Неосознанные рефлекторные взаимодействия на расстоянии
Следующий способ немого общения - это инстинктивные сигналы-запросы посредством излучения мозга и рефлекторные реакции-ответы на них в виде возникающих ощущений.
В отличие от общения через взгляд, в этих случаях нет необходимости видеть глаза человека, эта энергия мозга излучается не через глаза.
Этот способ общения в большинстве случаев также является неосознанным, так как происходит на уровне немого сознания. Но, в отличие от инстинктивного языка немого общения, он не зависит от воли людей, это – рефлекторное общение. Всегда осознанные (т.е. люди, у которых речевое сознание не отключается во время общения немого сознания) могут наблюдать эти рефлексы, удивляясь и поражаясь количеству и разнообразию непроизвольно возникающих реакций и ощущений.
Вот наиболее показательные примеры.
Во время немого общения мужчина и женщина при первой же встрече узнают друг о друге множество вещей, не осознавая, каким путём к ним пришло знание. При возникновении сексуального стремления к женщине мужчина непроизвольно посылает ей запрос в виде излучения своего мозга и тела, в котором закодировано его желание. При этом внешне он может выглядеть строго и сдержанно. Организм женщины улавливает этот запрос и непроизвольно, т.е. рефлекторно, отзывается на него. Подавить эту рефлекторную реакцию невозможно. Какое бы непроницаемое выражение лица женщина себе ни придала, партнёр по общению ощутит её реакцию на инстинктивном уровне. Восприняв эту информацию, мужчина неосознанно, но уже произвольно, на уровне немого сознания, задаёт женщине вопрос на инстинктивном языке немого общения, касающийся деталей её сексуального опыта и темперамента. И женщина на инстинктивном языке немого общения отвечает ему на этот вопрос. Если такого опыта нет, женщина отвечает: "Не знаю", и мужчина в большинстве случаев теряет к ней интерес. Женщина, имеющая сексуальный опыт, может задавать мужчине такие же вопросы. Доминирующее сознание обоих получает готовые выводы этого общения, и при достаточном соответствии партнёров сексуальное общение переходит в сферу осознанного.
Подобный процесс неосознанных взаимодействий происходит и при общении лидера уже созданной социальной группы с кандидатом в её члены. Лидер взглядом посылает кандидату запрос, нравится ли он ему, подходит ли он ему, как лидер. Человек отвечает на этот запрос непроизвольно, рефлекторно. Лучом своего взгляда лидер как бы проникает вглубь мозга кандидата и сразу понимает очень многое о его личности и его будущем месте в группе. Вслед за тем идёт серия рефлекторных взаимодействий, в результате которых лидер признаёт кандидата членом своей группы.
Точно так же непроизвольно человек отвечает и на другие взгляды-сигналы при инстинктивном общении как с людьми, так и с животными.
Например, бродячие животные, к которым люди сочувственно обращаются, иногда с надеждой задают им рефлекторный запрос: «Я тебе нравлюсь»? И у человека в ответ непроизвольно возникает соответствующее ощущение: «Да, нравишься», или: «Нет, не нравишься».
Доказательством существования рефлекторных контактов посредством излучения мозга может служить общеизвестный феномен "ощущения взгляда за спиной" (по моим наблюдениям - на расстоянии до 30 метров), поскольку это "ощущение" приходилось испытывать каждому человеку неоднократно, как в роли смотрящего, так и в роли того, кто внезапно обернулся.
Если этот феномен знаком практически всем людям, значит, здесь дело не в том, что источник излучения обладает особой силой, или реципиент обладает особой чувствительностью, и не в особом совпадении каких-либо параметров их мозга, а в чём-то ином.
Обернувшийся человек ничего не ощущает, даже желания обернуться, он не знает, почему он это сделал, он обернулся непроизвольно, и встретил взгляд смотрящего на него другого человека или животного. Это значит, что он обернулся рефлекторно. Сознательно можно долго и напряжённо смотреть в затылок тому же человеку, но он не обернётся. Исключение - эмоциональный взгляд в спину с близкого расстояния. Это излучение не только взгляда, а и всего тела смотрящего, и люди ощущают его так же всем телом и сразу осознают. Человек знает, что на него смотрят, и знает, с каким настроением смотрят, он оборачивается произвольно, если захочет, он может не обернуться.
Следовательно, взгляд смотрящего, который заставляет нас рефлекторно оборачиваться, тоже инстинктивный. Вероятно, это излучение воспринимается мозгом реципиента, как сигнал возможной опасности ("внимание - за тобой наблюдают").
Непроизвольно обернувшись, встречаешься с глазами, которые, так же, как и при инстинктивном общении через взгляд, кажутся большими, тёмными и глубокими. Выражение этих глаз - очень серьёзное, как бы внимательно и задумчиво изучающее, но ни мыслей, ни чувств в нём, обычно, незаметно. Человек как будто в каком-то кратковременном трансе. Очевидно, такой взгляд – это один из способов неосознанного инстинктивного общения. Подобное состояние можно заметить и в других случаях неосознанного инстинктивного поведения, которые будут описаны в главе «Прочие электромагнитные взаимодействия на расстоянии».
Иногда этот взгляд может выражать какие-то чувства, например, чувство похоти у эксгибициониста, или чувство страха у справляющего нужду в не очень укромном месте. Но их чувства на большом расстоянии не ощущаются реципиентом, они оцениваются уже после того, как человек обернулся, и увидел выражение глаз и лица смотрящего. И в этих случаях тоже хорошо заметны расширенные потемневшие глаза с необычным выражением, похожим на транс. Т.е. это - инстинктивный взгляд.
Однажды (в спортивном зале) я непроизвольно обернулась в сторону большого зеркала, и в зеркале увидела взгляд смотрящего на меня человека, стоящего на расстоянии около 10 метров. Он смотрел на меня через зеркало. В его глазах было описанное выше инстинктивное выражение внимательного задумчивого изучения без мыслей и чувств. Очевидно, что излучаемая через глаза энергия мозга может концентрироваться в виде луча, который, падая на зеркальную поверхность, отражается от неё так же, как и световой луч, т. е. это излучение - электромагнитной природы.
Приведу наиболее интересные из рефлекторных взаимодействий на расстоянии, которые я наблюдала.
Рефлекторная радость победы
Когда людям удаётся кого-либо победить, или чего-то добиться, или преодолеть собственные слабости, они испытывают удовлетворение и торжествующую радость, которая длится длительное время. Победа над трудностями (или над собой) изменяет отношение человека к самому себе, в некоторых случаях он может чувствовать себя почти богом, например, врач, победивший саму смерть, не силой лекарств, а умением своих рук. Но это не та радость, о которой будет идти речь.
Однажды я заметила, что, кроме всем известной радости победы, добытой трудом или борьбой, существует особая радость победы, не связанная с преодолением трудностей, внезапная, яркая и короткая.
Впервые я заметила у людей эту радость, наблюдая скандалы в очередях.
В небольшой очереди покупательница справедливо упрекнула продавщицу, а продавщица ответила ей грубо и агрессивно. Неожиданно для меня люди в очереди так же грубо и агрессивно начали обвинять эту покупательницу в её якобы неправильном поведении. Бросилось в глаза, что все нападающие делали это с каким-то сладострастием, дрожа от возбуждения. У покупательницы появился затравленный вид. В глазах нападающих загорелся весёлый хищный огонь (как у хищников, загнавших жертву). Женщины впились пристальным взглядом в "поверженную", а затем их глаза и лица осветила радость.
Меня поразило, что люди поддержали не того, кто прав, а несправедливого обидчика! Почему? Первая мысль – для того, чтобы не задерживалась очередь. Однако, в других, значительно более редких случаях, когда продавщица не отвечала покупательнице грубой бранью, а выслушивала её упрёки и требования с виноватым видом, люди в очереди нападали не на покупательницу, задерживающую очередь, а на продавщицу! И то же радостное возбуждение в глазах.
Психическую агрессию в общественных местах я наблюдала у людей обоего пола и всех возрастов, но чаще - у женщин среднего и пожилого возраста. Мужчины очень пожилого возраста так же проявляли агрессивность чаще, чем молодые люди. Видимо, это связано с инволюционными изменениями.
Вскоре я заметила, что в большинстве своём скандалисты – это ограниченные люди, которые нападают потому, что им хочется напасть. И каждый раз – одна и та же картина: люди нападали на кого-либо по незначительному поводу, а часто и без повода. И коллективно испытывали радость победы. Но всегда нападали только на уставших, неуверенных или чем-то подавленных людей, т.е. на тех, кто ослаблен и открыт для агрессивного удара.
И только один раз я видела (в магазине), как объект агрессии не ощутил себя побеждённым. Это был интеллигентный мужчина, который посмотрел на агрессоров с возмущённым презрением и ушёл. Возбуждённые лица нападавших на него женщин исказились злостью, раздражением и возмущенным нетерпением. Они явно испытывали фрустрацию.
Во всех случаях словесная агрессия была завуалированной, не явной. Люди говорили на повышенных тонах, но в дозволенных выражениях. Оскорбляли словами не прямо, а намёком, достаточно прозрачным, но так, чтобы нельзя была обвинить их в оскорблении чести и достоинства жертвы. И всегда словам предшествовало и сопутствовало агрессивное невербальное поведение: насмешливая или мимика, победно разящий луч взгляда, без которых обидные слова не ранили жертву нападения.
Агрессивное нападение могло быть и мало заметным для окружающих. Оскорбляли словами не прямо, а намёком, достаточно прозрачным, но так, что нельзя придраться, или другим способом не соблюдали законов вежливости. Например, не отвечали на вопрос, на приветствие, на улыбку, не давали в руки сигарету, а с подчёркнуто пренебрежительным видом бросали её на стол. Или оскорбляли без слов и жестов, только откровенно издевательской мимикой и взглядом. Со стороны эти действия выглядят разумными, но это тоже инстинктивное поведение.
Я видела, как малыш 4-х лет смотрел на взрослого мужчину, который говорил с ним, как говорят, обычно, с маленькими детьми, обучая его пользоваться зубной пастой. Ребёнок смотрел на мужчину с чувством превосходства. Сначала – снисходительно насмешливо, как будто тот говорил явную глупость. Затем сменял взгляд и мимику на удивлённое сочувствие. Он делал это достаточно долго. И когда, наконец, взрослый мужчина ощутил себя смущённым и униженным, малыш счастливо и победно рассмеялся.
Если жертвы такого скрытого нападения ощущали даже слабое унижение, агрессоры от радости расцветали и молодели на глазах, глядя на своих жертв со снисходительной насмешкой.
Очень часто люди маскировали свою агрессию под обиду, возмущение или оскорбление, которые не имели под собой основания и являлись лишь предлогом для, якобы, ответной агрессии.
Интересный случай я наблюдала в терапевтическом стационаре.
Вновь поступивший больной - высокий, худощавый неловкий и растерянный молодой человек, постучавшись, вошёл в ординаторскую и, церемонно раскланявшись, поздоровался. Кроме меня, в ординаторской было ещё два врача, две добродушные женщины средних лет. Они были спокойные и ничем не расстроенные, мы мирно беседовали, сидя за столом с бумагами. Увидев больного, они внезапно пришли в непонятное возбуждение и, не дав ему рассказать, зачем он пришёл, стали на разные лады грубо унижать его, изображая гнев и возмущение по надуманному поводу (как он посмел войти, не дождавшись разрешения, и вариации на тему его невоспитанности). Их трудно было узнать: глаза сверкали хищно и злобно, как у голодных волчиц, на губах появилась лёгкая улыбка, ноздри раздувались, лица порозовели. А каждый его оправдательный ответ вызывал у них ещё большее возмущение. Наконец, при виде его растерянности и унижения в их глазах появилась победная радость, удовлетворенное ощущение собственного превосходства и презрение к поверженной жертве. После его ухода они ещё долго не могли успокоиться, обсуждая его возмутительное поведение и искренне возмущаясь.
До этого я предполагала, что агрессивные действия людей в общественных местах являлись преднамеренными, и представляли собой сознательное желание испытать радость за счёт чужого страдания, т.е. - естественный садизм. Ибо слова – признак осознанного реагирования. Но, наблюдая поведение врачей, я сделала вывод, что оно было неосознанным. Осознанно, они искренне считали, что больной поступил неправильно, войдя в ординаторскую, не дождавшись ответа: "Войдите".
Случай помог мне понять, что описанная радость победы является рефлекторной, человек ощущает её помимо своей воли и желания.
Однажды на базаре продавщица чем-то возмутила меня, и я повысила тон, испытывая соответствующее агрессивное чувство. И вдруг ощутила физическую лёгкость (как будто я взлетела и начала парить в воздухе) и полную свободу. Продавщица, базар — всё исчезло. Радость разлилась по моему телу. Прекрасная и чистая, без примесей каких бы то ни было других чувств. А по силе выраженности её можно было назвать ликованием и даже счастьем. Не знаю, сколько это длилось, может быть, одну минуту. Я ощущала потрясение от пережитого. Что это было?! Что это было такое прекрасное?! - думала я. А затем я «вернулась на землю» и непроизвольно повернула голову в сторону толпы на базаре (как бывает при ощущении инстинктивного взгляда за спиной). Взгляд мой упёрся в пожилую женщину, которая стояла в 3-х метрах от меня. Глядя куда-то вниз и в сторону, она слегка улыбалась, стараясь скрыть выражение унижения на своём лице (но как бы умело человек ни скрывал это ощущение, на инстинктивном уровне оно всё равно будет заметно). На её лице было выражение, которое на язык слов можно было перевести как: «Ну, вот, опять я попалась»! Я поняла, что для неё это была частая реакция, с которой она привыкла бороться.
Я посмотрела на продавщицу. Она, видимо, заметила моё состояние, так как замолчала и стояла с выражением удивления и непонимания на лице. Спор был закончен.
Женщина не имела к конфликту никакого отношения. У неё возникло чувство унижения в ответ на агрессивный выпад, предназначенный вовсе не для неё! И это её чувство вызвало у меня радость, не смотря на то, что в тот момент я её не видела.
В одно мгновение я поняла, что испытанная мною радость победы была рефлекторной, вызванной излучением её мозга и тела, передающим её чувство поражения.
Оказывается, для того, чтобы испытать рефлекторную радость победы (РРП) вовсе не нужно кого-то оскорблять, обижать или унижать! Достаточно агрессивного броска энергии. И при этом честно ощущать себя хорошим человеком.
Но почему от моей ответной агрессии, направленной на собеседницу, пострадала не она, а женщина из толпы, стоявшая в стороне от меня на расстоянии около 3-х метров? Видимо, моя агрессивная энергия волной разошлась вокруг меня и коснулась всех окружающих людей. А пострадал от этой агрессии только один человек. Очевидно, тот, который был наименее защищён.
А почему упоительную рефлекторную радость победы тоже ощутила только я? Почему у всех остальных, стоявших рядом с этой женщиной, не возник рефлекс победы? Видимо, потому, что они ни на кого не нападали. Очевидно, это была цепочка рефлексов между нами двумя. Выше я описывала и коллективную радость победы, когда от всех нападающих исходили волны агрессивной энергии в сторону жертвы, и все получали рефлекторную радость победы.
Позже я всегда узнавала рефлекторную радость победы у других людей по характерному выражению потрясения на их лицах. Радость от других причин не сопровождается таким ощущением удивления на уровне потрясения.
Я много раз видела, при каких именно ощущениях противника люди испытывают рефлекторную радость победы (точнее, это видят все, я осознавала то, что видела), и могу утверждать, что рефлекторная радость победы возникает только в ответ на ощущение чувства унижения. Чувство унижения – это признание себя побеждённым в инстинктивной борьбе, т.е. это - чувство поражения. Как страдание, чувство унижения в таких сражениях, обычно, не переживается. Сопровождается внезапным ощущением физической слабости в той или иной степени.
Чувства обиды, оскорбления, гнева или страха - также могут быть признаками поражения в борьбе, если они сопровождаются ощущением унижения. Страх без унижения не вызывает рефлекторную радость победы.
Можно заметить, что сила потока агрессивной энергии у здоровых людей не зависит от количества их общей энергии, а лишь от степени их агрессивности и эмоционального состояния. У пожилых людей меньше энергии, чем у молодых. Но, как я уже писала выше, именно женщины среднего и пожилого возраста и очень пожилые мужчины чаще других проявляют агрессивность в общественных местах. И побеждают молодых, получая рефлекторную радость победы.
Рефлекторная радость победы возникает ко всем, и к тем, кого люди ненавидят, и к тем, кого они любят, - если этот человек в ответ на энергетическую агрессию ощутит себя униженным, т.е. – побеждённым. Очевидно, это - безусловный рефлекс, возникающий на строго определённый сигнальный раздражитель.
Неосознанные инстинктивные способы нападения и защиты
Многочисленные наблюдения подтвердили моё предположение, что побуждение к психической агрессии и выбор случайной жертвы, безусловно, инстинктивные. Осознанно уловить за спокойным и приветливым (надменным, высокомерным и проч.) выражением лица беззащитность, или во время скандала мгновенно выбрать сторону потенциального победителя, - невозможно. Так поступают даже близкие люди, матери с детьми (реже – наоборот), жёны с мужьями и мужья с жёнами, друзья. Осознанно все они считали, что жертвы их нападений вели себя неправильно. Любой нормальный человек не желает причинить боль своим близким. Очевидно, люди унижают друг друга инстинктивно, объясняя себе своё поведение совсем другими мотивами, например, мать объясняет себе свою агрессивность к детям необходимостью воспитания.
Агрессия в дикой природе - важнейший способ урегулирования различных аспектов жизни. Она нужна для установления порядка в стае и способствует сохранению качества вида («выживает сильнейший»). Без неё невозможны ни нападение, ни защита, ни какой бы то ни было протест. Но, как и любое другое влечение, у разных людей это влечение выражено в разной степени. В течение многих лет после того, как я случайно ощутила максимально выраженную рефлекторную радость победы, мне не хотелось нападать на людей даже ради этого прекрасного чувства. Я много раз уговаривала себя проявить завуалированную агрессию, чтобы ощутить РРП, но без инстинктивного желания напасть усилием воли сгенерировать агрессивную энергетическую волну невозможно. Видимо, при минимальной природной агрессивности (достаточной только для защиты) нет стремления к нападению ради рефлекторной радости победы даже при наличии положительного опыта.
Я также обратила внимание, что не все люди в общественных местах нападали на ослабленных или страдающих от обид, а лишь немногие. Очевидно, - наиболее агрессивные. Они не оскорбляли своих жертв открыто (законом за это предусмотрено наказание), а использовали прозрачные намёки оскорбительного содержания. И одновременно неосознанно применяли инстинктивные методы психической борьбы, осознавая только результат.
Что делал воин, когда на него нападали? Он отражал меч противника щитом или мечом, а своё тело защищал кольчугой. То же самое происходит и при инстинктивном неосознанном сражении.
Главным оружием во время инстинктивных психических сражений является энергия мозга. Люди постоянно используют силу излучения своих глаз как средство нападения и защиты, нападая и отражая нападения других. Они могут сделать непроницаемым выражение своих глаз (закрыть "ворота в мозг") и не допустить в свой внутренний мир окружающих. Но с помощью взгляда они могут сломать такую же естественную защиту у собеседника, через глаза проникнуть в его "душу" и увидеть его чувства и намерения. Это говорит о том, что взгляд обладает силой. Если у взгляда есть сила, то это значит, что через глаза излучается энергия, которая становится непроницаемым «щитом» или «мечом», пробивающим такую же чужую защиту. Силой взгляда люди управляют произвольно, но на уровне немого сознания. Победитель, пробивший защиту противника, при желании может нанести ему психический удар, который в большей или меньшей степени травмирует его на энергетическом уровне (ослабленный человек может ощутить физическую слабость). Луч взгляда может отражаться от стёкол очков (так же, как и от зеркала), не причинив объекту нападения никакого вреда (если луч направлен не под прямым углом).
Кроме луча взгляда во время агрессивной психической атаки неосознанно применяется и второе инстинктивное оружие – агрессивная эмоциональная волна, исходящая от всего тела, что происходит непроизвольно, рефлекторно. Таким путём агрессор может поразить противника, даже не глядя в его сторону, и ощутить рефлекторную радость победы, которая описана выше. Но если у человека сильная психическая защита, то его победить таким способом тяжело.
Широко известный термин «психологическая защита» означает защиту с помощью «логоса», т.е. сознательную защиту путём слов или различных психотерапевтических приёмов. Я пишу о природной энергетической защите, которую я называю «психической».
Психическая защита – это энергия человека, окружающая его тело, подобно энергетической «кольчуге». А энергетическая волна, исходящая от всего тела в момент агрессии, и луч взгляда, разящий и отражающий луч взгляда противника, - «меч» и одновременно «щит».
Оскорбительные слова и жесты играют вспомогательную роль, при соответствующем настрое на них достаточно легко можно не обращать внимания, но агрессивный энергетический удар ранит, если организм не сможет его отразить. Происходит это помимо нашей воли и сознания, рефлекторно.
Человек, имеющий СИЛЬНУЮ психическую защиту, - неуязвим, он нечувствителен к агрессивным энергетическим ударам без какого-либо напряжения. Они не ранят его, а как бы отскакивают от чего-то, что его защищает, как от панциря. Человек, способный анализировать, может иногда ощущать вокруг своего тела и вокруг тел других людей некое энергетическое пространство. Именно это пространство и обусловливает зону дискомфорта, которая заставляет людей стараться не подходить к собеседнику излишне близко. Это явление давно известно в психологии.
Когда я чувствовала себя слабо защищённой, у меня было смутное ощущение, что это пространство НЕ ИМЕЕТ ЧЁТКОЙ ГРАНИЦЫ и не защищает, что моя энергия уходит вовне.
Похожее ощущение описывает К. Юнг: «… психическая энергия растекается во всех мыслимых направлениях, по-видимому, без всякой пользы» («Отношения между Эго и Бессознательным»).
Я испытывала ощущение открытости и незащищённости. А окружающие меня люди ощущали при этом границу дискомфорта на значительно большем расстоянии, чем в норме (что было хорошо заметно по появлению выражения облегчения на их лицах, когда они оказывались вне этой зоны). Когда же я чувствовала себя хорошо защищённой, я ощущала ГРАНИЦУ этого пространства МАКСИМАЛЬНО БЛИЗКО К ТЕЛУ. Защитная энергия даже слегка сжимала моё тело, как корсет, выпрямляя его, не давая сутулиться. А когда агрессивная энергия нападающих подлетала ко мне, я ощущала, что она отскакивала от меня, как от зеркала, и летела в их сторону.
Физическое состояние «кольчуги», её способность отражать энергетические удары, зависит не столько от конституции, сколько от физического и психического состояния людей. От их здоровья, наличия переутомления, хронического стресса, невроза и пр. Надо заметить, что такие психические болезни, как шизофрения или маниакально-депрессивный психоз, - не влияют на инстинктивные механизмы защиты и нападения.
Если человек устал, болен, или уже ранен в подобном бою, то его психическая защита ослаблена, он не сможет противостоять энергии агрессивного удара, и ощутит чувство поражения, проявляющееся чувством унижения и приливом слабости разной степени выраженности. Это - прорыв в энергетической оболочке, защищающей человека, с потерей некоторого количества энергии. А если душевная травма очень сильная, она может сопровождаться ощущением резкой потери сил, как при тяжёлой болезни. Такое случается редко, но у больных людей (например, ишемической болезнью сердца или гипертонической болезнью) может быть причиной тяжёлых осложнений.
Если психическая энергетическая атака была отражена, то человек не ощутит себя раненым, агрессивная энергия нападающего отразится от его защитного энергетического поля, как от брони. И тогда сам агрессор ощутит себя побеждённым. Проявляется это тоже чувством унижения! Хотя его никто не обижал и не оскорблял. А его несостоявшаяся жертва при этом ощутит слабую рефлекторную радость победы (слабую, так как не было агрессивного желания напасть).
Однажды я видела на улице, как молодой мужчина с помощью откровенно оскорбительной мимики попытался агрессивно напасть на незнакомую пожилую женщину. Издевательские мимические гримасы одна за другой гротескно искажали его лицо. Со стороны – дикое поведение. Она посмотрела на него с удивлением, едва заметно напрягаясь. На лице агрессора отразилось чувство унижения, означающее, что он ощутил себя побеждённым. Женщина слегка пожала одним плечом и отвернулась.
Надо думать, мужчина осознанно пытался получить рефлекторную радость победы от невербального нападения. Видимо, он знал (из каких-то источников, или благодаря собственной наблюдательности), что для этого нужно невербально оскорблять. Судя по тому, что женщина напряглась, как бы отражая удар, от него также исходил поток агрессивной энергии. Но он не знал, что осознанно выбрать жертву с ослабленной психической защитой практически невозможно. И не смог увидеть за усталым видом и печальным выражением лица натуру сильного и хорошо защищённого человека. Он ошибся в своём выборе, и ощутил себя побеждённым.
Трудно сказать, как это происходит на энергетическом уровне, возможно, волна агрессивной энергии, отражённая противником, поражает самого агрессора. Надо заметить, что на фрустрацию это не было похоже. У него было именно ощущение поражения в борьбе.
Люди, получившие энергетическую травму в психическом сражении, чтобы не ощутить себя полностью разбитыми, пытаются защищаться словами. Такую защиту можно назвать психологической. Иногда это может помочь, если жертва ранена легко, и сумеет найти нужные слова и энергию для ответной завуалированной психической агрессии.
Шаблоны оскорблений
В случае сильного ранения и невозможности ответного энергетического удара, побеждённые применяют для защиты заведомо оскорбительные слова, ШАБЛОНЫ оскорблений, поскольку в таких ситуациях раздумывать некогда. Словесные шаблоны используются, как во время прямых, так и во время завуалированных оскорблений. В первом случае это довольно узкий набор слов и фраз, во втором – значительно более разнообразный.
Если таким путём удаётся унизить противника, он ощутит некоторую потерю энергии. И это хорошо известно многим борцам. Чтобы облегчить себе задачу, они специально в самом начале боя оскорбляют противника. Чтобы обида или гнев ослабили его силы, а если повезёт, то и лишили его энергии.
Это не мудрость разума, это – инстинкт. Все животные, прежде, чем начать бой, издают в адрес друг друга угрожающие звуки и жесты. Эффект бывает потрясающим. Когда мой кот не мог поймать птицу, залетевшую в комнату, он закричал так грозно, что даже я ощутила страх. И… птица сама упала в его когти с высоты около одного метра.
Люди добавили к грозным крикам оскорбительные слова, из которых постепенно образовались словесные шаблоны. Впоследствии шаблоны оскорблений были названы нецензурными, а за их применение стали назначать наказание или общественное порицание. Тогда инстинктивное влечение к агрессии направило сознание людей по другому пути: они стали придумывать оскорбления в дозволенных выражениях, запоминать их, обучаться им друг у друга, т.е. – создавать новые шаблоны. Вероятно, так родился метод завуалированных оскорблений. Новые шаблоны в каждом сообществе людей были различными, постоянно обновлялись и дополнялись конкретными деталями в ходе психических поединков.
Всё это означает, что жертвы этих нападение точно так же могли бы подготовить ответные словесные шаблоны. Но особой необходимости в этом нет, главное – энергетическая неуязвимость. А на этом фоне достаточно вопросительно удивлённого спокойного взгляда без слов. И тогда сам агрессор ощутит страдание поражения, а несостоявшаяся жертва его нападения – рефлекторную радость победы (частое наблюдение).
Примеры шаблонов завуалированной агрессии.
Ведущий телевизионной программы российского телевидения во время интервью спрашивает у знаменитого композитора, который сам исполняет свои песни: «Как вы считаете, вы больше певец или композитор?». Спустя 2 года тому же композитору на украинском телевидении задали тот же вопрос: «Кем вы себя считаете больше, певцом или композитором?».
Другой ведущий телепрограммы российского телевидения приблизительно в тот же период спросил у известного зарубежного писателя: «Как вы считаете, вы больше писатель или публицист?».
Формула с похожим смыслом встречалась мне более 30 лет назад. Когда я, работая в сельской участковой больнице врачом, рассказала своей медсестре, что после окончания средней школы работала санитаркой, а потом медрегистратором, она хмуро и враждебно спросила: «А зачем вы стали врачом? Оставались бы медрегистратором».
Мне не приходилось видеть, чтобы прямые словесные оскорбления без инстинктивного невербального нападения вызывали рефлекторную радость победы. Зато я много раз видела, как такие оскорбления используют в качестве защиты раненые жертвы. Потеряв возможность ответить на удар энергетически, они пытаются ударить словами, как правило, безуспешно.
Какой эффект будет иметь психологическая защита в виде прямых оскорблений без агрессивной энергии - лучше всего видно на примере.
Двое хорошо одетых мужчин среднего возраста вошли в троллейбус и сели позади меня. Один из них язвительно сказал нечто унизительное для собеседника, но это не было прямым оскорблением. Не помню его слов, но они были недостойными и даже постыдными для уважающего себя человека (хотя, и приличными), и я ощутила к агрессору неприязнь и презрение.
Второй мужчина почувствовал себя униженным, но вида не подал и спокойно продолжал разговор, как будто ничего не произошло. Но если я почувствовала его унижение, то и агрессор, видимо, тоже почувствовал и ощутил рефлекторную радость победы, поскольку его голос стал весёлым. Через несколько фраз униженный мужчина, вдруг, грубо и не к месту оборвал речь собеседника прямым оскорблением, обозвав его словом, обозначающим в просторечии ничтожество личности ("г...о, ты"), - громко, чтобы все слышали. Тот, как ни в чём ни бывало, продолжал разговор всё тем же весёлым и довольным тоном.
В голосе побеждённого стало слышно раздражение, но он всё ещё пытался защититься словами. Через несколько фраз он оборвал собеседника (всё так же безотносительно к смыслу его речи) ещё более грубым и унизительным словом: "Педераст!" И опять без эффекта. В его голосе наряду с раздражением появилась нарастающая тревога. Нанести ответный удар путём словесного унижения он не мог и был вынужден прибегать к всё более грубым оскорблениям, хотя они мирно беседовали. Наконец, он стал громко ругать противника в нецензурных выражениях, и в его голосе появились визгливые нотки. Я ощутила к нему презрение.
Напавший первым по-прежнему не реагировал на прямые оскорбления и спокойно продолжал разговор. Но уже по тону обоих было ясно, что победил в этой схватке именно он. Демонстрируя своё превосходство, он словесно и невербально напал первым, сразу "смертельно ранил" противника, а ответная словесная агрессия его нисколько не задевала, он спокойно наблюдал, как раненый им собеседник постепенно падал на обе лопатки.
Невольно я ощутила к нему уважение. И поняла, что моё первоначальное чувство презрения к нему было продуктом моего разума, а чувство уважения после его победы, - рефлекторным.
Подобные случаи можно наблюдать довольно часто. Оказывается, каким бы ни был остроумным или откровенно оскорбительным ответный словесный выпад, он не имеет никакого значения для агрессора, если выбранный им человек-жертва почувствовал себя униженным (побеждённым) и страдает. Свидетели таких поединков всегда испытывали к побеждённым чувство презрения даже при их явной правоте, а победители всегда вызывали у них уважение, даже когда были не правы. Эти наблюдения убедили меня, что в случаях инстинктивной борьбы чувства уважения к победителям и презрения к побеждённым являются рефлекторными.
Влечение к агрессии и уязвимость
Хорошо известно, что агрессивное нападение стимулируется определённым поведением противника. Обычно, нападают на усталых, больных или уже раненых в психическом сражении, т. е. на тех, кто слаб и не сможет дать достойный отпор.
Примеры.
Я иду домой после ночного дежурства на скорой помощи, сонная и уставшая, и по дороге захожу в магазины, аптеку, различные учреждения. И везде обслуживающий персонал относится ко мне агрессивно и пренебрежительно. Но когда я шла по тем же самым магазинам и учреждениям в хорошем физическом состоянии и настроении, картина резко изменилась: те же самые люди относились ко мне приветливо и доброжелательно.
Малыш 3,5 лет дважды ударил веником свою больную бабушку, которая лежала в кровати, а затем его личико осветилось торжествующей радостью с оттенком удивления. Почему? Бабушка ему никогда ничего плохого не сделала, он и раньше много раз видел бабушку, лежащей в кровати, но никогда не бил её. Но теперь бабушка не просто отдыхала, она была тяжело больна (обширный острый инфаркт миокарда).
Хозяйка случайно наступила на своего кота. Кот болезненно закричал. И тут же соседская кошка, которая этого кастрированного кота всегда боялась, так как он на неё часто агрессивно нападал, стремительно набросилась на него и покусала.
Люди, ребёнок и кошка рефлекторно реагировали агрессивным нападением на один и тот же сигнал: выраженную физическую слабость, означающую невозможность себя защитить, что гарантировало им победу без особых затрат сил.
У доброжелательно настроенных людей с нормальной агрессивностью такое состояние человека обычно вызывает желание успокоить и подбодрить его.
Все люди в определённые периоды своей жизни могут ощущать себя легко уязвимыми. Чаще это обусловлено хроническим стрессом, который вызывает значительное снижение общей энергии, и резкое ослабление психической защиты. Если этот стресс вызван проблемами в семье, человек восстанавливается с друзьями или на работе, где его уважают и ценят. Если у него стрессовая ситуация на работе, его психическое равновесие восстанавливается в семье. Если хронический стресс душит его со всех сторон, полное восстановление невозможно. У некоторых людей эти периоды затягиваются надолго. И тогда хронический стресс вызывает у них значительное снижение общей энергии, и их психическая защита становится резко ослабленной. И у людей с повышенной агрессивностью или агрессивно настроенных появляется рефлекторное желание напасть, которое отражается в их глазах и мимике. У беззащитного человека появляется страх поражения. Тем самым он вызывает рефлекс хищнического нападения. Такой человек начинает ощущать себя жертвой. И иногда людям даже с нормальной агрессивностью невольно хочется напасть на него, рефлекторно. Но это не значит, что они нападут, этот рефлекс легко подавить.
При нормализации отношений в семье и на работе (или при перемене того и другого), хронический стресс исчезает, психическая защита человека нормализуется, и никому уже не хочется на него нападать.
Таких примеров очень много. Психическая защита – это не врождённая константа. Один и тот же человек в разные периоды своей жизни может быть и беззащитным, и абсолютно неуязвимым.
Надо заметить, что в социальной группе агрессивность подчинена социальному инстинкту. На естественного лидера и его ближайшее окружение не нападают даже самые агрессивные члены группы. А во время травли изгоя поведением людей руководит инстинкт травли (в составе «социального инстинкта», который представляет собой собирательное понятие). Инстинкт травли включается только по невербальному приказу лидера, подкреплённого его негативным отзывом о будущем изгое. А поведение изгоя к «виктимности» не имеет никакого отношения. Затравленный человек реагирует на агрессивные выпады не чувством унижения (которое означает признание себя побеждённым), а страданием отверженности. Эту реакцию обусловливает собственный социальный инстинкт изгоя, наказывающий его страданием за неправильное поведение в группе, а не слабость его энергетической защиты. После прекращения травли бывший изгой уже никому не кажется слабым и беззащитным (подробней см. в статье "Лидер и изгой").
Таким образом, безусловные рефлексы во время агрессивного поведения следующие.
Подобно тому, как сексуальный контакт обусловлен половым влечением и стимулируется определённым поведением сексуального партнёра, агрессивное нападение так же представляет собой влечение и провоцируется совершенно определённым поведением противника. Без полового влечения нет желания полового общения, а при его попытках адекватные рефлексы не возникают. И точно так же без достаточно выраженной агрессивности нет желания нападать, а случайная рефлекторная радость победы, обычно, редуцированная.
Резкое уменьшение у человека энергии, как физической, так и психической (обусловленное разными причинами: сильной усталостью, болезнью, хроническим стрессом или предшествующей психической травмой), сразу ощущается окружающими. У людей с выраженной агрессивностью возникает рефлекторное желание напасть. Сигнал – недостаточная возможность себя защитить. Большая вероятность победы без особых затрат сил.
В ответ у противника может вспыхнуть защитная агрессивность. В этом случае, конфликта не возникает.
Физическая слабость или слабость психической защиты, или и то, и другое, вызывает рефлекторный страх поражения, как предчувствие энергетического ранения. Страх поражения означает полную невозможность возможность себя защитить и гарантированную победу.
Страх у намеченной жертвы вызывает у агрессора не только рефлекторное желание напасть, но и уверенность в победе. Причём, не только у него, а и у окружающих его людей с достаточно выраженной агрессивностью (или агрессивно настроенных). Нападают невербально и вербально одновременно, стараясь по какому-нибудь надуманному поводу оскорбить или унизить свою жертву в дозволенных приличиями выражениях (завуалированная агрессия), и коллективно получают рефлекторную радость победы.
Человек, имеющий слабую психическую защиту, почувствует себя униженным, психически побеждённым ("раненым") и ощутит чувство унижения (означающее, что он признал себя побеждённым), которое непроизвольно отразится не его лице. Но даже если он сумеет придать своему лицу и глазам непроницаемое выражение, или отвернётся, его противник всё равно ощутит излучение этого чувства. И у него тут же рефлекторно возникнет радость победы, прекрасная и чистая, которая в наибольшем своём выражении ощущается как ликование и счастье.
Следующая рефлекторная реакция у победителя - ощущение собственной силы и уважения к себе, появление чувства превосходства и презрения к побеждённому им противнику.
Психическая агрессия в социальной группе
Каждое влечение или желание при его реализации награждается положительной эмоцией. Инстинкт продолжения жизни награждает сознание индивидуумов ощущением наслаждения. В случае удачной агрессии инстинкт награждает сознание упоительной радостью победы. Понятно, что победа в борьбе необходима для выживания. Но ДЛЯ ЧЕГО нужна награда за победу в описанных выше случаях, которые не похожи на борьбу за выживание?
Случай помог мне найти ответ и на этот вопрос. Я случайно заметила, как человек, привыкший ощущать себя жертвой, доведенный до отчаяния постоянными нападками, и, видимо, считая, что терять ему в этой социальной группе уже нечего, решился на завуалированную агрессию по отношению к «охотнику». И появилась удивительная вещь: сильный и как будто защищённый агрессор точно так же реагировал на скрытую агрессию, как и его беззащитная жертва, - страданием поражения.
Значит, «охотники» так же уязвимы, как и их жертвы! – поняла я. А вслед за тем наступила ещё более удивительная вещь: бывший агрессор начал смотреть на объект своего привычного нападения с уважением и симпатией! Очевидно, что это – рефлекторная реакция подчинения, которая не зависит от сознания людей.
Это ещё раз подтверждает, что такой популярный термин, как «сила», применяемый к авторитетным членам группы, вовсе не отражает вложенного в него смысла, а является попыткой разума объяснить своё инстинктивное отношение к высокоранговым членам группы и лидеру.
Завуалированная словесная агрессия в сочетании с невербальной агрессией (или - только невербальная агрессия), обычно, не вызывает ответного удара (в отличие от прямого оскорбления). И не только потому, что не к чему придраться. В социальной группе такая агрессия вызывает у побеждённого цепочку рефлекторных реакций: чувство унижения («страдание поражения»), вслед за ним – реакцию подчинения, уважения и даже симпатии к тому, кто только что заставил страдать от унижения. Агрессора в этих случаях начинают уважать и любить поневоле, инстинктивно.
Таким образом, завуалированная агрессия - это инстинктивный путь установления взаимоотношений в стае современного человека разумного.
Ещё несколько подобных наблюдений и собственный опыт - убедили меня в правильности моего вывода. Я решила сделать эксперимент и расчётливо применить завуалированную агрессию. Мне было НЕОБХОДИМО «приручить» женщину, которая постоянно агрессивно нападала на меня и достаточно сильно портила мне жизнь. При виде её я ощущала страх и напряжение в ожидании нападения и следующего за ним страдания поражения. Прозрачным намёком я насмешливо намекнула при всех на её самое больное место. Эффект был достигнут, она ощутила страдание поражения. Рефлекторной радости победы я не ощутила, поскольку я не испытывала агрессивного желания напасть, я нападала на неё, преодолевая внутреннее сопротивление и ощущая внутри себя стыд. Но приём удался, после этого она стала уважать меня и симпатизировать мне. Поскольку я не проявлялась по отношению к ней как лидер, вскоре она снова попыталась напасть. Но, взглянув на меня, передумала и больше не пыталась. Впоследствии мы много лет общались с взаимным уважением и доверием, на равных.
Видимо, для возникновения устойчивой реакции подчинения одной агрессивности недостаточно, нужна соответствующая программа стадного инстинкта, нужно быть «альфой» по отношению к побеждённому. Но добиться хорошего отношения таким путём можно.
Для поддержания уже существующей групповой иерархии применяется как скрытая, так и явная агрессия (в том числе и физическая), но в этом случае она носит ритуальный характер. Чувства унижения у побеждённого не возникает, а сразу – реакция подчинения и симпатии (или любви) к победителю
Агрессивное поведение вне социальной группы обусловлено степенью выраженности природной агрессивности. В социальной группе агрессивностью управляет социальный инстинкт, и рефлексы нападения и защиты обретают взаимосвязанность и смысл.
Рефлекторная радость победы, как регулятор психического равновесия
Положительные эмоции жизненно необходимы, они возвращают здоровье и молодость, а значит, продлевают жизнь. Отрицательные эмоции лишают сил и убивают, медленно или сразу.
Люди инстинктивно стремятся к психическому равновесию, а для этого отрицательные эмоции им необходимо компенсировать положительными. Обычно для нейтрализации эффекта отрицательных эмоций они используют вещи, заведомо приносящие удовольствие или успокоение: еду, зрелища, общение с друзьями, курение табака, употребление алкоголя, транквилизаторов и пр.
Агрессивные люди для нейтрализации выраженного чувства унижения неосознанно инстинктивно ищут именно радость победы, обычных положительных эмоций им недостаточно. Если попытки унизить кого-либо таким людям не удаются, они инстинктивно стремится избить кого-то, кто значительно слабее их, по надуманному поводу избивают членов своей семьи или домашних животных.
Люди с умеренно выраженной агрессивностью психически нападают на заведомо слабого противника (ребёнка, уставшего или больного человека), с которым победа гарантирована. Ибо чем меньше защищён человек, тем легче его поразить.
Пример.
Мать-алкоголик терроризировала своих двоих дочерей. У девушек развился невроз. Доведя старшую дочь до истерического припадка, мать вызвала скорую помощь. Но девушка к моменту приезда бригады уже успокоилась. Пытаясь доказать, что вызвала скорую помощь не зря, мать, властно глядя на уже успокоившуюся дочь, сказала: "Ты сейчас опять заплачешь"! И дочь начала плакать, а на лице матери появилось выражение торжества. "У тебя сейчас снова будет припадок", - продолжала она. Я взяла девушку за руку, заслонила её собой от взгляда матери, ласково посмотрела в глаза и сказала: "Никакого припадка у вас не будет, не обращайте на неё внимания". Девушка сразу успокоилась. Тогда мать, обойдя меня со стороны, начала язвительно говорить дочери, впиваясь в неё взглядом, что та уже много лет не может выйти замуж (девушке было 26 лет), потому что она - полное ничтожество (много слов на эту тему), в то время, как она, мать, уже не молодая женщина, в очередной раз нашла себе сожителя. Девушка уже не плакала. Она сидела с несчастным и подавленным видом. Мать (близкий и родной человек!) ударила её в самое больное место и получила от её страданий явное удовольствие. Пришлось применить нестандартный подход - назвать вещи своими именами. Мать удивлённо замолчала.
Сёстры рассказали мне, что мать постоянно доказывала им, что они - никчемные, неумелые (и прочее в этом роде), что всё у них не так, как у людей. И у обеих дочерей, как под гипнозом, всё начинало валиться из рук. Девушки были умные, добрые и симпатичные. Они любили свою мать и даже не пытались с ней бороться, они верили, что она желает им добра, и не могли видеть в ней врага. И мать, конечно же, не считала себя их врагом. Вероятно, она была уверена, что воспитывает их для их же блага.
Унижая своих детей, она нейтрализовала своё собственное чувство унижения, вызванное презрением окружающих людей. Здесь можно заметить и попытку неосознанного переноса на детей чувства неуважения к себе (с которым человеку жить очень тяжело).
Я ласково и убеждённо сказала сёстрам, что обе они красивые, умные, сильные, и обязательно сумеют найти своё счастье.
Похожие ситуации я замечала и в благополучных семьях. Конечно, не так резко выраженные, но по сути - аналогичные. Даже любящие матери, стремясь восстановить своё психическое равновесие, нарушенное в социуме или семье, неосознанно инстинктивно нападают на своих детей, на тех, кого победить легко.
Крайне редко люди, чтобы избавиться от невыносимо сильного чувства унижения, заставляющего глубоко и долго страдать, стремятся убить доверчивое домашнее животное.
Один мой коллега постоянно жаловался на свою жену, что она всё время отталкивает его и оскорбляет, потому что он - импотент. А взрослые дети поддерживали мать и тоже обижали его. Хотя он работал для своей семьи на двух, иногда, на трёх работах. Так длилось довольно долго - все те годы, что я его знала (шесть лет). Однажды он позвонил по телефону на работу и сообщил, что удавил своих двух кошек. Ему нужно было сообщить об этом немедленно. Все были потрясены и не находили слов. Позже он рассказал, как всё было. Жена оскорбила его как-то особенно тяжко. Обида и гнев душили его и искали выхода. Он должен был отомстить ей. И решил убить их домашних кошек. Он обмотал им шейки проволокой и вышел в другую комнату, чтобы не видеть их мучений.
После этого жаловаться на жену он перестал. Видимо, больше она его не оскорбляла.
Самое удивительное: когда он рассказывал об этом, он не стыдился своего поступка и не раскаивался! Хотя кошек ему было жаль. Он чувствовал себя сильным и явно гордился собой. Впервые за всё время, что я его знала, он относился к себе с истинным уважением и около месяца не употреблял алкоголь (раньше он это делал ежедневно). И ещё долгое время, когда он упоминал об этом случае, на его губах появлялась торжествующая победная улыбка.
Как можно объяснить его поступок и самоощущение после него? Его жестоко оскорбили. Его чувство унижения было настолько глубоким и тягостным, что у него не было сил выносить его. И появилось желание убить обидчицу, ибо только полная победа над ней – её смерть - могла бы восстановить его психическое равновесие. Но убить свою жену он не мог и не хотел, он любил её и нуждался в ней. Хотя в тот момент он её ненавидел. И мой коллега убил тех, кого можно было убить безнаказанно. При этом зрелища их мучений он перенести не мог. Он не был садистом.
Здесь также эффект переноса своего чувства, в данном случае, ненависти, с объекта, на который его невозможно излить, на объект, с которым это чувство легко реализовать.
Известно достаточно много случаев, когда люди, доведенные до отчаяния унижениями, убивали обидчика или животное. Но это - разовые убийства в состоянии аффекта. И в манию такой опыт у нормальных людей не перерастает.
Рефлексы спасения
Хорошо известно, что люди далеко не всегда стремятся оказать помощь страждущему, и часто равнодушно проходят мимо. Но если человек (или животное) попросит их об этом инстинктивно, без слов, неосознанно используя инстинктивный язык немого общения, в ответ на беспомощный взгляд и немую мольбу о помощи рефлекторно включается желание спасти. Поступить человек может так, как считает нужным, но ему захочется спасти или хоть чем-то помочь. Я наблюдала это у многих людей. Но лишь у некоторых есть инстинкт спасателя и в его рамках – рефлекс спасателя. Рефлекс спасателя включается в ответ на чужое психическое страдание и тогда, когда спасатель не видит лица терпящего бедствие, а только ощущает энергетическую волну страдания, идущую от него. Возможно, в этой волне всё-таки заключён немой зов о помощи. Рождённому спасателем, рефлекторно хочется спасать всех, кто страдает и инстинктивно взывает о помощи, будь то враг или друг. Это – такой же безусловный рефлекс, как и рефлекторная радость победы. Приведу пример.
К концу смены моя фельдшер начала нервничать, устала, наверное. В прошлом она сделала мне много зла, и у нас были натянутые отношения, но ни она, ни я во время работы не проявляли неприязни друг к другу, - специфика работы не позволяет. На последнем вызове фельдшер сказала отцу больного мальчика: «Вы хитрите». Дело в том, что отец делая вызов, говорил, что у ребёнка - приступ бронхиальной астмы. А ребёнок спокойно и крепко спал. Фельдшер была уставшая и неправильно выразила свою мысль. Начался скандал. Мы молча слушали поток брани и угроз. Наконец, родственники выдохлись. Но в воздухе висело напряжение и ощущение, что будут бить. Мы спокойно и невозмутимо пошли к дверям. Вдруг, мы обе непроизвольно остановились и обернулись. Отец ребёнка застыл в проёме двери. Тело напряжённое, готовое к броску, взгляд агрессивный, на лице - загадочная улыбка. Мы молча смотрели на него. Я перестала ощущать страх, появилась собранность. И, вдруг, я ощутила беспомощность моей коллеги. Я не видела её (я смотрела на него), я телом ощутила исходящую от неё волну беспомощности. Неожиданно некая сила как бы против моей воли потянула меня к ней. Я стала позади неё, положила руки ей на плечи (она ниже меня почти на голову) и ощутила, что их моих рук к ней идёт энергия. Ничего особенного в этом я не заметила и спокойно сказала отцу ребёнка: «Она сказала вам слово. Вы ответили ей на её слово словами в три раза больше. Слово – на слово». Он молчал, продолжая загадочно улыбаться краем губ. Я повторила свою фразу. Он расслабился. Опасность миновала. Мы ушли.
Неожиданно, фельдшер тихо сказала: «Из ваших рук шло что-то такое»….. И посмотрела на меня с посветлевшим лицом, полным благодарности, потрясения и… благоговения! «Спасибо. Что это было»? – продолжила она. «Это – инстинкт», - смутившись, поспешно ответила я.
-
Это - пятая публикация, исправленная и дополненная.
Первоначальные публикации:
"Рефлекторная радость победы", © Copyright: Лариса Светличная, 2008
Свидетельство о публикации №2812170416
"Как мозг управляет поведением?. Неосознанное общение. © Copyright: Лариса Викторовна Светличная, 2009. Свидетельство о публикации №2911200704.
"Неосознанное общение". © Copyright: Лариса Викторовна Светличная, 2009
Свидетельство о публикации №2912120618