Оглушённый и одновременно вдохновлённый миллионом впечатлений от столицы европейской цивилизации, я расстался с принимавшей стороной, прошёл регистрацию и остался один на один с ожиданием.
До вылета оставалось чуть более часа, на табло был обозначен номер выхода на посадку.
Для самоуспокоения я решил посмотреть на нужный мне выход на посадку. Где-то здесь, наверное, на втором этаже, как в Шереметьево.
Поднявшись по стрелке, я не увидел никакого дальнейшего указателя, и пошёл дальше наверх.
На третьем "этаже" я обнаружил желанную стрелку, последовал в указанном направлении. Длинный полутёмный коридор был абсолютно безлюдным и казался пыльным, необжитым, каким-то заброшенным. Но я не мог ошибиться, ведь трижды сверил цифру номера рейса с цифрой gate на табло. Безлюдность этой каменной трущобы я объяснил себе тем, что до вылета еще слишком много времени, вот и нет никого. Вот, кажется, еще одна стрелка на стене. Просто стрелка наверх. Поднимаюсь по ступеням и вновь иду по длинному коридору.
Что-то зашумело впереди, застучали колёса на рельсовых стыках, конец моего тоннеля озарился желтым светом, а потом снова застучали колёса и снова всё стихло. Ужасная мысль огорошила меня: я попал в метро!? Я повернул за угол и снова пошёл по коридору, на этот раз менее длинному.
Дойдя до конца прямоугольной каменной норы, я вышел на тёмный перрон. Оглядевшись, увидел в нескольких шагах какого-то рабочего. Крикнув, я трижды хлопнул в ладоши. Подойдя, я обратил его внимание на себя и постарался доходчиво спросить про выход выход 38 на посадку. Человек, не глядя не меня, уверенно махнул рукой направо. Я по-птичьи распахнул руки, обернулся вокруг себя, приподнялся на носках туфель, произнёс длинное «ууууууу» и спросил: Моску? Рабочий снова уверенно махнул направо, и тут подошёл поезд.
В каждом вагоне сидело по два-три человека, не больше. Никто не вышел и никто не вошёл.
- На Москву? – громко, разборчиво, как для иностранцев, спросил я дремавших пассажиров. Никто не поднял головы. В груди сухо ёкнуло.
- На Москву, на Москву,- на чистом русском ответила из вагона ближайшая к дверям фигура, в то же мгновение двери захлопнулись, поезд тронулся и быстро исчез в черноте неизвестности.
От уверенных, хотя и сонных слов соотечественника я успокоился и обратным путём вернулся в живой, светлый, суетливый мир центра римского аэропорта.
До вылета оставалось еще минут сорок. Я медленно выпил чашку кофе с коньяком, посидел-поглазел на окружающее меня беззаботное человечество, встал и вновь направился по направлению к воротам номер 38.
У лестницы я встретил спускавшуюся сверху пожилую супружескую пару с озабоченными лицами.
- Вы на Москву? – спросили они меня встревоженно, - там, кажется, нет никакого выхода ни на какой самолёт.
- А, я понимаю, - весело ответил я, - Вы первый раз в римском аэропорту. Здесь не всё так просто, как в Москве. Пойдёмте, я вам покажу. Я тоже лечу этим рейсом.