На вопрос "Как живёшь?" завыл матерно, напился,
набил морду вопрошающему, долго бился головой
об стену, – в общем, ушёл от ответа
(из раннего Жванецкого)
18.04.80 г.
Проводил испытания второго котла после ремонта, со вчерашнего вечера гоняли его во всех режимах. Полез проверять предохранительный клапан и обжёг руку об незаизолированную трубу. Матерясь, вылез на палубу, а там боцманёнок бегает с кошкой*, чего-то ловит, а собравшийся народ ржёт и вопит, давая советы. Оказалось, что на трапе у морячка сдуло бескозырку и ветром вдоль борта понесло в залив. Со шкафута не успел зацепить, ну а с бака – и снайпер промахнется. Уплыла бескозырочка, а я успокоился – не одному мне непруха.
После обеда меня снарядили в Североморск, официально за подарками ко дню корабля, неофициально – за пивом. Официальная миссия была исполнена, а с пивом – полный конфуз, несмотря на полный облёт всей флотской столицы.
Когда вернулся на корабль, там уже на общем построении начали провожать моих дембелей. Зачитали приказ, потом все бросились с ними обниматься и прощаться. У всех слёзы на глазах. Сфотографировались на память, после чего под "Прощание славянки" мужики сошли с корабля в последний раз. Сопровождать их до аэропорта отправился помощник командира. Уже сегодня они должны быть уже в Ленинграде, можно только позавидовать!
19.04.80 г.
Сегодня – праздник труда, коммунистический субботник. После подъёма флага промитинговали и принялись трудиться. А я весь субботник в котельном отделении принимал от завода котельную установку в работе.
Потом по поручению замполита двинулся в базовый матросский клуб узнавать, пошлют ли они к нам на 20-летие корабля художественную самодеятельность. Узнал, что не пошлют, но приглашают представителей экипажа числом до 50 человек в клуб на концерт.
Бычок, слинявший во время субботника "по делам" в заводоуправление, прибыл оттуда к обеду с заметными исключительно посвященным признаками употребления горячительного. Эти признаки у него проявляются только по изменению стиля речеизъявления, но определить принятую им дозу всегда затруднительно. Принёс "утку" о том, что после майских праздников нас с завода вытолкнут обратно в Полярный, где будем заканчивать ремонт собственными силами и ждать осмотра в доке. Новость впечатления не произвела, все и ко всему уже готовы.
После ужина на партсобрании отчитывался о своей работе по выполнению постояннодействующего партийного поручения – обеспечению живучести корабля. Отчитался без вопросов, работу признали удовлетворительной и приняли к сведению высказанные мною предложения и замечания. Надо при этом отметить, что кроме как о противопожарной безопасности, об обеспечении живучести никто толком ничего не знает, про остойчивость и непотопляемость я и не говорю. Только кэп, у которого в каюте есть кренометр, может зафиксировать наличие крена и при наличии неудовлетворенности попытаться получить удовлетворение, отодрав по произвольному принципу либо дежурного по БЧ-5, либо меня, либо механика.
Ну и ещё про Машку, которую я притащил на корабль.** Живёт у меня, точнее – не совсем у меня, утром я её сдаю дневальному по кубрику, днём с ней возиться нет времени, а в каюте она одна не остаётся, начинает скулить и лаять на весь отсек. Ест плохо, только вареную рыбу, мясо и молоко, ничего жареного, копчёного в рот не возьмёт. Смешная и лохматая, глаз не видно, везде суется, всё обнюхивает. Только её позовёшь – включает скорость так, что лапы проскальзывают, а подлетев, прыгает выше своего роста, потом становится на задние лапы и вертит хвостом, как пропеллером. Сначала не могла понять, что везде одно железо и царапала палубу, пытаясь вырыть ямку. Не сразу научилась бегать по трапам. Очень любит мыться, сама лезет под душ и как-то в парилке лежала и балдела около получаса. В моей каюте запрыгивает на стол, таскает ручки и карандаши и с ними играется. Привлекает её и койка, но я её прогоняю, стелю войлочную подстилку возле радиатора отопления. В каюте не гадит, просится в коридор и кучку накладывает только в тёмных углах, потом приходится убирать или просить приборщика. Все к ней привыкли, вот только старпом её не видел, а показывать всё же придётся и испрашивать разрешения тоже.
21.04.80 г.
Вчера отмечали день рождения "Гаджиева". На торжественный подъём флага пришёл на катере из Полярного начальник штаба эскадры, толкнул бодрую речь, поздравил экипаж и тотчас обратно. Потом в кинозале было торжественное собрание, раздавали поощрения. Я заслужил благодарность, поощрили почти всех моих матросов. Кому благодарность, кому лычку на погон, а двое получили краткосрочный отпуск с выездом на родину. После торжественной части смотрели самиздатовский фильм о жизни корабля с 67 по 70-й годы и о поездке группы матросов и офицеров в Дагестан на завод им. Магомеда Гаджиева.
Обед был умопомрачительный. На первое – домашняя куриная лапша, на второе – жареная картошка, шашлык и холодец, на десерт – огромный семикилограммовый торт, соки и компот. До торта дело дошло только на вечернем чае, причём шестеро оставшихся офицеров осилили только его четверть.
На меня же после обеда что-то нашло – ну не могу на корабле больше сидеть. Переоделся в гражданку, пролез по грязи до центральной Росляковской улицы, вышел на автобусную остановку и решил: в какую сторону пойдёт первый автобус, туда и поеду. Первым показался автобус в сторону Мурманска, пока туда ехал, погода совсем испортилась, задуло с мокрым снегом. Несмотря на непогоду, больше часа просто гулял по городу, пытаясь забыть про построения, приборки и ремонты. Зашёл в кафе погреться за стаканчиком сухого и определиться с дальнейшими планами. И, как ни странно, меня "замкнуло" в обратную сторону. В "Волне" купил фотоальбом и поехал в Росляково на корабль. Успел к ещё неостывшему чаю с тортом и демонстрации фильма "Служебный роман", после чего пошел спать. Фотографии пока решил не трогать, чтобы не растравить душу.
И приснился мне приятный светлый сон. Танька была в лёгком белом платье с цветочками, я ей сделал предложение выйти за меня замуж (хотя наяву это случилось зимой, в январе), а она этого как ждала и сразу же согласилась. Потом ещё что-то было, но вспомнить не могу, только ощущение чего-то радостного. Проснулся – каюта, железо, сурик, облом.
Перед очередным заступлением на дежурство перебрал фотографии, рассортировал их строго по времени и засунул в альбом. С фотками вспоминал, как познакомился с женой. Это было 7 ноября 1976-го. Не понимаю, почему я тогда сразу не "приударил" за ней, она мне очень понравилась, это "очень", видать, меня и придержало ещё почти на год. Только 8 марта 77-го вместе с однокашником-однофамильцем (я – "Веди", а он – "Зю"), который раньше дружил с подругой Татьяны, припёрлись в гости к ним в общежитие. Позвонили – не открывают. Далее – кадр из памяти: Танюшка поднимается по лестнице и, увидев нас, теряется и долго не может найти ключ в своей сумочке. Тогда меня и "пробило навылет". Сейчас ощущение такое, что всё это было в другой жизни.
22.04.80 г.
Вчерашние дежурство по кораблю не состоялось по причине неожиданного прибытия с базы болезного нач.РТС, который сачканул от двух дежурств.
Утром торжественно подняли флаг и флаги расцвечивания в честь 110-й годовщины со дня рождения В.И. Ленина. Потом – собрание, на котором объявляется, что завод собирается за две недели закончить ремонт, работать будут в две смены. Сразу же после этого известия бычок наказал мне готовиться на вахтенного механика, вручив соответствующую инструкцию и "Правила использования энергетической установкой", а зачётный лист я должен напечатать сам.
Спустился в кубрик к подчинённым с намерением объявить очередную мобилизацию на трудовые подвиги, но обнаружил сплошной бардак и "завёлся". Как только поменялись комоды и старослужащие "откинулись" в запас, так народ стал терять нюх, а это надо своевременно на корню пресекать. Устроил "варфоломеевское утро", провернув все закутки и шхеры, выбросив все неположенное и неуложенное на палубу. Объявил приборку вплоть до наведения идеального порядка. Во второй половине дня, после проведения занятий по правилам обращения со стрелковым оружием, оставил вновь назначенных старшин и провёл воспитательную работу с объявлением всего перечня мотивов к совершенствованию, и строгих штрафных санкций.
25.04.80 г.
Опять служу "через день – на ремень" вследствие хилости здоровья офицерского состава. И каждое дежурство непременно происходит какое-нибудь событие.
Например, нужно было отправить к поезду восемь моряков, уволенных в запас. Старпом, в каюте которого хранятся все документы, не приехал из Полярного. Помощник командира приказал каюту старпома взломать, дембелей отпустили за полтора часа до отхода поезда, они понеслись к шоссе рысью, чего уже не делали минимум два года.
Как-то отключили подачу воды с берега на корабль. Пошёл разбираться к механику завода, оказалось, что кто-то из заводского начальства решил, что мы должны делать приборку на причале. Будем делать – будет вода. Пообещал, что будем, и воду дали. Пусть потом помощник с ними разбирается.
Вчера перед самой сменой с дежурства объявили сразу "Ветер-2", минуя 1-ую готовность. Так как общекорабельную трансляцию до сих пор не сделали, пришлось шустро побегать, выставляя людей на вахту. Сменился на час позже, собрался помыться и возлечь, но напрасно: накрылся питательный насос котла, а через два часа работы мыться уже расхотелось, приоритет взяло желание завалиться в койку как есть.
26.04.80 г.
Нынче день по погоде просто выдающийся – настоящее лето. Ночью спал с приоткрытым иллюминатором, с утра солнышко засверкало зайчиками на водной ряби залива, небо голубое, вода бирюзовая, – шик, блеск, красота... Только от ремонтных проблем опять "тра-та-та". Но после обеда нашел тихое место на кормовой надстройке и полчасика покайфовал, подставив пузо под тёплые лучи.
Сразу после строевых занятий планировал, не дожидаясь ужина, махнуть в Североморск, где прошлый раз видел у причала "Огневой", на котором служит однокашник Володя Ц. Тянет поговорить за жизнь, отвести душу. Но на борту больше не было офицеров БЧ-5, пришлось дожидаться приезда из Мурманска Бо'риса***, навещавшего ТехУпр. Как только тот нарисовался, я переоделся и погнал в Североморск. Пройдя по причальной стенке, знакомых названий на бортах не обнаружил. Подумав, что может в городе кого встречу, принялся дефилировать по людным местам. На афише возле Дома торговли увидел, что в кинотеатре идёт фильм "Викинги". Почесал до кинотеатра, а билеты есть только на завтрашний последний сеанс. Настроение начало портиться, и испортилось бы, но не успело: из столовой несли пиво! Не спеша, взирая в окно на столичную жизнь, высосал три бутылки. В результате от проходной завода до корабля бежал рысью, так пивко "надавило".
28.04.80 г.
В воскресенье поехал в Мурманск и на проспекте Ленина встретил Володьку Г., с которым стажировался на "Бойком". Сейчас он служит на "Несокрушимом", так же стоит в ремонте, но поближе к Мурманску, в Росте. Зашли с ним в кафешку отметить встречу и поговорить. Так как ему вечером надо было идти в другое кафе на дискотеку, где друзья для него заказали место, взяли только шампанского. Потом за разговорами и воспоминаниями потребовалось чего-то покрепче, добавили по соточке водочки, потом ещё по полста. И не могли уже просто так расстаться, он потянул меня на дискотеку, мол, добудем там для тебя лишний стул. Однако означенная программа не прошла, с местами там было весьма строго и только по предварительному заказу. Принятое на грудь "северное сияние" мерцало в голове, но недолго, в Росляково прибыл уже в полном унынии и по дороге на завод встретил ещё одного Володю, мичмана с нашего корабля, который тащил баул, набитый бутылками пива. Посидели у него в каюте, пиво было "мартовское", очень хорошее. Володя уже был в ремонте в Югославии с другой плавбазой и поведал, как там замечательно, но всё равно со временем надоедает, и тянет к холодному, но родному берегу.
30.04.80 г.
Воспользовавшись хорошим настроением командира, заикнулся насчет краткосрочного отпуска "по семейным" в конце мая. Кэп был не против, но возникнет большая проблема с билетами на самолёт, в это время чуть ли не все северяне сваливают в тёплые края. Надо бы брать заранее, но никто ведь не знает, что будет через день, не то что – через месяц.
На корабле сейчас большая приборка и подготовка к празднику, а у меня опять проблема, заводчане перекрыли подачу воды на корабль. Снова кому-то в голову пришла мысль чего-то "срубить" с самого большого на заводе парохода. Надо идти просить, либо ругаться, посмотрим по обстановке. Иначе придётся качать воду из цистерн, а туда дохтур столько бухнул хлорки, что от супчику, чайку или компотику из такой водички выпадет в осадок сам желудок. Причём, и мой желудок тоже, потому что на праздник мне на корабле сидеть безвылазно, бычок собрался на побывку.
01.05.80 г.
Сегодня утром была превосходная погода, пригревало солнышко. Из экипажа отобрали 50 человек в парадную роту для участия в параде. У меня озвученные термины "парадная рота" и "парад" вызвали усмешку. Вот в училище нас перед парадом на Дворцовой площади гоняли строевым шагом в течении трёх месяцев, пять раз в неделю по два часа, там всё было доведено до автоматизма. А здесь пройдут дружною толпою, хорошо, если в ногу, – вот и весь парад.
И вышло все ещё печальнее. Как только вышли к месту построения на площади перед заводом, налетела туча, дунул ветер и посыпал снег. Стояли с 10 до 11 часов в ожидании, когда соберутся трудящиеся показать свою солидарность. Потом ещё митинговали полчаса и только после пламенных речей мы прошли торжественным маршем мимо трибуны с местными руководителями, и двинулись дальше через весь посёлок до поворота шоссе на Мурманск и обратно. Форма одежды была объявлена в белых фуражках, матросам – бескозырках, а температура упала до нуля с ветерком и снегом. На обратной дороге парадная рота напоминала больше пленных немецких фашистов во время лютой русской зимы. Трудящиеся к тому времени уже рассосались по домам и рассаживались за столы, первым делом хряпнув для сугрева.
На корабль вернулись как раз к обеду, но ничем выдающимся на обед не попотчевали. Отогревшись в ставшем вдруг родным и уютным котельном отделении, я улёгся передохнуть, но отчего-то не спалось. Вспоминал, как отмечали прошлогодний Первомай с женой и подтянувшимся в гости другом и однокашником Майклом, вечером смотрели салют с речного трамвайчика, обдуваемые ветерком с непередаваемым морским балтийским привкусом. Над головой бухают, трещат и разваливаются брызгами салютные залпы, затейливо отражаясь в небольших семенящих волнах Невы. Потом мы с Татьяной шли по Невскому проспекту и не могли попасть в метро, было не протолкнуться. Зашли в кафе-мороженое рядом с "Елисеевским". Сели за освободившийся столик, к нам потом подсела молодая пара, как оказалось, тоже "военно-морская", только уже пару лет отслужившая. Узнав, что я выпускающийся курсант, женщина как-то странно на нас посмотрела, а военмор предложил выпить "за нас и наших жён". Теперь я понимаю, что во взгляде и словах было сочувствие и жалость, смешанные со своими воспоминаниями.
Встал, настроил радиоприёмник, который мне притащил уехавший в отпуск старшина команды, послушал песенки и праздничные репортажи. Веселей не стало, но вернулся к жизни, после чего подкрался и свалил сон...
02.05.80 г.
Вчерашний остаток дня торчал в кают-компании перед теликом, прерываясь только на партию бильярда. Смотрел фильм про цирк с участием Никулина, показательные выступления фигуристов. В программе "Время" показывали демонстрации в разных городах, всюду зелень, цветы, народ раздетый, а здесь глянешь в "ломатор" – мурашки по коже. Праздничный "Огонёк" был совсем никудышный, во время него я выиграл три партии в бильярд, потом глаз замылился и одну проиграл. Тут уже начался "Кабачок 13 стульев", ржали всю передачу с небольшими передышками во время песенок. Как только "Кабачок" закрылся, врубили кинопроектор, смотрели "Последнюю реликвию". Перекурив и отправив киномеханика меняться фильмами с другими "коробками", опять включили телевизор, показывали старый фильм "Добровольцы". Интересно иногда эти древние фильмы смотреть: такая трогательная наивность и прямота вместе с бурей чувств и эмоций, страдают и радуются на всю катушку, и всё это на прочной идейной платформе. А в конце всегда торжествует правда!
Сегодня начальник СС Коля М. попросил поменяться с ним дежурством. Служба пока идёт великолепно: проинструктировал дежурного по низам, а сам ошивался в кают-компании, крутили две серии "Москва слезам не верит". Такого отличного фильма давно не было, на экране – реальная жизнь, смотришь на одном дыхании.
Да, забыл зафиксировать потерю своего беспокойного друга – болонки Машки. Она безумно понравилась рабочему с завода, он уламывал меня несколько дней. И всё же "сломал", притащив фотографию своего сынишки, который очень хочет иметь собачку. Утрата не стала для меня особенно горькой, уж больно много было с Машкой возни. Спать не даёт, в каюте всё вверх дном, постоянные проблемы с кормёжкой, каждый день где-то надо доставать мясо или рыбу непременно в варёном виде. Да и старпом уже косился выпуклым глазом. Учитывая бешеный темперамент собачки, на берегу и на пару с пацаном ей несомненно будет лучше.
04.05.80 г.
Уже третий день безвылазно сижу на корабле. Временами подвываю. Старпом тоже насиделся и решил развлечься, объявил большую приборку, а сам полез проворачивать своё любимое место – котельное отделение. Разрядил фонарь, но поводов разрядиться себе самому не обнаружил. И направился в носовую машину, там уже оттянулся по полной, найдя объедки и грязные стеклянные банки из-под сока. Банки разбил об угол распределительного щита. Оставшегося за командира моторной группы старшину команды мотористов топтал минут десять, бешено вращая вытаращенными глазами. Иссякнув, мне лишь только приказал разобраться и наказать виновных.
Не успел собрать всех маслопупов на разборки, как меня свистит дежурный по низам: по левому борту всплывают на поверхность и растекаются пятна мазута. Пятна с разводами были очень заметны и очень опасны, – если увидит кто из заводских, поднимут шум, придут составлять акт и штрафовать. Если первая пуля пролетела мимо, то теперь может быть "ага". Определившись, что это утечка из цистерны котельного топлива левого борта, дал команду быстренько перекатать мазут в другую цистерну. Где была протечка, нашли потом, кой-как заткнули, устранять будем в доке.
07.05.80 г.
5 мая после обеда меня в срочном порядке услали в командировку в Полярный передавать документы комбригу и на следующий день принимать молодое пополнение. Мне в этот день просто везло, автобусы из Кислой ходили по расписанию, комбрига не пришлось искать – сидел в штабе в своём кабинете. Всё отдал и пошёл гулять. Ничего не нагуляв, взял бутыль и пошел к другу Сане. Тот как раз перед моим приходом вернулся с работы. Жену месяцем раньше он отвёз рожать к родителям в Карпаты, а сам издёргался, ожидая телеграмму, срок рожать уже проходил. Бутылочку раздавили, за жизнь говорили, спать легли рано, рано и встали. Ему – на работу, мне – в эскадру. Как только нарисовался в штабе бригады, все хором на меня набросились, такой ажиотаж, ну прямо горим. Оказалось, через полчаса отчаливает катер в Чалм-Пушку****, начстрой мечтает, чтобы я быстро забрал людей (15 душ уже изнывают возле штаба) и сразу же вёл на катер. Давайте, говорю, на них документы. А документы ещё не готовы, – потом отправим. Я тогда изображаю лицом величайшее сожаление, а позой – тупое уныние. Никак не могу без документов, не положено. Из своего кабинета вылетает кап-три, помощник начштаба, машет руками и топает ногами, вези мол, документы вдогонку отправим! Включив повтор фразы "мне так приказано, чтобы как положено", кое-как от него отбился и удалился "по срочному делу", пообещав подойти после обеда. "По делу" пошатался по городу. Полярный есть Полярный. Там, где бетон и асфальт – пыльный мрак от проезжающих машин, где земля – грязь по щиколотку. Бьют канализационные фонтанчики, журчат ручейки, распространяя фекальные ароматы.
Возвращался на эскадру через нижнее КПП, с высоты "циркульного" смотрю – а у причала стоит "Фёдор Видяев", утром его ещё не было. Обрадовался, думал повидать Димку С., соратника по плавбазовскому несчастью. Что вы думаете? Не пустили! Ну и порядочки на этом корыте... а ведь это я должен был на него попасть, но это долгая история...
Захожу в штаб, документы вроде собрали... кроме продовольственных аттестатов. Опять гуляю до 17 часов, возле почты сталкиваюсь с Димкой. Толком не поговорили, он очень спешил, отпустили только на полчаса. У них с корабля просто так не сойдёшь, только с личного разрешения командира. Как я понял, служба у него идет неважно, но он особо не унывает. Загорелый – почти коричневый, они ведь торчали в Индийском несколько месяцев.
Когда снова пришёл за моряками и документами, мне сказали, что уже всё готово. Молодняк построили, я проверил у них наличие вещей, указанных в аттестатах, и повёл к продчасти, чтобы получить продаттестат и сразу топать в Кислую на катер. В продчасти прождали с час – никого, тишина, всё закрыто. Повёл ребят назад в штаб, разорался там и заявил, что всё бросаю и уезжаю. Пом НШ своего мичманёнка вздрючил, через полчаса тот притащил аттестат. Смотрю, а он заполнен неправильно! Я людей отправил в казарму, все их документы отдал, хлопнул дверью на уход и лицом к лицу нарвался на комбрига, который без разбирательств приказал мне везти моряков на корабль без продаттестата. Комбригу уже поперёк слова не вставишь, раз приказал, повёз.
Автобусы в Кислую опять не ходят. Дошлёпали пешком, дождались катера, беру билеты – а проездные тоже выписаны неправильно. Уже во всеуслышание некрасиво выражаясь, веду всех обратно. На поднятый шум выбежал замкомбриг, сам бригадир уже изволил отдыхать дома, время-то уже около 21 часа. Замкомбриг продолжил всех штабных крысиков ставить на уши, выписали новые проездные, но я рогом упёрся, – не повезу, не успеваем на катер. Так он, душа-человек, вызвал машину, поехал с нами и взял билеты. Это уже был последний катер, на 22-35. В Североморске сели на последний автобус и уже без приключений добрались в Росляково, и к часу ночи заползли на корабль.
Промелькнула и ушла в подсознание мысль: как только покидаешь город легенд и гейзеров, все недоразумения заканчиваются, в самом же Полярном – удачи не жди.
08.05.80 г.
Вчера получил корреспонденцию, письма сразу прочитал, а газеты отложил на потом. Сегодня беру газету, а оттуда вываливается ещё одно письмо в авиаконверте. Не без душевного трепета узнал корявую руку Мишки, друга и однокурсника. Пишет, что 5 мая он вернулся из отпуска, отгулял 53 суток, а на обратной дороге на неделю заехал в Ленинград. Сначала попал свидетелем на бракосочетание и свадьбу Грека, потом в компании встречался с Юзиком, Кузей, Секирой и Петрушей, нашими "кашниками". Юзик учится с экипажем в Ленинграде, потом едет на флот в Гаджиево. Петя – на ремонте в Кронштадте, скоро с пароходом уходит в Североморск. Кузя стал канцелярским товарищем, точит карандаши и бегает с бумажками в штабе ВМФ (что делать, инвалидность – повышенная волосатость руки). Секира служит под Москвой, переоделся в зеленую форму и сапоги, кошмар! Это я, конечно, пишу с завистью, сам бы сейчас хоть в гусарские рейтузы переоделся, только бы жить нормально.
После чтения с воспоминаниями собрался было придавить подушку, вчера до глубокой ночи крутили двухсерийный фильм "Кентавры". Ан нет, в переборку "тук-тук": испаритель***** отчего-то заполнился водой. Больше двух часов с комодом елозил по трюмам, надо было определить, откуда вода, почему вода и чем её теперь откатать. Разобравшись и распорядившись, двинулся в каюту, только-только подхожу к двери в предвкушении, – вызывают наверх: подходит танкер, принимаем топливо. Поднимаю народ, потащили уже шланги, а танкер подошёл не к нам, а к соседнему борту. Дежурный по заводу перепутал.
10.05.80 г.
В эти минуты я должен был уже сдать дежурство по кораблю, но объявили "Ветер-2", и из дежурного по кораблю я плавно преобразился в вахтенного механика. Сижу в ПЭЖе, если к ночи ветер не утихнет, то вторые сутки придётся спать не раздеваясь. Ветер гонит по заливу волну в барашках, скрипят швартовы, корабль покачивает. Стеной лепит мокрый снег. А где-то не очень далеко люди уже ходят в коротких штанах и изнывают от жары.
Вчерашний день Победы пролетел быстро. Утром была "строевая прогулка" по посёлку, которая больше походила на рейд партизан по тылам. Оркестра не было, шли дружною толпою в полной тишине, на улицах – ни души, все ещё спят. Потом около часа стояли на ветру на читке праздничных приказов. Пока согрелся да пердохнул, – вот он, развод на дежурство.
Офицеры обсуждают сегодняшнее известие о том, что скончался Иосиф Броз Тито, как бы теперь нам не дали "от ворот поворот" с ремонтом в Югославии.
Начинаю читать повесть "Ступени" в журнале "Нева" о деревенском парне, который в 1920 году приехал в Ленинград и стал судостроителем. Легко написано, интересно.
12.05.80 г.
Ветер всё дует и дует, я всё сижу и сижу на борту. Если порвутся концы, надо будет запускать дизеля, а я единственный оставшийся на корабле "механический". Да и в такую погоду даже на палубу нет желания выползать.
Намеревался днём отсыпаться, так как вчера уже ночью смотрели фильм "Лекарство против страха". Однако матросики молодого пополнения обложили, хотят сдать зачёты на допуск к самостоятельному управлению боевым постом, "годки" их прессуют. Но не сдал никто, большинство шли на штурм без подготовки, ещё не зная даже всех корабельных расписаний и сигналов, не говоря уже о матчасти. Я же добросовестно через себя их пропускал, чтобы потом иметь основания отодрать тех же годков и комодов за хреновое обучение своей будущей смены.
Только после обеда в своё удовольствие то спал, то просыпался и читал, засыпая за чтением снова. Продолжал впитывать повесть "Ступени", при этом часто думал: каждый день приходят люди с работы домой, общаются с семьёй, гуляют по Ленинграду, а всё чем-то недовольны, на работе, видите ли, проблемы. А тут с этой работы вообще не уходишь, семья где-то там... От таких мыслей читать расхотелось, пошёл смотреть телевизор, был хороший фильм "Так и должно быть", потом смотрел бокс, потом сами начали крутить двухсерийный фильм "Без особых примет".
Завтра "тягомотина" политзанятий, а с ремонтом до сих пор ни тпру, ни ну, заводские никак не отойдут после праздников.
15.05.80 г.
13 мая уже после окончания работ вызывает меня старпом, вручает командировочный и приказывает везти моряков в Полярный на передачу в бригаду. Пока братков собирали, прошло часа три, на катер в 21-45 из Североморска, конечно, опоздали, сидели на морвокзале до последнего катера в 01-45.
В Кислую пришли в 02-30, хорошо, что стоял автобус, доехали на нём до комендатуры, оттуда потопали по дороге к подплаву. Смотрю – навстречу пылит самосвал, а из кабины кто-то машет. Самосвал останавливается, из кабины выпрыгивает Сашка, который обеспечивает поставку бетона на свои гидротехнические сооружения. Пока мы с ним обнимались, он успел выдать сообщение о том, что его Соня родила тоже дочку, как и у меня. Договорились днём увидеться.
Из штаба меня отправили размещать моряков на "Видяеве", кое-как их пристроил, а мне каюты не нашли (и не искали, недаром ходит молва, что на этом пароходе все говнюки, как на подбор). Вернулся в штаб уже в пятом утра, перекемарил там, не раздеваясь, в какой-то каморке на диване. Устал, как собака, а после семи утра стали штабные подтягиваться на службу, пришлось вставать. Зато чаем напоили, я у них уже за старого знакомого. Сходил потом за матросами, привёл в штаб, стали с ними разбираться, а меня до обеда отправили восвояси. Зашёл на "Видяев" (и тут меня уже приметили, пустили без вопросов), потрепался о житье-бытье с Димоном, как время вышло – вернулся в штаб. Там меня обрадовали, что моряки проходят комиссию и одного уже забраковали, придётся его везти назад. А также тем, что я снова свободен до 19 часов.
Недолго думая, порыл в гости к Сане, он только проснулся после ночной смены. Пошли с ним в "Ягодку", пообедали и заодно поужинали, он мне отдал второй ключ от квартиры и полетел на работу, а я – снова в штаб. Опять мне объявляют, что несчастных бойцов еще не оприходовали и я вновь свободен до завтра. Пока плёлся на Красный Горн, силы меня уже покидали, голова – как бубен. Пришедши на хату, кое-как помылся и завалился. И не пойму, то ли спал, то ли не спал, в голове какой-то бред с кошмарами, и не понять, то ли день, то ли ночь (снаружи-то светло). Во всяком случае, когда Сашка вернулся ночью после трудовых подвигов, я сразу же встал. Сварили с ним картошки, порезали рыбку и оприходовали бутылочку, исключительно за здоровье жёнушек и наших малышек. Как и меня, Александра на побывку не отпускают, у них тоже работать некому.
Утром в штабе продолжалась бестолковщина. Поручили мне вести моряков на медкомиссию, благо что пропустили без очереди, начмед лично позвонил. Потом бедолагам полагалось пройти инструктажи у флагманских специалистов, только кто из этих "флажков" и когда будет на месте, никто не знает. Понятно, что эти инструктажи нужны только "для галочки", а моряки ещё не кормлены и уже начинают входить в ступор.
После обеденного перерыва появился последний начальник, за десять минут всех пропустил и я наконец-то услышал это сладкое слово "свободен!". Но так вот сразу нельзя на флоте радоваться. На моряка, которого забраковали и которого мне предстояло сопровождать назад на корабль, продаттестат не выписали, а выписывать собираются завтра. Бурля негодованием (ё-моё, когда же служить и матчасть к дальним походам готовить, задолбали штабные крысяки!), направился прямиком к комбригу, долго ждал, когда он меня примет, потом плюнул и пошёл просить содействия у замкомбрига. Просить мне дозволили, но ещё полтора часа пришлось в ожидании околачиваться в штабе. При получении аттестата сил для прощальных ласковых слов не оставалось. Отказника прихватил в охапку – и на катер, а катеру уже объявляют отход. Взяв билеты, несёмся галопом, а матрос отстаёт, бежать быстрее не даёт вещмешок. Я запрыгнул на борт, машу руками и кричу, чтоб минуту подождали, но катер начинает отходить. Матросик подбежал, когда ещё можно было прыгнуть, но боцман катера закричал, чтобы стоял, сейчас, мол, чуток вперёд подработаем (катер отходил кормой), а там спокойно сможет зайти. Тот встал и ждёт, а катер дальше отходит. Я боцману предъявляю: что же, ты, нехороший такой, моряка остановил? А тот руками разводит: а я-то что, – вон рулевой, это он такой-сякой, и ему насрать, кто там бегает, когда катер уже отходит.
Хорошо, что у моего морячка оставались деньги, чтобы доплатить за билет на "Комету", которая идёт через полчаса. И даже вышло, что он в Североморск прибыл раньше меня, потому что катер сделал заход в Ретнинское, что заняло минут сорок. Я схожу по трапу с катера, а он меня встречает, как родного. Чуть не обнялись, со слезой.
После этой поездки мне всю ночь такие тупые снились кошмары, – в кино неделю не ходи. Бандиты, погони, стрельба и такие умопомрачительные штуки, что каскадёры обсерутся. Причём просыпаешься от жути, а потом в тот же сюжет возвращаешься. Без выхода.
* тройной крюк на конце (верёвке)
** не подумайте чего плохого, речь идет о собачке
*** именно Бо'риса, такое именование нашего командира моторной группы стало понятным уже позже, в Югославии
**** название губы, где расположен СРЗ Росляково
*****основной агрегат опреснительной установки