Кто, из ребят, служивших в армии, не был в самовольной отлучке, или попросту говоря в самоходе? Немногие. Большинство, хотя бы раз, наверняка, попробовали преодолеть стену, отделяющую подневольного человека в форме от заветной свободы. Пусть ненадолго, на непродолжительное время, выходил самоходчик за территорию части, но глоток относительной свободы, смешанный с адреналином, всегда давал приятное возбуждение и хорошее настроение. От того, что вернулся вовремя, что не было внеплановых построений и от того, что просто не попался военному патрулю. Причины, по которым военнослужащий срочной службы покидает территорию части, у всех разные, но обязательно важные, иначе и рисковать не стоило бы. А если срочная служба длится уже три года, как у курсантов, переходящих на четвертый курс, таких причин может быть множество. Особенно, если за плечами уже девятнадцать лет, в крепкую, закрытую душу будущего офицера постучалась любовь, а увольнительную записку, как на грех, не дают. Что делать, если любимая девушка ждет у КПП, а отлучиться официально нет никакой возможности?
В военном училище наступило затишье. Сессия сдана, и курсанты разъехались в отпуска. Целый месяц свободы! Лето – лучшее время для отпуска. Разъехались, да не все. Некоторые получили двойки на экзаменах, в силу слабого знания предметов, и, автоматически, не получили отпускные билеты. Им предоставлялось три дня на подготовку и последующую пересдачу предмета. Но, кому хочется зубрить ненавистный предмет, если за окном ярко светит солнце, щебечут птички и растет зеленая травка? Наверное, никому. Поэтому училищные сидельцы, краем глаза, для проформы, заглянув в свои конспекты, занимались более интересными делами. Кто-то загорал на спортивном городке, кто-то бесцельно слонялся по курсантскому общежитию, а некоторые, уперев взгляд в потолок, рассматривали воображаемые прелести своих подруг, которые по объективным причинам не удавалось увидеть реально. Мечтали, одним словом. А подруги, понятное дело, по окончании третьего курса, были практически у каждого курсанта.
Это был неплохой период жизни, не смотря на то, что вовремя не удалось уехать домой. Уже произошло переселение из казармы в курсантское общежитие, где в одной комнате было всего четыре койки, а не сто двадцать, как в общем расположении. С утра и до обеда, а затем до вечерней проверки, курсантов, никто из офицеров, как правило, не контролировал. Занимайся своими делами, или своими долгами. Учи, так сказать, науку.
Курсант Илья Ивкин вальяжно лежал на койке, задрав сапоги на дужку кровати, и почитывал конспект, когда дверь распахнулась, и на пороге возник дневальный по роте.
- Ивкин, давай на КП, к тебе приехали.
- Кто?
- А я знаю? Беги, сам узнаешь.
На КПП Илью ждала Ира, с которой он познакомился весной, но уже имел всю серьезность отношений. На пропускном пункте не дашь воли чувствам, неудобно, как-то. А если кто из офицеров появиться, то необходимо и положение «смирно» принять, и честь отдать. Не до поцелуев тут, да еще Ира огорошила новостью.
- Я узнать хочу, почему ты не приехал вчера, как договаривались?
- Экзамен завалил, послезавтра пересдача. Сдам обязательно и приеду. Не стоило тебе ехать из поселка.
- Позвонить не мог?
- Сегодня вечером собирался. Переговорка за территорией находится, туда только вечером выйти можно.
- Ну, вот. А я поторопилась. Переживала, потому что. Теперь назад не знаю, как возвращаться.
- А что такое?
- Билетов на вечерний автобус в кассе нет. Только на утро.
- Где ночевать будешь?
- Не знаю.
- Как так? А общежитие ваше?
- Оно на ремонт закрыто. Каникулы же у всех.
- Ну, дела! – Илья почесал в затылке. Ситуация его озадачила. Он не хотел, чтобы его любимая девушка ночевала неизвестно где. – Ты вот что. Сейчас поедешь к моей тетке. Она в городе живет. Переночуешь, а завтра уедешь спокойно.
- Как же я к ней пойду? Я ее не знаю совсем. Неудобно.
- Тогда давай так. Ты обойди территорию училища вокруг и жди меня у второго КПП, а я сейчас переоденусь в гражданку и отведу тебя, но утром сама на вокзал пойдешь, я уже не смогу проводить. Договорились?
- Да.
- Ну, я пошел.
Илья почти бегом направился к общежитию. Там он объяснил своему приятелю, Олегу Думову, свою проблему. Затем попросил.
- Прикрой меня. Если внеплановая проверка будет, скажи, что я на спортивном городке, или в чайной. Если тебя за мной пошлют, потяни время. Я, в принципе, быстро обернусь. Только туда и обратно.
- Ладно, без проблем. А чего ты трико натягиваешь? Патруль за версту определит, что идет курсант-самоходчик. Бери мои джинсы, они в чемодане лежат.
- Спасибо. Я их с кроссовками одену. Джинсы, футболка, кроссовки. Сейчас все так ходят.
Илья быстро переоделся и направился в туалет. Расположение первой роты находилось на первом этаже, поэтому Ивкин планировал выпрыгнуть из окна, пересечь малый плац и выскользнуть через дырку в заборе, находящуюся за казармой батальона обеспечения учебного процесса.
В туалете курила группа курсантов. Увидев Илью в гражданском наряде, ребята уставились на него, а один из них, Феликс Мешковский, удивленно заметил:
- Во, дела! Ты чего, уже в отпуске?
- Почти. Слушай, Феликс, глянь за окном, нет ли офицеров, а я быстро в город смотаюсь. Очень надо. – Попросил Илья, закуривая.
- Нет проблем. Я с углов посмотрю. – Мешковский залез на подоконник и выпрыгнул в окно.
В коридоре послышался цокот подковок, но Илья не обратил на это никакого внимания. Почти все курсанты носили на сапогах подковки, чтобы подлить жизнь каблуков.
- А что это гражданские лица у нас в расположении делают? – прозвучал за спиной голос.
Илья обернулся. На входе в туалет стоял капитан Казенный, командир третьего взвода, и хотя Ивкин был не его подчиненным, все равно, любой офицер роты являлся для курсанта командиром и начальником. Тем более, на сегодняшний день Казенный был ответственным офицером по роте. У Ильи похолодела спина, но он, как можно непринужденнее произнес:
- Какие гражданские, товарищ капитан? Нет здесь никого.
- Так! Стоять! Самоходчик, значит, у нас объявился.
- Никак нет.
- Так, я понял, я самоходчика поймал. Сидеть тебе, Ивкин на губе вместо отпуска.
- Товарищ капитан, ни в какой самоход я не собирался! Я к отпуску готовлюсь, вот джинсы мне ушили, померить принесли.
Казенный озадаченно посмотрел на курсанта. А что? Может быть, и так.
- Илья! Беги быстрее, офицеров не видно! – В проеме окна возникла физиономия Феликса. – Ой! - и вновь исчезла.
Лицо капитана сделалось суровым.
- Мешковский, ко мне! – Но, того и след простыл. – Так, Ивкин, сейчас идем к командиру батальона, он тебе от щедрот своих побольше ротного наказание определит, а мне благодарность, соответственно. За бдительность.
- Товарищ капитан…
- Все, не хочу слушать. Бегом переодеваться.
Делать было нечего. С офицером не поспоришь. Илья переоделся в повседневную форму, натянул сапоги. Сейчас ему дадут суток пять ареста, на экзамен он явиться не сможет и в отпуск, соответственно не поедет. Но, самое неприятное в этой ситуации, что Ира будет преданно ждать его на КПП, может быть до вечера, а ночевать ей негде. Нет, такого допустить было нельзя, поэтому выйдя в коридор, где его поджидал капитан, Илья предпринял попытку договориться.
- Товарищ капитан, не надо меня к комбату. Мне действительно в город нужно, у меня ситуация такая.
- Знаю я все ваши ситуации, к девкам, наверняка намылился.
- Не к девкам, а к девушке. У нас свадьба скоро.
- Знаю я все ваши свадьбы. Задуришь девчонке голову, а сам в кусты. Вот посидишь под арестом, а она себе другого парня найдет. Лучше тебя.
Волна негодования накатила на Илью. Да что он понимает в любви, этот солдафон? У них с Ирой серьезно все, осенью свадьба намечается, а этот…. Измывается козлище.
- Ты наши отношения не трогай! – перестал выкать Ивкин. – Я тебе, козлина, сейчас все зубы выбью!
Илья сделал шаг вперед, не думая о последствиях, Казенный, наоборот, попятился назад.
- Стоять, курсант! Вы что себе позволяете?
- Это ты что себе позволяешь, урод?
Капитан Казенный имел одну, не заметную самому, но вполне известную особенность для окружающих. Когда он волновался, то начинал тоненько посвистывать.
- Товарищ курсант, фи-фи, я Вам приказываю, фи-фи, шагом марш в кабинет комбата, фи-и.
Ивкин понял, что переборщил. Слово «приказываю» вернуло его к действительности. Горячность Ильи остыла, он понял, что договориться с капитаном уже не получится. Теперь его точно посадят на гауптвахту, если не за самоход, то за угрозу офицеру точно. Смирившись со своим положением, Ивкин ответил: «Есть!» и направился на второй этаж. Казенный последовал за ним, твердо уверенный, что, несмотря на инцидент с курсантом, благодарность от комбата он, все-таки, заслужил.
- Разрешите? – Открыл дверь кабинета капитан.
- Входите.
Голос подполковника был низким и тяжелым. Его взгляд, казалось, буравил пришедших насквозь. Комбат был строг, но справедлив.
- Товарищ подполковник, капитан Казенный. Вот, я нарушителя поймал. Хотел в самоход бежать.
Командир батальона посмотрел на Ивкина.
- Что скажите, курсант?
- Товарищ подполковник, разрешите в увольнение.
Такого ответа никто из офицеров не ожидал. А Казенный чуть ли не подпрыгнул на месте от такой наглости.
- Не верьте ему, товарищ подполковник, - и к Ивкину, - Вы в джинсах были, курсант.
- Мне их померить принесли. Мне в увольнение нужно. Девушка приехала.
- Вы уже бежать в окно хотели, и если бы я не зашел в туалет, Вы бы убежали.
- Никак нет.
- Не верьте ему, товарищ подполковник, он в кроссовках уже был обут…
- Товарищ капитан, Вы разве не заметили, что кроссовки на босую ногу надеты были? Что бы я так побежал? Мне длину штанов отрегулировать нужно было!
- Вы врете, курсант!
- Товарищ подполковник, разрешите мне в увольнение до утра. Мне приехавшую девушку в гостиницу определить надо.
- Он ругался на меня, товарищ подполковник…
Комбат, молча, наблюдал за этой перепалкой офицера и курсанта в своем кабинете. Похоже, что он ничего не понимал и это его раздражало.
- Пошли на хер! Оба! - Казенный и Ивкин, перестав спорить, недоуменно посмотрели на командира батальона. - Дожили до четвертого курса, а решить ничего не можете. Нужно отпустить курсанта в увольнение, отпускайте. Если нет, не отпускайте. Идете ко мне неизвестно с чем!
- Товарищ подполковник, - капитан попытался исправить ситуацию.
- Вон! Я сказал.
Капитан и курсант покинули кабинет, причем Казенный имел вид обалдевшего и ничего не понимающего человека. И это понятно - вместо благодарности от комбата получил короткое и емкое «на хер». Тут, поневоле, мозгами заскучаешь. Ивкин, видя такой случай, решил форсировать ситуацию до конца.
- Товарищ капитан, выпишите, пожалуйста, увольнительную записку.
- … А?
- Увольнительную говорю, выпишите.
- Зачем?
- Мне девушку устроить на ночь в гостиницу надо. Ей ночевать негде.
- Почему я должен выписать?
- Вам комбат приказал. Говорил: «Нужно отпустить курсанта в увольнение…» Вспоминаете?
- Да-да. Что-то такое было…
- Пойдемте, товарищ капитан, быстрее. Меня девушка уже три часа ждет.
Получая увольнительную, Илья посмотрел на капитана, все еще не пришедшего в себя.
- Извините меня, товарищ капитан. Я сорвался. Из-за девушки. Больше такого не повториться!
- Да, конечно. Идите.
Илья вышел из канцелярии и, не тратя времени на переодевание в парадную форму, почти бегом направился на КПП номер два, где его ждала Ира. Заветная увольнительная лежала в кармане, в голове крутились мысли: «Может быть, сразу нужно было обратиться к ответственному офицеру за увольнительной запиской? Нет, он бы точно не дал! Отослал бы готовиться к пересдаче экзамена. А так удачно все получилось! И на губу не сел, и увольнительную получил!» А еще Ивкин убедился, что решать возникающие вопросы нужно непременно самому. Обращаясь к вышестоящему начальству, можно показать себя в невыгодном свете, офицером, не способным самостоятельно принимать решения. А это для командира смерти подобно. И если не в буквальном смысле, то карьера непременно пострадает. Он, Илья, обязательно, после выпуска из училища будет решать вопросы сам. По крайней мере, те, которые касаются личного состава. Ивкин был просто уверен, что так все и будет. Может быть, это и так. Время покажет.