Однажды,роясь в мусорке и по привычке читая газеты, я в конце нашла интересное объявление:
" Требуется маленькая несимпатичная кошка возрастом 2 года, можно младше, как возможно скорее."
И адрес.
Хоть я уже многое в жизни прочитала, но такое объявление видела в первый раз. Зачем им несимпатичная молодая кошка? Может, опечатка? Вместо "Несимпатичной" "Симпатичная"?
Но, так или иначе я решила попытать счастья. По указанному адресу жили весьма неизвестные личности - это я узнала из разговора старушек на скамейке. Они замахнулись на меня - мой темно-коричневый цвет очень напоминал черный...
что ж, я благополучно добралась до тяжелой двери.
Тяжелой двери.
Очень тяжелой.
Передо мною встал вопрос: что делать дальше? Уходить было глупо, а стоять вот так и смотреть - еще глупее. но, видать моя удача, что дремала все время от моего рождения, наконец соизволила проснуться. К двери подошел человек. Мужчина. Лет сорока-сорока пяти. Он стал ковырять ключом в замке и, только чуть не наступив, заметил меня.
- О, какой котенок! Мы уже и надеяться перестали и тут -ты! - бессвязно воскликнул он.
Мы. Значит, их несколько. Дернул меня черт топать к этой квартире - авось наткнусь сейчас на каких-нибудь лаборантов, из тех, что режут кошек. А несимпатичная кошка нужна была им для опытов. Пропала жизнь моя горемычная!
- Настя! Анастасия, встречай отца! - только я собиралась незаметно улизнуть, человек взял меня на руки.
Так началось мое счастливое житье в семье Новосельцевых.
люди они оказались вполне приличные, порядочные. Не позволяли себе поднять на меня руку, хорошо кормили. Сначала я держалась особняком: при первой возможности юркнула под диван, и дала себе клятву не вылезать оттуда до победного конца, точнее до первых приступов голода. И сдержала ее. На руки я не просилась - мне неведомы были такие ласки, но, после двух мисок теплого и невероятно вкусного молока, я сдалась. Настя оказалась доброй девочкой десати лет. Я нужна была Насте для самовыхода, то есть, что бы девочке было, кого жалеть. Кошек она не била, меня всячески ласкала и баловала. Жалея меня, она меньше думала о своем горе - маме. Матери у нее, как и у меня, не было. Пару раз я слышала по телефону Настины настойчивые просьбы позвать маму к телефону, но всегда чей-то грубый мужской голос, явно не Анатолия Витальевича, интеллигентного отца Насти, отвечал, что мамы девочки здесь нет и никогда не было, и приказывал больше не звонить.
Видно, Настина мать была блудной кошкой.
Прошел еще год. Я привязалась к своим людям. Если бы им сейчас взбрело в голову выбросить меня, я бы не пережила. А так я могла гулять пол крышам, когда вздумается, прыгать с них, получать нежелаемые раны, затевать ссоры с злющими уличными собаками, и всегда оставаться в выигрыше.
Недавно кое-что произошло, и я почувствовала себя самой счастливой кошкой на свете. Анатолий Витальевич, хозяин, подарил Насте на день рождения настоящий компьютер.