Татьяна Н., двадцатишестилетняя жительница Симферополя, неудачницей себя не считала. Проживая вместе с мамой в однокомнатной «хрущевской» квартире, она находила некоторую радость жизни в редких празднованиях Нового года, Дня рождения и 8 марта; а иногда, по выходным, ходила с подругами в бар. Впрочем, «подруги» - слишком громко сказано: это были женщины, вместе с которыми она работала, сидя за письменным столом в комнате, где таких столов было несколько. Её рабочее место находилось напротив окна. Иногда, отрывая взгляд от кипы бумаг, неизменно украшавших стол, она на секунду мечтательно вглядывалась в даль, туда, где в летнюю пору меж зеленеющих листьев пел соловей.
…Михаил, её последний ухажёр был старше Тани на 6 лет. Он был весел, обходителен, заботлив, модно одет и, как многие местные коммерсанты, пользовался туалетной водой «Тройное де Колон». Они встречались один-два раза в неделю, обычно по выходным, и всякий раз в его руках был "сюрприз": цветок, либо подарочная коробочка. Два года свиданий пролетели как один день, дело уже шло к свадьбе (так думала Таня), когда выяснилось, что у «жениха» в соседнем городе жена и двое детей…
До Михаила был Юра, почти ровесник Татьяны: разница в возрасте не превышала полугода. Юра держался гораздо проще Михаила, носил джинсы и работал мастером на заводе. На свидания он приходил с откупоренной бутылкой пива, и всегда целовал Таню в щёку, при этом, отводя руку с «тарой» в сторону: это стало своеобразным ритуалом. Он, в общем-то, был неплохим парнем…пребывая трезвым трезвым, а «сообразивши на троих» (что на заводе считалось праздничной традицией, а праздники, согласно висевшему в цехе «церковному календарю» случались каждый день), становился невыносим. Это не могло долго продолжаться и, однажды Татьяна попросила «и. о. возлюбленного» больше не появляться в её жизни. Однако этим дело не окончилось. Раздосадованный отказом кавалер, после «одностороннего» прощания несколько раз приходил к Тане домой, барабаня в дверь кулаками и даже сапогом, но вскоре кто-то из соседей вызвал милицию и «бесплатные концерты» прекратились.
Прошло время, и Михаил с Юрой канули в Лету. Татьяна уже почти год коротает вечера в одиночестве, лишь мама, удручённо качая головой, составляет ей кампанию. После разрыва с Михаилом, в каждом мужчине, набивающемся на знакомство, ей видится женатый семьянин: папа Карло, ищущий приключений на стороне.
В дождливую погоду, Татьяна читает книгу – очередной любовный роман, а после, глядя сквозь оконное стекло на падающие капли, предаётся мечтаниям. Но, отнюдь не романтическая любовь – предмет её исканий.
Выросшая в семье без отца, Таня с раннего возраста была вынуждена работать. Вначале – реализатор на рынке, потом неожиданное «повышение»: знакомый матери устроил девушку в бухгалтерию частного предприятия, где работа была полегче, а зарплата – повыше. Особенно важно для Тани было последнее. Нет, алчностью она не страдала, но как все современные женщины, любила деньги. Точнее, не сами дензнаки, а те материальные ценности, которые они сулят. Когда кто-то из коллег приходил на работу в новой шубе, девушка тайно завидовала хозяйке обновы. А фраза «подарок мужа» звучала как заклинание. Постепенно слова «подарок» и «муж» стали ассоциироваться для неё, сливаясь в неразделимое-целое. Найти обеспеченного претендента стало для Татьяны задачей №1, завладев её мыслями. К слову, вышеупомянутый Михаил, привлекал её, скорее не изысканным костюмом и обходительностью, а тем, что имел небольшой магазинчик , дающий постоянный доход.
…Вечером одного из серых будничных дней, который казалось, не предвещал ничего, кроме унылого настроения, Таня, вернувшись с работы, нашла на столе письмо из США: мама принесла. Обратный адрес и фамилия « Е.Банная», выведенные на конверте каллиграфическим почерком, увлекая в лабиринты памяти, напомнили о подруге детства Ленке Кудиновой, которая три года назад, познакомившись через Интернет, вышла замуж за американского гражданина Джона Банного, звавшегося до эмиграции Женей. Подруга описывала все прелести провинциальной жизни маленького американского городка, и, как будто невзначай, советовала последовать её примеру.
Эта идея основательно поселилась в голове Татьяны и не выходила оттуда вплоть до субботнего утра, когда она, суеверно держа в строгом секрете задуманное, вышла из дому и направилась туда, где фантазия могла стать реальностью.
…С тех пор, каждую субботу и воскресение, Таня часами засиживалась в Интернет-кафе, тщательно перебирая варианты. «Импортных» женихов было много. Для начала она отобрала дюжину претендентов, среди которых был китаец Суй Хунь; некий полушейх из Объединённых Арабских Эмиратов со звучным именем Али Гарх, англичанин Питер Раст, несколько мужчин из скандинавских стран, и один американец никарагуанского происхождения с трудно выговариваемым именем. Постепенно, в процессе электронного общения, некоторые из оных были вычеркнуты из списка. Первым был аннулирован, до безобразия толстый Хунь, потом, по подозрению в вербовке «жриц любви» - Али из ОАЭ, за ним следом уехал на «колёсах» англичанин Раст, на пару с туповатым, чебурахоухим американцем. А из оставшихся европейцев, по-настоящему заинтересовал её, лишь один. Это был тридцатилетний швед из небольшого городка Эльвдален, с непривычным нашему слуху именем Ола. Почему именно Швеция? Дело в том, что с детства Таня усвоила аксиому: Америка и Швеция – две самые богатые страны мира.
Посылая каждую неделю несколько электронных писем, Таня стеснялась спросить о доходах своего избранника, а сам он эту тему не затрагивал, помногу рассказывая о своём городе, местной погоде и прочих несущественных мелочах, включая увлечения своего детства и попутно задавал много вопросов. Когда их переписка перевалила за третий месяц, Ола неожиданно предложил встретиться.
Таниной зарплаты, конечно, не хватило бы на авиабилет в Швецию, впрочем, Ола и не собирался предлагать ей этот вариант. Его решение о встрече в Киеве, устраивало обоих. То ли по стечению обстоятельств, то ли так было задумано романтичным иностранцем, но свидание выпала на первые дни месяца марта, что придавало этому событию соответствующую окраску и весеннее настроение.
…Самолёт авиакомпании «Голдэн эйр» слегка выделялся среди своих собратьев, расположившихся на лётном поле международного аэропорта Борисполь. Но, Таня этого не видела. Вместе с другими встречающими, она, вот уже несколько часов коротала время в зале ожидания, изредка поглядывая на ту дверь, откуда должны были появиться первые прибывшие пассажиры.
Вскоре, ожидаемое свершилось, Навстречу прилетевшим, ринулись встречающие и таксисты. Кто-то держал в руках табличку с надписью на английском, а кто-то – букет цветов. Приподнимаясь на цыпочки, Таня скользила взглядом поверх толпы, стараясь в одном из прибывших найти сходство с человеком на маленькой фотографии из Интернета. Прошло минут пять, когда кто-то, подкравшись сзади, прикрыл ей глаза ладонями. Таня вздрогнула от неожиданности. Оглянувшись, она увидела улыбающегося косматого человека с грязноватой на вид бородкой козлиного типа. Вязаный свитер с оттянутым воротом и драные джинсы не первой свежести, делали его немного похожим на геолога, а клетчатый чемодан в руках и смешная шляпа с полями, придавали внешнему виду черты чудаковатости.
Татьяна хотела отругать нахала, но, пристально вглядевшись в добродушное лицо человека с гнилозубой улыбкой, ей на секунду почудилось что-то знакомое в его внешности. «Ола» - представился тот, нарушив тишину замешательства. Не успев собрать разбежавшиеся мысли, девушка уже шагала к выходу из терминала, уводимая нежно державшим её под руку, не скрывающим радости, козлинобородым чужеземцем.
Ночью, в купе скорого поезда Киев-Симферополь, Тане снился кошмар. Небритые мужчины в шотландских юбках, танцевали хороводом вокруг неё некое подобие скандинавского танца и пели на шведском языке. Девушка пыталась выбраться из этого круга, но сплошное кольцо рук не пускало её. А утром, с верхней полки купе, улыбнулось лицо одного из них: тех, что были во сне.
…Лишь подъезжая к дому, где они жили вместе с мамой, новоиспечённая невеста, стала понемногу приходить в себя. Воздухоплаватель из прошлых веков (точнее его фантом), случайно пролетавший на воздушном шаре, увидел бы в вечернем окне пятого этажа семейную идиллию. Таня, мама и гость, сидели за круглым столом, и пили чай. На старинной скатерти с бахромой, в хрустальной вазе стоял букет цветов – подарок романтичного чужеземца. Швед щебетал по-английски, иногда вставляя русские слова: он пытался что-то объяснить таниной маме. Последняя же, из, из иностранных слов, знала лишь парочку по-белорусски, поэтому, улыбаясь, поддакивала в ответ.
К вечеру гость уснул на поставленной для него в углу, раскладушке, не снимая джинсов, которые, как Татьяна успела рассмотреть, были вовсе не грязные, а просто застиранные до дыр. И причёска, взъерошенная лётным полем, выглядела теперь гораздо аккуратнее, а его зубы после «Поморина», оказались до блеска белыми. «Если бы ещё и бороду сбрить, вышел бы вполне приличный человек» - промелькнуло в ее полусонной голове.
Прошло три дня. Таня понемногу привыкала к странному гостю, и даже находила что-то притягивающее-симпатичное в его чудаковатой внешности и манерах. Беседуя с Олой, она вспоминала весь школьный запас английского, при необходимости пользуясь словарём. Непритязательный в одежде, швед был приятен в общении.
...Как-то очень быстро пролетела эта неделя – заранее обговоренный ими срок встречи. Ола собирался в обратный путь, перекладывая что-то в чемодане, содержимое которого так и осталось для домашних тайной. Молодой человек попросил Татьяну на пару минут отвернуться, мол, нужно переодеться. Привыкшая к странностям гостя, девушка вышла на кухню.
Поставленный на плиту чайник, почти закипел, когда Ола негромким голосом позвал её обратно. Зайдя в комнату. Татьяна оцепенела: на неё теми же улыбающимися глазами смотрел безбородый человек в приличном дорогом костюме. «Мне нужэн такси, пожалюста» - сказал он со смешным акцентом, затем добавил: «Ви хэв э литтл тайм, экскьюз ми…» Когда они спешно вышли на улицу, оборотень в галстуке, точно так же нежно держал свою избранницу под руку, как и тогда, в аэропорту, хотя внешне это был совсем другой человек. Невидимый метроном отсчитывал последние минуты встречи. Они стояли на трассе, пытаясь остановить такси. Перевоплощенный продолжал откровения. Оказалось, что он летит в Брюссель на семинар начинающих банкиров, каковым и является.
Уже захлопывая дверцу машины, Ола, улыбаясь, тараторил что-то о любви и приглашении в Швецию.
…Таня проснулась в холодном поту от дребезжания старого, купленного когда-то покойной бабушкой, механического будильника. Мама, не смотря на ранний час, стучала кастрюлями на кухне. Семь утра. Пора на работу. Впрочем, нет. Какая работа? На перекидном календаре, что висел над кроватью, под жирно-выведенной красным, цифрой 8, мелким шрифтом было написано: «март». В памяти отчётливо всплыла картинка недавних событий. Она встречала его.… Вначале, улыбающийся придурковатой улыбкой, иностранец с козлиной бородкой… потом, звучащий эхом, свой собственный истерический крик, и… бегство. Слегка приподнявшись на кровати, Таня сдёрнула, висевший на стене, толстый перекидной календарь и, швырнув его в угол комнаты, уткнулась со слезами в подушку.
Где-то за стеной (или в глубинах сознания), Агнетта и Фрида, бессмертными голосами исполняли знаменитый хит «Деньги, деньги…».