Если ехать от Венеции на cевер, то среди обработанных клочков земли, ровных полосок аккуратных кустов винограда, чистеньких городков, можно отыскать Сечиле.
В Сечиле живет примерно двенадцать тысяч человек.
Там есть железнодорожная станция, мостик через реку, которая протекает через самый центр города, и даже мэр.
И муниципалитет, в котором работают семь человек.
Мощеная, как и полагается, булыжником центральная улица вечером многолюдна. Молодежь собирается, чтобы поболтать ни о чем, «попеттинговать» под осуждающими взглядами милых и ухоженных старичков и старушек. Последние чинно прогуливаются, рассматривая витрины, или неторопливо пьют «эспрессо».
Кажется, что так было всегда. Улицы хранят память прошлого.
Прозрачный воздух колеблется от силуэтов людей, которые жили и любили этот маленький уютный городок.
Костел с часами, которые (представьте себе!) работают, театр, с аншлагами и длинной афишей, книжные магазины, где всегда посетители, идеальная чистота мостовых, витрины, на которых ни пылинки, отполированные столы и стулья в кафе и ресторанах.
А главное, лица улыбающихся тебе (именно тебе!) прохожих.
В таком городе, если в жару ходить целый день в белой рубашке, то к вечеру, сняв ее, с удивлением можно обнаружить чистый воротник…
Кстати о ресторанах.
Я, впервые попав в Италию, оказался в самом сердце ее севера.
Я наслаждался Сечиле и домашним уютом ресторанчика «Сализа», будучи единственным иностранцем в этом ресторане, да и, наверное, в этом городке.
Прошутто с дыней, министроне, тольятта…
Музыка названий и вкусовых ощущений. Вальс удовольствия и танго покоя. Тихая, сладкая жизнь в одной из культурных столиц мира… раздражала.
Ну почему у Них так, а у Нас совсем не так, совсем наоборот?!
Кстати, о мирском.
Выпитый бокал (гранде!) пива напомнил о себе нарастающим дискомфортом, и я пошел (скузи!) в туалет.
Гранитные ступени, темная отполированная дверь, легкий запах каких-то цветов внутри.
Красиво-благородный белоснежный унитаз, я потянулся к крышке…..
Вы, конечно, знаете что мальчики, как правило, писают стоя.
Культурные мальчики, поднимают и верхнюю крышку сиденья, и ту, на которую садятся при другой надобности. Чтобы не испачкать. В смысле, бывает разброс струи…
Так вот! Крышка была ОПИСАНА! СИЛЬНО! ВСЯ!..
Боже, как я смеялся!
Господи, как хорошо мне стало!
Парижский воздух источает похоть
дворцовых закоулков и покоев,
мосты обняли Сену, башня сохнет,
в томлении парит над мостовою.
Каштаны недозрелые страдают,
в обнимку ходят африка с европой,
и музыканты, как у нас, играют
в метро мотив то близкий, то далекий.
В гостиницах обшарпанные стены
и лифты чуть побольше шифоньера,
в кафе сидишь зажатый, словно пленный,
и у гарсонов странные манеры.
Французы горделиво-суетливы,
француженки, конечно, хуже наших…
А лунные приливы и отливы
здесь накрывают, почему-то, чаще!