Лыжная база в Печищах была предусмотрена исключительно для лыжников. Об этом мне говорили пронзительные взгляды бородатых мужчин, бугель и собака, которая заливалась лаем уже минут пять. «Она только лыжников любит», - погладил её дядька в лыжах. Я хмыкнула, засунула сноуборд покрепче подмышку и начала подъем на верх.
Трасса была неширокая и вся в рытвинах и холмиках. Лыжники ловко огибали препятствия, лавируя между несовершенствами горы. По обе стороны трассы рос негустой лес, по которому я и тащилась на верх, усиленно игнорируя бугельный подъемник.
Первый спуск оказался сложнее, чем я думала. Я не могла также ловко огибать препятствия, как опытные лыжники, приходилось постоянно тормозить и, прыгая, направлять крен в нужное мне русло. Лыжники лихо проносились мимо, надменно обдавая меня снегом. «Была – не была», подумала я, присела и понеслась вниз. Очередной бугорок поменял направление борда, и я быстро понеслась в лес. «Только бы не в дерево, только бы не в дерево!» - молилась я, будучи не в состоянии управлять сноубордом по пушистому глубокому снегу. Блюмк! Борд воткнулся в кучу снега, я почувствовала, как отрываюсь от земли, перелетела над бугром, вошла головой в снег и на секунду увидела перед собой кант сноуборда.
Я лежала еще минут пять, поясница болела от сильного перегиба, лицо было все в снегу, я не могла проморгаться – талая вода заливала глаза. Я со стоном встала, села верхом на сноуборд и скатилась к бугелю. Я видела, как другие сноубордисты ездят на нем, поэтому расстегнула одно крепление и уверенно заложила бугельную палку между ног. Сноуборд по привычке зацепился за бугор, я упала, провисла на палке, перевернулась на 180 градусов и поволоклась по земле. «Остановите! Остановите!» - орала я, пересчитывая головой бугры, сноуборд цеплялся за снег, а палка, зажатая между ног, упорно тащила меня на верх. «Отцепляйся, отцепляйся!» - орали мне лыжники. Я схватилась за веревку, притянулась, разжала ноги, палка выскочила, я плюхнулась на снег, а бугель, раскачиваясь, пополз дальше.
Я гордо лежала лицом в снег. Слезы, сопли, талый снег – все смешалась на моем лице, как в доме Обломовых. Долго лежать было стыдно, лыжники уже начали потыкивать в меня своими палками, проверяя жива ли я. Я встала на ноги с видом как будто – то мне вообще все равно, и тут же рухнула в снег, ноги болели и не собирались в кучу. Кое – как прибрав ноги в более или менее приличный раскоряк я в развалочку поплелась к машине. Машина стояла наверху, подниматься нужно было по заброшенной трассе, которая была завалена снегом. По горло провалилась я, как только вступила на трассу, задрав сноуборд наверх, как солдат свое ружье на переправе. Так я и шла наверх, выкапывая себя сноубордом и снова проваливаясь по уши. Рыдая, я из последних сил воткнула сноуборд в снег и, подтянувшись на нем, вывалилась на ровную поверхность. Блинчиком перекатилась к машине и молча топила слезами снег, пока не подошли друзья и не погрузили мое тело в машину.
Я ехала и думала, что, наверное, скорее всего, мне не суждено быть сноубордистом, и что ну не мое это похоже. Мироздание одобрительно кивало мне седыми облаками и сыпало мелким снегом в знак согласия.