Стояли у реки березы,
Раскинув белизну ветвей.
Да тихо проливали слезы,
Над горькой долюшкой своей.
Одна стояла чуть поодаль,
Согнувшись кроною ветвей.
Она совсем была не лодырь,
Но счастье, не шло к ней.
Другую, у прибрежных скал,
Веселый луч всегда ласкал.
А рядом, дуб кривой стоял,
Кем был посажен,сам не знал.
Нельзя сказать что был красавцем,
В плечах огромной широты,
Но в каждом мог он вызвать зависть,
Не всяк позволит с ним, на - «ты».
Погряз в обыденных заботах,
Он встреч случайных не искал.
Ей песни пел,в любовных нотах,
Березку он, женою звал.
Зимой хранил от зимней стужи,
Весной, на солнышке ласкал,
А летом, из стоячей лужи,
Водой ей корень орошал.
Оправившись от зимней спячки,
Зимы сгоняя сонный вздор,
И не спеша пороть горячку,
Подружек слушал разговор.
Подруга, милая сестрица,
Весны приход встречаю я,
Как одинокая волчица,
Ищу охотника ружья .
Зачем во мне сей луч весенний,
Стремленье к жизни возродил.
Мольбам не внял и дождь осенний.
Ствол стройный мой, зачем не сгнил.
Не слышать мне любовных речей
И сладких трелей соловья,
Пока стою, согнувши плечи,
Над речкой одиноко я.
Ох, как бы мужа я любила,
Души не чаяла б я в нем,
Семьи покой боготворила –
Цену любви, о знаю я.
Подружка вмиг ей отвечает,
Цинизмом речь ее сквозит.
Что дуб их слышит, вряд ли знает,
А коль услышит, все простит.
Тебя я слушала, сестрица.
Какую чушь мне говоришь.
Свобода в снах мне разве сниться,
А мне, наверно, только льстишь.
А дуб хромой мне опостылел,
Душе моей, совсем не мил.
Воды под корень, море вылил,
И парнем славным раньше слыл.
Да не о нем сейчас забота,
Своих не зря я трачу слов,
Другого захотелось, что-то.
Любви желанной, сладких слов.
Чтоб от любви, объятий нежных
Опять кружилась голова.
Нет, не вернусь я к жизни прежней,
О нас пройдет еще молва.
Послушав дуб подруги речи,
Он больше выдержать не смог.
В последний раз расправил плечи,
В сырую землю, вечно слег.
Лишь чудом уцелевший желудь,
К березке дальней подкатил.
Хоть был он сердцем очень молод,
Свой нежный корень там пустил.
Заботой взращенный, любовью,
Он превратился в дивный дуб.
И каждый миг считал он новью,
От ласк ее и нежных губ.
Так и стоят сейчас березы,
Раскинув белизну ветвей.
Другую гложут горя слезы,
Но вряд ли кто поможет ей.