- Вот, дожились! Европа отзывает послов из России для консультаций, - встряхнул газетой интеллигентноодетый пассажир метро в старомодных очках.
- Не может быть?! Это как же теперь? С кем быть? С Китаем или Северной Кореей? Сирия уже не подруга, последние дни агонии, ну, Иран, Венесуэла еще, да-а, - взмахнул рукой второй случайный собеседник в вязанной шапочке-петушке, по виду с несостоявшейся семейной жизнью, у ног пристроил авоську, - и там Уго еще год еле протянет, одолела полковника болезнь, и все - власть меняется. Страшно жить! А наш-то, хоть бы что, в хоккей как гонял, так и гоняет.
Так и не ставший родным за десятки лет езды в подземке голос оповестил: "Площадь мужества". Следующая станция "Политехническая". В вагоне произошло небольшое оживление, но в это время в сторону окраины народа едет немного.
- И про санкции пишут. Только что они нам сделают? Мы же самодостаточные. Энергоносители перестанут покупать? Так сами же и замерзнут в своих букенгемах и луврах. А нам самим на долго еще хватит.
- Это все "бывшие" наши, олигархи-то сбежавшие воду мутят. Наворовали, теперь с жиру бесятся по заграницам. Глашатаи демократии, сявки штатовские. Отобрали у них добро народное - и поделом им. В девяностых успели все развалить и растянуть по карманам. Всё угробили! За десять лет кое-как сельское хозяйство подняли, военных на ноги с колен поставили - любо посмотреть. А какие дворцы ледовые и стадионы! На улицах чистота и порядок. Вот с промышленностью у нас еще не так как хочется: не покупают, и всё тут. Даже китайское и то дольше работает. Да-а, отстаем.
- А лихо Наш в девяносто седьмом Борьке договор подсунул. И через пару лет - ра-аз и в "дамки". И главное, как он изволит выражаться: "фсё па-чэснаму". Сто процентов, что сейчас бы у власти воры в законе были бы. А так сидят как миленькие.
- Или лежат так, что родне некуда цветы принести, да чарку поставить. - Склонился к очкарику и потише, так как на сиденьях напротив, чуть справа, двое очень плохо делали вид что читают книгу, обложки какие-то тоже слишком замусоленные, затасканные и заработавшиеся. - Вольфовича и Генку не надо было упрятывать. Хоть что-то по-иному говорили, умели сказать. Этих бульбашей, которых Он с собой приволок, слушать же невозможно, как из лесу. Ну, вышли там, пошумели, пару стекол разбили, злостное хулиганство максимум, а никакие не массовые беспорядки. Тем более что кандидаты в президенты. Перегнул...
- Людям надо давать выговориться, а-то закипит, Белоруссия Его ни революции, ни гражданской почти и не знала. В наших масштабах такие варианты не проходят, Россия - это не колхоз. У меня в институте две кафедры разогнали с формулировкой "из-за расхождений с государственной идеологией и отсутствием практической пользы для народного хозяйства". Социология, конечно, не растеневодство с животноводством, и все же весь мир пользу в ней видит.
И снова металлический голос: "Политехническая". Следующая станция "Академическая".
- А я газет почти и не читаю, свихнуться можно от их света прожекторов. В интернете хоть что-то отрезвляющее можно найти, если продерешься через блокировки. Как раньше мой отец "Голос" слушал через треск и свист, так и я теперь, - пассажир с авоськой безнадежно ухмыльнулся, рассеянно глядя в окно вагона. - А может не надо было устраивать это объединение? Жили бы своей жизнью, а не как наши родители. Неужели больше не было вариантов: или повальный криминал, или колхоз этот с претензией на зону?
- Я так думаю, что мы больны детством, инфантильны. Нам всем нужен заботливый папа, отец, батька, царь, который и пожурит, и побалует. Третий путь - только взрослеть. Не было бы Его, могло быть что-нибудь похлеще. Железная рука, генерал, чекист какой или вроде того. Сейчас еще не худший случай. С собранными шерстяными носками и сухарями в чемодане не спим, а послы эти вернутся, никуда они не денутся. Жить-то всем надо, у них тоже семьи, кормить надо.
"Академическая". Следующая станция "Гражданский проспект".
- Это моя. Пойду. До свидания.
- И Вам всего доброго.
Пассажир с авоськой поднялся и вышел. За ним, как бы невзначай, последовал и один из неубедительных читателей, второй откинулся на спинку с тоской размышляя, что предстоит таскаться за очкастым по Гражданке или Девяткино, а потом тащиться через весь город на Юг домой.