1.
Демократия – власть общественного договора (Руссо), охлократия – власть толпы (Гоббс), понерократия – власть подлых. Или – gemeine Turannei
der Schlechteraten, как выразился
Виламовиц.
2.
«Болотно-сахарные» волнения
напоминают не столь далекие вре-
мена, а именно начало 90-х, ког-
да Манежная площадь, Цветной
бульвар, проспект Калинина,
Горбатый мост превращались
в клинику. Однако, как не из-
мордованы и безнадежны были
фатальные «совки», шулерски
выводимые Собчаком, Станкеви-
чем, Березовским и иже с ними
на уличные подмостки, во всех
этих нравственно-покоробленных
и физически надорванных людях
была живая душа. А душа ны-
нешних «рассерженных» и «сы-
тых» – душа мертвая.
В 1975 году в издательстве
«Прогресс» вышла книга молодо-
го французского писателя П. Лэне
«Ирреволюция». Этого слова в
нынешних словарях найти невоз-
можно, ибо понятие, заключен-
ное в данном термине, восходит к
рубежу 60-70 гг. прошлого века и
воспроизводит духовное состоя-
ние квази-радикальной молодежи,
терзающейся на дыбе либерально-
буржуазной стагнации. Попыт-
ку определения этого состояния
и фиксирует лирический герой
Лэне, как бы в общем виде форму-
лируя стремление конформиста-
буржуа к пересозданию себя и са-
мопревращению «не в того, кто он
есть». «Что мне нужно и в чем моя
болезнь?» –спрашивает гипотети-
ческий бунтарь Лэне. И, включая
в смутный «революционный акти-
визм» дорогие машины, напитки,
наркотики, отвечает: «Револю-
ция… где «освобождение», «эман-
сипация», «спонтанный секс»
переплетены. А протест –такая
«вещь в себе», которая не делает
тебя беднее, зато сбивает «при-
рученных» с пути и приобщает к
«методу Иисуса», то есть к методу
любви, требующему «свежей кро-
ви». Проще, нужна революция, ко-
торая, став чересчур сложной, пре-
вратилась в ИРРЕВОЛЮЦИЮ…»
Образ Ирреволюции, возникшей
на «могиле революции», «ведет»
философскую и духовно-нравст-
венную тему П. Лэне через все
повествование, и без каких-либо
оговорок «запечатляется» в таком
опосредованно-объяснительном
пассаже: «Ирреволюция – полное
противоречий движение, одержи-
мое столь глубокой, можно сказать,
тотальной тревогой и критикой, что
сами эти тревога и критика не мо-
гут устоять перед собственной ед-
костью и – растворяются в кислоте
претензий, самоуничтожаются…»
Ирреволюция – как своего рода
поп-паблисити или «бестиарий»
захватили внимание и других ев-
ропейских литераторов. Вслед за
Лэне ей посвятили свои книги К.
Блом («Баловни судьбы»), С. Ариэр
(«Стать другим…»), М. Кристенсен
(«Каким ты нужен…») и – прак-
тически довели до гипер-анемии
модель буржуазного протеста,
ибо пропустили его через «иллю-
минат» предельно «крезанутых»
конфликтов. Таких, как конфликт
между геями и лесбиянками, до-
хлыми догмами и постмодернист-
ским кайфом, порно-фашизмом
и офисной олигархией, сверхче-
ловеком и «ползучей» толпой. И,
наконец, между правом основать
свою собственную страну и пра-
вом применять «умное» оружие
против «трясины» выживающих
и суррогатного неолита…
3.
Наши дни оказались поражены
проспектами перемен, унаследо-
ванными от ирреволюционных
«нарезок» западного бюргерско-
профанического бума. Речь идет
о концепте Анатолия Алексан-
дровича Собчака, прорастившего
одновременно как наш замеча-
тельный дуумвират, так и его не
менее замечательных оппонентов.
И – как бы задавшего наперед ту
сусально-паралитическую проек-
цию лицемерной игры, что мы в
сей час наблюдаем.
В телестудии Первого ТВ-
канала в последний день февраля
2010 года, отмечавшей 10-летие
со дня ухода Собчака, собралось
все, что на тот момент являло
Анатолия Александровича: вдова
Людмила Нарусова, дочь Ксюша,
странновато-андрогинный крест-
ный сын Станислав, друг семьи
актер Михаил Боярский и Роман
Виктюк, всегда готовый извлечь
из своей избирательной памяти
1001 метафору для обозначения
однополой любви. Ведущий Ан-
дрей Малахов, обретший профиль
Леонида Каневского, напомнил
пост-заповедной ТВ-публике, что
Собчак, снискавший имя «послед-
него демократа», именно таковым
и является, ибо первым в нашем
оглядчиво-свободолюбивом со-
обществе сказал решительное
«Да» Макдоналдсу и решитель-
ное «Нет» Мавзолею.
«Собчак - это гремучая смесь
незабвенного Андрея Дмитриеви-
ча Сахарова и волшебной Елены
Боннер…» –включился в воссоз-
дание трагического и прекрасного
мига в новейшей истории страны
Роман Виктюк. И, вознеся «по-
борника переименования города
на Неве» над тенденцией, идео-
логией и политикой, предал об-
разу Собчака надлежащую фор-
му: «Нынешними персонажами
отечественного преображения
он должен восприниматься как
маг андеграунда, человек, шед-
ший против всех, не исключая
из числа противников и самого
себя. Жизнь приучила его к тому,
что все висит на волоске, а пото-
му он сегодня над нами парит как
жизнерадостный безумец. Это
посланник, способный идти до
конца. Та бунтарская антинорма,
которая не знает инфляции. Это
заточенный на свободу мистик
и, если хотите, цветущий мако-
вым цветом сексуально-завора-
живающий деликатес. Вспомним:
клетчатый пиджак с кофейным
оттенком, поразительный дар лю-
бое неформальное начинание про-
двигать «без визы», умение легко
«нырять» и столь же легко «вы-
ныривать» в любом секторе лю-
бых слухов и дефомаций…»
Подобно Виктюку, Дмитрий
Медведев, президент РФ, в интер-
вью этому же Первому каналу про-
должил воссоздание «отступника
с человеческим лицом», если не
сломавшего хребет партийно-со-
ветскому зверю, то нанесшему ему
смертельную рану. И – без всякого
конфуза рассказал, как, расклеивая
предвыборные таблоиды и плака-
ты Собчака, схватился – почти в
рукопашную – с супротивником,
расклеивавшим здесь же агит-
продукцию другого кандидата.
Медведев – это Медведев. И не-
лепо было бы прояснять, испыты-
вает ли он сегодня хоть какую-то
неловкость от своего рвения, при-
несшего ему упоительное счастье.
А вот у Путина была двойствен-
ность. Исповедуясь сразу вслед за
Медведевым в своей – неподдель-
но-религиозной – самоотдаче Соб-
чаку, он вспоминает, что прошел
через «тайное затруднение». Хотел
уйти из его команды, потому как
раньше был «вверен советским
гозбезопасным органам». Собчак, к
счастью, его прошение об отставке
не принял. А в беседе тет-а-тет су-
мел вложить в чуткую ушную жа-
бру своему приверженцу поистине
судьбоносное: «можно одновре-
менно быть и демократом, и граж-
данином, осознающим свою ответ-
ственность перед государством…»
Относительно скоропостижно-
го ухода Собчака существуют две
версии. Первая, явившаяся сразу:
забрал «темный дух» - прямо из
объятьий «дивной дивы», - вызвав-
шей триумфально-смертельную
судорогу. Вторая, настойчиво вне-
дряемая в наши дни: убрал Путин
как реформаторско-культовую фи-
гуру, мешающую ему самолично
танцевать пост-демократического
«дервиша». Обе эти версии, при
всей их житейской «жантильно-
сти», отдают, как раньше выра-
жались, «шишковидной железой»,
то есть содержат гуманную и от-
влекающую психоделику. На по-
четную должность Отрепьева в
годину различных смут претен-
дентов, как известно, всегда было
немало. Но закрепился этот титул
только за Анатолием Александро-
вичем Собчаком. Человеком, не
просто оседлавшим Перелом, а
и закрепившим свою сущность в
траги-оптимистическом Надбы-
тии. Как это понимать? А так, что
его безвременная кончина –при
всей ее действительной прискорб-
ности –позволила «последнему
демократу» как бы высвободиться
из шизоидной двусмысленности.
И –даже подняться… да-да… под-
няться… над либероидной дис-
сидентурой, этой «собачьей свал-
кой», все более отдающей смрадом
разложения и бездарности…
4.
Движение «Перестройка-2»
или «Путин, уходи!» - в принципе
пустотное, ирреальное. В нем нет
ни одного фигуранта, который не
был бы банальным. Весь свой ге-
ний либеральный медиа-бомонд
в лице кремлевских политтехно-
логов, радикальных СМИ и веду-
щих ТВ-каналов израсходовал на
Путина и Пугачеву как самых пу-
бличных шоу-идолов. Продлевая
рейтинг Аллы Борисовны до бес-
конечности, олигархо-оранжевый
клан опростался. Путин закре-
пился у функционального коле-
са. Пугачеву, которую расчетливо
циничные элитарии бросили на
поддержку «Правого дела», при-
нимать всерьез нельзя. Это – ко-
пирайт лоция, перегоревшая поп-
звезда, трогательно-жалкая жрица
с тяжелым макияжем, грузным те-
лом и грузным, вульгарно-похот-
ливым «кондебобером». Гипноз
от ее шумного брака с Максимом
Галкиным – тот же, что и от «чуд-
ных» браков «отжитого времени»,
когда придворные шуты и шутихи
соединялись на ущербе дней для
«увеселения безобразия». Ее иу-
дейские корни, о которых в бреж-
невские времена говорил писатель
Василий Белов, затерялись в такой
раскруточной «мочажине», что
выглядят шармом или шуткой.
Ибо перед нами – сермяжно-по-
шехонская «клуша-кликуша» с
одышкой, с хрипотцой, с натуж-
ными движениями, понуждающи-
ми невольно сжиматься сердце:
еще малость, и – наша доминантка
изойдет, испарится, исчезнет.
Либерализм, особенно в его
раскованно-местечковом обличье,
влек Пугачеву всегда. Борис Нем-
цов, числившийся евреем по па-
спорту и даже входивший в группу
«Молодые евреи за демократию»,
а потом записавшийся русским,
как-то поведал «Новой газете»
(№ 62, 2011): Алла Борисовна ска-
зала ему, что спала с Киркоровым
только потому, что тот отдаленно
напоминает Немцова. Напоминает
ли Прохоров Галкина, - неведомо.
Одно ясно: либеральный реванш,
обжившийся в нынешних взбала-
мученных ипохондриках, в При-
мадонне еще будет пытаться кру-
тить колесо русской истории.
Скажут: все эти «срамные» вы-
ходки Аллы Борисовны имеют
ярко выраженную цель – эпатиро-
вание всамделишных намерений,
особенно высоких – державно-
сти, народовластия, националь-
ного прозрения. Вероятно. Даже
наверняка. А ежели так, то Пуга-
чева пародирует и самое себя, и
все вокруг. И в первую очередь,
наши центральные кланы, вокруг
которых клубятся все процес-
сы, происходящие в России. Это
«старо-семейный» клан, бывший
ельцинский. И клан «ново-семей-
ный». С Путиным во главе и 130
миллиардами долларов в загашни-
ке (если, конечно, англичане, да-
вая данные, не занижают цифру).
5.
Главный посыл нынешнего
форс-мажорного либерализма –
трансформация государственной
власти в направлении нового,
более демократического векто-
ра. Иначе говоря, создание такой
«игровой площадки» в верхнем
ярусе, когда переход от старой
модели децентрализации к новой,
перманентно-нарастающей, ста-
нет необратимым. Путину в этом
интеллектуально-мазохистском
проекте места не остается. И воз-
никает дилемма: опричнина или
гибель. Ни первого ни второго он,
ясное дело, не хочет. Ему мнится
преображение такого толка, ког-
да все климактерические спазмы
разрешатся согласием или сойдут
на нет, а он продолжит выполнять
роль помазанника, опираясь на
подкормленное быдло, как проти-
вовес этому самому быдлу.
6.
И все же, если бы не Путин,
спектакль «Русская либеральная
ирреволюция», мог бы, пожалуй,
стать идеальным представлением
для театра марионеток. В самом
деле, Жириновский, Миронов,
Прохоров, Явлинский, Наваль-
ный, Кудрин, Ксюша Собчак, Гово-
рухин – что это, как не куклы с их
целлулоидно-полемическими гри-
масами, яркой раскомплексован-
ностью поз и ужимок? В пестром
хороводе масок мы не сыщим ни
одного позитивного лика. Все ко-
ловращение действующих лиц та-
ково, что Путин как бы сам собой
перехватывает вакантное место.
На российской арене в послед-
ние годы закрепился тип вальяж-
но-забубенного реформатора,
декламирующего бесконечные
депрессивные монологи о борьбе
с коррупцией, невежестве, импер-
ском ослеплении. Партер и ложи
интеллектуальных тусовок, к при-
меру, горячо аплодировали и про-
должают аплодировать Явлинско-
му, снятому с президентской гонки
за фиктивные подписные листы.
Его «путь наверх» зыбится, двоит-
ся на глазах, отдает мелким бесов-
ством, пытающимся греть руки на
разожженном народным гневом
огне. Однако это, похоже, только
стимулирует гибридно-привиле-
гированные общественные «слив-
ки», ибо превращает вереницу со-
бытий в дешевую бижутерию, в
зазеркальную мороку.
На этом фоне суть более разме-
ренно спокойной и предсказуемой
фигуры Путина приоткрывается в
реферируемой перспективе. «Са-
мый лучший из второстепенных
деятелей нашего ирреволюцион-
ного фарса…» - такую характери-
стику Путину могла бы дать «Лига
избирателей», если бы она, вы-
ступая под девизом «За честные
выборы», действительно придер-
живалась искомого. Однако, Дми-
трий Быков и Ко, разжигая «мир-
ное гражданское сопротивление»
в рамках избирательной ниши,
нещадно потрошат нашего Наци-
онального Лидера. Что такое, ска-
жем, в этом плане «Эхо Москвы»,
поливающее Путина, по его же
словам, «поносом с утра до вече-
ра» и существующее на деньги
курируемого им «Газпрома»? Или
награждение премиями Прави-
тельства РФ журналистов, многие
из которых отличились изобличе-
нием партии «жуликов и воров»,
возглавляемой именно Путиным?
А Путин? Вытирая плевки
своей достолюбезной челяди и
подтверждая готовность, подоб-
но Вольтеру, умереть за права
своих оппонентов, Путин остает-
ся лучшим из «второсортных».
Он –облегчен национально, ибо
его «русскость» никогда не подни-
мается до сталинского: «Братья и
сестры…» Он –предзадан духов-
но, ибо его либерально-монета-
ристская правоверность не имеет
даже намека на лево-патриотиче-
ский маневр. Он –честолюбив и
стереотипен, ибо его публикации
в «Известиях», «Ведомостях» и
«Независимой газете», если при-
нять во внимание крышивание им
Абрамовича, Дерипаски, Фридма-
на и прочих олигархов, отличают-
ся невесомостью. И –воспринима-
ются как взращенные «Парнасом»,
«Яблоком», «Эхом Москвы», свя-
занными одной цепью.
7.
И тем не менее, Путин в сей час
пребывает в историческом – пусть
временном, - но выигрыше. Предо-
ставив губернаторам избиратель-
ность, мини-партиям буклетную
самостоятельность, а квази-дви-
жениям брутальную отвязность,
он выглядит в общественном со-
знании человеком пост-кризисной
еврокультуры, как бы «отстранен-
ным» от того, что Борис Березов-
ский поддержал митинг на Болот-
ной площади, Михаил Горбачев
призвал его отказаться от пре-
зидентства, а Немцов покрыл ма-
том приписанную ему привычку
стучать по дереву и «выдавливать
консенсус» как в ливерную кол-
басу – «помаленьку, для прима-
ривания собственного червячка».
Смысл сказанного двояк и одно-
временно точен. Не лишенный дара
угадывать чаяния чающих, Влади-
мир Владимирович Путин – на пре-
зидентской прямой – практически
на наших глазах «стирает» достопа-
мятную улыбку пост-ельцинского
Молчалина-Глумова и примеря-
ет… нет… даже подгоняет под себя
улыбку Чацкого и уста Поприщи-
на. Что только стоит в этой связи
его фраза, брошенная во время
«ТВ-Разговора» оппонентам-оран-
жистам: «Мне в вашей ловкости
уменья не дал Бог!..» Разумеется,
никакого развития кинжальная ре-
плика не получила. Контр-выпад
закончился там, где и начался. Но
что-то от турбуленции то ли «По-
лярной звезды», то ли «Народной
воли», то ли борьбы с космополи-
тами, пусть и в самой малой то-
лике, пробилось на белый свет…
27 января 2012г.