3
«Beautiful star
Of my daytime drama
Yes it's in my hand now
You're my hope for a future
Beautiful star
Of my daytime drama
Love to win a boy
You're my hope for a future
Some are happy and some are amazed
Some are devoted
Some are saved
I was one, but I was saved
Again, again
Beautiful star of a daytime drama»
Billy Idol – Daytime Drama
Потерпев очередную неудачу в «Пивной», где почему-то было всего трое пьяных завсегдатаев и не менее пьяная продавщица, Глор с Эррином закурили по сигарете. Время шагнуло за полдень, но солнца не было видно за низкими серыми облаками, вновь сыпавшими на измученный район противный мелкий дождь.
Дальше по улице начинался частный сектор. Большие дворы, с остатками газонов и песочниц, изредка кирпичный дом, а остальные – потемневшие деревянные коробки, лепившиеся в два этажа по краям дворов. Кое-где стояли собачьи будки, но ни одного пса не было видно.
Когда друзья в очередной раз остановились отдохнуть и освободить от сумок молящие о пощаде кисти рук, Эррин вдруг спросил, тихим робким голосом.
- Может... домой?
Глор обрадовался, что товарищ озвучил мысли, витавшие у него уже часа два.
- Да... и книжки в лес?
- Ага. Завтра утром уволимся и вернем, пусть сами здесь продают.
- Они и не продают. Новеньким самая грязная работа.
- Как-то не хочется мне умирать за это издательство.
- Хорошо. Домой, - улыбнулся Глор.
У обоих словно камень с души упал. Пересмотрев негласный договор, друзья решили закончить эту унылую и бесплодную работу. Теперь сумки будто потеряли часть веса – их содержимое уже не нужно было продавать здесь, без надежды сплавить хоть одну.
- Идем перекусим.
- Если встретим магазин.
Они шли дальше по улице. Глор не потерял направления – улица шла перпендикулярно той, что вела к платформе.
На выходе из одного частного двора женщина торговала выпечкой. Вид у неё был опрятный, хоть и измученный. Друзья остановились.
- С мясом, с капустой, сдобные?
- Только не с мясом, - произнес Глор. – Четыре сдобных.
Взяв в газеты по два пирожка, они перекусили. Сладости в сдобе было не больше, чем в сорбите для диабетиков, зато голод исчез.
После еды, как всегда, ребята курили, одновременно планируя план отступления из Сумрачного.
- Нам надо назад. Квартала два до места, где тот переулок и дыра в стене. И кварталов пять ещё. Потом направо и перейдём на улицу, что возле платформы проходит. И дойдём до поезда.
- А поезд в полночь... – напомнил Эррин.
- Да... Но лучше подождём его там.
Прохожих здесь было меньше. В некоторых дворах играли дети, в других напивались взрослые за большим столом, или старики играли в домино.
- Хочется сжечь эти сумки. Не выбросить, а именно сжечь и устроить себе праздник, - мрачно усмехнулся Глор.
- Там книжек на тысячу. Надо их дотащить.
- Дотащим. Неохота с кредитки снимать. А то получится, что не только не заработали, а и влезли в долг.
- Я говорил, что много не заработаем.
- Много, немного и ничего – разные вещи.
- А точно нет других поездов? – сменил тему Эррин. – Пораньше.
- Нет. Я же спрашивал в кассе.
- Не помню. А билет можно было и не брать. Никто не проверял. Садись и едь.
- Да кому сюда надо, - отмахнулся Глор. – Я сюда не приеду больше, даже если мне заплатят.
- Я тоже. Сумрачники в Город бесплатно ездят. Вряд ли у них есть деньги на билет.
- Я не видел на станции здесь ни кассы, ни здания. Негде билет купить.
- Вернёмся, будем курить и ждать поезда.
- Курить и пить.
- Да, пиво.
- Вот и «Пивная».
Друзья вошли в задымленную кирпичную коробку. Уже пятеро спали лицом в липкие столы.
Молодая беременная продавщица отняла от губ сигарету и выдохнула перегаром, смешанным с дымом:
- Вы не поняли?! Идите со своими книжками на...
- Тихо-тихо! – прикрикнул на неё Глор. – Мы за пивом.
- А... - сразу потухла продавщица.
- С собой или здесь?
- С собой. Мы тут прокоптимся.
- Сколько?
- По литру,- сказал Эррин.
Девушка взяла из ящика две литровые пластиковые бутылки и налила из стального бочонка тёмное пиво.
- Двадцать, - назвала она цену.
Эррин добыл из кошелька две купюры по двадцать и положил на советскую тарелку с выщерблинами.
- Двадцать, а не сорок, - шепнул Глор другу.
Продавщица зло поглядела на него, машинально взяла обе купюры, но одну бросила обратно.
- Хорошо живёте в Городе. Двадцатками бросаетесь.
Ребята ничего не ответили. Эррин взял купюру, подхватил бутылку и стал догонять выходившего Глора. Тот спустился с крыльца, оглядел себя, потом прохожих. Их чистые куртки и джинсы, свежие лица выделялись среди сумрачников яркими пятнами, полными жизни.
- Сейчас или на платформе?
- Сейчас. Только засядем где-то. Они свернули налево и шли по улочке, параллельной берегу реки. По пути встретили несколько дворов, занятых весёлыми компаниями. Ещё в одном шла драка – двое против троих. Дальше высилось кирпичное здание сталинской постройки. Окна выбиты, на стенах углём – матерные слова, двери заколочены досками. Рядом – разбитая табличка:
МИЛИЦИЯ
Солнечный районный отдел
внутренних дел
Глор с Эррином многозначительно переглянулись.
- Да ладно, - улыбнулся первый. – Мы ещё живы.
- Пока ещё, - ухмыльнулся в ответ товарищ.
Наконец они набрели на небольшой двор с узким проходом в него. Центр двора был старым газоном, наполовину засыпанным песком: там играли пятеро детишек. Часть газона с землёй и высохшей травой была свободной.
- Надоело искать, - махнул головой в сторону двора Эррин. – Давай тут.
- Давай.
Ребята прошли во двор, прислонили сумки к каменной окантовке газона, сами сели на неё и с довольным видом открыли бутылки.
- За что?
- За Город, - ухмыльнулся Эррин. – Теперь он кажется мне приличным местом.
- За Город, - согласился Глор.
Они закрыли глаза и сделали три глубоких глотка. Пиво было неважным, но зато хмельным.
- И как тебе пиво? – поинтересовался Эррин у друга с лукавым прищуром.
- Под пиво сойдёт, - выдал Глор.
Друзья расхохотались. Потом закурили.
Глор оглядел дворик. Две пустые конуры. Перекосившиеся лестницы на вторые этажи, стены из гнилых досок, пыльные окна. Серое белье на верёвках.
Детей было пятеро. Два мальчика и три девочки. Мальчишкам и одной девчушке лет по десять, ещё одной лет двенадцать. И последняя – постарше. Они все строили в песке какое-то сооружение. Мальчишки с одной стороны, девочки с другой. У ребят получалось подобие военной базы с гаражами, рассчитанной на машинку с отбитым колесом и исцарапанного солдата. Девочки лепили замок. У младшей была кукла без одежды, но с короной из фольги.
Эррин как-то умолк, тоже наблюдая за игрой детей.
- И мы были такими, - улыбнулся парень.
Дети сидели довольно близко и могли слышать разговор. Старшая из девочек поглядела на парней. Во взгляде её читался интерес, смешанный с испугом.
- Они тоже быстро вырастут, - тихо произнёс Глор. – Жизнь здесь такая.
Он ещё раз посмотрел на старшую девочку. Ей было около пятнадцати, даже странно видеть её среди детей помладше. Тонкая фигурка, ухоженные светлые волосы, не знавшие и следов краски, миловидное худенькое лицо с серыми глазами, большими и грустными.
Глору показалось, будто она пытается наслаждаться игрой наравне с остальными, но ей такое уже давно неинтересно.
Девушка поправила свой кожаный чёрный жакетик, одетый прямо на сарафан в зелёных цветах на белом фоне, вновь взглянула на ребят.
Глор аккуратно потушил сигарету о бордюр и положил на землю. Затем вновь взглянул на девушку. Глаза их встретились, но она почти сразу же опустила взгляд. В этот момент двое мальчишек что-то не поделили и затеяли потасовку. Старшей удалось их быстро успокоить.
Когда взгляды Глора и светловолосой девушки вновь встретились, он сам того не желая, приветливо улыбнулся ей. Она совсем смутилась, опустила голову и минуты две делала вид, что увлечена игрой.
- О чём думаешь? – тихо спросил Эррин и сделал пару долгих глотков пива.
- О жизни, - как-то уклончиво и тихо ответил Глор, чтобы девушка его не расслышала.
- О какой?
- О её жизни. Ты бы строил в пятнадцать лет песочные замки?
- Я в двадцать три всё ещё строю воздушные...
Они посмотрели на девушку одновременно. Заметив это, она вдруг поднялась, отряхнула с себя песок и вышла из песочницы. Чуть поколебалась, затем направилась прямо к Глору и Эррину, опустив взгляд.
Черкассы
17 января 2011