Глава девятнадцатая
Пятница выдалась суматошной. С утра мы с Ритой отправились в Москву. Нам выделили машину с водителем, так что по городу мы перемещались с комфортом. По счастью, до отъезда в Питер Рита уже совершила ознакомительную экскурсию с профессиональным экскурсоводом, так что за мной оставались музеи. В Москве я была всего пару раз, так что почти не ориентировалась в ней, но с музеями дела обстояли получше. Посетив Третьяковку и Пушкинский музей, мы зашли в ресторан. Я уже валилась с ног, когда Рита поинтересовалась, что я собираюсь подарить Андрею на день рождения.
- Какой-нибудь пустяк, - сказала я. – Он слишком богатый человек, вряд ли мне удастся удивить его подарком.
Я не стала рассказывать ей о своих планах. Вещь, сделанная своими руками, слишком интимный подарок. Я надеялась, что она не догадывается о наших, не совсем деловых, отношениях с Андреем, хотя у меня уже были поводы убедиться в ее проницательности. Мы посетили несколько магазинов, в одном из которых я купила роскошный календарь под названием «Столицы мира» и красивый подарочный пакет. Рита одобрила мой выбор, и я подумала, что, может быть, и стоит ограничиться календарем. Моя поделка в его стильном кабинете будет смотреться неуместно. Что он с ней сделает? Допустим, пару дней подержит у себя, а что потом? Вряд ли она переместится в гостиную, скорее всего, он просто ее выбросит. Мне было неприятно так думать и даже больно, но в своих предположениях я не усомнилась. После двух музеев, ресторана и магазинов я чувствовала себя очень усталой, но Рита еще захотела прогуляться по центру. В кремлевские музеи, по счастью, мы уже не успевали, так что перенесли их посещение на следующий день.
В особняк мы вернулись только под вечер. На столе в моей комнате лежала бандероль. Я убрала ее в шкаф и позвонила бабушке, но так и не решила, какой все-таки подарок сделаю Андрею.
Похоже, я и впрямь пробудила в Рите материнские чувства, так что она всячески меня опекала и вместе с Томом зашла за мной на ужин. Все уже были в сборе. Видимо, в предчувствии завтрашнего нашествия сегодня дополнительных гостей не пригласили, зато появился Борис – бодрый, нарядный и красивый. Он радостно нас поприветствовал и занял за столом место рядом со мной. Андрей вежливо поинтересовался, как мы провели день. Рита сама все ему рассказала, пока я беседовала с Борисом. Его наша экскурсия не интересовала, он лишь осведомился, как мне тут нравится, на что я довольно равнодушно ответила, что все хорошо. Потом стал рассказывать о своей поездке, а впечатлений у него хватало. Никогда не был в таком захолустье, говорил он. Но ведь и там люди живут! И как же им тяжело! Там совсем другие критерии, другие цены и другие зарплаты. Они работают за гроши! – возмущался Борис. Это выглядело несколько наивно, так как всем давно известно, что есть две России – внутри Садового кольца (в расширенном смысле, так как обитателям подмосковных особняков тоже весьма неплохо живется) и вне его. Я повернулась к своей подопечной и поинтересовалась, не требуется ли ей моя помощь, но она заверила, что ничего не нужно, затем улыбнулась: «В случае чего, я к вам обращусь». Она явно покровительствовала нашим с Борисом отношениям. Знала бы она, кем заняты мои мысли!
После ужина все переместились в гостиную, а Борис пригласил меня прогуляться. Рита все поняла без перевода и одобрительно кивнула:
- Идите, гуляйте, мы сами разберемся.
Через высокие окна-двери мы вышли в парк. Уже стемнело, и включили фонари. Все было, как накануне – темное небо с россыпью звезд, шелест листвы и стрекот кузнечиков, только рядом со мной шел другой мужчина. И настроение было совсем другим – легким и спокойным. Не было этого угнетающего чувства вины, будто я делаю что-то плохое. Борис рассказывал всякие истории, сыпал анекдотами и ни разу не заикнулся о его якобы чувствах ко мне. Я понемногу расслаблялась. Когда мне захотелось передохнуть, мы выбрали скамейку в глубине парка. Борис сидел рядом, но обнять не пытался.
- Понимаешь, я кое-что понял, - сказал он и заглянул мне в глаза. – Не нужно никуда спешить. Ведь так?
Я ему улыбнулась и похвалила:
- Молодец!
К моему удовольствию и облегчению, он эту тему развивать не стал, а поделился мыслями, посетившими его во время пребывания вдали от цивилизации. Мне надоела праздная жизнь, заявил он. У меня есть образование, кое-какие навыки (какие именно, он не уточнил), так что я вполне могу заработать себе на жизнь, а жилье у меня имеется. Оказывается, у них с Инной есть своя квартира на улице Бирюкова, что неподалеку от центра.
- Вы с Инной такие дружные! – восхитилась я.
- Конечно, мы же близнецы. Разве ты не заметила, как мы похожи?
Конечно, я сразу это заметила, но решила, что это просто фамильное сходство. Инна была всего на пятнадцать минут старше Бориса и всегда не только чувствовала, но и вела себя как старшая сестра. Бориса это вполне устраивало. До недавнего времени. Теперь он решил стать самостоятельным. В аэропорту купил несколько газет с объявлениями, завтра посмотрит вакансии в Интернете, потом разошлет резюме… Эта процедура была мне хорошо знакома.
- В общем, как только найду работу, съеду отсюда, - заключил он. – Сейчас не могу, нет денег.
Он подкупал меня своей откровенностью и благими намерениями, но доведет ли он дело до конца? - Почему-то я в этом сомневалась.
- Неужели Андрей… Васильевич не дает тебе денег? – удивилась я.
Выяснилось, что дает, каждый месяц переводит некоторую сумму на его счет, но деньги быстро куда-то испаряются, так что он ничего не скопил. Такую жизнь он ведет, по крайней мере, два года, подумала я. Сможет ли он ни с того, ни с сего измениться - думать о хлебе насущном, каждый день рано вставать на работу? Видимо, он прочитал на моем лице сомнения и запальчиво, даже яростно, воскликнул:
- Я с этим справлюсь! Я хочу семью – жену и ребенка и – чтобы они мной гордились!
Он вопросительно посмотрел на меня, и я сказала, что, конечно же, у него все получится, если только он не испугается трудностей.
- А ты боишься трудностей? – спросил Борис.
- Смотря каких, - задумчиво ответила я.
- Материальных!
- Материальных – нет, но бывают трудности другого рода, связанные с отношениями или здоровьем, их я боюсь.
Стало прохладно, и мы решили пройтись, но больше серьезных разговоров не заводили – болтали о кинофильмах, книгах и путешествиях. Давно я не чувствовала себя так комфортно. Потом вспомнили о предстоящем дне рождения Андрея. Мне хотелось расспросить Бориса о нем, но я так и не решилась задать ни одного вопроса. Но кое-что интересовало меня ничуть не меньше, и я завела разговор о Румянцеве.
- Почему тебя это так волнует? – удивился Борис.
- Меня удивляет, что тебя это не волнует, - сказала я. – Ты жил с ним в одном доме, общался. Его убили, а тебе лень пошевелить мозгами, чтобы подумать, кто и почему. Неужели тебе это хотя бы не интересно? Может быть, ты живешь под одной крышей с убийцей! – выпалила я и тут же об этом пожалела.
Борис хмуро взглянул на меня и сказал, что уже думал об этом, и не раз, но ничего не придумал. По его мнению, у жителей особняка нет мотивов для убийства. Никто на должность Кирилла не претендовал, он ни в чьи дела не лез и другим до него, по большому счету, не было дела.
- Но ведь Олег говорил, что он коварный, злопамятный, любит гадости исподтишка делать! – напомнила я.
- Нашла, кого слушать! – резко сказал Борис, и я увидела незнакомое доселе выражение на его лице. На нем застыла ненависть.
Он быстро справился с собой, но мне это не сразу удалось.
- Да ты, милый мальчик, не так безобиден, - подумала я.
Спокойное и благостное настроение покинуло меня, но я все же продолжила разговор.
- Как ты думаешь, ради кого Румянцев мог выйти из дома в половине второго ночи?
- Только ради начальства или своей мамочки, - не задумываясь, ответил Борис. – Но мамочка находилась в Швейцарии, а Андрей с Инной отправились спать, после чего и мы с ребятами ушли.
Ребята, как я поняла, это Вавилов, Краснов и Костюк.
- Как ты относишься к тому, что сказал Вавилов? – продолжила я свой допрос.
- А что он сказал? – нахмурил лоб Борис.
- Насчет рулетки.
Я видела, что этот разговор надоел моему собеседнику, но он все-таки ответил:
- Бред! Я бы скорее Петра в этом заподозрил. С виду он тихий, но на самом деле очень азартный.
Я сочла это очень полезной информацией. Тем временем мы подошли к дому. В окнах гостиной еще горел свет, но мне не хотелось туда возвращаться, и Борис проводил меня до моего номера.
- До завтра.
Он галантно поднес мою руку к губам, и я ему улыбнулась:
- Спокойной ночи.
Только в эту ночь я долго не могла уснуть, книга не помогла, опять не одолела в ней ни одной строчки. Андрей не позвонил! Я была разочарована. Даже если он еще не решил устанавливать слежку за Вавиловым, мог бы позвонить и сказать об этом. Но он не позвонил!
Утром мы с Ритой отправились в Москву. Она была в отличной форме – любознательна, энергична и говорлива, я еле справлялась с ее напором. В Кремле оказалось слишком много музеев, так что к обеду, который был сегодня назначен на час раньше обычного, мы не успевали и зашли перекусить в кафе. Рита завела разговор о Борисе. Она считала, что он искренне ко мне относится и не стоит этим пренебрегать. Я в его искренности была не так уверена. Вавилов не мог не заметить наших с Андреем перемещений позапрошлой ночью и наверняка рассказал об этом Инне, а она, в свою очередь, сообщила брату, ведь знает, как тот ко мне относится. Открытый и импульсивный Борис, каким его можно было считать до вчерашнего вечера, должен был как-то проявить свою осведомленность, но он вел себя безупречно, даже как-то слишком безупречно и расчетливо. Только однажды выдал себя. Я вспомнила маску ненависти на его лице, когда я упомянула Олега. Значит, Олег был прав, утверждая, что он злопамятен и мстителен. Все же я сказала Рите, что отношусь к Борису очень хорошо, но сердцу не прикажешь, а оно пока молчит.
В особняк мы вернулись к четырем часам, а к шести уже ждали гостей. Оставалось совсем немного времени на то, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок, поэтому звонок Риты вызвал у меня раздражение. Чего ей неймется? Она весело сообщила, что решила воспользоваться своим привилегированным положением и вручить имениннику подарок раньше других гостей и предлагала мне присоединиться к ним. Я достала пакет с календарем. До сих пор я так и не решила, стоит ли дарить картину, но Эвансы уже были на подходе и, метнувшись к шкафу и разорвав упаковку, я присоединила к календарю свою картину. Только бы Рита ничего не заметила! Я стояла посреди комнаты, взлохмаченная, потная и помятая, когда раздался стук в дверь. Эвансы, сияя американскими улыбками в шестьдесят четыре зуба, стояли на пороге. Я подхватила свой пакет и вышла к ним.
Том предупредил Андрея о нашем визите, и он уже ждал нас в кабинете. В джинсах и ковбойке, сильный, загорелый и красивый, он смотрел своими зелеными глазами и улыбался. У меня сердце защемило. Эвансы наперебой сыпали поздравлениями, я тоже выдавила «Поздравляю», после чего мы вручили подарки. Он пожал Тому руку, а нас с Ритой чмокнул в щеки. От него пахло свежестью, силой и богатством, а я обливалась потом. Андрей достал подсвечник и с видом знатока стал его рассматривать, сделав несколько одобрительных замечаний, потом еще раз поблагодарил Эвансов за подарок. Рита просто сияла. Андрей потянулся к моему пакету.
- Нет, мой подарок посмотрите потом! – вскричала я и уставилась на него умоляющим взглядом.
- Наташа, ну почему, такой милый подарок, - бубнила Рита, а Андрей выжидающе смотрел на меня.
- Нет, лучше потом, - настаивала я.
Он принял решение и отодвинул пакет.
- Желание дамы – закон.
На обратном пути Рита ворчала, что зря я стесняюсь скромности своего подарка. Андрей прекрасно знает мои возможности, а мое внимание ему наверняка приятно. Я едва слышала ее, представляя, как он сейчас извлекает из пакета мою картину. Войдя в комнату, я без сил плюхнулась на кровать, и тут раздался звонок.
- Наташа, - выдохнул он в трубку и замолчал. Я тоже молчала. – У меня никогда не было такого подарка, такого дорогого для меня. Не знаю, что сказать. Спасибо – слишком мало.
- Скажи: большое спасибо, - посоветовала я, уже придя в себя.
- Этого тоже мало, - рассмеялся он, - но я обязательно что-нибудь придумаю.
- Не сомневаюсь, ты на это мастер.
Мы обменивались самыми обычными словами, но между нами что-то происходило. Я читала об этом в книгах, но впервые ощутила на себе. А ведь я все последние дни пыталась этого избежать, а выходит, сама спровоцировала. Теперь будет трудно удержать отношения в деловых рамках.
- Почему ты не захотела, чтобы я сразу взглянул на подарок? – тем временем поинтересовался Андрей. – Как я понимаю, Рита знала о нем.
- Нет, она знала только о календаре, мы вместе его покупали.
- А как картина оказалась у тебя? Неужели ты повсюду возишь ее с собой?
- Нет, конечно. Я ведь не знала о твоем дне рождения. Бабушка вчера прислала курьерской почтой.
Мы говорили о чем-то еще, не замечая, как летит время. Потом он сказал: «Давай пошлем к черту эту вечеринку и уедем куда-нибудь!» Вряд ли он предлагал это серьезно, но мудрая старушка, доселе дремавшая во мне, сразу очнулась.
- Нет! – вскричала я. – Давай будем действовать, как договаривались.
Я представила, как он усмехается, а его глаза становятся колючими.
- Мисс НЕТ предлагает вернуться к деловым отношениям?
Знал бы он, как я хочу других отношений. Но я ничего не могла с собой поделать. Жалкая закомлексованная личность, я боялась скандала и не хотела никого обижать, а прятаться по углам считала ниже своего достоинства. Впрочем, вряд ли он сам был готов к побегу.
- Да, - наконец вымолвила я.
- Что, да? – чувствовалось, что он раздражен.
- Это ответ на твой вопрос, - сухо сказала я.
Пауза была недолгой.
- Желание дамы закон, - повторил он свою недавнюю фразу. – До скорой встречи в кругу друзей, - и повесил трубку, оставив последнее слово за собой.
К моему удивлению, это меня не расстроило, скорее, разозлило. Подумаешь, пуп земли! Чуть что не по нему – сразу злиться! И вовсе я не закомплексованная жалкая личность, решила я себя реабилитировать, просто у меня другие взгляды на жизнь. Не хочет с ними считаться, пусть проваливает, обойдусь, как-нибудь одолею эту «химию», если он не будут крутиться перед носом и буравить меня своими зелеными глазами. С чувством собственного достоинства и веры в правое дело я принялась приводить себя в порядок. Длинные густые волосы долго сохнут. Я стояла перед зеркалом, фен нудно гудел, а я вспомнила об Алине. Андрей так много места занимал в моих мыслях, что для другого почти ничего не оставалось. Я еще больше разозлилась и напомнила себе, ради чего здесь появилась. Слова «ее любовник», в очередной раз прозвучавшие в голове, опять меня отрезвили. Я почувствовала себя свободной от каких-либо чувств и страстей, кроме одной – нужно найти Алину! Сегодня в доме будет куча народу, возможно, кто-то еще причастен к ее исчезновению, ведь Вавилов с кем-то говорил по телефону ТЕМ голосом, и это был не Краснов, и не Инна, она оставалась в гостиной. Значит, еще кто-то есть! Постараюсь не спускать глаз с Петра, лишь бы Борис не слишком мешал.
Ровно в шесть часов Эвансы зашли за мной. Посмотрев друг на друга, мы дружно сказали «О!» и рассмеялись. Не знаю, чем я их удивила, так как на мне был тот же серебристый наряд, что и на торжественном ужине в тереме, зато Рита в длинном светлом платье, с прической и макияжем выглядела молодо и привлекательно. Том тоже принарядился и с довольным видом поглядывал на жену.
В гостиной Андрей с Инной встречали гостей и принимали подарки. Ими уже были завалены не только столы, но и кресла. Инна выглядела просто сногсшибательно в бледно-желтом платье, подчеркивающем ее идеальную фигуру и оттеняющем золотистый загар. Мы ненадолго подошли к ним, потом к нам присоединился Борис, и мы направились к выходу. С правой стороны лужайки соорудили большой помост, в углу которого уже разместились музыканты, а остальная площадь, видимо, предназначалась для танцев. Двенадцать столов были установлены прямо на лужайке под углом к проходу и по шесть с каждой стороны. Георгий и еще какой-то мужчина в черных брюках и белых рубашках с бабочками провожали гостей на предназначенные им места. Олег метался вдоль столов, сверяя разложенные на них карточки со списком. Увидев нас, он радостно помахал мне рукой. Не знаю, чего в этом было больше – расположения ко мне или желания позлить Бориса, но я его тоже поприветствовала.
Нам полагались места за одним столом с именинником. Столы были рассчитаны на восемь человек, по двое с каждой стороны. По правую руку от хозяина, как обычно, Эвансы, по левую – Лариса и Алексей Рыбины, а мы с Борисом - напротив Андрея и Инны. Пока гости, ознакомившись с предназначенными им местами, за стол не садились, а разбрелись по парку. Мы тоже решили прогуляться.
- Как тебе сегодняшняя экскурсия? – поинтересовался Борис.
- Очень утомительно, – отозвалась я.
Он рассмеялся:
- Неужели других впечатлений нет?
- Потом появятся, - пробурчала я, - когда отдохну.
Я спросила, чем он сегодня занимался. С утра немного поплавал, потом отправился в тренажерный зал, - начал он, - затем опять поплавал, но уже на скорость. Он назвал еще несколько столь же полезных занятий, но о поисках вакансий в Интернете и рассылке резюме не заикнулся. Что ж, этого и следовало ожидать. Благородный порыв бесследно испарился, впрочем, мне до этого нет никакого дела. Меня больше интересовало, кто такие Рыбины. Оказывается, это компаньоны Андрея. И Лариса не просто мужнина жена, а заместитель коммерческого директора. Я удивилась, почему их не было на семинаре, на что Борис ответил, что толком не знает, но вроде бы какие-то личные проблемы. Нашу беседу нарушил многократно усиленный хорошо поставленный голос:
- Дамы и господа! – раздалось на всю округу. – Просим всех к столу. Праздник начинается!
- Кто это такой бодрый? – спросила я.
- Тамада, наверное.
- О боже! – вырвалось у меня.
Борис меня успокоил, пообещав, что бега в мешках и других столь же занимательных аттракционов не будет.
Когда мы подошли к столу, Андрей познакомил меня с Рыбиными. Хотя они оба были изысканно одеты, Алексей выглядел простовато, а Лариса казалась высушенной старой девой – сухопарая, губы поджаты и остренькие глазки за толстыми очками. Вся эта компания казалась мне чуждой, я бы предпочла оказаться за столом втроем с Эвансами, но выбирать не приходилось – я на работе, как ни смешно это звучит, да и личная заинтересованность у меня есть – проследить за Вавиловым. Он сидел за соседним столом, и мне со своего места было хорошо его видно. Кроме Краснова других знакомых мне людей рядом с ним не было, но Вавилов явно чувствовал себя непринужденно, общаясь с гостями. Интересно, каким голосом он с ними говорит, неужели мямлит?
Наконец последовала команда наполнить бокалы. Возле каждого стола были официанты, которые тут же принялись за дело, и шампанское полилось в высокие бокалы. На помосте оказался солидный мужчина лет шестидесяти, которому было доверено произнести первый тост, его имя я прослушала.
- Кто он? – спросила я Бориса.
- Бизнесмен, покруче Андрея будет.
Я с уважением уставилась на крутого бизнесмена. Он прошелся по деловым качествам Андрея, оценив их весьма положительно, и предложил тост за дальнейшее процветание его многочисленных предприятий и за скорые перемены в личной жизни. Андрей метнул на меня быстрый взгляд, а я опустила голову и стала ковыряться в тарелке, погрузившись в задумчивость.
- Ты чего? – услышала я голос Бориса. – Пора чокнуться.
Я подняла бокал и, скользнув равнодушным взглядом по имениннику, осторожно коснулась его бокала.
- С богом, - произнес Андрей и отпил несколько глотков.
Сидеть с ним за одним столом было сплошным мучением, ведь если наши взгляды встретятся, то все сразу всё поймут. Приходилось постоянно себя контролировать. Когда обязательные тосты были произнесены, гостям предложили потанцевать. Это было спасением. Борис сразу меня пригласил, и я с радостью согласилась. Он же мой энтузиазм истолковал по-своему.
- Наташа, я все время думаю о тебе, - шепнул он во время танца.
- Найди более полезное занятие, - буркнула я. Он нисколько не обиделся и поцеловал меня в волосы. – Я не это имела в виду.
- А я решил, что ты призываешь меня к более активным действиям.
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Потом я все же ему сказала, что ему не следует так себя вести, а то я не буду с ним танцевать. Он пообещал быть паинькой. Один танец сменялся другим, но мы не уходили с помоста. Андрей один раз потанцевал с Инной, после чего сменил еще несколько партнерш, а потом стал перемещаться от стола к столу с бокалом в руке.
- Этак он быстро наберется, - обеспокоенно подумала я.
Когда музыканты объявили перерыв, мы не стали подходить к столу, а отправились на прогулку. Я была собой не довольна. Развлекаюсь, кокетничаю с Борисом вместо того, чтобы следить за Вавиловым. Внезапно почувствовав усталость, я предложила присесть на скамью неподалеку от беседки. Борис положил руку на спинку скамьи за моей спиной и вплотную приблизился ко мне. Что-то назревало.
- Наташа, - хрипло сказал он, - у меня есть шанс?
- О чем ты? – Мне ужасно не хотелось заводить серьезный разговор, проблем и так хватало.
- Ты понимаешь, о чем я спрашиваю.
Я тяжело вздохнула:
- Шанс всегда есть, - нехотя сказала я. – Никто не знает, что будет завтра. Во всяком случае, я очень часто сама себя не понимаю и не знаю, чего от себя ожидать.
- И все же? – не унимался он.
- Если ты хочешь каких-то гарантий, то я не могу их тебе дать, - отрезала я.
Чтобы прекратить неприятный разговор, я собралась напомнить ему о поисках работы, но в это время мимо нас прошел Вавилов, приветливо взмахнув рукой. Похоже, он вышел из беседки. Я повернула голову в ту сторону и Борис вслед за мной, так что мы оба увидели, как на пороге беседки появился Рыбин. Он тоже не стал задерживаться возле нас, а бросив «Привет!», проследовал в сторону лужайки.
- Чего это Лешка с Петькой, как шпионы, поодиночке вышли из беседки? – повернулся ко мне Борис.
- Тебе лучше знать, - сказала я и уставилась на него.
- Понятия не имею, - протянул он. – Они, конечно, знакомы, но какие у них могут быть дела, тем более секретные, мне неведомо.
Похоже, он говорил правду. Пока я не понимала, что это мне дает, но почувствовала прилив оптимизма, даже усталость прошла. Тем временем перерыв у музыкантов закончился, и зазвучала музыка – душещипательное танго. Уже совсем стемнело, но возле дома помимо фонарей установили несколько прожекторов, так что света хватало. Во всяком случае, роскошные наряды светских красавиц и их драгоценности было невозможно не заметить. Лишь загруженность собственными проблемами не позволила мне отдать должное этому восхитительному зрелищу.
Мы решили немного подзаправиться, а потом продолжить танцевальную программу. За нашим столом состав несколько изменился. Рыбины уже ушли домой, какие-то семейные проблемы, а их место заняла чета Левченко. Вадим Петрович был мне знаком по семинару, а его супругу я видела впервые. Внешним видом, габаритами и манерами она явно уступала очаровательной заместительнице своего мужа, хотя он держался с женой довольно мило. Она лишь посмотрела на него густо накрашенными коровьими глазами, и он тут же пригласил ее на танец. Я спросила у Риты, не требуется ли ей моя помощь.
- Наташа, ваш рабочий день закончился, когда мы вернулись из музея. Теперь отдыхайте, развлекайтесь.
Она улыбалась, переводя взгляд с меня на Бориса, чувствуя себя Святым Валентином.
- Как вам праздник? – спросил Андрей.
Я с достоинством выдержала его взгляд.
- Все отлично! – бодро сказала я и посмотрела на Бориса, он меня поддержал.
Потом протянул руку:
- Пойдем?
Я встала и, кивнув присутствующим, пошла за ним, спиной чувствуя взгляд Андрея. Похоже, Борису надоело быть паинькой, и он вплотную приблизился ко мне и сжал мою руку. Мой гневный взгляд его не испугал, он встретил его с вызовом.
- Отпусти, - прошипела я, но он еще сильнее сжал мою руку.
Я не знала, что делать, не устраивать же скандал. Выручил возникший посреди танцующих Георгий.
- Борис Сергеевич, вас к телефону, - вежливо сказал он.
- Отвали, - буркнул Борис.
Я ткнула его в бок:
- С ума сошел? Как ты разговариваешь с Георгием?
Борис ослабил хватку и повернулся к нему:
- Скажи, чтобы позвонили на мобильник.
- Я говорил, но она требует, чтобы вы подошли, якобы дело очень важное и срочное.
Мы отошли к краю помоста. Борис попытался выяснить, кто такая «она», но так ничего и не выяснив, вслед за Георгием направился к дому. Я спускалась с помоста, когда передо мной возник парень лет двадцати пяти – среднего роста, худощавый, взлохмаченный и в очках. Алинка таких называет ботаниками. Он склонил голову в поклоне:
- Разрешите пригласить вас на танец.
Я хотела отказаться, но представив, что придется возвращаться к столу, согласилась.
- Сергей Дружинин, - представился он, плавно кружа меня в танце.
- Наталья Нарышкина, - машинально ответила я.
Над его очками поднялась одна бровь.
- Я не из ТЕХ Нарышкиных, если вы об этом хотели спросить.
Он задорно, совсем не так, как положено ботанику, рассмеялся:
- Вот и слава богу! А то сейчас, куда ни плюнь, угодишь в князя, графа или барона. И без всякого перехода спросил: «Вы невеста Бориса?»
- Что вы! – в ужасе воскликнула я и даже отшатнулась от него.
Он опять рассмеялся:
- Неужели так ужасно быть невестой Бориса?
Мне тоже стало весело.
- Не знаю, не пробовала.
Теперь мы уже оба смеялись. Танцующие поблизости пары, кто с недоумением, кто с удовольствием посматривали в нашу сторону.
- А не будет ли с моей стороны наглостью спросить, кто вы и как здесь оказались? Я прежде вас не видел.
Я сказала, что здесь присутствую в качестве переводчика американских друзей Рокотова. Танец закончился, но Сергей меня не отпустил. Предыдущий танец был неполноценным, заявил он, а половинкой или даже четвертинкой, так что приглашаю вас на следующий.
Я случайно взглянула в сторону нашего стола и натолкнулась на свирепый взгляд Андрея, который приказывал мне вернуться на свое место. Но я осталась на помосте. Сергей поинтересовался, когда Эвансы уберутся восвояси и, узнав, что это произойдет завтра, назначил мне свидание в понедельник. В последние дни в моей жизни творились всякие чудеса. Я не понимала, что происходит. Раньше годами никто не назначал мне свиданий, а теперь просто прохода не дают. Впрочем, раньше я почти нигде не бывала, а те парни, которые меня окружали, почему-то интереса у меня не вызывали. Я вспомнила своего однокурсника, который при всяком удобном и неудобном случае норовил меня облапить, а однажды на студенческой вечеринке, прижав к стене, наградил слюнявым поцелуем, от которого меня чуть не стошнило.
- Наташа, так что насчет понедельника? - повторил свое предложение Сергей.
Я вышла из задумчивости и сказала, что в понедельник буду уже дома, в Питере. Он ошарашено уставился на меня.
- Значит, вы самый классный переводчик! Иначе нашли бы кого-нибудь в Москве.
Я объяснила, как было дело. Затем поинтересовалась, чем он занимается. Сергей занимался конструированием промышленных роботов, и чувствовалось, что ему его работа нравится. Я почему-то думала, что он программист. Незаметно танец подошел к концу, и Борис, расталкивая толпу, подошел к нам, бросил Сергею «Привет!», затем обратился ко мне:
- Я вернулся.
- Вижу.
Сергей усмехнулся:
- Пока, граждане! Наташа, я тебя найду, - и, обогнув нас, спустился с помоста.
- Ты знаешь, кто это? – нервно спросил Борис.
- Сергей Дружинин, он представился.
- Но ты знаешь, кто он?!
- Он конструктор! Проектирует промышленных роботов! – раздраженно ответила я.
- Знаешь, кто его отец? – продолжал допрашивать Борис.
Мне это надоело. Я сказала, что о родителях мы не говорили, не успели, он помешал. Тут я узнала, что Сергей – сын Егора Ивановича Дружинина, того самого крутого бизнесмена, которому было доверено произнести первый тост.
- Да мне-то какое дело до его папаши, - пробурчала я.
Борис внимательно посмотрел на меня и понял, что мне и впрямь нет до этого никакого дела. Он объяснил, почему его так удивило то, что Сергей пригласил меня. Якобы тот иногда появляется на различных вечеринках, но Борис ни разу не видел, чтобы Сергей танцевал.
- Не может быть! – воскликнула я. – Он очень хорошо танцует, чувствует музыку и не оставляет синяков на своей партнерше.
Борис виновато посмотрел на меня и извинился. Мне его поведение было непонятно, чего он так всполошился? Только потом дошло, что он опасался, что не выдержит конкуренции с богатым наследником. Когда Георгий опять возник перед нами, я думала, что Борис разорвет его в клочья. Не знаю, как это Георгию удалось, но он убедил строптивца подойти к телефону, так что, проводив меня к столу, Борис направился к дому. За столом были только супруги Левченко и Андрей, остальные, наверное, танцевали. Я съела порцию какого-то салата и запила соком.
- Наташа, вы сегодня очень популярны, - сказал Андрей. – Может быть, и имениннику дозволено вас пригласить?
- Конечно, Андрей Васильевич, - ответила я и поднялась, каждой клеточкой чувствуя фальшивость своих слов и всей ситуации в целом.
Когда мы оказались на помосте, Андрей прижал меня к себе и уткнул лицо в мои волосы.
- Не надо, - прошептала я.
- Деловые отношения?
- Да.
- Но мне хотелось убить и Бориса, и Сергея!
- Зря, им все равно ничего не светит.
- Правда?
- Да.
Он гладил меня по спине, а у меня по телу бегали мурашки. Мне захотелось прижаться к нему и никуда не отпускать. И опять я чувствовала себя виноватой – перед Алиной, перед Инной и даже перед Борисом.
- Наташа, у меня просто крыша едет, - пожаловался Андрей. – Я пошел на детскую уловку, чтобы устранить Бориса. Попросил Георгия устроить ему ложный вызов к телефону, но меня опередил Сергей. Пришлось прибегнуть к этому трюку во второй раз.
- А прожектор погас тоже по твоему приказу?
Танцевальная площадка тонула в полумраке, правда, никто на это не жаловался.
- Конечно.
Он предложил ночью встретиться в парке, якобы только для того, чтобы поговорить. Я с грустью заметила, что ничего хорошего из наших разговоров не получается. Чуть что не по тебе, сказала я, ты сразу злишься, обливаешь меня презреньем и бросаешь трубку. Знаешь, я никому не позволю так с собой обращаться, даже тебе.
- Я на все согласен. Скажи, когда и где мы встретимся, а то я до утра не доживу.
Он опять провел рукой по моей спине, отчего я тоже усомнилась, что дотяну до утра, и слезы покатились из глаз. Было темно, но он их увидел и осушил горячими поцелуями. Оставалось только надеяться, что никто ничего не заметил. Танец закончился, но Андрей меня не отпускал.
- Говори же, - поторопил он.
Я набрала в грудь побольше воздуха и сказала:
- Разбирайся со своими делами, найди Алину, тогда мы сможем встречаться, когда захотим и где захотим. А сейчас я пойду спать, я очень устала.
- Я приду к тебе в комнату.
- Нет, я запру дверь.
- Я ее высажу.
- Я вызову милицию.
- А я ее подкуплю.
- Тогда… - я не знала, что сделаю тогда, и ляпнула: я выпрыгну в окно.
Андрей дернул меня за руку.
- Ты это серьезно?
- Нет, не думаю, но не дави на меня. Мне и так очень тяжело.
Вырвав свою руку, я спустилась с помоста. Он шел следом. За столом уже все собрались. Инна хмурилась, Эвансы сияли улыбками, Левченко были настроены благодушно, а Борис метал громы и молнии.
- Андрей, уволь этого старого негодяя! – воскликнул он.
- Ты о ком? – невозмутимо поинтересовался Андрей.
- О Георгии! Он, похоже, решил надо мной приколоться. Дважды приглашал к телефону, и все впустую. Да я тот номер никому не давал! Я и сам его плохо помню.
Тут он явно лукавил, так как даже в моей комнате он был записан на табличке возле телефона, так что волей-неволей я его запомнила. Андрей сказал, что вряд ли Георгий развлекается подобным образом, Борису следует поискать шутника среди своих знакомых, особенно среди многочисленных подруг. Борис повернулся ко мне:
- У меня нет никаких подруг! Раньше были, а сейчас нет!
Я пожала плечами. Понемногу он успокоился, и мы еще раз, с подачи Левченко, выпили за здоровье Андрея, после чего я поднялась и, пожелав всем приятного вечера, направилась к дому. Борис шел рядом и бубнил, что самое интересное только начинается и, вообще, грех спать в такую ночь.
- Пока ты холил и лелеял себя, - заметила я, - я посетила семь музеев, так что наши шансы не равны. – Хотя, при чем здесь шансы?
Возле двери в мой номер мы остановились, и Борис устремил на меня пронзительный взгляд, который я спокойно выдержала, даже напрягаться не пришлось. Тогда он поднес мою руку к губам и пожелал спокойной ночи. Дождавшись ответа, в отличие от Андрея, он удалился. Я вошла и закрыла за собой дверь на ключ. Конечно, мужское внимание приятно, но не в таких количествах! Да еще все поклонники оказались слишком напористыми, даже Сергей несколько угрожающе пообещал, что найдет меня. Я подумала, что если бы эта троица оставила меня без присмотра хотя бы на пять минут, то наверняка и кто-нибудь четвертый нашелся. Такая уж полоса пошла.
Я была вконец измотана и, включив свет, села на кровать. Больше всего мне сейчас хотелось оказаться дома – подальше от проблем и переживаний. Осталось продержаться еще один день. На всякий случай выпив таблетку, я приняла душ, после чего немного ожила и попыталась сосредоточиться на Вавилове. Я узнала о нем кое-что новенькое – по словам Бориса, он азартен и еще – эта тайная встреча с Рыбиным! А до этого мне было известно, что он отличный притворщик и что у него какие-то отношения с Инной. Нужно было все объединить, но мне это не удавалось. На своих щеках я чувствовала губы Андрея, а на спине – его руки. Пока «химия» была сильней меня.
Время приближалось к полуночи. Решив, что утро вечера мудренее, я стала стелить постель. Бросив подушку в кресло, собралась снять покрывало и увидела на нем вчетверо сложенный листок обыкновенной писчей бумаги. С нехорошим предчувствием я развернула его. Опять печатные корявые буквы! По телу прокатилась ледяная волна, но слез не было. Кому я опять помешала? Пришлось призвать на помощь всю свою волю, только потом я прочитала: «Руби дерево по себе, не то раздавит. Это последнее предупреждение». Было понятно, что автор у двух записок один – тот же стиль и та же афористичность. Почему-то во второй раз угроза произвела на меня меньшее впечатление. Я почти спокойно размышляла, как ответить на очередной вызов. На что рассчитывал человек, подбросивший записку? На мой взгляд, он мог предвидеть два варианта развития событий. Первый – я жутко пугаюсь и удаляюсь со сцены. Какие основание у него надеяться на это? Ведь первой угрозы я не испугалась, раз появилась здесь. Ладно, с этим позднее разберусь. Второй вариант – Я рассказываю о записке Андрею, и он начинает действовать. Как? Судя по его сегодняшнему настроению, он тут все перевернет вверх дном. Зачем это преступнику? Вроде бы незачем. Неужели он рисковал быть застигнутым на месте преступления, когда подкладывал записку, ради заведомо бесполезного дела? Неужели он настолько глуп? Что-то не верится. Если меня хотят устранить каким-то насильственным способом, то что за мелодраматичность – предупреждать жертву? Судя по детективным фильмам, так поступают только маньяки. Или же это было сделано для очистки совести? Мол, ее предупредили, а она не послушалась, пусть пеняет на себя. А что, как вариант вполне годится. Мало ли у кого какие тараканы в голове.
Я тоже видела только два варианта развития событий. Какой из них выбрать? Насколько эта угроза реальна? Если я сейчас позвоню Андрею, он тут же примчится и начнется неизвестно что. А как это отразится на Алине? Тем не менее я все-таки решила посоветоваться с ним и, выключив свет, подошла к окну. Отсюда лужайка была видна, как на ладони. Теперь все прожекторы работали, так что видно было отлично. Народу поубавилось, то ли гости частично разъехались по домам, то ли разбрелись по парку. Борис ведь предупреждал, что самое интересное только начинается. За «нашим» столом все были в сборе кроме меня. Борис сидел, опустив голову, остальные переговаривались, не выпуская бокалов из рук. Тут я заметила, как Андрей встал и направился в сторону парка. Неужели и у него какая-то тайная встреча? Но он остановился возле фонаря и достал телефон. Понятно, хочет с кем-то пообщаться. В это время раздался звонок моего мобильника. Андрей звонил мне.
- Детка, я видел, как ты выключила свет. Ложишься спать? – говорил он как-то слишком расслабленно.
- Андрей, ты пьян? – спросила я.
- Да, есть маленько, - признал он. – Но разве это имеет какое-то значение?
- Имеет, и очень большое.
Неожиданно для себя я всхлипнула. Все время держалась, а тут не выдержала. Мой предполагаемый советчик и защитник был совсем не в форме. Андрей немного встрепенулся:
- Детка, дай мне десять минут, я приведу себя в порядок и перезвоню. Хорошо?
- Да, я буду ждать, - опять всхлипнула я.
Я видела, как он быстрым шагом вернулся к столу и подозвал официанта. Понятно, будет пить кофе. Я никогда не была пьяной, поэтому не знала, насколько это помогает. Видимо, все-таки помогает, так как вскоре он уже говорил нормальным голосом.
- Детка, что случилось?
Мне не нравилось, когда он так меня называл, но сейчас было не до мелочей. Я рассказала о записке.
- Вот негодяи! В моем доме! – Чувствовалось, что он еле сдерживается, чтобы не закричать. – Подожди, дай подумать. – Через пару минут он уже все придумал. – Я не хочу, чтобы тебе что-то угрожало, - быстро говорил он. – Ты немедленно уедешь отсюда, а я сам с ними разберусь. Поступим так…
Закончив разговор, я набрала номер 1-0-0 и сказала Георгию, что мне только что сообщили о болезни бабушки, и я собираюсь уехать, так что понадобится такси до Ленинградского вокзала. На сборы мне хватит сорока минут.
- Андрей Васильевич знает об этом?
- Нет, сами скажите ему, прямо сейчас, вдруг у него ко мне какие-то вопросы.
При этом я весьма натурально всхлипнула, после чего переоделась и стала упаковывать вещи. Через несколько минут Андрей в сопровождении Георгия вошел в мой номер. Он держался подчеркнуто официально, однако выразил сожаление по поводу неприятных обстоятельств и обещал рассказать остальным о моих проблемах, затем уточнил у Георгия относительно вызова такси. Я слушала их разговор, что-то говорила сама, но во мне все будто замерло, как перед бурей.
Когда Георгий удалился, нас просто бросило друг к другу, и мы стали целоваться, как сумасшедшие, прямо в прихожей. Я и не заметила, как его руки оказались у меня под футболкой, да я и сама как-то слишком рьяно вцепилась в его спину. Пока «химия» одерживала надо мной верх. До сих пор я думала, что не умею целоваться, но это оказалось совсем несложно. Нужно было просто слушаться Его, а я оказалась послушной ученицей. Не знаю, чем бы все закончилось, но меня в очередной раз выручила поднявшая голову мудрая старушка. Она была не только мудрой, но осторожной и предусмотрительной. А что потом? – нашептывала она. Действительно, что потом? Я оттолкнула своего искусителя и хрипло прошептала:
- Нет, не сейчас. Я хочу, чтобы между нами все было радостно, а не горько.
Похоже, мои слова на него подействовали. Он нежно прикоснулся к моим губам и, пройдя в комнату, сел в кресло. Сейчас мы не прикасались друг к другу, но его глаза продолжали целовать и ласкать меня.
- Мне надо собирать вещи, - улыбаясь, сказала я.
- Собирай, а я буду на тебя смотреть.
Потом он попросил показать записку. Я отдала ему сложенный листок. Он внимательно прочитал его и сунул в карман.
- Присоединю к первому посланию. Пора разобраться с этими сукиными детьми.
Больше нам не хотелось говорить о неприятном, и я с радостью переложила поиски злоумышленников на него. Потом, когда вернусь домой, все обдумаю, а сейчас не получится, мысли расплываются. Я собирала вещи, перемещаясь из комнаты в ванную и обратно, а Андрей молча наблюдал за мной. Его взгляд обволакивал меня и лишал воли. Если бы он сейчас подошел, то никакая мудрая старушка не помогла бы. Нужно было как-то избавиться от его чар, и я спросила:
- Ты нанял сыщиков, чтобы следить за Вавиловым?
- Да, думал с понедельника, но начну с воскресенья. Ты ни о чем не беспокойся. – Он улыбнулся. – Теперь я больше тебя заинтересован поскорее найти Алину. – Потом улыбка исчезла, и он напрягся, будто какая-то мысль не давала ему покоя. – Можно задать тебе один очень личный вопрос? – спросил он.
- Конечно.
- Если не хочешь, можешь не отвечать.
Я немного заволновалась.
- Зачем такое длинное предисловие? Задавай свой вопрос.
Он опять помедлил, потом спросил:
- У тебя были мужчины? – Краска бросилась мне в лицо, и я отвернулась. – Если не хочешь, можешь не отвечать, - повторил он.
Я повернулась, и мы уставились друг на друга.
- Я отвечу. Нет, не было.
Он выглядел потрясенным, а я захлопотала над чемоданом, чтобы не смотреть на него. Он молчал.
- Теперь можно смеяться, - зачем-то сказала я.
Он встал и развернул меня к себе.
- Почему смеяться?
- Говорят, в моем возрасте это неприлично, - выдавила я.
Мы стояли лицом к лицу и смотрели друг другу в глаза.
- Кто говорит?!
- Алина, например.
Он чуть не задохнулся от возмущения и выпалил:
- Дура твоя Алина! - Затем поправился. – Я имею в виду, что она не права. А я просто кретин! – воскликнул он. - Но ведь я не знал, что такие девушки бывают!
Я не нашла, что ответить, и попросила его закрыть чемодан. Он быстро со всем справился, затем обнял меня, весьма целомудренно поцеловал и опять уселся в кресло.
- Значит, так, - начал он, - я заказал тебе номер в гостинице. Запиши название и адрес.
Я послушно вынула записную книжку из сумочки. Затем четко и по-деловому Андрей изложил план наших действий на завтрашний день. В четыре часа он проводит Эвансов, при этом он чертыхнулся, а потом приедет ко мне. Мы прогуляемся, сходим в ресторан, потом он посадит меня на поезд. По крайней мере, за одно можно было благодарить автора записки – завтра у меня первая половина дня будет совершенно свободна, а вторую половину я проведу с Андреем. Совсем неплохо. Эвансам он обещал все объяснить про бабушку и извиниться за меня, за то, что не попрощалась. Взглянув на часы, он поднялся.
- Георгий проводит тебя до такси, а мне предстоит еще куча дел.
Мы ненадолго приникли друг к другу и распрощались.
Глава двадцатая
На следующий день я проснулась в двенадцать часов дня в роскошном номере мини-отеля, расположенном в одном из тихих арбатских переулков. По совету Андрея я еще накануне отключила мобильник, так что никто меня не беспокоил. Теперь появилась возможность все обдумать. Почему Андрей так скоропалительно удалил меня из дома – неужели мне и впрямь угрожала опасность? Я считала, что угрозы все же нужны для того, чтобы напугать, а не предостеречь. Впрочем, Андрей вчера был не совсем адекватен. Чего стоит история с Георгием! Сначала дважды подсылал его к Борису, чтобы оторвать от меня, а потом изображал в его присутствии официальное лицо. В трезвом виде он бы так не прокололся. В любом случае сложившаяся ситуация меня устраивала. Еще один напряженный день я могла и не выдержать.
Вставать не хотелось, было так приятно нежиться в постели, но желудок настойчиво призывал к действиям. Я села и увидела на прикроватной тумбочке телефон и буклет с эмблемой гостиницы. Быстро найдя номер, по которому можно заказать завтрак, я позвонила. Гулять, так гулять! В гостинице не было настоящей кухни, так что выбор был небогат, но я не привередлива. Откинувшись на подушки, я подумала, что даже столь непродолжительное пребывание в доме олигарха меня развратило. Неделю назад я бы, как миленькая, поднялась и отправилась на улицу в поисках кафе попроще и подешевле. Чего же требовать от Бориса? Впрочем, я тут же решила, что это временное послабление в целях укрепления здоровья.
Вскоре мне принесли омлет и кофе со штруделем. Подкрепившись, я встала и подошла к окну. Оно выходило в уютный чистый дворик, в котором не было ни души. Я любовалась роскошными кленами, с грустью обнаружив несколько покрасневших листочков – предвестников осени, и вернулась к своим проблемам. Следовало проанализировать события последних дней, но я никак не могла сосредоточиться. Все время вспоминала наши жаркие поцелуи и прикосновения, а все остальное отходило на второй план. Я пыталась заставить себя думать об Алине, но мои мысли все время возвращались к Андрею. Алина, прости меня! Ты в плену, а я развлекаюсь с твоим любовником. Эти слова, возникнув в моем мозгу, в очередной раз отозвались болью в сердце. Ну почему, почему он был ее любовником? Конечно, ему тридцать семь лет, он красив и богат, и у него было много женщин. Но почему Алина? Вчера, целуясь с Андреем, я предала свою лучшую подругу. А ведь я планировала сначала найти ее, а уж потом давать волю своим чувствам. Но все получилось по-другому. Может быть, еще не все потеряно? Если я сейчас откажусь от него, предательства не будет? Передо мной был нелегкий выбор. Через несколько часов он приедет сюда, и чем закончится его визит? Я представила, как мы с ним находимся в этой красивой комнате одни, нам никто не мешает…, и решительно направилась в ванную, а через полчаса уже вызвала такси.
Закрыв чемодан, я взяла листок бумаги и написала: «Андрей, я решила уехать дневным поездом. Когда доберусь до дома, включу телефон. Позвони. Пожалуйста, поскорее найди Алину. Наташа». Я даже не позволила себе написать пару ласковых слов в конце записки, нужно быть последовательной.
Расплачиваясь за гостиницу и завтрак, я едва сдержала крик ужаса, но денег у меня хватило, и с билетом повезло, так что около полуночи я вошла в свою квартиру. Бабушка была на работе, никто с расспросами ко мне не приставал, и я, плюхнувшись на свой диван, разревелась. Мне давно хотелось это сделать, но в поезде я сдерживалась, а теперь дала волю слезам. Вроде бы поступала по совести, но чувствовала, что сделала что-то не так.
Минут через пятнадцать мои рыдания прервал телефонный звонок.
- Ты дома? – хмуро поинтересовался Андрей.
- Да.
- Почему ты так со мной поступила? Могла бы хоть позвонить.
- Ты бы меня отговорил или перехватил на вокзале, - лепетала я.
Он меня перебил:
- О чем ты? Я ведь вчера тоже захотел, чтобы у нас все было РАДОСТНО, - он выделил это слово, - но ты все испортила. – У меня комок застрял в горле. – Объясни, почему ты не дождалась меня?
- Я боялась, - выдавила я.
- Кого? Меня?!
- И себя тоже.
Я не стала говорить об Алине и о том, что не хотела усугублять свое предательство, он бы все равно не понял.
- Ну, хоть что-то, - невесело усмехнулся он. – Только не понимаю, чего бояться, когда между нами все ясно.
Ясно-то ясно, думала я, да не совсем. Наша беседа была невеселой и вялой, так что я постепенно пришла в себя и поинтересовалась, нашел ли он автора записки. Оказывается, не нашел. Я почему-то думала, что он будет рвать и метать, хватать всех за грудки, но он ограничился опросом прислуги. В тот вечер в доме была куча народу. Празднество проводилось на улице, но все посещали в доме туалет, кое-кто заходил в библиотеку. Там помимо книг имелся компьютер, принтер и, соответственно, писчая бумага, точно такая же, как и та, на которой написали записку. Обитатели дома тоже заходили в свои комнаты, чтобы привести себя в порядок. Никто специально не следил за перемещением гостей, так что подбросить угрожающее послание мог любой. Особо активные парочки иногда уединяются в каком-нибудь укромном месте, сказал Андрей. Может быть, они и видели что-то интересное, но вряд ли в этом признаются. Я поинтересовалась, кого прислуга видела на третьем этаже во время банкета. Только Риту и Краснова, ответил он. Остальные, видимо, посещали туалет на первом этаже или же просто остались незамеченными. Тогда я напомнила, что посторонние не знали, в какой комнате я живу, на что Андрей ответил, что выяснить это нетрудно, так как свою дверь я не запирала. Я посторонних сразу исключила и думала, что не так уж важно, кто именно из домочадцев подбросил записку, похоже, у них одна шайка-лейка, интереснее узнать, зачем это было сделано. Если они просто хотели немедленно удалить меня из особняка, то они своего добились. Затем Андрей сказал, что слежка за Вавиловым началась, но пока интересных сообщений не поступало. В общем, опять много всякой суеты и смуты, а толку ноль.
Когда мы все это обсудили, то оказалось, что больше говорить не о чем.
- Ты будешь держать меня в курсе всего, что происходит? – спросила я.
- Да, я позвоню. Спокойной ночи, Наташа, - как-то невыразительно сказал он и повесил трубку.
И опять не дождался моего ответа. Похоже, он никогда не изменится. Впрочем, я тут же решила его оправдать. Он ведь уже несколько ночей почти не спит. Затем вспомнила, что во время разговора он ни разу не назвал меня деткой. Мне это обращение не нравится, но его отсутствие понравилось еще меньше. Наш разговор получился слишком холодным и слишком деловым. Наверное, Андрей – человек крайностей. С ним очень тяжело. Потом еще раз попыталась оценить свое поведение, но однозначной оценки не получалось. То я казалась себе воплощением благородства и порядочности, то просто трусливой старой девой, которая панически боится потерять невинность. Вскоре я заснула, так и не определив, кто же я на самом деле.
На следующий день я вышла на работу. Рабочая атмосфера положительно сказывалась на моих нервах. Я, как настоящий ас, автоматически сортировала письма, на одни отвечала сама, другие переадресовывала. Но подспудно думала о другом. После вчерашнего разговора с Андреем у меня на душе остался неприятный осадок, впрочем, почти все наши разговоры заканчивались этим. И мои мысли приняли новое направление. Почему именно он мне понравился? В последнее время у меня появился широкий выбор. Почему, например, я осталась равнодушна к вниманию Бориса? Вряд ли у него недостатков больше, чем у Андрея. Хотя, с этим все понятно. Борис просто милый тридцатилетний мальчик. В тридцать лет это еще туда-сюда, но если через десять лет он превратится в милого и обаятельного сорокалетнего мальчика, то это будет просто ужасно. Вот Андрей – настоящий мужчина. И дело не в том, что он богат. Он мог бы быть, например, геологом. Смело вел бы в горы свою экспедицию и обязательно нашел бы самое крупное месторождение. Он действует, не боится ответственности, наверняка рискует. Опять выходило, что лучше него нет никого. В общем, со мной все ясно.
А вот почему он так заинтересовался мной? – вдруг озадачилась я. Наверняка в его окружении есть более яркие женщины. Тут я вспомнила, как Алина однажды сказала, что я для нее словно глоток чистого воздуха. Это до чего же надо довести свою жизнь, чтобы так воспринимать общение с самым обычным человеком, живущим самой обыкновенной жизнью, не напоказ? Может быть, и Андрей стал задыхаться в своих роскошных хоромах и решил сделать несколько глотков? Но ведь потом он обязательно туда вернется, заскучает со мной, как с Алиной. Что тогда я буду делать? Я не хочу становиться его очередной игрушкой! Возможно, я и впрямь слишком рассудочная и рациональная, но уж какая есть. Нужно держаться от него подальше. Пусть сначала найдет Алину, а там посмотрим. Может, к этому времени он остынет или во мне что-то изменится. Во всяком случае, я была не готова бросить свою жизнь к его ногам. От принятого решения мне легче не стало, а на душе заскребли кошки.
Наконец наступил обеденный перерыв. Максим помчался что-то покупать для своего малыша, и Марина предложила Яне составить нам компанию, но та отказалась. Бедная, наверное, она до сих пор любит Максима, как же ей тяжело. Мы ушли, а она осталась в комнате одна, не отводя взгляда от монитора. Едва мы разместились за столиком в нашем кафе, как на меня опять посыпались вопросы. Марина с Эдиком были уже в курсе моих приключений в «Карелии», но присоединившийся к нам Володя тоже оказался любознательным. Мы оживленно болтали, я даже не заметила, как кошки в моей душе затихли. И тут пришло сообщение, всего два слова: «Я скучаю». Все во мне перевернулось. Похоже, за ночь мы пришли к противоположным решениям. Я хотела повернуть наши отношения вспять, а Андрей рвался вперед.
- Что-то случилось? – обеспокоилась Марина. – Плохое или хорошее?
- Хорошее, - выдавила я.
Наверняка Андрей ждет быстрого ответа, но я не знала, что ему отвечать. Скучаю ли я по нему? Да, я все время думаю о нем, но далеко не всегда думаю хорошо. Скучать – значит хотеть увидеть, а я совершенно не готова к встрече с ним. Эта сплошная суета, в которую превратилась моя жизнь, слишком сильно меня измотала. Мне требовался отдых, хотя бы несколько дней, и чтобы никто на меня не давил. Сосредоточиться на работе никак не удавалось. Если так будет продолжаться и впредь, то я никогда не разгребу завалы, накопившиеся за время моего отсутствия. Через полчаса раздался звонок:
- Привет! Ты получила мое сообщение?
И опять все внутри у меня сжалось. Андрей имел неограниченную власть надо мной. Я же казалась себе жалким животным, которое идет на поводу у своих инстинктов. Мне совершенно не нравились его человеческие качества, но меня тянуло к нему. У меня и раньше случались приступы неясного томления, но теперь все было конкретно, адресно и очень сильно. Я представила Алину, Инну и еще множество расплывчатых женских лиц и поняла, что не хочу вставать с ними в ряд. Говорят, если любишь, то ни о чем не задумываешься. А я задумывалась, да еще как! Значит, это не любовь.
- Мне неудобно сейчас разговаривать. Я на работе, - сухо сказала я.
- Выйди в коридор, - приказал он. Я послушно вышла. – Теперь можешь говорить?
- Да.
- Почему не ответила? Неужели совсем нечего сказать? – сквозь возмущение явно проскальзывало раздражение.
- Есть и даже многое, - тихо сказала я и не знаю как, но почувствовала, что он улыбается.
- Скажи хоть что-нибудь.
- Я все время думаю о тебе, - вырвалось у меня.
- Детка… - Он так ласково это сказал, что у меня по всему телу побежали мурашки. – Что же ты надумала?
- Все то же самое, - еле выдавила я.
Он этого не ожидал. И последовала долгая пауза.
- Значит, утром деньги – вечером стулья; вечером деньги – утром стулья, так, что ли?
Мне его метафора не понравилась.
- Да, можно и так сказать, - хмуро ответила я.
На этом лирическая часть нашей беседы закончилась. Он сообщил, что в расследовании пока никаких новостей нет. Если они появятся, он мне позвонит, и был готов уже бросить трубку, так что я едва успела спросить разрешения самой связываться с питерским сыщиком, занятым поисками Алины. Он не возражал. На том мы и распрощались.
Вечером я наконец-то добралась до своей мозаики. Простая спокойная работа в тишине доставляла мне истинное наслаждение, особенно после суматохи последних дней. Постепенно и тяжелый осадок, оставшийся от разговора с Андреем, прошел. Я решила, что поступила правильно, с какой стороны ни посмотри. Если нас связывает что-то стоящее, то мы выдержим испытание, если же просто влечение-увлечение, то пусть оно лучше пройдет без последствий. Посмотрев на часы, я решила, что можно позвонить Эвансам, Рита говорила, что рано встает. Сначала она показалась мне обиженной, потом оттаяла и забросала вопросами. Я сказала, что соседка, позвонившая мне, сильно меня напугала, но она все преувеличила, и бабушка уже идет на поправку. Мне было очень стыдно врать этой милой и прямодушной женщине, но выхода не было. И опять у меня все очень ловко получилось, похоже, у меня к этому делу талант. В конце концов, мы расстались друзьями и выразили надежду на то, что еще увидимся.
Затем последовали звонки московских друзей. Сначала позвонил Борис. Он поинтересовался здоровьем бабушки, потом попенял мне на то, что ему ничего не сказала, а то бы он проводил меня до поезда, мог бы и в Питер поехать, чтобы мне помочь. Я заверила, что помощь не нужна, так как все оказалось не так страшно, и бабушка быстрыми темпами идет на поправку. Я все глубже увязала во лжи, и мне это не нравилось, хотелось побыстрее свернуть разговор. Борис же никуда не торопился и выразил желание в выходные приехать в Питер. Его навязчивость не знала границ. Мне хотелось отшить его, но все-таки пока решила этого не делать, ведь он находится в гуще событий, может быть, через него до меня долетят хоть какие-то отзвуки. Но Борис домашних дел вообще не касался, а опять заговорил о своем приезде, напор и давление на меня продолжалось. Я сказала, что не могу запретить ему приехать в Питер, но вряд ли мы встретимся. Если бабушка будет в порядке, то в выходные я уеду с друзьями на залив. Опять ложь. Никуда я не собиралась ехать. Последовала долгая пауза, Борис, видимо, ожидал, что я приглашу его с собой, но я этого не сделала, а поинтересовалась его делами, поисками работы, в частности. Как я и надеялась, эта тема была ему не слишком приятна. Он сказал, что сейчас как раз этим занимается, и обещал в скором времени позвонить.
Едва я вернулась к своим лоскуткам, как бабушка зычным голосом пригласила меня к стационарному телефону. Она выглядела свежей и энергичной, и я в очередной раз устыдилась своей лжи и мысленно попросила у нее прощения.
- Наташа, привет! – услышала я молодой бодрый голос. – Это Сергей Дружинин.
- Привет, - удивленно отозвалась я.- Как ты узнал номер моего телефона?
- Это мой маленький секрет, - хихикнул он. - Как поживаешь? Твои подопечные укатили уже в свою Америку?
- Да.
Беседовать с ним было легко и даже весело. Он рассказал, что они с другом научили свой манипулятор хлопать подходящего человека по плечу, но немного не рассчитали и, когда начальник подошел, чтобы ознакомиться с их работой, робот стукнул того слишком сильно, так, что остался синяк. Они получили хорошую взбучку и пришлось отучить железного хулигана от подобной фамильярности. Бабушка стояла в дверях и слушала наш разговор. Молодые люди нечасто мне звонят, и ей стало любопытно. Поболтав о том, о сем, Сергей поинтересовался, не собираюсь ли я в Москву. Я ответила, что не собираюсь, тогда он выразил желание приехать в Питер. Мне хотелось смеяться и плакать одновременно. Что им всем от меня надо? В конце концов, я сказала, что в выходные буду занята. Он не стал ничего расспрашивать и давить на меня, а спросил разрешения иногда звонить и поинтересовался номером моего мобильника.
- А узнать его самому тебе не под силу? – поддела я.
Он принял вызов и сказал, что сам с этим справится. В общем, расстались мы в хорошем настроении. Мне понравилось, что он не был назойлив и задавал не слишком много вопросов. Похоже, он хороший парень. Но зачем морочить ему голову, когда мои мысли заняты другим?
- И чем ты занята в выходные? – агрессивно спросила бабушка, сделав шаг по направлению ко мне. – И что это за парень?
Я объяснила, что мы с ним познакомились в Москве.
- Он приличный, хороший парень? - Бабушка вслед за мной вошла в мою комнату. Я кивнула. – Он, что, в Москву тебя приглашал?
- И в Москву приглашал, и сам хотел в Питер приехать.
- А ты что же, все принца ждешь? – Я сидела за столом, а бабушка нависала надо мной. – Сколько можно всякой ерундой заниматься? – Она кивнула на мои лоскутки. – Пора о жизни задуматься!
Я молчала, тогда она села на диван и занялась прочисткой моих мозгов. Напомнила, что мне уже двадцать два года, а потом рассказала очередную поучительную историю.
У них на заводе в отделе кадров работала очень красивая девушка. Многие парни на нее заглядывались, но она все ждала принца на белом коне, заводские ребята ее не устраивали. Теперь, говорила бабуля, ей уже под пятьдесят, она одна как перст, а о ее злобности и всяких чудачествах ходят легенды. Я слушала бабушку вполуха, быстро работая иголкой. Чтобы сбить ее с нежелательной темы, поинтересовалась, как дела у ее подруги Алевтины. Бабушка тут же заглотила наживку и рассказала, что вчера к Алевтине приходил муж – жаловаться на жизнь. От возмущения я даже шить перестала.
- Нашел, кому жаловаться!
- А кому еще, - невозмутимо отозвалась бабушка. – Они с Алевтиной вместе сорок лет прожили, у них двое детей, трое внуков. Разве эта свиристелка его поймет?
Насколько мне известно, этой «свиристелке» уже перевалило за пятьдесят. Мы еще немного посплетничали, после чего бабушка удалилась к себе смотреть телевизор, так как у нас были разные телевизионные предпочтения.
Примерно так же прошли и следующие два дня. Я много работала, не отвлекаясь на посторонние мысли, а вечером сидела за шитьем, пытаясь разгадать тайну исчезновения Алины. Похоже, я зациклилась на Вавилове, поэтому других версий не появлялось. За ним сейчас следят, но раз Андрей не звонит, значит, ничего интересного не обнаружили. А как дела у питерских сыщиков?
Я позвонила Илье Картузову, с которым имела длительную беседу перед поездкой в Москву. У него тоже никаких новостей не было, тогда я на него немножко надавила, заявив, что Рокотов распорядился докладывать мне о ходе расследования, и потребовала отчета. Оказывается, он целую неделю искал такси, на котором Алина уехала от дома Могилевской. На мой взгляд, зная время и адрес, сделать это не так уж трудно, ведь такси вызывали по телефону. Но сыщик сказал, что агентств, занимающихся частным извозом, очень много, так что это не такая простая задача. Боже, вдруг подумала я, нужно было спросить у Крайнова, по какому номеру он вызывал такси. Я предложила сыщику свои услуги, но он тут же сказал, что такси и таксиста уже нашел, но прошло больше месяца, тот, разумеется, не помнит, где высадил девушку в серебристом комбинезоне, хотя ее саму запомнил. Я поинтересовалась, чем он дальше собирается заниматься. Картузов ответил очень уклончиво, якобы есть еще несколько зацепок, но говорить о них преждевременно. Неужели он просто тянет время, получая почасовую оплату?
- Илья, как вы не понимаете, - возмущенно говорила я, - время идет, а вы ни с места. Если это вам не под силу, так и скажите. Тогда мы наймем других людей или обратимся в милицию.
Он обиженно пробубнил, что если уж он с чем-то не справится, то никому другому в городе это тем более не удастся. В негодовании, смешанном с раздражением, я повесила трубку. Опять ответственность навалилась на меня. Ведь именно я обнаружила кражу в квартире Алины, и мало того, что не вызвала милицию, так и ее родственникам ничего не сообщила. Столько времени потеряно! Тут я вспомнила о ее звонке отцу, и мне немного полегчало. Сергей Николаевич считает, что с дочерью все в порядке, так что вряд ли захочет обращаться в милицию, зная, что с ней всякие истории случаются. Если бы не повторяющиеся «не докучай», можно было бы не ломать голову, а спокойно ждать ее возвращения. Теперь же приходится лезть из кожи вон, правда, пока это ни к чему не привело. Чтобы успокоиться, я занялась мозаикой. Работы предстояла много, я собиралась на каждый фрагмент нанести вышивку, чтобы сделать цветовые переходы более плавными. Обилие работы меня не пугало, лишь бы результат порадовал. Волосы лезли в глаза, и я заплела косу. На раздавшийся звонок в дверь я никак не отреагировала, так как была уверена, что это очередная бабушкина подруга пришла излить душу. Бабушка наверняка подумала так же, так как пошла открывать. Услышав мужской голос, я немного насторожилась, потом решила, что это Алевтина привела непутевого мужа на бабушкин суд. Тут дверь в мою комнату распахнулась и на пороге появилась бабушка с квадратными глазами:
- Туся, тебя тут мужчина спрашивает!
Я приподнялась и увидела за бабушкиной спиной Андрея. В светло-сером костюме и темно-зеленой рубашке он выглядел просто ослепительно. Бабушка немного посторонилась, и он вошел в комнату. В руках у него был большой букет и торт. Со словами «Екатерина Ивановна, это вам» он сунул все бабушке, а мне протянул небольшой букетик нежно-сиреневых цветов:
- Наташа, а это тебе.
Я машинально взяла цветы в руки, а сама не сводила с него глаз.
- Как ты здесь оказался, почему не предупредил?
Бабушка кашлянула, но я в ее сторону не посмотрела, и она проворчала, что пойдет ставить чайник. Едва за ней закрылась дверь, как Андрей подхватил меня на руки и стал кружить по комнате, целуя и шепча: «Детка, я ужасно соскучился!» Я была так ошарашена его внезапным появлением, что почти ничего кроме удивления не чувствовала. Он, видимо, это понял и поставил меня на ноги.
- Детка, ты не рада моему приезду?
Я не знала, что ответить, просто смотрела на него и не могла отвести глаз. Потом прислонила голову к его груди и услышала, как сильно бьется его сердце. Он гладил меня по голове и целовал в волосы.
- Андрей, - прошептала я, но в это время в коридоре раздались шаги.
Мы отпрянули друг от друга, Андрей сел в кресло, а я достала вазу и отправилась за водой, в дверях столкнувшись с бабушкой. Я действовала на автопилоте, но тут сообразила, что надо их представить.
- Бабушка, это Андрей Рокотов, - сказала я.
- Мы уже познакомились, - пробурчала она. – Идите чай пить.
Андрей сразу поднялся и вслед за бабушкой отправился на кухню. Я же, налив в вазу воды, вернулась в комнату. Щеки горели, сердце колотилось, как сумасшедшее. Я выпила валерианки, затем посмотрела на себя в зеркало, но ничего улучшать и подправлять не стала. Зачем он явился? Только я немного успокоилась и стала думать о деле, как опять все пошло насмарку. Выждав еще пару минут, я все-таки отправилась на кухню, отсидеться не удастся. Андрей, как обычно, чувствовал себя непринужденно и вел легкую беседу с бабушкой, правда, она отвечала односложно и не слишком охотно. Чай был уже налит в чашки, посередине стола - торт и ваза с конфетами. Я села на свое место и подняла глаза на Андрея. И опять вспыхнул мощный разряд, даже сильнее, чем тогда, в его гостиной, и я поняла, что вопреки всему рада его приезду. По нашим взглядам бабушка догадалась, что происходит, и недовольно поджала губы. Не знаю, что ей не нравилось – сам по себе Андрей или то, что она была не в курсе происходящего. Я ей о нем рассказывала, но только, как о владельце особняка и предприятия, на котором работаю, видимо, ее моя скрытность задела. Выпив несколько глотков чая, я поняла, что дальше отмалчиваться неприлично.
- Андрей, ты надолго в Питер?
Бабушка дернулась, видимо, ее резануло, что я с ним на ты.
- Нет, ночным поездом возвращаюсь в Москву.
- Когда же ты приехал?
- Прямо из аэропорта сюда, - кратко ответил он. – Просто захотелось тебя повидать.
Он говорил в открытую, не таясь от бабушки. Что ж, это лучше, чем выкручиваться и лгать, а бабушку все равно не проведешь. Не знаю, что в тот момент творилось у нее в голове, но выглядела она не слишком приветливо.
- Бабушка, а у нас рагу еще осталось? – спросила я.
- Да, есть немного.
Я посоветовала Андрею отведать бабушкиного рагу, и он с готовностью согласился. Бабуля молча встала и пошла его разогревать. Она стояла к нам спиной, и мы могли без помех смотреть друг на друга и разговаривать глазами. Всю трапезу обычно общительная и радушная бабушка держалась чопорно и натянуто, не знаю, какой бес в нее вселился. Даже пылкие комплименты Андрея в адрес ее стряпни ничего не изменили. Поблагодарив за прекрасный ужин, мы вернулись в мою комнату. Только тут я по-настоящему обратила внимание на цветы – нежно- сиреневого цвета с продолговатыми лепестками и издающими едва ощутимый волшебный аромат.
- Андрей, что это за чудо? Я никогда таких не видела.
- На это и рассчитано, - улыбнулся он. - Специально из Москвы привез.
- Как они называются?
Он хлопнул себя по лбу:
- Забыл, название какое-то замысловатое, лучше сама что-нибудь придумай.
Я задумалась, но ничего достойного в голову не приходило.
- Почему ты не позвонил?
Он сказал, что решил брать пример с меня, якобы не хотел, чтобы я его отговаривала или куда-нибудь скрылась из дома. Я подумала, что он, пожалуй, прав, именно так я и поступила бы. Мы стояли посреди комнаты, тесно обнявшись, а в коридоре то и дело слышались бабушкины шаги. Обычно она так не топает, к тому же, мимо моей двери некуда идти, только в прихожую, просто таким образом она давала нам сигнал, чтобы мы не слишком расслаблялись.
- Бабуля у тебя кремень, - заметил Андрей. – Почему я ей так не понравился – из-за возраста?
Я усмехнулась:
- Думаю, возраст здесь ни при чем, скорее, классовые предрассудки.
Он ничего не понял, и пришлось объяснять. От меня бабушка знает, что он владелец нескольких предприятий и роскошного особняка, а она всех богатых считает жуликами и бандитами.
- В чем-то она права, - признал Андрей. – К сожалению, только законными путями успеха не добьешься.
- Значит, и ты жулик и бандит?!
Я непроизвольно отодвинулась от него, а он засмеялся:
- Ну, не до такой степени, чтобы от меня шарахаться.
Бабушкино топанье по коридору продолжалось, и это стало меня раздражать.
- Давай прогуляемся, - предложила я. – Сколько у тебя еще есть времени?
- Думаю, часа полтора.
Я попросила его доложить бабушке о наших планах, пока я переодеваюсь. Он вышел, а я быстро натянула джинсы и джемпер, расплела косу и заколола волосы на макушке. Когда я вышла в коридор, то застала окончание их разговора.
- Вы ее прямо до двери проводите, - наставляла его бабушка, - сейчас полно хулиганья, никакие домофоны не помогают.
- Конечно, Екатерина Ивановна, я так и сделаю. Наташа мне очень дорога.
Я чмокнула бабушку в щеку.
- Бабуля, не грусти. Все хорошо!
И она впервые за вечер улыбнулась:
- Смотри мне!
У подъезда стояло такси и возле него незаменимый и неизменный Леша, я с ним поздоровалась. Он собрался пойти вслед за нами, но Андрей велел ему остаться здесь. Держась за руки, мы шли по направлению к Неве. Я мысленно пересчитывала темные и светлые полоски, оставляемые фонарями, а Андрей говорил, что уже не помнит, когда в последний раз просто гулял по городу, без свиты и охраны.
- Да я себя подростком чувствую! – воскликнул он. – Мою девушку дома ждет строгая бабушка, а я немного бабушку побаиваюсь и ужасно хочу ей понравиться.
Мы дошли до Невы, вернее, до Малой Невы, откуда открывался вид на Тучков мост и стадион «Петровский». Андрей сказал, что, несмотря на то, что уже десять лет живет в Москве, болеет за «Зенит», по крайней мере, в этом вопросе мы с ним были заодно. Фонари отражались в реке, какие-то суда проплывали мимо нас, за нашими спинами проносились автомобили, но мы чувствовали себя так, будто одни в целом мире. С Невы потянул ветерок, и Андрей снял пиджак и набросил мне на плечи, потом притянул к себе, и мы стали целоваться. С каждой минутой, с каждым поцелуем мое предательство по отношению к Алине становилось все глубже и непоправимей, но я ничего не могла с собой поделать, а может быть, и не хотела.
Не знаю, сколько времени мы так провели, но дыхание Андрея стало прерывистым, и он прошептал, что не хочет со мной расставаться. Я должна быстро собрать вещи и ехать с ним, у него в Москве есть квартира, в которой я могу поселиться. От этих слов я будто очнулась и выскользнула из его рук.
- Наташа, ну что опять не так? – воскликнул он. – Зачем себя мучить, если мы можем быть вместе?
- Нет, - резко сказала я и, облокотившись на гранитное ограждение, стала смотреть на воду.
- Почему нет?
Я повернулась к нему:
- Ты хоть сам понял, что сейчас мне предложил? – Я задыхалась от возмущения. – Я, значит, живу в твоей квартире, Инна в твоем доме, а ты нас по очереди посещаешь? Нет уж, найди кого-нибудь другого на эту роль.
Я развернулась, чтобы идти к дому, но в это время зазвонил мой телефон. Пять минут назад я бы отключила его, но теперь решила ответить. Номер звонившего был мне не знаком.
- Наташа, привет! Это Сергей Дружинин. – Помимо воли я улыбнулась. – Как видишь, я справился с поставленной задачей.
- Привет, - все еще улыбаясь, сказала я. – Тебе бы сыщиком работать. Как тебе это удалось – опять маленький секрет?
Мы переговаривались легко и непринужденно, и я подумала, что в жизни все неправильно. Почему я влюбилась во взрослого, полного противоречий, мужчину, а не в этого веселого обаятельного парня? А взрослый противоречивый мужчина стоял рядом и испепелял меня возмущенным взглядом. Сергей тем временем рассказывал забавную историю о своем железном друге, а я искренне смеялась. Увидев, что Андрей готов взорваться, я сказала, что долго разговаривать не могу, так как у меня гость. Сунув телефон в сумочку, я сделала шаг по направлению к дороге, но Андрей меня остановил.
- Кто это?
- Сергей Дружинин.
- Кто?!!
- Сергей Дружинин, мы с ним познакомились на твоем дне рождения.
- Зачем ты дала ему свой номер?
Пришлось объяснить, как было дело. Андрей выглядел хмурым, тем не менее мы двинулись в обратный путь. После недолгого молчания он продолжил разговор, прерванный звонком Сергея.
- Пойми, я не могу разрубить этот узел одним махом, - говорил он. – Тут все очень сложно. Дай мне немного времени.
- Я тебя никуда не тороплю, - перебила я.
Примерно полдороги мы препирались в подобном духе. Волшебная сказка, начавшаяся его внезапным появлением с сиреневым букетом, заканчивалась обычной сварой. Мне это ужасно надоело, и я остановилась. Он понял, что перегнул палку и сказал, что обсуждение насущных проблем продолжим в субботу. Что делать, говорил он, ты не хочешь переезжать в Москву, придется мне все время мотаться в Питер, долгой разлуки я не выдержу. У меня вырвался нервный смех.
- Что с тобой?
- Сергей и Борис тоже выразили желание приехать в наш славный город на выходные.
- И что ты им ответила?
Я вдруг поняла, что Андрей очень ревнив, просто болезненно ревнив. Час от часу не легче.
- Им я сказала, что буду занята.
- А что скажешь мне?
Мы остановились посреди тротуара. Прохожих было немного, но все же они были, и им приходилось выходить на проезжую часть, чтобы нас обогнуть.
- А тебе я скажу, - с расстановкой произнесла я, - что я в выходные совершенно свободна, но…, - он смотрел мне в глаза, но я все-таки закончила фразу так, как и собиралась, - но я не хочу, чтобы ты приезжал.
Он явно не ожидал такого окончания моего высказывания и выглядел обескураженным и расстроенным. Пришлось в очередной раз все объяснять. Все наши встречи и разговоры всегда заканчиваются одинаково, сказала я, взаимными упреками и недовольством. И так будет продолжаться до тех пор, пока мы не решим свои проблемы, а именно: во-первых, нужно найти Алину, а во-вторых, он должен определиться в отношении Инны, сидеть на двух стульях не получится. Я предлагала сосредоточиться на решении этих проблем во имя светлого совместного будущего. Он меня не перебивал, но с каждым моим словом становился все мрачнее. Потом попытался убедить меня, что не следует все валить в одну кучу, но вскоре понял, что это бесполезно, и замолчал. Мы возобновили движение к дому, времени оставалось в обрез. Чтобы разрядить обстановку и хоть как-то оживить расследование, я рассказала о разговоре с питерским сыщиком и высказала предположение, что и его московские коллеги работают не лучше, после чего попросила переслать мне их отчеты по электронной почте. Пиджак Андрея все еще был на мне, так что пришлось остановиться. Он вынул из кармана записную книжку, я быстро записала в нее свой электронный адрес, и мы, чуть ли ни в припрыжку, помчались к дому.
Несмотря на мои возражения, Андрей зашел в подъезд, так как обещал бабушке проводить меня до самой двери. Состояние у обоих было совсем нерадостным. Мы стояли возле лифта, когда он неожиданно произнес:
- Я соперников не потерплю, сотру их в порошок!
Сказано это было весьма внушительно. Тут подъехал лифт, и мы вошли в него.
- У тебя нет соперников, - тихо сказала я.
И опять наши взгляды, встретившись, вызвали мощный разряд.
- Детка, детка, детка…, - шептал он и покрывал поцелуями мое лицо, шею и грудь.
Лифт остановился на четвертом этаже, но нам не хотелось выходить из него. Я первой опомнилась, посмотрела на часы и потянула его к двери. Он надел пиджак, после чего я открыла дверь. Не знаю, то ли бабушка ждала моего возвращения в прихожей, то ли услышала, как я поворачивала ключ, но, открыв дверь, я столкнулась с ней нос к носу.
- Екатерина Ивановна, передаю вам Наташу из рук в руки, как и договаривались, - сказал Андрей. – Бабушка молча кивнула. – Спасибо вам за то, что воспитали такую замечательную внучку.
Однако его комплименты не оказали на бабушку никакого воздействия, и единственное, на что она оказалась способна, так это пожелать ему счастливого пути. На мой взгляд, это пожелание можно было трактовать и так, что катись, мол, отсюда подобру-поздорову. Я махнула ему рукой, и он пешком помчался вниз, так как лифт кто-то уже вызвал. Когда дверь за ним закрылась, мне показалось, что от меня оторвали кусок. Однако предаваться переживаниям было преждевременно, предстояло еще выдержать бабушкин допрос. Лера в таких случаях посылает своих родственников куда подальше, но я так не могу, да и не хочу. Бабушка начала разговор весьма нейтрально:
- Как думаешь, он на поезд не опоздает?
- Не знаю, надеюсь, что нет.
Бабушка вздохнула:
- Выходит, ты своего принца нашла?
Я пожала плечами и прошла в свою комнату, бабушка вслед за мной. Она долго донимала меня всякими мелочами, пока не подошла к главному.
- Туся, но ведь он богач!
- Ну, и что в этом плохого?
Тут бабушкина вековая классовая ненависть мощным потоком вылилась наружу. Она клеймила всех богачей вообще, и Андрея в частности, самыми последними словами, а чтобы добавить убедительности своим обвинениям решила рассказать одну поучительную историю из жизни своих знакомых. Почти все ее истории начинаются одинаково: «На нашем заводе работала одна девушка…» Сегодняшняя была не исключением. На нашем заводе работала одна очень красивая девушка, начала она. Это было уже давно, в советское время. Эта красавица вышла замуж за директора магазина (!), который был намного старше нее. Так вот, воскликнула бабушка, мало того, что он ей изменял, так потом еще в тюрьму угодил! И бабушка с вызовом посмотрела на меня. Я тем временем взяла ночную сорочку и направилась в ванную, бабушка не отставала ни на шаг.
- Проходимцев и среди пролетариев хватает, - исключительно из чувства противоречия возразила я и скрылась в ванной.
Продолжение следует...