Никто не скрывал слез горьких: «Как же так, как он мог, как он мог так уйти? Как теперь без него?»
Погода в Тюмени предсказуема в это время. Черемуха зацвела, значит, надо ждать снега. Такой прощальный привет зимний весне.
Взглянув в окно, не поверила глазам - снег идет! Удивительное зрелище: вовсю цветут, радуя глаз, тюльпаны, анютины глазки. Только высадила всю рассаду однолетних цветов, а тут снег, да хлопьями. Хотела закричать: «Эй, Вы там, наверху! В Тюмени май!»
Вдруг все и закончилось. Солнышко яркое весеннее выглянуло, последняя снежинка растаяла, напоив щедро водой красные тюльпаны.
- Папа, мама, смотрите, какой у меня сына, - звонкий голос дочи зазвучал.
Как всегда бежит и кричит, а на ладошке серенький комочек дрожащий.
- И как его величать? – вздохнули устало родители.
Как же, забот и так невпроворот. Тут сезон, копать, сажать.
- Киллер – пиратская версия! – кричала красавица наша.
- Значит Киля, Килька.
Так рос наш Киля в дачный сезон. Искали его средь морковки, свеколки. Конечно, дочь вспоминала о нем иногда, когда приезжала к родителям за деньгами.
- Сына, сына мой, - были первыми ее слова.
И он выбегал навстречу, уже подросший, хвост трубой! Как же 55 сантиметров один только хвост!
Лето быстро прошло, задули ветры холодные. Переезжаем в город обратно. Киллеру невдомек, почему двери закрытые? Он же привык на свободе гулять. Как-то недоглядели, убежал, на волю. Весь день дочь бегала по району с мамиными студентами. Человек так пятьдесят на поисках. Нет, нигде! Усталая, какая-то вся сникшая, с опухшими глазами дочь пришла под ночь.
Тишина, гнетущая. Папа позвонил, надо с работы забрать. Поехала с ней, куда такую одну отпускать? Едем все молча, никто не молвит ни слова. Вот и дом наш, вдруг дочь по тормозам и с радостным криком:
- Вот он, вернулся!
Под деревом, весь дрожа, Киллер сидит. Весь грязный такой. Радостно улыбаясь, долго купали, грязь отмывали.
Зиму прожил, сидя на форточке. В любую погоду он там, на форточке воздух свежий вдыхал. Дочь купила поводок для прогулок, пыталась вывести на воздух. Не понравилось ему, наверное, даже обиделся слегка. Спрятался под диван и долго не выходил.
В тот апрельский весенний день, когда приехали опять на дачу, не было счастливее Киллера нашего! Как он бегал, носился, смеялся! Нет, не оговорилась я, умеют они и радоваться, и огорчаться, и смеяться. Только надо присмотреться. Как же тогда объяснить их поступки? Заболела сильно, лежу, он рядом, голову мою массируют, тихо мурлыча. Звук телефона, с работы, как же срочный отчет. Надо писать. Тяжело вздохнув, включаю комп. И вдруг Киллер встал на задние лапы, монитор закрыл весь, а передние мне на плечо и кивает в сторону дивана. Улыбнулась я, вспомнила, что на больничном. Пишите свой отчет сами, а мы полежим, и наши добрые фильмы посмотрим вместе.
А в это летнее утро я нашла его бездыханным. Глотая слезы, похоронила в лесу. Каждый день в дачный сезон я иду в гости к нему. Сажусь у белоствольных берез у еле заметного холмика, иногда и не скрывая слез, делюсь и болью, и радостью.
На фото: баня, семья Харченко