Катенька с неодобрением взглянула на фрейлину, громко смеявшуюся над двусмысленным анекдотом о похождениях стареющей светской львицы Анны Даниловны, который рассказывала той другая, и обе девицы умолкли, потупив дерзкие глаза, и сделали вид, что рассматривают порхающих над цветами бледных бабочек.
В парке было тихо и прохладно. Покрытые яркой зелёной листвой деревья укрывали от довольно жаркого уже солнца. Изредка тишину нарушали треск барабанов на плацу гвардейского полка где муштровали новобранцев или звуки трубы из казарм кавалергардов.
Совсем ещё молодая ясноглазая девушка с вьющимися локонами прогуливалась под цветущими липами в компании полноватой пожилой дамы в чепце. Две девицы немного постарше и побойчее шли чуть по-отдаль, и, хотя изо всех сил пытались изобразить благопристойность, видно было, что им ужасно скучно и они, будь у них такая возможность, бегом бы побежали к ограде, за которой проезжали кареты и молодые люди верхом.
- Нянюшка, милая, расскажите ещё! А что, правду говорят, что князь Пётр пять дней удерживал армию этого корсиканского узурпатора, когда наша армия отступала до Тильзита ?..
- Да, милая, князь-то Пётра орёл, он с 17 лет всё на войне, всё в боях да походах. А уж изранен, не привели Господи, но мужчина крепкий, ничего ему не делается. И в далёких Кавказских горах чуть не погиб, да чечены-нехристи спасли, вытащили его из груды убитых солдатиков и на руках отнесли к нашим в лагерь, знали кто он, какого рода-племени. И в Италии был ранен, когда занял какой-то город, а через два месяца опять поранили его безбожные французы. И в третий раз ранило его, когда он прикрывал отход героя нашего генералиссимуса Лександра Василича через Швейцарию. И в Австрии сокол наш, Пётра, армию Вашего братца спасал, когда Михайла Кутузов ничего поделать не смог, дал уйти многим нашим полкам, уберёг Россию от полного позора. И под Аустерлицем, когда вся армия, все побежали, даже семёновцы и павловцы августейшего Вашего братца, батюшки нашего, дрогнули, он, князь Пётра не дал Буонапарту добить нашу армию. И в Швеции он добыл нам Аландские острова...
Великая княжна, затаив дыхание, слушала пожилую женщину, делая вид, что рассматривает цветы. В её прелестной головке мелькали воспоминания о вчерашнем бале, о их беседе наедине после танца. Катенька, Екатерина Павловна, вспоминала столь непривычный лёгкий акцент князя Петра, генерала Багратиона, его как-то слишком правильно произносимые слова, рассказы о далёких странах, о войнах, битвах и подвигах. Но о себе князь не рассказывал ничего, и теперь Катенька поняла, кем был на самом деле этот крепкий стройный мужчина с внешностью, напоминающей героев испанских или итальянских баллад.
...Вечером, отпустив фрейлин отдыхать, и, сославшись на лёгкое недомогание, приказав её не беспокоить, Катенька выскользнула в сад.
Он уже ждал её. Крепкие руки мужчины нежно обняли её тонкую талию, тёплые губы коснулись шеи... Князь Пётр увлёк девушку в тёмную глубь дворцового сада. Он осыпал горячими поцелуями её щёки, шею, плечи... Катенька дрожала, сердце её сладко замирало, ей казалось, что он несёт её высоко под облаками... потом всё будто поплыло... ещё... и вот острое ощущение счастья пронзило её нежное тело...
Государь был в бешенстве. В раздражении расхаживая по кабинету, он, не поворачивая головы, подпираемой высоким шитым золотом воротником тесного мундира, не глядя в глаза стоявшему перед ним по стойке смирно генералу, отрывисто выкрикивал тонким голосом:
- Да-с, милостивый сударь мой, это неприлично-с. Моя сестра Вам не какая-нибудь балерина или белошвейка !.. Екатерина Павловна августейших кровей, и ей место на каком-нибудь троне. Её руки просили австрийский император и Бонапарт. А Вы, что Вы можете ей предложить ?! Вашу тысячелетнюю родословную, славную историю вашей фамилии ?.. Но ваша Грузия теперь моя провинция, а Вы - мой солдат. Должен признать, отличный солдат, лучший солдат среди этих пьяниц, etourdi... вертопрахов, тупиц и сонь, но не более. Что Вы можете дать сестре императора самой большой державы ?! Сельское именьице, кресты и звёзды, которыми батюшка и я награждали ?!.
Александр замолк. Он почти успокоился. Он любил и ценил своего отважного генерала, знал его редкостное бесстрашие и талант настоящего полководца. И как мужчина мужчину понимал, да и трудно было рассуждать о высокой морали когда весь двор знал что император ночи проводил не с государыней, а в спальне Марии Нарышкиной, супруги своего обер-егермейстера... а во дворце носились слухи о его совсем не братском отношении к сестре... Но уязвлённое самолюбие и сознание своей власти не давали самодержцу огромной империи, раскинувшейся уже от Польши до Камчатки, быть просто человеком и братом влюблённой сестры.
- Итак, князь Пётр, Екатерина Павловна выйдет замуж за за Георга Ольденбургского, и немедленно. Вы же, будучи произведены в чин полного генерала от инфантерии, отправитесь незамедлительно в Молдавию и останетесь там пока не возьмёте Браилов, Силистрию, Измаил, Гирсово и Кюстенджи !..
... Пётр Багратион умирал. Раздробленная ядром французского орудия в Бородинском сражении нога нестерпимо болела. От ампутации он категорически отказался, гневно воскликнув: "А как я на коня садиться буду ?!"
Прославленный генерал, проведший 30 лет своей жизни в войнах, герой 20 походов, 150 сражений не мыслил себя вне армии, которой отдал тридцать лет своей жизни, а вся жизнь его была нескончаемая череда войн, которые он вёл для своей новой родины.
И вот он, 47-летний, ещё совсем недавно крепкий, здоровый и энергичный, лежит без движения, страдая от непроходящей боли, и боль физическая усиливала боль из-за того, что сдана Москва, первопрестольная столица страны, которой он верно служил, город, так тесно связанный с его предками, основавшими там грузинскую колонию.
Багратион не ревновал, не завидовал славе Суворова, Кутузова, Барклая де Толли, которых всегда спасал в тяжёлые моменты, он просто выполнял свой долг, присягу, свою привычную работу воевать, побеждать или, хотя-бы, избегать позорных поражений. Не громкой славы и местечка поближе к трону хотелось ему, не хвалы и почестей, а лишь быть всегда в бою, впереди своих солдат, беззаветно верящих ему и называвших его "нашим генералом", который "Бог рати он", как переиначили его фамилию солдаты.
Постоянно заходили товарищи и соратники, Боря Голицын старался хоть чем-нибудь развеселить друга, изображая как заснул при Бородино старикашка главнокомандующий, или как Кутузов убегает с военного совета к своему "казачку", роль которого исполняла девочка-подросток, но князь Пётр, Петрэ Багратиони, потомок грузинских королей и русский генерал, так и не получивший заслуженного им фельдмаршальского звания, закрыв глаза лишь вспоминал давно покинутые им родные горы и долины, и её, свою Кэти, Катеньку, ту, которую всегда любил и никогда, никогда не забудет...