Ночью к нему пришли. Скрипнули несмазанные петли окованной листовым железом двери. Благо, что не спалось, не застали врасплох. Странное чувство охватило - вроде бы испугался, а вроде бы и нет. Всё привычно, только если расстреляют сейчас, это уже будет вне нормы.
Встал, сунул ноги в тапочки. Один из охранников зачем-то обшарил его от подмышек и до...
"Вот он, цинизм, откуда всё и идёт, - пришла мысль. - Сколько сволочи у нас. И ведь не переведётся. Только зря бумагу портим".
Грубый голос рявкнул:
- Выходи!
Заключённый медленно вышел в серый коридор, сцепив руки за спиной.
"Как будто дом покидаешь... - опять подумалось. - И сидел немного, а привык".
Щёлкали замки, лязгали двери, менялись коридоры.
Кабинет. Здесь ждали. Штатские молодые люди поднялись ему навстречу.
- Здравствуйте, - сказали они ему. - Вот ваша одежда. Переоденьтесь. Поедете с нами.
Он узнал в сером свёртке, лежащем на краю стола тот костюм, в котором уводили из дома. Костюм, конечно, мятый, может и отсыревший.
Нет, костюм был не отсыревший, хотя и мятый.
Арестантскую робу скомкали и унесли. Снова коридоры, лестницы. Выход.
Он успел ощутить на лице волну свежего воздуха и его втолкнули в машину. Стиснутый с двух сторон дюжими парнями, он вглядывался посвежевшими глазами в огоньки ночной дороги, пытаясь угадать, куда его везут. Вопросов он почему-то не задавал или боялся задать. А вдруг ему скажут и он не то чтобы испугается, но мало ли что может выйти непроизвольно. Нет, лучше не спрашивать. Всё равно ничего не изменить. Но "иуды" или "палачи" он им выкрикнет.
Машина проехала аэропорт и вывернула на взлётное поле к тускло мерцающему сверхзвуковому "ТУ".
"Так, - зло подумал он. - Переправляют, значит. Куда? Впрочем, куда они всех разгоняют? Страна большая. Север, юг, восток... Разве что к западу редко кого из нашего брата посылают. Вот теперь можно и спросить. Раз самолёт, это уже меняет дело.
- Куда меня везут? - со скрытой угрозой спросил он, не обращаясь конкретно ни к кому. Парни крепче стиснули локти и повлекли его рысью по трапу в светящийся проём.
Через некоторое время он уже сидел в кресле, в наручниках, пристёгнутый. Ровный гул наполнял пространство салона, неприятно мерцали матовые плафоны. Сопровождающие тупо упирали свои волевые подбородки куда-то вперёд, высокомерно прокашиваясь на пленника. Или с затаённым страхом, хотя чего им бояться? Разве что отсутствия парашютов, случись авиакатастрофа.
"Эх, дать бы ногой по иллюминатору, если бы точно знать, какую пакость задумали, - он перевёл взгляд на ноги, по-прежнему обутые в тюремные тапочки. - Да, такими ничего не разобьёшь. Ботинки не вернули! Теперь завхоз тамошний всю тюрьму на уши поставит. Государственные тапочки! Кража социмущества. Интересно, за увоз тапочек сколько добавят?"
Летели относительно долго. Уже в окнах посветлело, и только тогда самолёт клюнул на посадку. Внизу сияло слишком много огней. Какой-то крупный город. Не Рига ли?
Турбины приутихли, лёгкий толчок... Штатские подались к окнам. Потом, когда самолёт замер, заскрипел замок отпираемого люка. Молодцы снова взяли узника под мышки.
- Тапочек! С ноги слетел... - только и успел выговорить. У выхода с него сняли наручники и показали рукой на трап.
- Спускайтесь!
- Без тапочка? - с горькой иронией спросил он, хотя тут же мелькнула мысль: "Какая там обувка. Иду первым. Выстрелят в спину, а потом сфабрикуют попытку к бегству. Никого впереди, наручники сняты.
- Спускайтесь, вы нас задерживаете! - повторил один из охранников.
Прихрамывая на уцелевший тапочек, узник сошёл с тропа и оглянулся. Те, что остались сзади, ничем себя не проявляли. Сие было непонятно, весьма непонятно. Не стреляли.
- Уходите от самолёта! - крикнул кто-то, и люк закрылся.
Идти, так идти... И он пошёл. Машинально сунув руки от предутреннего холода в карманы пиджака, нащупал небольшой свёрток. Документы?
От аэропорта к полосе летела машина с мигалкой. Явно не советского производства. Он ещё пытался понять происшедшее, когда автомобиль затормозил в метрах десяти и из кабины прокричали что-то на непонятном языке. Впрочем, это немецкий.
"Заграница что ль? - мелькнула догадка. - Вот да, если так!.. Вот сволочи!..". И догадка подтвердилась.
1982
ЛОГИКА ЗЛА
Это был обычный месяц политических репрессий и произвола в стране, упустившей свои возможности во время предыдущих выборов. Политическая полиция, как бы она ни называлась сейчас, действовала с тою же жестокостью и изуверством, что и все её предшественники в прошлых веках. И только остатки иллюзии свободы, придуманной для доверчивых людей, делали восприятие исторических традиций унижения и истребления более ужасным, совершенно лишая общество какой-либо уверенности в будущем.
И вот в такое-то угнетающее обыденностью время один из ещё уцелевших лидеров оппозиции решил отправиться со всей семьёй и десятком сторонников отдохнуть на юг той же страны, так как в другие его уже не выпускали. Несомненно, отправься он с двумя-тремя спутниками, их убили бы всех в специально оборудованном для таких мероприятий фальшивом пропускном коридорчике аэропорта, а потом бы подбросили изуродованные тела в сымпровизированное ДТП где-нибудь на дальнем шоссе. Для большего количества людей подобный вариант уже не подходил, надо было бы уничтожать самолёт, а на это власти пока пойти не могли, - слишком уж часто взрывались воздушные корабли на линиях, превращая искусство тайной войны в банальную скотобойню. Собственно, только на это и рассчитывал лидер оппозиции - горстки возмущённых и растерявшихся людей, таявшие вместе с мартовским снегом. Хотелось отдохнуть от всего нависшего и давящего где-нибудь у моря, собраться с мыслями и выбрать единственно правильное решение из сотен, навязывающихся обстоятельствами. Короткий отдых необходим любому, выбравшему лобное место политической арены, даже в самой спокойной стране, а уж ему и подавно.
Жена, как всегда охваченная тревожными предчувствиями, в который раз проверяла уложенные в чемоданы вещи и спрашивала:
- Виталий, ты правильно решил? Может быть, поедем позднее?
(Текст загружается)