Часы….
Я хотел их всегда. Но не ту золотую «Победу», которую дедушка купил себе, потом подарил папе, а папа – мне…
Я хотел наручное счастье из неведомой Щвейцарии.
Там, в предгорьях Альп, где воздух чист «как поцелуй ребенка», где холеные коровки с колокольчиками на шее щиплют травку (такого же цвета, как на плакате «Берегите лес»), там, где родина дивно поющего слова «фондю» (которое я долгое время считал вскриком в каратэ), только там могли сделать такой чудо-хронометр.
Я, начинающий предприниматель, завороженно стоял у стеклянных витрин в аэропорту Франкфурта и, не отрываясь, испытывая дикий восторг, читал заветные имена: «Вашерон Константин», «Патек Филлип», «Аудемар Пеге», «Бреге», «Роллекс»…
Чуть позже, я, представитель в России ряда итальянских производителей мебели, увидел ТОТ «Роллекс» на полочке под зеркалом.
Зеркало висело над раковиной. В туалете. На мебельной фабрике. В Италии.
Я мгновенно вспотел и осмотрелся. Никого. Я один…
Часы отсвечивали холодной сталью гордого корпуса, манили в неизведанно-прекрасное черным (как вселенная с мириадами звезд) циферблатом…
НИКОГО…
О, как мне хотелось взять их, положить в карман и уйти. Уйти прочь. Наплевать на солидный контракт.
Наплевать на добродушного и гостеприимного хозяина фабрики.
Послать к черту Италию, с ее пиццей, спагетти и Муссолини!
А я ведь уже начал гордиться собой!
Я перестал забирать из гостиничного номера ручки и блокноты (которые, кстати, с идиотской настойчивостью, каждый день опять появлялись на прикроватной тумбочке), чтобы презентовать их вечно ждущим халяву друзьям на Родине.
Я уже начал носить костюмы Канали!
Но ЧАСЫ. ЧАСЫ! ЧАСЫ!!!
Немеющими пальцами я взял долгожеланный хронометр. Примерил. Аккуратно снял, трепетно положил в карман.
Вышел из туалета. Улыбаясь, прошел по коридору офиса и мягко отворил дверь кабинета хозяина фабрики.
Как же я ненавидел себя, когда небрежно достал из кармана свою мечту и положил ее на крышку стола.
– Вот! Кто-то забыл в туалете! – сказал я, и улыбка застыла на моем лице.
О, кэй! – сказал милашка-итальянец и легким движением смахнул «Роллекс» в ящик стола…
Сегодня я с удовольствием ношу хронометр «Аудемар Пеге», а, уезжая в командировку или на отдых, заменяю его на «Сантос де Картье»…
Но иногда, просыпаясь по утрам, я думаю, а возвратил ли он их?
Жизнь, загибая загогулину
зигзагом,
зовет забытый заводной
мотив,
и я, шагая шаркающим
шагом,
шарахаюсь, шаблоны все
забыв.
Я говорю пугающую
правду,
по-правде получая
позитив,
особенно отлично
и отрадно
открыть отпетый жизненный
мотив.
Как манит мнимой музыкой
молчанье,
молитва многомерна,
но суха,
слова стирают смысл, смешав
посланье,
сбивая спесь со смеха
и стиха.
Кто пел, боясь беседы Бога
с бесом,
бывал богатым, бедным
и больным,
тому напомнят, напевая
мессу,
нюансы новоявленных
картин.
Слух, удалив убогие
улыбки,
уловит узаконенную
фальшь,
чарующие чокнутые
скрипки
зовут в чертогами чернеющую
даль.