МАТРИЦА
или Три песни о главном*
*три доклада, прочитанные на заседаниях богословского общества «Summa Summarum», декабрь 2002 года, Заокский
Песнь третья
Белая дверь
(любовь как парадигма мышления)
Лишь вчера мир мне объятья раскрывал,
Лишь вчера легко леталось мне во сне,
Но кто-то дверь нарисовал,
Вдруг мелом дверь нарисовал,
Белую-белую дверь на кирпичной стене.
В нарисованных джунглях нельзя заблудиться,
И не съест никого нарисованный зверь,
Только верю, я верю, я верю, что может открыться,
Эта белая дверь, эта белая, белая дверь.
Прослушав третью, заключительную «песнь» «Матрицы-1» кто-то может заметить: "Смешалось все в доме Облонских". Переплелись вместе философия, теология, психология, этика, эстетика, история, филология и так называемые "точные науки". Если это так – я на пути к цели: восстановить (не как дисциплину или направление, но как особенность мировосприятия, мышления) у читателя целостный взгляд на этот мир. В конце концов, как сказал Лев Шестов, «философия должна быть сумасшедшей, как вся наша жизнь».
В данной статье я условно очерчиваю то объемное пространство (отличное от вектора античности, плоской системы координат модернизма и отсутствия всяких координат постмодерна), в котором только и может осуществляться динамическое мышление.
Чаще всего человек руководствуется усвоенными с детства общепринятыми образцами мышления. Иногда, конечно в мир являются гении, способные преодолеть барьер традиционного в силу особого устройства мозга и огромных талантов и способностей. Таким людям без особого труда дается то, что другие с трудом могут достичь (если вообще могут!) лишь при помощи неимоверных усилий. Примером тому может быть классическая пара – Моцарт и Сольери. В «Матрице-1», однако, речь идет не о гениях, но о простых людях и об их возможностях преодолевать барьер привычного мышления. Речь не идет о создании некой фабрики гениев, хотя в некоторых случаях нераскрывшейся талант способен раскрыться при тех обстоятельствах, о которых пойдет речь ниже.
Одновременно беда и заслуга логического мышления состоит в том, что оно не учитывает целый пласт человеческого сознания, именуемый эмоциями. Эмоции неизбежно присущи человеку, и оказывают самое существенное влияние на его мышление. Беспристрастный идол эпохи модернизма провозглашал трезвое, холодное, объективное мышление, но навряд был способен добиться этого идеала. Постмодерн поставил эмоции (или отношение наблюдателя) во главу угла, сделав их, по сути, полноправными хозяевами мыслительного процесса. В этом отношении нам кажется возможным свести воедино идеалы эпохи модернизма и постмодернизма при помощи такой категории, как непротиворечивая противоположность.
Вообще само понятие о непротиворечивых противоположностях и включение ее в мыслительные процессы требует серьезной перестройки сознания. И подобного рода перестройка не является неким скрытым гносисом, элитной, камерной принадлежностью. Напротив, в определенные моменты жизни почти все люди (конечно с учетом общей направленности их жизни и опыта) подвергаются серьезной перестройке сознания, которая, однако, крайне редко остается с человеком, хотя и навсегда оставляет свой след. На наш взгляд существует только одна, если можно так сказать, сверхэмоция, способная перенаправить мыслительные процессы радикальным образом, встряхнуть человека так, что тот в состоянии будет открыть глаза и взглянуть на мир по-новому. И этой сверхэмоцией (хотя эмоцией это чувство или состояние можно назвать лишь условно) является любовь.
Мысль эта не нова. Еще В.Соловьев в своей статье «Смысл любви» говорит о том, что главным призванием любви является ее способность разомкнуть человека с самого себя, со ставших привычными штампов, стереотипов, и сделать его сознание трансцендентным, способным воспринимать окружающий мир, понимать всем существом, что кроме своего эго в мире находится нечто еще.
Греческий богослов Х. Яннарас говорит о том же: «Лишь когда эрос, направленный на лицо другого пола, приводит к любви, к забвению человеком самого себя, своего индивидуализма, лишь тогда пред человеком открывается возможность отозваться на обращенный к нему призыв Бога… Добровольное умерщвление природной ограниченности, индивидуальности ради того, чтобы жизнь могла осуществиться как любовь и самоотдача».
Действительно, только любовь, выводящая человека из личины эгоизма, ставит его лицом к лицу с миром и делает мир по настоящему познаваемым. "И вся планета распахнулась для меня" – поется в песне. В силу интенсивности переживания того, что психологи называют актуальной ситуацией и субъективной значимости события, вызвавшего ее, человек в хорошем смысле этого слова, "выходит из себя", из того "себя", каким его сделали он сам, его родители, обстоятельства жизни.
Это не означает, что человек теперь совершенно свободен от самого себя. Но по крайней мере он становится выше себя. Любовь точнее будет определять как сверхактуальную ситуацию, или момент встречи, обретения любви. Какое-то неуловимое влияние помогает влюбленным увидеть в привычном чудо, которое, если они и искали раньше, не могли найти. Особым актом интуиции любящий человек познает индивидуальную сущность во первых предмета своей любви, а во вторых и сущность окружающих вещей, людей, событий.
Всякое истинное познание основано лишь на любви. В Библии слова "любить" и "познавать" используются взаимозаменяемо. Любовь включает в человеке механизмы динамического мышления или сверхсознания и приводит его к результатам, не достижимым путем чисто рациональных построений. Влюбленный увидит подсказку непосредственно провоцирующую озарение там, где другие ничего не видят. Павел Флоренский отмечал, что "там, где нет логического единства схемы, может слышаться и иное единство, несравненно более связное, жизненно более глубокое, чем гладкий план, наложенный поверхностно и своим лоском прикрывающий убожество внутренних невязок и рассыпающихся представлений". П. Флоренский. "Имена" с. 27. Основой динамического мышления является накопление новой ценной информации, что становится возможным благодаря новому уровню познания действительности.
Разница между классической диалектикой и динамическим мышлением такая же, как разница между супругами, проходящими через бракоразводный процесс и делящими ребенка, и супружеской парой прямо в акте любви. Диалектика со своим единством и борьбой противоположностей болезненна, и дитя ее, ее продукт травмирован семейными неурядицами. Непротиворечивые противоположности соотносятся друг с другом совсем иначе - в гармонии любви, в кульминации слияния. И плоды этой любви благословенны, «весьма хороши».
В свою очередь разница между формальной логикой и динамическим мышлением напоминает разницу между пожизненном заключенным человеком, ведущим переписку с незнакомой девушкой, и влюбленными юношей и девушкой в объятиях друг друга.
Хотя это всего лишь метафоры, но заметьте, что обратная их сторона во многом реалистична. Античность и Средневековье стремились к созданию аскетического мира, в котором всякое взаимодействие в любви (проще говоря, секс и получаемые от него радости) строго осуждалось. Плотская связь была обречена на неудачу или осуждение. Период модернизма с его, в частности, "классической немецкой философией", с тезисом "о единстве и борьбе противоположностей" совпадает с новым витком в тех же семейных отношениях – создание конфликтной ситуации. В предшествующую модернизму эпоху лишь в качестве исключения можно было говорить о семейных конфликтах (это не означает, однако, что семья была хуже или лучше). Однако в век модернизма (это не только век немецкой философии, но и французских романов) конфликт между мужчиной и женщиной возводится в разряд должного. Опять таки постмодерн с его избеганием конфликтных ситуаций, фактически разбивает семьи, давая такой простор и такие свободы, что аналитики уже говорят о пересмотре самого понятия брака. Библейский же брак, настоянный на принципах динамического мышления, в корне отличен от аскезы Средневековья, конфликта модернизма, и разобщенности постмодерна. Здесь противоположности соприкасаются (в отличие от классицизма), и соприкасаются с наслаждением; конфликт уже не является условием (как в модернизме), но уступает место гармонии, а вместо разобщенности постмодерна предлагается единство. Перечисленное выше – не случайность, но закономерность. Любовь и секс – это один из самых ярких уже не примеров, но выражений динамического мышления. Противоположности предстают не в отрешенности, не в конфликте и не в разобщенности, а в любви.
Если мы помним библейское определение: "Бог есть любовь", то многие вопросы богословия решаются гораздо проще, чем в греческой системе мышления. Единство божественного и человеческого во Христе, к примеру, можно рассматривать не в философских категориях греческого мышления, которое со скрипом, напрягаясь изо всех сил, пыталась отобразить неотобразимое, но в категориях любовного слияния, в категориях вершин любовного единства. И здесь схоластика уступает место тем категориям, которые близки нам и понятны, которые проверяются и подтверждаются опытом, которые динамичны, и приемлются не столько умозрительно, сколько экзистенциально.
Век модернизма в целом, и классическая греческая философия в частности, наследует представление античности о природе вещей. Отвлеченно-теоретический взгляд на мир не способен раскрыть настоящей сущности объекта. Разум не способен воспринимать объекты в их жизни, индивидуальности, многогранности. Он занят абстрагированием, поглощен идеей. Следует оговорится и сказать, что в силу нашей падшести, греховности, мы и в самом деле уже не способны к всеобъемлющему познанию объекта. Однако степень познаваемости может значительным образом колебаться. И не всегда лучшим в этом процессе является тот, кто накопил больше данных об объекте, на который направлен познавательный процесс.
К примеру, средневековые скоморохи, не будучи богословами, высмеивали многие нелепые и, по сути, невежественные проявления церковности выстраиваемых из поколения в поколение чередой профессиональных богословов. Юмористическая точка зрения скоморохов зачастую позволяла им, без того чтобы вникнуть во все детали вопроса, поставить точный диагноз, на который не способны были профессиональные богословы. Именно этот метод использовал и принц гуманизма Эразм Роттердамский.
Динамическое мышление, которое запускается в человеке посредством механизма любви, наряду с новой перспективой на этот мир дает человеку возможность мыслить категориями непротиворечивых противоположностей. К примеру, Нагорная проповедь, написанная в категориях непротиворечивых противоположностей, воспринимается, активизируется не традиционным рацио, а именно любовью. Нищий духом человек в любви может быть воистину блажен, блаженнее человека с сильным эго. Блажен оказывается и плачущий. Вспомните влюбленного лиса из "Маленького принца" Антуана де Сент Экзюпери, который зная, что придется расставаться и плакать, все же считает это лучшим, чем быть одному. Блаженны кроткие, потому что кротость и власть ("наследуют землю"), оказывается, не противоречат друг другу. Заметьте, в учении Иисуса Христа нет диалектики (зло, гонения, смерть – не вечны и не являются непреложными компонентами системы). Учение Иисуса Христа основанное на любви, вообще тяжело, если не невозможно воспринимать, не имея любви. Например, такое положение вещей, при котором блаженнее давать, нежели получать (еще одна непротиворечивая противоположность) является нормальным для любящих, но вызывает шок и недоумение у холодного рацио.
А.Ф.Лосев в своей "Философии имени" пытается вывести, возвысить диалектику на подобный уровень. Близко к подобному взгляду подходит и Мартин Бубер, когда противопоставляет греческому монологизму библейский "диалогизм". Он представляет биполярные ситуации, в которых возможно истинное взаимодействие и взаимораскрытие Я – Ты связи. Для Бубера принципиальным является наличие и встреча двух полюсов.
Однако еще ближе к категориям библейского мышления мы можем подойти при включении Бога в весь ход рассуждения. Существует только одно определение Бога во всей Библии – Бог есть любовь. Поэтому включение этой категории в любой мыслительный процесс является необходимой составляющей библейского мышления. И чем более возвышена и интенсивна любовь, тем большей перестройки сознания требует она от человека. Нагорная проповедь и вообще учение Иисуса Христа – это полет освобожденной любовью мысли над привычными способами поведения и мышления. Втиснуть ее в рамки обыденного мышления – означает лишить всей силы. Заповедь любить даже врагов также не умещается в голове неозаренного любовью человека. Но человек любящий легко, но в страхе и трепете понимает, что предмет его любви может быть его врагом. Но от этого он не перестанет быть предметом любви. Повсеместный призыв Библии, особенно Нового Завета, любить ближних – это не патетика, и это больше чем этика. Любящий человек в своем мышлении во многом уподобляется Самому Богу. Любовь к кому-то находящемуся за пределами моего эго только и способна совершить настоящий прорыв в сознании.
При этом многие глобальные вопросы разрешаются сами собой. И решение этих вопросов задает тон и своего рода образец для решения более приземленных, будничных проблем. Человек просто-напросто пролетает, проносится там, где раньше он бы ковылял, спотыкался и падал. В одной известной песне есть такие слова: "Бог наказал любовью всех, чтоб в муках верить научились". Добавлю, что не только наказал, но и благословил, и чтобы научились и верить, и мыслить. Вообще вера и библейское мышление во многих случаях отождествляются. Динамическое сознание или сверхсознание, однако, не исключает, но наоборот, требует и более приземленных форм мышления для отбора и обработки идей, генерированных сверхсознанием. Как говорил Поль Валери, для того, чтобы изобретать, надо быть в двух лицах. Одно лицо генерирует идеи, другое выбирает то, что соответствует его желанию и что он считает важным из того, что произвело первое лицо.
Эффективная работа динамического мышления не в малой степени зависит и от общих метафизических взглядов, интеллекта и багажа знаний, индивидуума. Метафизические или самые общие взгляды человека в первую очередь и определяют течение динамического мышления. К примеру, если человек не верит в возможность вмешательства Бога в ту или иную ситуацию, он тем самым закрывает для себя множество возможностей. Человек, строящий свое отношения к миру материальному на основе принципов дуализма, может уподобиться герою "Крейцеровой сонаты", для которого всякая любовь, проявляющая себя на физическом уровне, есть безусловное зло. Любовь иногда способна толкать человека на безнравственные поступки, ослеплять, доводить до безумия, если в ней не укоренены другие основополагающие библейские принципы, такие как святость жизни и творения вообще, присутствие Бога во времени и в пространстве. Вспомните слова песни из кинофильма "Три мушкетера", где британский премьер-министр распевает: "Любовь дороже истины, и мира и войны. Когда влюблен, тогда решаешь быстро. Политику Британии решать теперь должен сердечные дела ее министра". Противопоставлять любовь истине, и миру, и жизни – это, во-первых, непоминание сути этих предметов, а во-вторых неспособность подняться над своим эго, а следовательно и неспособность мыслить категориями непротиворечивых противоположностей. Это вовсе и не любовь, а самоугождение, облеченное в одежды любви.
Среди сравнительно недавних попыток возвести любовь на вершины богословской этики (принятия жизненных решений) и подчинить приоритетам любви все стороны жизни заслуживает внимания так называемого ситуационная этика, выдвинутая Джозефом Флетчером. Однако в системе Флетчера, хотя и говорится о приоритетах любви, приоритет все же отдается ситуации. Флетчер предлагает человеку в каждой конкретной ситуации требующей морального выбора просчитать возможные исходы и тот, который будет удовлетворять принципу получения "большей любви" и явится верным. Подобного рода подход, однако, не многим отличен от холодного рационализма. Упускается из виду важное библейское метафизическое основание: совместимость Бога со временем и пространством, позволяющее Ему и доныне вмешиваться неожиданным образом в ход земных событий. Такое понятие как "естественное" и "сверхъестественное" для Библии являются непротиворечивой противоположностью. По Флетчеру человек должен рассчитать привычный, ничем не нарушаемый ход естественного развития событий. Любовь, вынесенная из собственно мыслительного уравнения и поставленная по другую сторону знака равенства является вовсе и не любовью, а прагматическим, иногда сиюминутным интересом, вычисленным человеком самостоятельно. Это ведет и к искажению самого уравнения, которое, для того, чтобы быть подведено к заранее заданному результату, использует извращенные моральные категории (цель оправдывает средства).
Динамическое мышление хотя и приводит в конечном счете к результату, который можно назвать не иначе, как любовь, не задается целью заранее предвидеть конкретное воплощение этой любви. По Флетчеру патриарх Иосиф мог вполне переспать с женою своего начальника – ведь простой расчет показывал, что это привело бы к положительным результатам – он остался бы на свободе и сделал бы многое для дома своего господина. Однако Иосиф поступает иначе, казалось бы неоправданно. Но результатом его выбора стало великое возвышение, которое принесло неисчислимые благословения.
Ситуация с Иосифом и то мышление, которое он использовал, чтобы сделать свой выбор, ставит нас перед вопросом, который не вполне укладывается в рамки данной статьи и должен быть рассмотрен отдельно, а именно: что же такое любовь? Ведь Иосифа, живущего одиноко, не могли совсем не трогать прелести своей госпожи, безусловно топ модели своего времени. Современные нам представления о любви искажают значение этого слова. Ни в коем случае не противопоставляя агапэ и эрос (непротиворечивые противоположности, найденные в самом существе любви) хотелось бы только указать на недостаточность последнего для появления динамического мышления. Любовь включает в себя не только чувства и эмоции, но и отношения и принципы. Поэтому взятый в изоляции эрос может сформировать мышление Дон-Жуана, но никак не динамическое мышление, гораздо более комплексное.
Отметим также, что динамическое мышление не всегда подразумевает видимый или даже обозначенный результат. Это самое эффективное мышление, а потому оно учитывает сложность и неоднозначность видимой реальности, и потому способно быть на плаву, даже тогда, когда берега, к которому оно нас устремляет, еще не видно. Как прекрасно сказал Черчиль, "никогда, никогда, никогда, не сдавайтесь!" Человек движимый динамическим мышлением способен стремиться к берегу своей цели не имея ни малейшего понятия о том, что он найдет на том берегу. Конечная пристань христианина таким же образом обозначена в Библии весьма неопределенно: "не видел то глаз, не слышало ухо и не приходило на ум", то, человеку предлагается в Царстве Небесном. Более туманную формулировку трудно себе представить.
Нужно отметить, что чрезвычайно изобретательным может быть не только человек любящий, но и мошенник, задумавший хитрую комбинацию для достижения своей эгоистической цели. Дело в том, что динамическое мышление всегда стремится решить главную актуальную задачу, доминирующую в иерархии мотивов личности. Гений и злодейство, или по крайней мере изобретательный человек интриган – вовсе не несовместимые вещи. Эгоизм, которым движим злодей, это тоже любовь – на этот раз к самому себе. Но эта форма любви не позволяет человеку "выйти из себя," подняться над собою: сила притяжения его эго не позволяет ему сделать этого. Если все же человек достаточно талантлив, а может и гениален, он все же совершает неординарные шаги к осуществлению своей цели. Так, герой романа Сомерсета Моэма "Милый друг" изобретательным образом использует любовное обольщение для продвижения в обществе. При этом кроме себя он никого не любит.
Способны на смелые, казалось бы неординарные решения и просто люди, находящиеся в нужде или стоящие перед сложной задачей. Как говорится "голь на выдумки горазда". И все же, только любовь может подвергнуть радикальному пересмотру привычные способы поведения. На фоне любви присущие эгоцентричному сознанию способы поведения быстро дискредитируют себя, окружающий мир оказывается более сложным и объемным. Начинается мучительная перестройка всех мыслительных систем. Человек начинает видеть мир иными глазами и тем или иным образом реагирует на этот внезапно усложнившийся мир.
Далеко не все оказывается способным последовательно пройти процесс этой перестройки. Человек чувствует себя оторванным от привычного образа жизни, и затухающая волна влюбленности часто приносит свою жертву туда же, откуда ее некогда подхватила. Не все и не всегда успевают перестраиваться, не всем хватает на это духовных и интеллектуальных ресурсов. Тем не менее любовь очень часто творит с людьми настоящие чудеса.
Истинная любовь обладает великими достоинствами вне зависимости от того, находит она свою реализацию в той форме, к которой стремится, или же нет. Опять таки, любовь и производное от нее мышление не обязательно реализуется лишь в случае "благополучного" исхода любви. Как сказал поэт,
Не бывает любви несчастной,
Может быть она горькой, трудной
Безответной и безрассудной,
Но несчастной любви не бывает
Даже если она убивает
Тот, кто этого не усвоит
И счастливой любви не стоит.
В евангелии от Матфея 10:39 записаны слова Иисуса, постигаемые при помощи любви и динамического мышления: "Сберегший душу свою, потеряет ее, а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее". Любовь и динамическое мышление не всегда приводят к быстрому видимому успеху. Иисусу Христу, который есть Бог ( а Бог, как известно, есть любовь) пришлось отправиться на крест. Но Он сделал, как это ни парадоксально звучит, несравненно больше, чем в принципе могло быть сделано для человечества. Это не был провал. Это была, есть и будет вершина вселенской любви и силы.
Предыдущие два доклада были посвящены главным образом (если мы в праве делать подобное богословское дробление) деянием Бога Отца, создавшего мир и выразившего в писаниях Ветхого Завета метафизические основы для постижения этого мира. Данная статья в фокусе внимания держит личность Иисуса Христа, или самораскрытие Божественной любви. Как было сказано выше, и метафизика и любовь необходимы для эффективной реакции человека на это мир (т.е. для создания динамического мышления). Но кроме Бога-Отца и Бога-Сына в судьбе человека принимает равное участие и Бог Дух Святой.
Незадолго до своего расставания с учениками Иисус произнес странные слова: "истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не придет к Вам, а если пойду, то пошлю Его к вам" (Ин 16:7). Едва ученики научились любить Иисуса, как Он вынужден был их покинуть. Однако Он Сам говорит, что это будет лучшим для них. Как это возможно? Тот, кого любят, удаляется, и в этом следует рассматривать благословения для остающихся. Но Иисус не оставляет учеников сиротами. Его место занимает невидимый ими Бог – Дух Святой. И человек теперь, по словам самого Иисуса "дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит, потому что Я к Отцу Моему иду".(Ин 14:12).
Психологи давно заметили, что в той ситуации, когда желаемый объект становится недостижимым, человеку свойственно совершать дела, напрямую или косвенно связанные с доминирующей потребностью в любви и приводящие к ее частичному удовлетворению. Такую ситуацию (которая, конечно, не вполне соотносится с ситуацией евангельской) называют еще сублимацией. Сублимация характеризуется тем, что по большому счету свободна от любого диктата извне, в частности от принятых в обиходе стереотипов мышления. Эти характеристики сублимации делают ее процессом, который при наличии необходимой базы и задатков, может превращаться в полноценное творчество. Таким образом мышление освобождается и человек более уподобляется Богу, поскольку он теперь в состоянии не просто функционировать, но и творить.
В романе Оскара Уайльда "Портрет Дориана Грея " художник Безил Холлуорд, обращаясь к лорду Генри, так говорит о Дориане, в которого влюблен:
"Ах, Гарри, если бы ты только знал, что для меня Дориан Грей! Помнишь тот пейзаж, за который Эгню предлагал мне громадные деньги, а я не захотел с ним расстаться? Это одна из лучших моих картин. А почему? Потому, что когда я ее писал, Дориан Грей сидел рядом. Какое-то его неуловимое влияние на меня помогло мне впервые увидеть в обыкновенном лесном пейзаже чудо, которое я всегда искал и не умел найти… В тех, моих картинах, на которых Дориан не изображен, его влияние чувствуется еще сильнее. Как я уже тебе сказал, оно словно подсказывает мне новую манеру письма. Я нахожу его как откровение в изгибах некоторых линий, в нежной прелести иных тонов".
Затем лорд Генри комментирует это так:
"Новая манера в живописи, новое восприятие действительности, неожиданно возникшее благодаря одному лишь присутствию человека, который об этом и не подозревает".
Такова природа любовной сублимации. Данте, лишившейся в юном возрасте своей Беатричи, направляет всю свою любовь в творчество. То же случилось и с другими величайшими гениями, такими как Петр Абеляр и Серен Кьеркегор. Однако евангельский опыт учеников, от которых уходил Учитель и Спаситель, намного светлее и радостнее, чем самые возвышенные произведения искусства. И если надеждою встречи с объектом любви проникнуто не только Евангелие, но и стихи Данте, то Евангелие уникально в том, что говорит о сублимации не просто как о вынужденном, хотя и плодотворном состоянии, но как о времени, наполненном присутствием Утешителя. Благодаря Духу Утешителя человек и способен, поднявшись однажды на крыльях любви, продолжить свой полет. Человек движим уже не просто фантазией, эмоциями, переживаниями утраты, но все тем же Духом любви, с которого все и начиналось (очередная непротиворечивая противоположность).
Подводя итог, мы можем сказать, что динамическое мышление – неосознанное и осознанное рекомбинирование ранее накопленного опыта, которое пробуждается и направляется доминирующей потребностью любви. Состояние любви освобождает мышление от консерватизма сознания, чрезмерного давления очевидности непосредственных наблюдений, от догматизма прочно усвоенных норм. За более обыденными формами сознания остаются функции формулировки проблемы, а также их рефлексия и поиск средств выражения.
Будучи нелинейным, нелогическим по своей природе, динамическое мышление все таки не сводится к случайной, спонтанной (как в лотерее) связующей цепочке фактов, не зависящей ни от чего. На самом деле это мышление в значительной степени определяется во-первых накопленным ранее опытом, во-вторых, той задачей, с преодолением которой ни в силах справиться линейная логика, а в третьих доминирующей потребностью любви.
По большому счету сознание, мышление может быть или демоническим или динамическим. Демоническое сознание обусловлено всеми теми идолами или стереотипами мышления, на которых мир и взращивает нас. Это тот виртуальный мир, который воспринимается нами при посредстве его укладки в прокрустово ложе нашего традиционного мышления. Динамическое мышление являет собой прорыв, или побег за пределы мышления демонического. Чтобы быть по настоящему успешным, побег этот должен быть соответственно подготовлен. Слишком много беглецов от традиционного мышления либо потеряли жизнь при попытке к бегству, либо были упрятаны в другую неволю – психушки. А многие, покружив на крылах любви (именно покружив), сели на то же место, с которого и начали свой полет. Поэтому побег должен быть подготовлен на базе подлинно библейской метафизики (участие Бога Отца), осуществлен при посредстве любви (участие Бога Сына), и продолжен при посредстве вдохновения (участие Бога Духа Святого).
Один подросток написал сказку, в которой герой, потерявший свою возлюбленную, в результате тяжело заболел, а затем с ним произошло странное преображение:
"Встав с постели, он увидел миру другими глазами, Нет, он по прежнему любил ее, но теперь она не занимала его целиком. Он как бы стал выходить из прекрасного храма любви и созерцать безобразные строения жизни. Как будто с его глаз упала повязка. Он заходил в самые грубые лачуги и наблюдал бессмысленную жизнь разумных существ на земле. Он видел, как люди поклоняются тому, кто примитивнее и грубее их, и посвящают этому своих детей. Каждый раз, возвращаясь в храм своей любви, чтобы очистить свою душу, он вновь и вновь выходил навстречу жизни, столь непохожей на его радужные мечты. Мало – помалу он стал думать и додумался до вещей, казавшихся ему истиной, неизвестной другим". ("Психология первой любви", стр.103.)
Вот он стоит перед нами, герой "Матрицы" и видит мир иными глазами. Посмотрите на него внимательнее: он влюблен.