У двери своего дома Сергей Иванович Пустынин вдруг обнаружил, что забыл ключи на работе. Ничего не оставалось делать, как возвращаться за ними в контору. Произнеся несколько раз слова, которые он не мог употреблять перед другими людьми по своему служебному состоянию и по положению в обществе, он лениво побрёл на улицу. Было девять часов вечера и улицы совсем опустели. Долго ожидая какой-нибудь экипаж, он решил, что скорее будет добраться пешком. Погода была самая, что ни на есть, приятная: жара отпустила и летние цветочные ароматы веяли тёплым ветерком в лицо. Пустынин перешёл улицу и направился в сторону конторы.
Контора городской управы размещалась в живописном уголке небольшого уездного городка. Она словно тонула в ветках огромных кустов сирени и была вся обсажена разноцветными тюльпанами: жёлтыми, розовыми, красными, белыми и бордовых оттенков. Возле конторы манила своей тишиной и уютом небольшая синяя беседка. Она просто умоляла присесть и отдохнуть, насладиться природой и погодой. За 13 лет работы в канторе Пустынин впервые заметил прекрасные кусты сирени и манящую беседку. Он так был занят своими делами, что никогда ранее не обращал внимания на всё, что творилось вокруг.
– Вот это красота. – заметил Пустынин вслух, присевши на скамейку беседки и как бы обращаясь к самому себе. – Это ж надо, сколько лет в конторе, а не знал, что здесь так мило пахнет сирень!
Сколько времени Пустынин провёл в беседке, он не знал. Он просто наслаждался отдыхом после трудового дня. Вспомнив о ключах, он нехотя поднялся со скамейки и направился к дверям. Старый сторож дед Макар долго возился у двери, искал ключи, отпирал старую дубовую дверь и всё это время бранился.
– Кого там нелёгкая принесла?.. Где же этот чёртов?.. Кому в такую позднюю пору… где же этот чёртов ключ… дома не сидится?.. – ворчал дед Макар. Наконец он нашёл ключ, перестал материться, открыл дверь и с любопытством выглянул на улицу. – А, Сергей Иванович, доброго вам вечера. Вы уж не сердитесь на старого. Я это… думал, бандиты какие, или дворовые мальчишки опять дымушку в окно бросить хотят. А вы что так поздно? Чай, забыли чего или просто?
– Добрый вечер, Макар. Забыл. Ключи от дома забыл.
– А я-то думал, опять мальчишки. На прошлой неделе отодрали кусок резины от колеса, разбойники, подожгли и бросили мне в окно. Дымищи-то было-о-о! Ничего не видать! Я думал, беда случилась, пожар. А это разбойники меня напугать хотели. Кошмар! Я со страху чуть не помер! А они! Ну и тешились, злодеи, когда я резину нашёл и на улицу выбросил.
Макар Андреевич, или дед Макар, как его называли знакомые, больше сорока лет работал сторожем в конторе. Его дом – крохотная комнатка под лестницей первого этажа конторы. Его семья – он сам. Никто не знает, почему дед Макар всю жизнь прожил здесь, в стенах городской канторы. Может у него и была семья, может, и дети есть, да только об этом никто не знает, и, что самое страшное, не желает знать. Он абсолютно одинок. Люди привыкают к одиночеству.
В комнате деда Макара всегда царила чистота. Да и беспорядок там заводить особо негде было: в комнате едва помещались кровать и стул. На кровати всегда висело чистое полотенце. Стул служил старому сторожу шкафом: на нём всегда аккуратно были сложены кое-какие вещи деда Макара. На маленьком окне висела скромная шторка. Голые стены украшала старая картина, которую ему когда-то подарили служащие конторы на пятидесятилетие. Это был единственный в своём роде подарок за всю его долгую жизнь.
Деньги, которые дед Макар получал за свою работу, он делил на две части, несколько рублей сторожу хватало на хлеб, чай и табак. Остальные деньги он регулярно относил в сиротский приют. На четыре окружающих деревни и уездный городок, в котором находилась контора, это был единственный приют. Дети, жившие здесь по той или иной причине, нуждались в заботе и материальной поддержке. Дед Макар знал это и всю свою жизнь помогал детишкам, выпавшим из семей. Вот такой он был, старый добрый дед Макар.
– Сергей Иванович, отведайте чайку со мною. Любезно прошу в мою комнату. Присаживайтесь. – предложил сторож, заметив, что Пустынин не спешит домой.
– С премногим удовольствием. – радостно произнёс Пустынин. Он с любопытством вошёл в комнату деда Макара и присел на стул. Через несколько минут дед Макар принёс душистый чай и тарелку с бубликами. Сторож припрашивал гостя пить чай, а в это время Пустынин с любопытством рассматривал комнату. Он много лет каждый день проходил возле этой комнатки и не знал, что в ней кто-то живёт. Чистая простота, царившая в комнате, показалась Пустынину серой бедностью. Он сразу захотел кушать. Скучно смотря на постные бублики, Пустынин вдруг вспомнил, что дома его ждало полкурицы, запеченной с картошкой и лимонами. Пустынин очень любил лимоны, по этому его кухарка готовила еду и всегда добавляла в неё душистый лимон. Пустынин любил плотно поесть и никогда ни в чём себе не отказывал. Он жил один. И только старая кухарка иногда нарушала покой его дома. Она готовила разные кушанья и уходила. К уборке Пустынин её не подпускал, ведь тогда ему пришлось бы платить не 20 рублей, а целых 23! Он решил, что будет убирать сам. По этому в его доме царил вечный беспорядок: нестиранная одежда раскидана по всем углам, на окнах валялись мёртвые мухи, убитые пауками, они висели в паутине и болтались от сквозняка. На рабочем столе были разбросаны книги, старые газеты, запыленные журналы, какие-то бумаги. На квартальном отчёте стояла чашка, на дне которой лежали засохшие косточки от варенья, вокруг валялись хлебные крошки. Из пепельницы вываливались недокурки прямо на канторские отчёты. На один из таких отчётов был пролит кофе и за этот самый отчет в прошлом году был изгнан бухгалтер одного из отделов. Пустынин случайно забрал отчёт со своими бумагами домой, потом сам же, не желая искать утерянный документ, обвинил во всём случайно подвернувшегося под руку бухгалтера и уволил его за расточительство. Семья бухгалтера лишилась единственного кормильца.
Дед Макар с душевным гостеприимством подливал Пустынину чай. Он был рад такому визиту. Не смотря на то, что сторож привык к своему одиночеству, ему всё же не хватало простого общения с людьми. Говорили они обо всём по чуть- чуть: о бирже, об акциях, о погоде, о породистых лошадях, о детях, о тюрьмах, о цветах… Одна тема плавно переходила в другую и гость каждый раз виртуозно ухмылялся похвастаться. Хвастовство – любимое занятие Пустынина. Он хвастал всем и обо всём. Вот и деду Макару он взахлёб рассказывал о своём огромном доме, о том, что он нанимает кухарку, что у него ещё позапрошлогодние запасы продуктов, пшеницы и сухого квасу не закончились, что в конторе он получает 800 рублей ассигнациями и, кроме того, контора каждый месяц выписывает ему какую-то доплату провизией. Не забыл похвастать и о том, что запасов свечек у него на три года вперёд и рассказал историю о том, как однажды служивший у него ранее дворецкий Герман попытался стащить одну свечу. Пустынин вёл строгий учёт своих материальных ценностей и сразу же заметил пропажу. Герман объяснил случившееся тем, что его семья из шести человек не может прожить на скромное его жалованье и жена его, находясь в положении, уже не может работать в прачечной, как раньше, и подрабатывает, продавая на рынке вязаные салфетки. Вечером ей нужен свет. Керосин давно закончился, по этому Герман решился на преступление. Пустынин отвёл Германа к приставу и, решив больше не доверять дворецким, сам занялся своими домашними делами, да только нанял себе старую кухарку и следил за ней все время, которое она находилась в доме.
Пустынин допивал третью чашку чая и скучно глядел на скромное угощение. Сухие баранки совершенно не нравились гостю. Пустынин преодолел последнюю баранку, дед Макар в тот же миг отправился к тумбочке, служившей ему кухонным шкафом, и достал ещё румяных бубликов. Пока сторож возился возле тумбочки, Пустынин заметил в углу комнатки скомканную рублёвую бумажку. Дед Макар обронил её, когда приглашал Пустынина в свою скромную обитель и предлагал ему присесть на стул. Дед Макар доставал из кулька баранки и наливал чай. Пустынин ещё раз взглянул на сторожа, убедившись в том, что дед ничего не видит, он нагнулся и поднял бумажку. Старая засаленная рублёвка была немножко надорвана в уголке. Пустынин положил купюру в карман и поблагодарил Макара за принесённый им чай. По своей простоте и старческой наивности дед Макар совсем не обращал внимания на хвальбы Пустынина. Он просто слушал и воспринимал всё, как должное. Дед с удовольствием пил чай, припрашивал своего гостя и наслаждался присутствием человека в своём доме.
Вскоре баранки закончились и Пустынин стал собираться домой. Поблагодарив Макара за гостеприимство, он надел шляпу, простился и отправился домой. Дед Макар убрал со стола, ещё раз убедился в том, что входная дверь в контору заперта, разулся и лёг спать. Но он ещё долго не мог уснуть, он думал о разговоре, ведь не каждый день удаётся пообщаться с хорошим человеком.
Пустынин добрался домой поздно. Обошедши все комнаты и убедившись в том, что все вещи находятся на своих местах, он отправился в столовую. Достав из кладовки оставшуюся курицу, он отломал огромный кусок хлеба и отправился в свой кабинет. На столе не было свободного места, что бы поставить тарелку. Пустынин локтем освободил место для тарелки. Бумаги, какие-то счета, записки и книга упали на землю. Но Пустынин уже не замечал ничего. Его внимание прикипело к курице. Он отрывал огромные куски, запихал в рот, не успев дожевать, глотал. Его щёки раздувались, лоснились и блестели жёлтым жиром в свете горевших свечей.
Вскоре, сытно наевшись, Пустынин бросил последнюю обглоданную кость в тарелку и не попал в неё. Потом он вытер жирные руки и рот о бархатную скатерть, потушил свечки и прилёг на кровать. Он пытался уснуть, но не мог: странное чувство какого-то незаконченного дела мучило его. “Как будто бы забыл чего... Странно… Дверь закрыл, картошку, свечи пересчитал. Что же не так? – думал Пустынин и всё никак не мог уснуть. – Рубль! Ах, да! Как же я мог забыть!? Ах, да… да! Рублик-с! Вот он, мой маленький, мой хороший…” – приговаривал Пустынин, роясь в карманах пиджака. ”Ну, где же ты?.. Ах, вот ты где!..”
Достав из кармана рублёвую бумажку, он отправился в самую свою любимую комнату. Вернее, не комнату, а кладовку. Ключ от кладовки всегда находился у Пустынина и кроме него в кладовку ещё никогда никто не входил. Здесь, в этой крохотной комнатке, стены и двери которой покрылись густой плесенью, страшно воняло сыростью и гнилью. В углу лежала сырая свежая земля. Пустынин откопал немного земли и достал из-под неё металлическую шкатулку, на которой были нарисованы женские помады, пудреницы и баночки с парфумами. В этой драгоценной коробочке хранились сбережения Пустынина – деньги, старые ассигнации, рубли, векселя и кредитные документы. Половину своего состояния Пустынин сдавал в кредит нуждающимся людям и сдирал с них бешеные проценты, надувая и обманывая их. “Вот ты где, моя пудреница, моя маленькая, моя сладенькая…”
Пустынин снова пересчитал своё добро, присоединил к ним рубль, зарыл шкатулку в землю, запер дверь, проверил засов и пошёл в свою комнату. Замотавшись в тёплый плед, он сладко зевнул, ещё раз подумал о деньгах и крепко уснул…
16 августа 2007 г.