусть замерзают. Это как-то… как-то… нет у меня цензурных слов для характеристики. Но нашлись добрые люди, подобрали, позвонили в потеряшки. Хозяева брату нашлись сразу, а мерзопакость видимо меня ждала.
В общем, мы поняли – нужно брать.
Дома разглядели, как следует.
Рост – мелкий. Не знаю, что там вырастет, но сейчас это – мелочь пузатая. Особенно после кормежки.
Цвет – шоколадно-подпалый. То есть большая часть жесткой шерсти цвета молочного шоколада, а лапки, брови, борода, частично грудь – желтовато-рыжеватые.
Да, у нас есть борода. Мелкая правда, торчит в разные стороны. А на голове – стоят дыбом волосики. Как у маленьких слоников, если их кто видел. Или как сухая трава. В общем – перпендикулярно. А еще у нас длинный толстый прямой вечно виляющий хвост. И глазки… умилительные глазки светло-орехового цвета. На фотографиях девочка моя получается очень милой – ну такое солнышко золотое! А все из-за выразительных глазок. Зубки-то на фотках не видны.
А у нее много-много мелких зубьев. Будто кто-то набил в доску кучу мебельных гвоздиков, а потом принялся этой доской со всей дури стучать вам по рукам и нога. Примерно такое ощущение, когда мы кусаемся. А мы постоянно кусаемся. Иногда я печально оглядываю свои руки. Крупные кисти, длинные пальцы, светлая кожа…. И все это покрыто царапинами. Будто я только и делаю, что отбиваюсь от стаи бешеных ежей.
Где-то на третий день я вспомнила о том, что «Бер» на многих языках индо-европейской группы – медведь. Значит, я завела себе маленького бурого медвежонка. Но было поздно. Я влюбилась в эту пакость. Кстати, я ее слегка переименовала и теперь зову с таким американским, как говорит моя сестра, акцентом – Бээээртиии. Пришлось, потому что Герда и Берта – созвучные имена. Герда нервничает. Но о том, кто такая Герда – чуть позже.
Ест все.
Не писала месяц. Да-да, месяц! просто потому, что не думала, будто дальше об этом следует рассказывать, а теперь вдруг захотелось. А я ведь – эгоист. Захотелось, значит буду. Не так уж часто мне что-то действительно хочется.
Зубастая волосатость подросла. Подросла и научилась запрыгивать на кровать и диван, что стоит на кухне. Я ей, между прочим, купила шикарную дорогостоящую лежанку. Вот только что она в ней дрыхла, а сейчас переползла на коврик у двери. Жесткий такой сизалевый коврик. Не знаю, почему. Может, потому, что ей нравится его мусолить.
Моя монстра быстро решила, что собаки спять в постели с хозяйкой. Я ее этому не учила. Она сама пришла к такому мнению. И теперь, когда она взлетает на кровать, весело взмахивая длинными лохматыми ушами, я даже не знаю, как возразить. Особенно, учитывая то, что кровать у меня широкая, собака там не мешает, и вообще – мне нравится, когда она рядом. По утрам эта моська подползает к моему лицу, улыбается и тычет мне в щеку и шею своим теплым спросонья носом и жесткой бороденкой. И еще она умеет обниматься лапами за шею. Жестокий ветеринар (по моей просьбе) обкорнал ей когти на лапах (и поставил прививку – ужас, ужас, ужас!), и теперь обжиматься с собакой особенно приятно – не царапается.
Моя монстра в свои три месяца считает, что она – самая страшная собака на свете. Мы исправно рычим на соседского сенбернара, и ни во что не ставим пятилетнего цвергшнауцера моей сестры (ту самую Герду), с которым я время от времени оставляю своего зубастика. Цверг очень обижается. Если бы бедная Герда умела кусаться, мелкой бы регулярно доставалось. Но не умеет, только ругается и клацает зубами. Берти это спокойно игнорирует, мол, радио.
Вся моя квартира завалена носками. Потому что ношеные носки хозяйки – лучшая игрушка на свете. Особенно если из этих носков не успели достать ноги. Если успели – тоже не страшно, потому что носками можно махать, а еще их можно совать в ладонь хозяйке, чтобы она вытягивала их из зубов собаки. Это очень прикольно для последней.
Ест она все, за исключением собственной каши, которую я ей упрямо продолжаю варить. Нет, серьезно, она с восторгом уплетает пекинскую капусту, морковь, помидоры и болгарский перец. За креветки готова родину продать вместе с хозяйкой. Но кашу… гречневую кашу с мясом и морковкой…. Фи! Не предлагайте нам эту плебейскую еду! Творог – тоже кака.
Монстра растет очень сообразительной, уже боюсь. На днях оставила ее с младшей сестрой и ее мужем. Бедная живность решила, что она голодная и долго гремела на кухне миской, заставляя нервничать старшую собаку (того самого цвергшнауцера). Заменители хозяйки не реагировали. Тогда мое трехмесячное чудо взяло в зубы миску, принесло ее в зал и гордо водрузило перед бесчувственной моей сестрой. Пришлось кормить бедную маленькую собачку.
Она умеет строить глазки. Вот эти чудные ореховые глазки. В сочетании с желтыми мохнатыми бровями на коричневой морде они весьма выразительны. Эти глазки выражают все – от счастья до обиды. Очень явно. Разговаривать моей собаке ни к чему, хотя она уже научилась от шнауцера издавать странные звуки, когда хозяйка отказывается реагировать на взгляды. Это такое «мяу-вау-урр». Нет, я отказываюсь это воспроизводить. Ни звуками, ни буквами не получается.
Она прыгает, как блоха. Сегодня я пыталась помыть ей лапы после прогулки. Посадила их с Гердой в ванную и пошла искать что-нибудь, чем можно было бы вытереть лапы. Герда терпеливо ждала, а эта мелкая зараза выпрыгивала из ванной три раза! Не понимаю, как. Я только моргнула, а мелочь уже на полу и ломится лапами в дверь, требуя «свободу попугаям». Ах да, сестра с мужем уехали в отпуск и оставили мне Герду. Я сводила их в парк, обе были довольны. Я, наивная, полагала, что, придя домой, они упадут без задних лап. А нет. Берти решила, что она сейчас особенно бодра и весела и принялась доставать меня и Герду одновременно. А что, она умеет. Герда ругается, опять пытается куснуть грызущую меня мелкую, и вновь безуспешно.
В общем, с боем, но лапы мы помыли. Обеим. После чего мелкая принялась скакать по квартире, а старшая – обтираться об обои. Все довольны, кроме меня. Но мое мнение традиционно никого не интересует. Да знаю, я, знаю, что собак следует воспитывать. Только вот за воспитанными собаками не так интересно наблюдать.