Антон подцепил ногтем указательного пальца верхнюю струну на гитаре и, сильно оттянув, отпустил её вдоль грифа. Зудящий меланхоличный звук, неприятно резанув слух, безвольным протестом затерялся в сочной хвое нависшего над головой лапника.
- Осваиваешь игру на нервах, Тончик? - весельчак Тим, только что сбросивший неподалёку охапку хвороста для вечернего костра, намеревался поразмять свой острый язычок, уставший от полдневного молчания во время брожения окрест.
Ответом походному балагуру была отрешённая задумчивая улыбка.
- Наш брахмаист никак загрустил, - включился в незадавшийся диалог слащавый баритон Артура.
Это вернулся из очередного "набега" по населённым пунктам моложавый этнограф со своей неизменной спутницей очаровательной Сабиной. Последняя не преминула подкрасться к Антону и игриво чмокнуть того в покрытую молодым пушком щёчку.
- Грустил или не грустил, главное, что ужин не забыл приготовить, - вступился за парня подошедший бородач Платон, бывший борец-тяжеловес, художник по натуре и инициатор данной экспедиционной вылазки.
- Да заглядывал я в его котелок, - оживился Тим, - обыкновенная грибная похлёбка. Не мог рыбки наудить для разнообразия.
- Не дави на кашевара, - продолжил защитительную политику Платон. - Зато во втором котелке вполне приличный плов.
Сам виновник лёгкой перепалки никоим образом не принимал участия в общем настрое на расслабленность после дневных нагрузок. Он смотрел на меняющийся в окраске запад. Вид между зарослей ракиты на участок речки, не удостоенной названия ни на одной местной карте, и открывающаяся предзакатная панорама были достаточно эйфоричны, чтобы можно было начать медитировать. Однако, присутствие возвратившихся друзей удержало его от входа в транс.
Антон заставил себя подняться с насиженного пенька под полуторовековой сосной и, передав гитару Артуру, засуетился возле упомянутых котелков. Когда все дружно застучали ложками по плошкам, он спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
- А Сергей опять в берлоге ночевать собрался?
Тим вытянул большой палец левой руки, оценивая юмор, и посмотрел на старшого:
- Платош, а действительно, куда ты его отправил? Он утром даже завтракать не стал.
Бородач, потянувшись за очередным ломтем хлеба, объяснил:
- Сергея ждать не будем - ему вздумалось погоняться за какой-то сенсацией.
Понимая, что их руководитель не намерен пока делиться полной информацией, остальные продолжили молча питаться.
В общем кругу только Антон сидел, не притрагиваясь (на правах повара) к еде. У него нашлось занятие поинтересней - он наблюдал за Сабиной. Та, обжигая губы, выбирала с ложки кусочки картофеля и грибов и, томно прикрыв глаза, впитывала в себя аромат лесного супа. К поглощению же плова она приступила без особого смакования. Заметив изучающий взгляд юноши, девушка широко улыбнулась и многозначительно подмигнула, чем вогнала того в краску.
Чтобы справиться с неловкостью, Антон сходил за вместительным термосом и пояснил, больше ни на кого не глядя:
- Здесь отвар шиповника. Очень полезный.
Зная, что за мытьё посуды сегодня ответственен Тим, молодой философ подался поближе к берегу, завороженно следя за багровой полосой над быстро расплывающимся горизонтом. Он всем своим существом погружался в таинство смены света тьмою, ничуть не боясь самой тьмы - она не страшна, когда её контролируют силы света, присутствие которых он ощущал в себе в полной мере.
Позади уже слышался треск костра, прерываемый здоровым смехом - Тим наконец-то взобрался на своего конька и выдаёт причитающуюся с него на сегодня порцию анекдотов.
Совсем рядом за спиной хрустнула сухая ветка и в тот же момент прохладные пальцы Сабины легли ему сбоку на шею:
- Занимаешься созерцанием, Тончик?
- Как хотелось бы мне достичь полной гармонии с природой, - парень не только не удивился приходу девушки, но и успел подготовиться к разговору. - Представляешь, где-то в этих местах более полувека назад паломничал (именно паломничал) по экзотике брянских лесов Даниил Андреев. Может быть, у этой самой излучины он впервые испытал радость единения со вселенной...
В это же время от костра отчётливо донёсся разухабистый перебор шестиструнки - Артур любил подчёркивать свою виртуозность во всём.
- Зачем он тебе? - произнёс осмелевший Антон. - Вы же явно не подходите друг другу. А ты достойна большего.
- "Друг Аркадий, не говори красиво", - Сабина сперва залилась смехом, потом, посерьёзнев, придвинулась поближе к затрепетавшему вмиг юноше, медленно провела подбородком по его плечу и, прижавшись к воротнику щекой, стала нараспев выплёскивать из себя ассоциации:
Закатной тенью напрочь сколот
Осколок монолита дня.
Звучит мерцающее соло,
Струною на ветру звеня.
Тепло сгущается и стынет.
Причудлив в сумерках самшит.
На встречу с точкой на пунктире
Размытый горизонт спешит.
Звезда из чаши водоёма
Взметнётся головами над,
На перевёрнутом проёме
Не заостряя больше взгляд.
- Чьи это стихи? - у Антона заблестели глаза.
- Не знаю, - девушка пожала плечами и звонко рассмеялась. - Ты глупенький ещё и не поймёшь, даже если я расскажу тебе, что меня притягивает в Артуре. Он хороший и, не смотря на вспыльчивый характер, в какой-то степени, беспомощен. Мы оба с ним знаем, что удерживают нас вместе не чувства - я для него палочка-выручалочка на все случаи жизни. Когда-нибудь он перешагнёт через меня, не заметив этого. Но меня это особенно не беспокоит. Нет бессмысленности в жизни - раз я приношу кому-то пользу (пусть даже таким странным образом), то для меня этого вполне достаточно. Провидение знает цель моего прихода в этот мир - зачем же ещё мне самой ломать голову.
Антон осторожно повернулся и положил вспотевшую ладонь на девичье плечо. Сабина, встряхнув головой, несколько секунд настороженно прислушивалась в незапланированный гам у костра, потом лёгким движением прикоснулась влажными устами к сухим и нервно-сжатым губам растерявшегося парня.
- Обучаем молодёжь? - выстрелом прозвучал голос Тима.
Ничуть не смутившаяся девушка грациозно поправила на себе причёску и с завидным спокойствием поинтересовалась у неожиданного нарушителя намечавшейся идиллии:
- Что там за шум, Тимоша?
- Да, примчался взбудораженный Серёга и начал махать перед нашими носами каким-то плосколобым черепом, утверждая, что это, якобы, останки инопланетянина. Пойдёмте, пощекочем его самолюбие.
Сабина непринуждённо впорхнула в сумерки, увлекая за собой двухметрового весельчака. Вскоре её заразительные восклицания переплелись с общей околонаучной перебранкой.
Оставшись один, юный искатель высшей гармонии облизнул горящие от неведомой досель ласки губы и огорчённо констатировал, что переход ото дня к ночи уже завершился.
Случайный порыв ветра заставил его поёжиться, но ему вдруг показалось, что это не ветер, а субстанция прохладной мглы ощупывает его тело, намереваясь проникнуть в каждую клеточку организма. Параллельно с этим нарастало плескание лесной речушки, акустично распространяясь у ног, за спиной и даже сверху, над головой.
А ещё через миг пришло ощущение, что он является неотъемлимой частью всего находящегося вокруг. Ошеломляющаяся мелодия вливалась в него одновременно со всех сторон. Ослепляющий сознание свет чувствовался внутренним зрением, неумолимо маня за собою по открывающейся и зовущей со дна бренного существования на вершину великих космических откровений дороге.
Ночь вступала в свои права.