-Смотри, - с легкой снисходительностью улыбнулся Филипп Варовски, проводя пальцем, идеально отманикюренным, по экрану большого плоского монитора. - Ты ведь помнишь, что я тебе рассказывал?
Добродушие на лице химика сменилось приглушенной гордостью, когда его восьмилетний сынишка, поначалу неуверенно, начал рассказывать все, что помнил о формировании цепочек ДНК. Светловолосый пухлый малыш же был просто рад, что отец взял его на работу, ведь так редко они могли увидеться дома...
Терпеливо дослушав, Филипп отрывисто кивнул и нажал на несколько кнопок, выводя еще одно изображение рядом с первым. Филипп-младший как завороженный смотрел на объемные картинки, хмуря белесые бровки. Заметив это, отец едва заметно улыбнулся.
-Что-то не так?
-Связи, - неуверенно произнес ребенок, поднявшись на носочки и ткнув пальцем в экран. - Водородные связи распадаются, пап?
Кивнув на этот раз почти без выражения, Варовски принялся открывать все новые и новые изображения, подкрепленные формулами и изображениями структур молекул, комментируя каждую загогулину. Ребенок сосредоточенно хмурился - через двадцать два года эта морщинка перестанет полностью разглаживаться, - но почти не перебивал, пытаясь запомнить все, что слышит. Иногда приходилось переспрашивать, но оно того стоило - на лице родителя снова появилась улыбка.
-Папа, - спросил Филипп-младший отца, когда тот, уже отключив оборудование, предавался чревоугодию при помощи рогаликов с творогом и огромного стакана сладкого чая с лимоном, - это ведь уже не люди? Они... кто они?
-Мы называем их новым видом - НВ, - отвлекся от обмакивания рогалика в сироп Варовски, поправляя вьющиеся растрепанные волосы, темные почти до черноты. - Теоретически, хм... теоретически они могут иметь гораздо больше отличий от обычных людей. Тройная полинуклеотидная спираль - одна из простейших мутаций. Простейших - для них, я имею в виду. Их возможности вообще сложно... предполагать. Понимаешь?
Маленький Филипп, сонный и уже уставший понимать, рассеянно кивнул и тут же замотал головой. Двадцать минут спустя, стоя рядом с отцом в лифте и крепко держа его за руку, он спросил:
-Чья это была кровь, папа?
Осторожно высвободив пальцы, сдавленные детской ладошкой, Филипп Варовски коснулся прозрачного стекла, за которым мерцали огни небоскребов Детройта.
-Смотри. Все это принадлежит нам. Все, что происходит, выгодно нам. Но все, что делаем мы, сын, должно идти на пользу Фьючер Тех. Запомни - все.
Они молча смотрели на раскинувшийся под ногами город. Темноволосый и худощавый мужчина с резкими чертами лица-ромба и круглощекий малыш, светловолосый и больше напоминающий ангела с открытки, замерли, наблюдая за проплывающими огнями, одинаково заложив руки за спину и собирая одинаковые лучики-морщинки в уголках глаз. Для первого эти лучики были одними из многих, а для его сына - первыми из тех, что он успеет приобрести за последующие двадцать два года...