Из серии: Все говорят, что ты живешь правильно... А зря.
СОН О КРАСНОМ ГРУЗОВИКЕ...
Глаза открылись сами, без обычной утренней задержки и манерничания. Веер ресниц несколькими взмахами смел остатки сна...
Сон еще лежал как туман на огромных розах подушек и, нехотя, терял очертания. Настырные пучки света, запутавшись в кружевном полотне тюля, рассеивались на матовой поверхности кровати из африканской вишни, не касаясь сатиновой глади подушек. На них дремали сновидения, припутавшись в белокурых волосах хозяйки сна...
Несмотря на ясность взгляда, пережитое во сне возбуждало и манило своей недосказанностью. Словно пух одеяла, приподнятого с одного конца, обнажал розовость и безмятежность расслабленного негой тела, завораживал взгляд, притягивая требовательную мужскую руку, которая всегда стремится познать все, что скрывает покров.
Мужчине дано сорвать покров тайны. Оттого даже “сон” - мужского рода... Особенно, если он в просоночном состоянии... Когда разгоряченное сном тело еще благодарно хранит тепло одеяла и позволяет картинкам, плывущим в мозгу цепляться за древо грез…
* * *
Итак, там, во сне: я в гостях у людей давно забытых. Забытых намеренно, из-за их необоснованной льстивости с едва скрытым желанием укусить. Укусить просто так, чтобы решить свои семейные проблемы. Свою неудовлетворенность этой жизнью, которую они себе построили. А построив, поняли, что это не терем расписной, а нормальных размеров мавзолей для всех их талантов, способностей, нереализованной чувственности и несбывшихся надежд.
Так, вот: я в гостях у них... У хозяйки этого мавзолея очень худое лицо и большое тело. Муж ее совсем и давно небритый. Его голова лежит на груди его жены. И жена на его затылке сеет семена, среди них очень мелкие, похожие на семена мака. Она очень сосредоточенно боронит их ногтем, потому, что вместо кожи на затылке у него… земля.
Я совсем не понимаю для чего они так делают. Но обдумывать у меня совсем нет времени, потому что приносят младенца. Такого черноволосого, веселого, стремительного. И я не знаю, чей этот малец, но мальчик мне очень нравится. Ему едва больше года, но он очень хорошо говорит целые фразы и все окружающие хором считают, что он будет явно умнее этого. "Этот" – похоже, чей-то муж и его отец. Мне совершенно незнакомый и неинтересный.
Внимание мое отвлечено. Оно прикованно к другому мужчине, которого я не вижу, а, как бы всеми фибрами, ощущаю. Он мне как-то хорошо знаком...
Мне комфортно и безопасно оттого, что он рядом. И знаю его по другому сну, в котором он... носил меня на руках. Носил долго и легко, отчего я удивлялась его силе и выдержке. Хотя, по телосложению он был явно не таким мощным как мой муж.
Даже во сне становилось очевидным, что это не мой муж, а какой-то иной мужчина, выполняющий с удовольствием силовую поддержку и демонстрирующий свою физическую подготовку для ублажения... меня. Но ни рассмотреть, ни понять; кто это такой - мне не дают события, которые снежным комом накатываются и переключают внимание.
Я знаю, что я в гостях у конкретных людей. И я также, конкретно, знаю их достаток и ореал обитания. Но этот их домик похож скорее на коммуналку или того хуже – барак и он явно не пригоден для жизни вообще. И я выражаю недоумение по этому поводу. Мне очень не нравится все это и я спешу уехать.
Но не одна, а с этим фантомом... мужчины, который присутствует, едва ли не дыша в плечо, когда хотят поцеловать со спины, обнимая сильными руками и привлекая максимально к себе.
... И тогда голова женщины как бы изгибается назад и каждый позвоночек затем стремится вверх, чтобы бархат кожи захватил эту волну нежности и, как наскальный рисунок, сохранил горячий отпечаток вожделеющих губ.
И всплеск женских рук, фонтаном выброшенный вверх, оседает брызгами объятий на мощной шее мужчины, который целует ее в этот момент в левое плечо, подтверждая гармонию инь и янь...
Так вот, даже не могу предположить о ком только, что написала... Но стремление уехать от этого не становится слабее. Он меня успокаивает и защищает самим присутствием.
Я еду домой... Там, во сне.
Передо мной красный грузовик. Дорога узкая и только на одного. Дорога бежит через небольшой мост, видимо река небольшая тоже. Я ее почти не вижу. Останавливаюсь, увеличивая дистанцию между грузовиком и мной. И спокойно жду пока грузовик не заберется на горку. Вверх. Чужая машина благополучно проезжает мост.
И тут, влетая на огромной скорости на горку, … не вписываается в поворот. Несколько раз переворачивается. Грузовик корежит и он превращается в смятку. Но грузовик не останавливается и, словно, чья-то рука его тянет на веревке по верхнему краю реки между домов. Я высказываю опасение, что он разрушит дома (а домишки по верхнему краю очень напоминают сыктык). Но он пролетает где-то между... и его, как пинком смятую банку из-под пива, выкидывают обратно, вниз. И грузовик (вернее то, что от него осталось) оказывается опять на стоянке, откуда он, как вспоминается сейчас, вырвался, хотел быть... первым.
Резко, по-хамски, выскочил с правого бока и не дал мне заехать в эту гору. А сейчас лежал... грудой красного хлама.
Я посмотрела на покореженный металл и удивленно хмыкнула, не скрывая удовлетворения: так тому и быть. И сказала, что мне пора домой: там, где хорошо и красиво. И поехала почему-то не в гору, а вообще развернулась и уехала куда-то влево...
Вот так...
И я остаюсь довольной этим исходом, хотя не прыгаю от радости, словно я этого... давно ждала.
Там, во сне или наяву...
Так и не могу понять…