Еще не вечер
Моей подруге. С верой и надеждой в светлое будущее…
Утро в начале июня, предвещало погожий день. Стряхивая на ходу остатки сна, я прошел на кухню, поставив на газовую плиту чайник, взглянул на часы. До автобуса еще чуть больше часа. Можно не спеша выпить густого ароматного кофе, одеться, и так же не спеша заехать за Леной. Потом отправится на автовокзал, купить билеты, дождаться автобуса, и устроившись в глубоком кресле, три или четыре часа поспать, не обращая внимания на насмешки подруги. Что и говорить последняя неделя выдалась богатой на события, да что там и говорить была просто бешеная. Краткая характеристика носила бы название «Потоп в аду». Представив, как черти разбегаются от грозной морской волны в клубах пара, спасая свой не хитрый скарб, я усмехнулся.
Умывшись и почистив зубы, я быстро оделся. Взглянул в зеркало, на меня смотрел молодой человек, с короткой стрижкой и абсолютно непримечательной внешностью, одетый в модный, серый костюм тройку.
Этот цвет, если верить Лене, мне очень шел. Я опять тяжело вздохнул, - что касается моды, то я предпочел бы удобный камуфляж и растоптанные берцы, чем какую-нибудь модную «тройку».
Со двора прозвучал автомобильный сигнал. Заперев дверь, я вышел во двор и подошел к видавшей и лучшие дни машине. Назвав таксисту адрес подруги, я достал телефон, трубку сняли после третьего гудка.
- Я сейчас подъеду.
- Привет, а тебя не учили здороваться? Я сейчас спущусь, подождешь пять минут?
- Привет, да, конечно, подожду.
В трубке пропищал сигнал отбоя. Машина въехала во двор пятиэтажного дома.
¬- К третьему подъезду, проговорил я. Такси остановилось возле нужного подъезда, шофер заглушил двигатель, он явно слышал разговор и заранее приготовился ждать.
- Подождите пару минут, на всякий случай, - сказал я.
Водитель кивнул, протянул руку и включил автомагнитолу, в салоне тихо заиграла музыка. Неизвестный исполнитель тихо запел под гитару, про тяжелую шоферскую долю, про коварный Чуйский тракт и, конечно же, про любовь.
С легкостью взбежав на третий этаж, я отметил, что дыхание даже не сбилось.
Страшно даже подумать что несколько лет назад подобное «восхождение», сопровождалось бы отдышкой и «пятнышками в глазах», все же здорово, что я бросил курить.
- Был бы умным вообще бы не начал,- промелькнула горькая мысль,- почти десять лет целенаправленно травил сам себя. Рука метнулась к кнопке звонка - нажатие и короткая трель раздалась за дверью. Дверь распахнулась почти сразу.
Я укоризненно качнул головой, - ты никогда не спрашиваешь, кто там, - я тебя уже несколько раз предупреждал.
- Я же знала, что ты придешь, Лена отступила от двери, пропуская меня вглубь квартиры.
- И я видела тебя в дверной глазок, так что я знала, что это ты.
Я закрыл за собой дверь.
-Ты что такой серьезный? Ну, извини, что не спросила «Кто там», я обязательно исправлюсь.
Если сказать что Лена была красивой, то значит не сказать ничего. Её рыжие, цвета расплавленной меди волосы свободно падали ей на плечи. Стройная фигурка была затянута в темно-синее глубокого оттенка, летнее платье. Изящные гладкие ноги, с темно-красным лаком на ноготках, были облачены в новые босоножки на высокой шпильке. По-кошачьи зеленые глаза, как всегда смеялись. В руках она сжимала небольшую дамскую сумочку, черного цвета. На миловидном лице было минимум косметики.
Я всегда удивлялся, как она умеет, обходясь, минимум косметики подчеркнуть свою природную красоту.
- Но мы, кажется, опаздываем? Идем скорее.
Лена заперла квартиру, бросила на меня быстрый взгляд.
- Идем, скорее.
Мы вместе вышли из подъезда, я помог девушке сесть в машину, сам сел рядом с шофером, щелкнул ремнем безопасности.
- К автовокзалу, пожалуйста, - проговорил я.
Машина подъезжала к вокзалу, водитель искал место для парковки. Несмотря на ранний час, было, где то около семи часов утра, парковка была занята полностью.
Наконец шофер, припарковался, я протянул ему несколько купюр.
- Спасибо, сдачи не надо
Водитель посмотрел на меня, улыбнулся.
- Пожалуйста, удачи тебе парень.
Я кивнул, на прощание
- Вам тоже.
Таксист протянул руку к микрофону,- я девятнадцатый, нахожусь у автовокзала, свободен…
Ответа диспетчера я уже не слышал. Захлопнув дверь автомашины, сжимая в одной руке небольшую дорожную сумку, я помог Лене выбраться из такси.
По трассе лился сплошной поток разнообразных автомобилей. Ночная прохлада еще не уступила свое место одуряющей дневной духоте - в воздухе, еще чувствовалась ночная свежесть.
Отделявшие нас от здания вокзала несколько сотен метров, мы прошли за несколько минут. Как женщины ходят на высоких шпильках? Вот и сейчас мне приходилось приспосабливаться к мелким шажкам своей спутницы. Но это не вызывало дискомфорта, даже наоборот.
В просторном зале автовокзала было пустынно, только возле кассы стояла парочка: молодой человек в белой рубашке с коротким рукавом и черных брюках и девушка в ярком платье. Стройная спутница была затянута в вызывающе облегающее красное платье с глубокими вырезами, на стройных ногах босоножки со стразами, в тон платью. Темные каштановые волосы были собраны в замысловатую прическу. Ростом она была чуть ниже Лены, получается ниже меня на голову. Её лицо носило на себе некую непосредственную детскую беспечность, что ли. Носило бы, если бы не глаза. В угольно-черных глазах прыгали такие черти, что мне стало немного не по себе. Я отвел взгляд.
- Тебе не говорили, что пялится на людей не прилично? - с сарказмом проворковала мне в ухо Лена.
- Я не пялюсь, а смотрю, - покраснел я.
- Да ну? А что покраснел, как рак?
Я оставил этот вопрос без ответа. Парочка уже отходила от окошка кассы, парень задержал взгляд на моей спутнице, дольше, чем требовали приличия. Лена очаровательно улыбнулась ему, демонстрируя белозубую улыбку. Паренек, на свою беду, слишком долго разглядывал мою спутницу, за что тут же получил тычок под ребра, изящным локотком свой спутницы.
Я хмыкнул.
- Чего хмыкаешь? - усмехнулась Лена, - все вы мужики одинаковые.
Подойдя к окошечку кассы, я заказал два билета до N-ка. Назвал свою фамилию и фамилию своей спутницы, протянул требуемую сумму, назад получил билеты и несколько мелких купюр.
Находится в пыльном помещении, нам не хотелось, и мы вышли в солнечное утро.
Не смотря на шум трассы, вполне отчетливо доносилось пение птиц из расположенной поблизости березовой рощи. Гул проносящихся автомобилей сливался в некий странный металлический прибой, который накатывался, издали, от самого горизонта, что бы разбиться о тебя и тут же откатится назад. В редкие паузы было слышно, как в поле поет жаворонок.
- Жаворонка слышишь? - Тихо сказал я.
- Это жаворонок щебечет?
- Да, те трели выводит жаворонок. Чем выше он взлетает, тем звонче его песня, снижаясь, он поет более отрывисто, наконец, на высоте около 30 метров он замолкает, потом все повторяется. Поет самец, самка в это время сидит в траве, она редко летает.
Лена промолчала.
Порыв ветра принес терпкий запах полевых цветов, пахло медом, солнцем и летом. В такие моменты понимаешь, что впереди вся жизнь, и жизнь прекрасная штука.
- Простите, у Вас спичек не будет?
Звонкий голос вернул меня к реальности.
Давешний парень, смущенно улыбаясь, стоял в метре от меня, в зубах у него подрагивала сигарета.
- Да, конечно, я протянул ему свою зажигалку.
Он, прикурив, вернул её.
- Угощайтесь, - он протянул пачку дорогих сигарет.
- Не курю.
Ответ был хоть и лаконичен, но в нем уже чувствовалась поднимающаяся волна раздражения.
- Не курите, а зажигалка есть,- парень ухмыльнулся.
Я промолчал.
- В N-ск едите? Не унимался парень.
- Меня Павлом зовут, а это моя подруга, - Оксана.
Я коротко кивнул Оксане, она лукаво улыбнулась.
Меня так и раздирало сказать «Что меня обычно не зовут, я сам прихожу», но я сдержался, коротко представив себя и свою спутницу.
Павел тут же наговорил кучу комплиментов в адрес Лены. На мой взгляд, большей частью это был пустой треп. Неожиданный попутчик болтал как заведенный, о себе, своих взглядах на жизнь, увлечениях, о своей подруге, я не слушал, погрузившись в свои мысли. Неожиданный вопрос вырвал меня из омута мыслей.
- А зачем Вы едите в N-ск?
Я, хмуро, уставился на надоедливого попутчика. После секундной паузы я процедил сквозь зубы, - а Вы, собственно, для каких целей интересуетесь?
Ленка тут же вмешалась,- дорогой, ну что ты так не культурно себя ведешь, человеку просто интересно.
- Извините его, он сегодня встал, не стой ноги. Я, молча, сплюнул себе под ноги, хорошее настроение таяло как утренняя дымка под лучами летнего солнца. Павел улыбнулся,
- Тогда все ясно, давайте перейдем на «ты», может быть, выпьем за знакомство, - он кивнул на холодильник, который был под завязку забит бутылками.
- Нет, он не пьет, как и я - улыбнулась Лена.
- Почему же не пью, пью, минералку, - я ухмыльнулся.
Попутчик подошел к пожилой продавщице, и купил по две бутылки минералки и пива. Вернулся, протянув нам бутылки с минералкой, он отвел свою спутницу в сторону, оставив нас в покое.
- Да что на тебя нашло, ты уже на людей бросаешься,- Лена пылала гневом.
- Зачем ты себя ведешь по-хамски, мне стыдно за тебя перед людьми.
- Я веду себя как обычно.
- По-моему ты слегка того, - она выразительно присвистнула и покрутила пальчиком у виска.
Я промолчал.
- А что у тебя в сумке? – не унималась подруга.
- Опять твое барахло?
- Не барахло, а нужные вещи.
- Как думаешь, он сильно обиделся? – Лена решила сменить тему.
- Обиделся, не обиделся какая разница, тем более он позер и невежда.
- С чего ты взял?
- «Все влюбленные клянутся исполнить больше, чем могут, но не исполняют даже возможного», - я передразнил Павла, это сказал Шекспир, а не Дюма.
- А ты зануда, все-то ты знаешь, с тобой так не интересно.
Она обиженно надула губки. Мне не хотелось ввязываться в пустой спор, но обижать девушку, хотелось еще меньше.
- Я мало что знаю.
- Да, что-что, а в честности тебе не откажешь,- Лена хитро улыбнулась.
К автовокзалу лихо подкатил, уже запыленный рейсовый автобус. Пару лет назад местное АТП, неведомыми мне путями получило рейсовые автобусы, зарубежного производства. Старички - ПАЗики ушли на заслуженный покой. Теперь им на смену пришли новые гораздо более удобные заграничные коллеги. Глядя на зализанный кузов, понимаешь, что он создан именно для скорости. Объявили посадку, начали подтягиваться другие пассажиры. Подошли и Павел с подругой, на меня они старались не смотреть.
Водитель, пожилой, но еще крепкий мужик, открыл багажный отсек, сказал, что бы все занимали свои места и пошел в здание автовокзала. Я прошел до середины салона, выбрал место, с противоположной от водителя стороны, возле широкого окна, пропустил вперед к окну Лену, сел сам. Девушка удивленно взглянула на меня.
- Но это, же не наши места?
- Ну и что тут гораздо удобнее.
Я сознательно опустил слово безопаснее.
- Так не делают, надо занять свои места.
- Поздно, они уже заняты, я кивнул на давних знакомых, хочешь пари, десять к одному, что мы сидим на их месте.
- Ты невозможный тип, - она засмеялась.
- Ты выбрал это место, потому что здесь безопасней – середина, а если потребуется, то можно легко выбить стекло. У тебя по любому в кармане или в сумке есть что-то тяжелое, чем это можно сделать, так ведь?
Хотя она и улыбалась, в уголках ее глаз таилось что такое, что мне совершенно не понравилось. Я хорошо знал ее взгляды, знал последствия таких взглядов, но тут было, что-то новое. Я улыбнулся.
- Возможно,
Тяжелый вздох был мне ответом, я прекрасно понимал, что простому человеку, просто дико слушать подобные разговоры, дико таскать с собой кучу всякой полезной мелочи, но ничего не мог с собой поделать. Врожденное недоверие к окружающему миру, желание быть постоянно готовым к какой-нибудь нештатной ситуации, да и просто здоровый практицизм, делали меня таким, какой я есть.
Водитель, плавно тронул многотонную махину и уверенно влился в транспортный поток. Мягко заурчал включившийся кондиционер, заиграла тихая музыка, рейсовый автобус начал свой далекий путь, ему предстояло преодолеть расстояние почти в триста верст за неполные четыре часа или чуть больше.
- Ну что, мистер параноик, вы опять проспите всю дорогу, бросив подругу, умирать от скуки? – Лена, настроившись на игривый лад, никак не хотела успокоиться.
- Я плохо спал этой ночью, а у нас будет длинный день, надо хорошо выспаться, не мешай мне, хорошо?
- Интересно, что же ты делал ночью?
Но я уже засыпал, оставив её вопрос без ответа. Сначала было просто темно. Потом из тьмы проступил другой мир – мир сновидений.
* * *
Они посмотрят с вышки,
Они составят план
И люди словно фишки
Уйдут в густой туман
Они в слепом азарте
Нажмут на пуск ракет
И вычертят на карте
Значки своих побед…
Гр. Ария «Игры не для нас»
Снилось мне почему-то совершенно не знакомое место. В просторном многоугольном зале с высоким потолком, высились громоздкие пульты с выпуклыми экранами, по ним бежали белые цифры и графики. Перед мониторами, застыла в напряженных позах, тройка офицеров.
Мертвенный ртутный свет ламп придавал их лицам неживое выражение, как у оживших мертвецов из третьесортного фильма ужасов. Где-то мягко урчала вентиляционная установка, насыщая подземный зал воздухом. Воздух в помещении не имел никакого запаха, абсолютно стерильный, пропущенный через сложную цепочку фильтров, он был таким же мертвым, как и свет. Тускло мерцали эмблемы, безошибочно позволяя определить принадлежность офицеров к ракетным войскам. Старшего, в дежурной смене, можно было определить, не только по знакам различия, но и по свисающей с пояса кобуре с табельным оружием. На центральной стене висела крупномасштабная карта мира, нет не карта – экран с картой.
Карта была покрыта россыпью непонятных значков и прочими символами. На экране в реальном времени отображалось местоположение мобильных ракетных комплексов, транспортирующих многотонные громады межконтинентальных ракет. До наступления часа «Ч» эти комплексы, затерялись на необъятных российских просторах, но могли в любой момент нанести удар возмездия, по любому агрессору, защищая страну. Вот, стационарные пусковые установки, где надежно укрытые в глубоких шахтах ждут своего часа баллистические ракеты стратегического назначения «СС-27», прозванные на Западе «Сатаной».
Бесшумно прокладывают свои курсы в океанских глубинах ракетные подводные крейсеры, способные одним своим залпом испепелить целый континент.
Патрульное звено Ту-160, «ушло за угол», покрыв громадное расстояние. Теперь они находились в Атлантике - звено выходило в расчетную точку условного пуска крылатых ракет по территориям условного противника. Им на перехват поднимались истребители-перехватчики НАТО. Сейчас звено «стратегов» сымитирует серию пусков, отработает маневр ухода, а противоборствующая сторона сымитирует перехват - все будет как обычно.
Дежурные офицеры, сидящие за мониторами, напряглись - поступила новая вводная - очередная условная ядерная атака, со стороны вероятного противника.
Вот офицеры делают ответный ход: уже известны координаты цели, сейчас идет расчет баллистической траектории, несколько минут и будет произведен условный запуск. Палец первого номера утопит клавишу с надписью «Ввод», а на экране монитора вспыхнет надпись «Цель поражена».
В памяти мощных компьютеров, постоянно идет третья мировая война. Война виртуальная, пока условная, единственное отражение которой – поток цифр на экранах, но в любой момент ситуация может измениться.
За теми же действиями и цифрами будут стоять совсем другие - уже реальные последствия. Дежурный офицер - первый номер нажмет не клавишу «Ввод», а ту самую кнопу.
Из глубины зала надвинулась приборная панель – панель запуска. Обычная приборная панель, две прорези для ключей, первый и второй номер должны вставить их и синхронно повернуть.
Посередине панели стандартная кнопка, не красная, а темная, почти черная, из гладкого, прохладного эбонита. Невероятно сложные и многократно продублированные электронные цепи соединяли эту кнопку с узлами зажигания межконтинентальной баллистической ракеты.
Легкое движение руки, кусочек эбонита просядет на несколько миллиметров, замкнув между собой серебряные контакты, какое малозаметное событие, но этого будет достаточно, в шахте взревут ракетные двигатели.
В клубах огня и дыма ракета, как лист бумаги, прошьет тонкий слой атмосферы. Выйдет в околоземное пространство, солнечный ветер обожжет несокрушимый темно-зеленый корпус, а внизу будет крутиться голубой, в белых крапинках облаков, шарик планеты. Острый обтекатель опустится вниз и многотонное чудовище, увлекаемое маршевыми двигателями неотвратимо устремиться к своей цели. Навигационное оборудование уточнит наводку, чуть шевельнутся острые рули. Сработают разделительные заряды, рассеивая в пространстве смертоносные конусы боевых блоков индивидуального наведения. Пройдет еще немного времени и целый континент, покроется кипящими огненными шарами, устремятся ввысь термоядерные грибы, стирая континент с лица планеты… Такое легкое движение и такие чудовищные последствия…
Внезапно обстановка изменилась. Замигали экраны, карта покрылась многочисленными засечками, по экранам мониторов быстро побежала волна цифр.
Самый молодой из тройки, вытаращил глаза, резко побледнел, дрожащими пальцами он показывал на монитор.
- Это боевой приказ… товарищ, майор, боевой приказ, это не учёба, все это по- настоящему…
Лицо майора стало красным, кулаки сжались.
-Что за ерунда! Ты что-то путаешь.
Отстегнувшись и обежав пульт, со стоящим рядом лейтенантом, он уставился на монитор. На экране в красной рамке светился текст боевого приказа. Тут же взвыли сигналы тревоги.
Майор побагровел.
- Внимание, объявляется боевая тревога! Приготовить стартовые ключи!
Тренированные пальцы быстро бегали по кнопкам, все операции выполнялись дежурными на автоматизме, без участия сознания.
Бледный и мелко дрожащий лейтенант, отстегнув страховочные ремни, резко вскочил.
- Получены координаты это в Северной Америке, в США. Боже, только не с американцами, у них же ракет столько, что хватит весь шарик в пыль стереть, это же конец всему, понимаете конец. - Голос сорвался на крик.
Майор сильно без замаха ударил его по лицу, потекла кровь,- молчать, лейтенант, прекрати истерику, надо, твою мать, работать по запуску. А ракет, у нас все же больше, тут ты глубоко ошибаешься.
- Внимание, открыть створ шахты!
Нажатие кнопок и многотонная стальная плита, сдвинулась в сторону, открывая скрытую в шахте ракету.
- Шахта открыта! – лейтенант страшно побледнел.
Второй номер, срывающимся голосом доложил.
- Координаты введены!
Майор был холоден и спокоен, даже цвет лица пришел в норму. Поступил приказ, значит, его следует выполнить. Ему было все равно, куда сейчас наведен носитель термоядерной смерти на военную базу или же на крупный мегаполис с многомиллионным населением. Анализировать последствия, и рефлексировать он будем потом, сначала надо выполнить боевой приказ.
Случайных людей в ракетных войсках стратегического назначения не бывает. Ключи от Судного дня доверяют лучшим.
Стоящая на боевом дежурстве, ракета казалось, довольно щурится в ярком солнечном свете, нетерпеливо поглядывая в высокое летнее небо. Стороннему наблюдателю могло показаться, что на холодной броне обтекателя, блуждает хищная улыбка, так могла улыбаться только смерть.
На боевых пультах все было готово, ровной зеленой мозаикой светились индикаторы. Совершенно синхронно повернулись два стартовых ключа, автоматически откинулась предохранительная крышка. В неживом электрическом свете равнодушно заблестела матовая поверхность пусковой кнопки.
Рука майора, дрожа, протянулась в нужном направлении, указательный палец замер на кнопке. Теперь только кнопка сдерживала проснувшегося монстра, что затаился в глубокой норе. Сейчас раздаться низкий гул, заклубится дым, гул перейдет в страшный рев, взметнутся языки яростного пламени и над срезом шахты, вознесется обтекатель ракеты...
Майор отчетливо представил себе как российские, и американские ракеты идут встречными траекториями, как они разминутся на свое пути, как боевые блоки пойдут вниз, сквозь плотные слои атмосферы, нацеливаясь на беззащитные города... Как вспышки ярчайшего света в доли секунды испепеляют живую плоть людей, сталь и бетон…Неудержимой волной проходит фронт избыточного давления, кроша и перемалывая все то, что уцелело после яростной вспышки света.…Как вырастают чудовищные термоядерные грибы, словно могильные памятники неразумному человечеству…
- Пуск,- рука перестала дрожать, и палец нажал проклятую кнопку…
Раздался чудовищный грохот, я вздрогнул и проснулся, еще не понимая, куда исчез
подземный зал, дежурная смена и где я сейчас вообще нахожусь. Через несколько секунд пришло осознание, где я и кто я, но странный сон, казалось, навечно врезался в память, словно его выжгло той ослепительной вспышкой энергии. Указательный палец правой руки еще помнил мертвенный холод только что нажатой кнопки пуска, помнил с какой легкостью, она была нажата.
Вновь раздался грохот - автобус обгонял тяжелый грузовик с прицепом, грузовик шел порожняком, пустой автопоезд подпрыгивал на неровностях дороги и издал тот самый грохот.
- Черт, вот гад, разбудил меня,- пронеслась беззлобная мысль.
Скосил глаза, в сторону подруги. Лена мирно дремала, уютно устроившись в мягком кресле. Рыжая челка растрепалась и один самый непослушный локон, закрывал ей лицо. Я опять посмотрел в окно, за толстым поляризованным стеклом мелькал обычный пейзаж средней полосы, солнце уже поднялось над горизонтом, но в лощинах еще клубились остатки тумана.
Протянувшиеся в вдоль трассы посадки были покрыты свежими, еще не выгоревшими от солнца листочками. Мелькавшие за окном поля были покрыты сплошным зеленым ковром посевов. Темным пятном вдали выглядел хвойный лес.
Серая лента шоссе уносилась вдаль, как бы зовя за собой, приглашая в бесконечное путешествие, по асфальтному руслу, неподвижно застывшей реки.
Немногочисленные пассажиры занимался кто чем, большинство дремали, кто-то слушал через наушники музыку, симпатичная девушка читала книгу.
Если бы я ехал один, то можно было бы подойти и познакомится, но Ленка не простит подобного. Мысли текли неторопливо, в такт движению автобуса. Мягкое кресло было уютным и мягким, не то, что жесткое кресло боевого пульта из моего сна. Я вздрогнул, палец продолжал хранить ощущение могильного холода, будто я опустил его в жидкий азот. В памяти услужливо всплыло лицо майора из сна. Странно, это было мое лицо, только постаревшее на один – другой десяток лет. Хорошо, что это только сон.
Участвовать в мировой войне, с применением ядерного оружия и собственноручно запустить баллистическую ядерную ракету, уничтожить несколько десятков миллионов людей, не было моей сокровенной мечтой, но с другой стороны во сне я выполнял боевой приказ. В глубине души я чувствовал, что если бы оказался в такой ситуации, наяву, то поступил бы также, нажал бы на кнопку, обеспечил старт и выполнил бы боевой приказ любой ценой.
- Дедушка Фрейд был бы доволен, заполучив, такого пациента с такими сновидениями как у меня.
- Что, ты там бормочешь, - Леночка проснулась, глубоко вздохнув, она потянулась как кошка.
На мгновение под платьем четко проступила упругая грудь, Лена никогда не утруждала себя ношением бюстгальтеров. Перехватив мой взгляд. Она хитро улыбнулась.
- Что смотришь как кот на сметану, - она хихикнула,- последнее время ты стал плохо себя вести, наверное, надо лишить тебя «сладкого».
- Так что ты там бормотал? Наверное, сравнивал меня и ту девицу – Оксану, учти у нее кривые ноги.
Я скрипнул зубами, челюсти сжались.
- Хватит нести всякую, чушь. Никого не с кем я не сравнивал.
Разговор сам собой увял, Лена, пригревшись на солнышке, опять задремала, ее всегда укачивало при длительных переездах. Я знал о её слабости, поэтому не препятствовал и не подтрунивал над ней.
* * *
От края до края
Небо в огне сгорает
И в нем исчезают
Все надежды и мечты
Гр. Ария «Потерянный рай»
Автобус, прибыл в N-ск c опозданием почти на целый час. На одной из дорожных артерий города образовалась многокилометровая пробка, складывалось впечатление, что часть граждан срочно покидает город. Водитель, резко вывернул руль, скрипнули тормоза, и автобус уверенно направился по одной из извилистых улочек. Опытный шофер легко ориентировался в хитросплетениях старинных улиц, вскоре сумел объехать образовавшуюся пробку и после блуждания в лабиринте улочек выехал к автовокзалу.
Вообще-то N-ск был большим городом - как ни как это был областной центр с почти двух миллионным населением и почти пятисотлетней историей. Автобус остановился – поездка закончилась.
Кивнув водителю на прощание и выдав дежурную фразу с благодарностями, я выскочил в жаркий летний день. Обернулся, подхватил Лену, задержав ее в объятиях, чуть больше чем того требовали обстоятельства, я осторожно опустил ее на землю.
- Пойдем, выпьем по чашечки кофе? Я знаю тут поблизости небольшое кафе, там подают замечательное кофе.
- Девушка поправила платье, бросила взгляд на вокзальные часы, посмотрела на меня и улыбнулась.
- Не опоздаем?
- Нет, время еще есть.
Вокзал жил своей обычной жизнью, подъезжали рейсовые автобусы, выгружая на посадочные площадки пассажиров, другие автобусы, наоборот увозили людей куда-то далеко – далеко. Периодически объявляли рейсы, время отбытия и посадки, звучали названия городов. Для меня это были лишь названия, точка на карте, но для кого-то это был целый мир, целая жизнь.
Парочка милиционеров протащила, куда-то грязного мужичка. Мужик был пьян, даже с расстояния в несколько десятков метров ветер донес сивушный аромат, к которому примешивался запах давно не мытого тела. Все было ясно «стражи порядка» сцапали где-то очередного бомжа, только не понятно, почему они его тащат, обычно эти ребята брезговали прикасаться к подобной публике.
Я посмотрел спешащую куда-то толпу, но Павла и его спутницы не обнаружил, но особых переживаний по этому поводу я не испытывал.
Мы с Леной давно собирались, съездит к своим старым друзьям, которые не так давно поженились, и уже успела родить девчонку. Андрей и Ольга хотели тихо посидеть в каком-нибудь кафе, отметить встречу, а ближе к вечеру уехать на дачу.
Провести вечер у костра с гитарой, на берегу лесного озера, пусть и маленького, для нас было интересней, чем провести тот же вечер, но в прокуренном баре, под грохот музыки.
Нет ничего лучше, чем вечер на озере - ярко горит костер, одуряющий запах жареного мяса плывет над водной гладью, злобно шипят раскаленные угли. Молчит сердитый темный лес, спускающийся к самой воде, лишь случайное дуновение легкого ветра шелестит молодыми, еще клейкими листьями. Кажется, что деревья осуждающе смотрят на пламя костра и о чем-то перешептываются. В наступающих сумерках слышно соловьиное пение – прощальное пение, соловей поет до конца июня, поет, пока кормит своих птенцов.
Верный друг с задумчивым видом перебирает струны гитары, шепча что-то ласковое на ушко своей супруге. Рядом прижимается к тебе, любимая и самое главное любящая тебя девушка.
В темном небе мерцают далекие и не доступные звезды, складывая из своих разноцветных огоньков, знакомый узор созвездий. Наконец из-за горизонта появляется хозяйка ночи – Луна, а в темной, почти черной воде, серебрится лунная дорожка. Как бы найдя свое продолжение, серебристая полоса лунного света, отразится в изумрудных Лениных глазах, а шелковое платье, с тихим шорохом, соскользнет с прекрасных плеч на землю, открывая лунному свету, молочно-белую кожу…
Я улыбнулся, тряхнул головой, прогоняя прочь наваждение, - что там про «сладкое» говорила Лена, что ж посмотрим, кто, с чем останется.
В небольшом тенистом парке расположилось уютное кафе, почти все столики были пусты. Расположившись за угловым столиком, так что бы было видно фонтан в центре парка, я заказал, подошедшему официанту две чашечки кофе и пирожные на десерт.
Телевизор, висящий над стойкой, транслировал один из тупых и бесконечных сериалов, бармен, похоже, предпочитает сериалы, новостям или спортивным каналам, жаль. В парке тихо журчал фонтан, даже с расстояния в несколько десятков метров, от него веяла приятной прохладой.
Город жил своей странной никогда не спящей жизнью, мчались куда-то разноцветные автомобили, простучав по стыкам рельс, промчался новенький трамвай, весело перемигивались светофоры. Люди в ярких летних одеждах шли по тротуарам, стояли на пешеходных переходах. Кто-то разговаривал по телефону, какая-то молодая мамаша покачивала детскую коляску, успокаивая своего закапризничавшего малыша.
В кафе вошел молодой парень с огромным букетом роз, спустя несколько минут к нему подошла симпатичная девушка. Паренёк вручил ей букет, извлек из внутреннего кармана маленькую коробочку - все ясно предложение руки и сердца. Я украдкой взглянул на Лену, но она сосредоточено листала свою записную книжку, не обращая внимания на окружающую её обстановку.
Я задумался. Семейная жизнь не входили в мои ближайшие планы, хотя, почему бы и нет, мы с Леной уже взрослые люди, наши отношения длятся уже полтора года, их можно было бы назвать семейными, если бы - не отсутствие штампа в паспорте. Мы пытались скрыть свои отношения, но шила в мешке не утаишь, наш городок слишком мал, все про всех знают. Все чаще Лена просыпалась в моей кровати, следовало бы не позорить честное имя девушки и не давать пищу слухам, а делать официальное предложение руки и сердца. Я дал себе слово, что как только разберусь с текущими проблемами, то обязательно так и сделаю.
Мои мысли изменили направление, во что выльется очередной конфликт на Ближнем Востоке? Даже дилетанту было ясно, что конфликт давно перешел в неконтролируемую фазу. Ни о какой демократии не могла идти речь, надо быть крупным идиотом, что бы верить в это.
С самого начала человеческой эры, войны велись ради наживы и теплого места. Наш далекий предок кроманьонец поднял с земли камень не для того чтобы полюбоваться на него или изготовить из него орудие труда. Он изготовил из него оружие и опустил его на голову своему конкуренту - неандертальцу, уничтожив последнего полностью, в борьбе за местом под солнцем. История развивается по спирали, если раньше войны велись камнями, то сейчас, одним нажатием кнопки, можно уничтожить целый континент.
За последний десяток лет сидящие на верхушке властной пирамиды, пришли к болезненному прозрению – осознали угрозы современного мира. Начали панически искать силы и средства, способные противостоять этим угрозам. Так сопротивляется жирная свинья, которую оторвали от кормушки и тянут на убой, она еще только смутно осознает угрозу, и вяло сопротивляется, но её тщедушная душонка уже сжалась от страха.
Если раньше министры обороны нашего вероятного противника, выпрыгивали с шестнадцатого этажа, с криком «Русские идут, они везде», а авианосная пиратская свора, включала реверс и делала ноги на самых полных оборотах при виде одного нашего крейсера. То теперь настали худшие времена.
Теперь лидер ядерной сверхдержавы, как маленький ребенок радовался подаренному заморскому техническому чуду, угощаясь генномодифицированной отравой, в компании своего высокопоставленного коллеги.
Сломанный ядерный щит и меч, канувшей в лету Империи, тихо ржавел, выброшенный на свалку истории. Отчасти это можно было объяснить происками врагов, сумевших найти уязвимое место колосса и нанести ему смертельный удар. Но основную вину надо было возлагать на правящую элиту.
Карикатурный лидер страны, может сколько угодно озвучивать с высокой трибуны грандиозные планы по строительству и вводу в эксплуатацию очередных атомных ракетоносцев, новых баллистических ракет, но это была хорошая мина при плохой игре. Любая, даже самая высокотехнологическая ракета, превращалась в груду бесполезного электронного хлама, лишившись своей грозной составляющей – ядерного заряда. Главный же компонент не производился лет десять, причины можно назвать самые разные, от банального объяснения – нет средств, до происков иностранных разведок.
Ядерное оружие вещь безумно дорогая, требующая содержание целого промышленного комплекса по замене и обслуживанию зарядов. Ядерный заряд, в отличие от обычных боеприпасов, нельзя положить на складе и забыть о нём, до часа «Ч». В результате незаметных глазу ядерных процессов, внутри самого заряда, у него меняется изотопный состав, заряд стареет и, в конце концов, умирает.
Гарантийный срок эксплуатации плутониевого заряда в баллистической ракете – составляет десять лет, а затем боевая часть отправляется на завод, так в ней необходимо менять плутоний. Еще при горбатом правителе, в СССР была свернута программа по производству оружейного урана и плутония. Все заявления о подобных мероприятиях со стороны нашего вероятным противником были лишь ловким ходом по вводу мировой общественности в заблуждение. Сложные технологические цепочки получения оружейного плутония и создания ядерных боеприпасов давно канули в лету, вместе со своими творцами. Восстанавливать эти цепочки придется не один год, да и позволят ли наши западные «друзья» вновь запустить реакторы? Некогда гордая сверхдержава, обладающая ядерным оружием, стремительно теряла текущий статус, а это меняло наши отношения с другими странами.
Перестало быть секретом то обстоятельство, что гражданской обороны не существует, дорогостоящие электронные игрушки, как и вырытые катакомбы были лишь иллюзией безопасности. Существующая система не могла даже справиться с последствиями прошедшего не так давно весеннего паводка. Такие горькие мысли проносились у меня в голове.
* * *
...Лев стремительно дряхлел и шакалы, почуяв возможную добычу, уже собирались в стаю. Но шакалы не учитывали одного, дряхлый лев все, же сможет запросить высокую цену за свою жизнь и, умирая свернуть шакальи шеи…
* * *
Вновь и вновь я вижу сон -
Кровью залит горизонт
И земля в огне на много миль.
Шесть минут до часа "X",
Небо скоро рухнет вниз,
Ветер всех развеет, словно пыль.
Гр. Ария «Дух Войны»
Я так и не понял, откуда возник этот звук, надрывный тоскливый вой, заполнивший все, вокруг, заставивший заткнуть уши. Он продолжался целую минуту, пять минут и казалось, и не думает утихать. Одна из сирен, по-видимому, располагалась в расположенном напротив здании, её рев давил на уши, казалось, еще мгновение и разорвутся барабанные перепонки. На несколько секунд наступила звенящая тишина, но тут вой раздался с новой силой. Лена побледнела.
- Что это?
Ответить я не успел. Где-то в высоте вспыхнула и погасла яркая точка, на доли секунды затмив летнее солнце. У тех, кто её видел, на глазной сетчатки, остался быстро исчезающий темный отпечаток – фотография вспышки. Вспышка света была беззвучной, не налетел ураганный ветер, кроша и сминая все на своем пути, только чуть дрогнули развесистые каштаны, взметнулась невесомая пыль.
С улицы послышался визг множества тормозов, вопли клаксонов, затем звон бьющегося стекла и скрежет сминаемого металла, человеческие крики и мат.
На проспекте десятки аварий следовали одна за другой, машины отскакивали друг от друга как бильярдные шары. Несколько легковушек выбросило на тротуар, в самую гущу спешащих куда-то людей, раздались крики ужаса и боли. Мне запомнилась одна девушка, прижатая тяжелым кузовом к высоковольтной опоре, она с ужасом смотрела на свою грудь, на белом платьице отчетливо проступило алое пятно, нижняя часть тела была скрыта от моих глаз, но и так было ясно, что ноги у девушки раздроблены.
Люди замерли в шоке, превратившись в соляные столбы. Вряд ли кто заметил, что одновременно со светофорами, погасли витрины и вывески, смолк в парке фонтан, перестал работать и телевизор в кафе, остановился троллейбус, замер неуклюжей змейкой трамвай.
- Что это? Да ты можешь, в конце концов, объяснить.
- Слушай внимательно, времени у нас в обрез, может минут десять еще есть…
В этот момент чуть тряхнуло землю под ногами, по не допитому кофе пробежала мелкая рябь. До нас долетел отдаленный грохот, похожий на отдаленные раскаты грома, но в небе не было, ни облачка. Схватив в одну руку свои вещи, другой выдернул девушку из-за стола, выскочил из кафе, даже не заплатив. Быстро потащил ее узкий переулок.
- Еще один, вот сволочи, они все же решились... Слушай сюда. Несколько минут назад произошел, высотный ядерный взрыв. Электромагнитный импульс вывел из строя электронику, света нигде нет. Это война, понимаешь. Лена стала белой как снег.
- Какая война?
- Ядерная война! Пиндосы, мать их, китайцы или еще кто-нибудь, какая теперь на хрен разница. Видишь, все вырубилось. Ракеты уже запущены, у нас с тобой минут двадцать, потом нам конец. Но тут не далеко есть подходящее место, мы с Андрюхой не так давно нашли туда обходную дорогу. Может, ещё успеем…
Странно, но страха не было, беспокойства тоже. Наоборот какое-то чувство облегчения что ли. Я слишком долго ждал конца света, чтобы испугаться его. Лена повисла на моем плече, всхлипывая.
- А зачем куда-то бежать? Все равно шансов нет... а так мы просто моментально сгорим, даже больно, наверное, не будет...
- Не надо об этом. Но шансы есть всегда. Видишь, мы почти уже пришли.
На небольшом пустыре стояло непонятное железобетонное сооружение, похожее на трансформаторную будку с одним зарешеченным окошком и не большим люком. Из не приметной щели я вытащил острый обломок арматуры, засунул его в щель между закрывавшей окно решеткой. Действуя арматурой как рычагом, приподнял основание, с трудом вынул решетку из пазов и тяжело отбросил в сторону.
Все же Андрюха молодец, не зря он в свое время выломал эту чертову решетку, оставив держаться её на честном слове, - мысленно поблагодарил я друга. Вытащил из сумки маленький фонарик, направил яркий луч в темное помещение.
- Семь минут уже прошло, - тикали часы в голове
- Лезь туда, быстро
Лена, кажется, смирилась с обстоятельствами и безропотно полезла внутрь. Даже не выказав беспокойства за свое новое платье. Летнее платье, как и этот чертов костюм, были мало приспособлены к путешествиям по подземельям, но на такие мелочи мне было уже плевать.
-Держи фонарь, свети сюда.
Я с трудом отвалил тяжелый люк - под ним виднелась узкая лестница, ведущая в темноту.
- Давай вниз, быстро. Свети себе под ноги.
Лена, всхлипнула, её начала бить нервная дрожь, только истерики мне не хватало.
- Я не полезу, я боюсь.
- ЛЕЗЬ, бл..., дура, или я просто сброшу тебя! Быстро вниз!
Она дернулась, словно я ударил её, и судорожно вцепившись в перекладины лестницы, начала осторожно спускаться, освещая себе путь фонариком. Я включил встроенный в телефон фонарик, захлопнул за собой крышку люка, зафиксировал, запорный механизм. Теперь разблокировать замок можно только изнутри, незваные гости мне не нужны. Подсвечивая себе фонариком, я начал спуск вниз.
В свое время мы с корешем, проникли на объект через незапертые по какой-то причине главные ворота, обследовали обнаруженный «бомбарь», а вот покидали его уже через аварийный выход, предусмотрительно, оставив его открытым, да еще Андрей выломал одну из решеток. То, что у «бомбаря» есть хозяева можно было не сомневаться, тут имелся небольшой запас продовольствия, медикаментов, собственная артезианская скважина, дизельный генератор и еще куча полезных вещей. Объект был явно рассчитан на небольшое количество укрываемых, сотня людей, не больше. Была у меня слабая надежда, что сейчас на объекте никого нет, слишком уж быстро все произошло. А если кто-то есть, то...
Лена стояла внизу, от беззвучного плача её плечи постоянно вздрагивали. В темноте не было видно её пепельно-серого лица. Пусть поплачет, потом успокою, надо спасаться, плакать будем потом, если выживем.
Лестничный спуск заканчивался на небольшой площадке. Открутив запоры и отодвинув засовы, я с трудом, буквально по сантиметру, но все-таки смог отодвинуть тяжелую сорокамиллиметровую стальную бронеплиту, открыв проход в настоящий шлюз.
Кафельные стены и пол, в лучах фонарика, отсвечивали, синим, создавалось впечатление, что находишься в морге. На потолке были укреплены распылители дезактивационной системы и взрывозащитные светильники, напоминавшие грибы-переростки, впечатление усиливали потеки ржавчины и бахромы паутины, свисающие вниз.
Схватив подругу в охапку, я силой втащил ее в тамбур, повторив операцию с замками. Из тамбура, открыв еще одну дверь, не уступающую по толщине первой, мы попали в главный коридор убежища. Пятнадцать минут просигналил не видимый таймер.
- Успели! Мать твою! Ленка мы успели! Понимаешь, мы успели!
Девушка молчала, только всхлипывала, уткнувшись в мое плечо. Главный проход представлял собой двухметровый тоннель, разделяющий укрытие, на две части.
Зае...сь, на объекте никого не было, так могло повезти только в сказке, страшной сказке, я особо не питал радужных надежд, - свято место пусто не бывает. Если честно, то я испытывал сомнения, на счет понимающего отношения к себе и свой спутнице, со стороны законных хозяев убежища. Меня могут и грохнуть, а вот её... Думать об этом не хотелось.
Насколько я помнил, справа за бетонной стеной располагалось помещение для укрываемого населения. Огромный зал был разбит несколькими коридорами на множество отсеков, вмещающих в себя по несколько десятков человек. Слева, по-моему, располагались технические помещения, призванные обеспечивать бесперебойное функционирование всего объекта. Через несколько десятков метров, свет фонаря выхватил из тьмы центральные ворота. Гениальная инженерная мысль, воплощенная в металле, внушала уважение, только одним своим видом. Общей массой под три тонны, ворота ни чем не уступали танковой броне. Вся эта конструкция по замыслу строителей должна была приводиться в движение четырьмя мощными электромоторами, но у нее была предусмотрен и ручной привод. Все управление убежищем было замкнуто на пункт управления, вот туда-то мне и надо.
- Идем дальше.
Слева в стене виднелась массивная стальная дверь, покрытая облупившейся краской. За ней служебные помещения, первые два нам пока не нужны, медпункт и тесный закуток, носящий гордое название кабинета директора убежища пока подождут, а вот третье - тот самый пункт управление, нам туда. Ленка, перестав хлюпать носом, с интересом оглядывалась вокруг. Она впервые была в такой обстановке, подруга не разделяла моего увлечения, не понимала, что мы с Андреем находим интересного в своих подземных прогулках.
- Семнадцать минут,- пискнул таймер в голове.
Черт, я всегда удивлялся своему чувству времени, достаточно было просто мысленно назначить себе время пробуждения и раз, глаза открывались как по команде в нужное время.
А вот и пункт управления, отсюда комендант, должен был управлять сложными системами убежища. Небольшой зал, голые бетонные стены со жгутами проводов. Толстые кабели змеились по стенам, надежно закрепленные хитрой системой консолей, они выходили за пределы комнаты, теряясь в лабиринтах кабельных каналов. В углу виднелся сейф.
Посреди комнаты простой канцелярский стол, несколько стульев. На дальней стене располагалась гидравлическая система управления воротами и небольшой пульт управления воздухозаборниками. При ядерной угрозе, за несколько секунд можно загерметизировать убежище, заблокировать многотонные ворота, превратив бункер в автономный объект. Рука легла на рычаги управления гидросистемой, а в мозгу молнией пронеслись мысли.
- А может все это мне только кажется? Может никакой ядерной войны не будет? А происходящее лишь плод моего больного воображения? Эх, впаяют мне срок за такие шуточки, хотя ничего страшного я не сделал, так что наверняка отделаюсь условняком.
- А как же другие люди? Если задраить сейчас ворота, то я обреку их на смерть. Но до сих пор в «бомбаре» никто не соизволил появиться. Тут я вспомнил, что рядом располагается какое-то правительственное учреждение, скорее всего объект предназначался для них. А раз так, то какого хрена... Пусть сдохнут, сволочи.
Рука потянула рычаг, один, второй. Чавкнув, гидроцилиндрами, створки ворот пришли в движение, небольшой проход между массивными дверьми закрылся, клацнули замки, глухо стукнули внешние двери, отсекая шлюз от внешнего мира, и наступила тишина. Всё, двери загерметизирована открыть их можно только с этой стороны. Один аварийный выход я закрыл по пути сюда, а второй был замурован неизвестно для каких целей. Достать нас теперь невозможно.
Потом я удивлялся, откуда я все это знал, что надо нажимать, крутить, как управляться со сложной системой. Ответ был прост, в детстве я часто бывал на работе у своего деда, который заведовал подобным сооружением канувшего в лету ГО. Частенько он брал меня с собой на такой же вот объект, рассказывал и показывал, как работает сложный организм убежища. Его уроки, спустя множество лет неожиданно пригодились. - Девятнадцать минут, - продолжал свой отсчет невидимый таймер.
- Что ты делаешь? Нас же за такие вещи посадят или оштрафуют! Не трогай тут ничего! Лена, испуганно смотрела на меня.
- Подожди, не мешай.
Так что теперь? Ах да воздухозаборники их надо пока закрыть. «Бомбарь» большой воздуха нам надолго хватит, потом я их открою и включу вентиляцию. Я протянул руку и потянул рычаг управляющий заслонками....
Внезапно земля задрожала, сверху посыпалась бетонная пыль....
- Твою мать, началось....
Сильнейший толчок, сбил меня с ног, потеряв равновесие, я полетел вперед. Встреча моего лба и металлической панели породила в голове яркую вспышку, которая поглотила весь мир.
* * *
Мы еще живы!
Кто-то спасется, кто-то - нет,
Диким порывом
В крепости нашей гасит свет,
Сорванный флаг - знак - к сдаче врагам,
Но нас не возьмешь - врешь - мы живы пока!
Гр. Ария «Смутное время»
Сознание нехотя возвращалось, адски болела голова, лицо было покрыто какой-то липкой дрянью, на губах чувствовался соленый привкус, ясно лицо разбито. Осознав положение тела в пространстве, попробовал сесть.
Вокруг было темно, такой угольно-черной темноты я никогда не видел. Сильно болела голова. Сесть получилось с третей попытки, память потихоньку возвращалась ко мне. Где же Ленка?
- Лен, где ты?
В темноте, послышались всхлипы, шорох, холодные руки пробежали по моему лицу. Девушка прижалась ко мне всем телом, её била сильная дрожь.
- Живой, ты живой, как заклятье шептала она.
- Конечно, живой, только башкой приложился сильно.
- Как ты? Ты цела? С тобой все в порядке?
Но подруга не слушала меня, повторяя свою фразу, она продолжала сжимать меня в своих объятиях. Я медленно гладил её, на ощупь, отыскивая возможные повреждения. Но кроме порванного платья, спутанных волос и не большой шишки на голове я ничего не нашел.
- Почему темно, где фонарь?
Лена, успокаивалась на глазах, она уже перестала дрожать.
- Фонарь, он погас, когда все началось, ты сильно ударился головой и потерял сознание. Я думала, что ты умер.
Значит, без сознания я был меньше минуты, не больше, это уже радует. Как же болит голова. Достал из кармана зажигалку, слабое пламя, для отвыкших от света глаз показалось ослепительным. Я осмотрелся, темный зал, в воздухе висела цементная пыль. В поле зрения показалось испуганное с широкими от ужаса глазами лицо девушки, спутанные волосы, присыпаны белесой пылью. Лицо неприятно стягивало от засохшей крови.
- Дай сюда фонарь.
Лена молча, протянула фонарь, погасив зажигалку, действуя на ощупь, я разобрал закапризничавший прибор. Все вроде было цело, попробуем собрать. Щелчок....
- Ура заработало!
Где-то здесь хранятся мощные аккумуляторные фонари, но сейчас были проблемы поважней. Я подошел к сидящей на полу девушке, протянул руку.
- Вставай, не сиди на холодном полу. Нам надо идти, впереди у нас много дел.
Лена, опершись на мою руку, встала.
- Какая теперь разница на чем сидеть...
Я не стал с ней спорить. Одна вещь не давала мне покоя, достал из сумки обычный бытовой дозиметр. Не фонтан, конечно, эти модели не предназначены для подобных условий, тут нужен армейский прибор, ДП-5 был бы идеальным вариантом.
Надо будет наведаться на местный пост РХБЗ, может там, есть что-то стоящее. Сглотнув слюну, я включил прибор, кажется, прошла вечность, прежде чем на миниатюрном экране высветились цифры, я выдохнул, фон в приделах нормы, но все равно был завышен. Причину резкого повышенного радиационного фона я уже знал. Протянул фонарь Лене.
- Держи, будешь светить, не бойся, все уже кончилось. Мы остались живы, а это самое главное.
Подсвечивая себе путь, мы побрели искать генератор. Память услужливо подсказывала маршрут. Да и ошибиться было трудно, на металлических дверях, тускло сверкали таблички, указывая предназначение помещений. Наконец подошли к мощной двустворчатой двери с надписью «Дизельная».
Дверь легко открылась, пропуская в темное остро пахнущее соляркой помещение. Пришлось включить второй фонарь. В свете фонарей заблестели хромированные детали агрегата. Плохо, очень плохо, не знакомая модель, да еще и импортная, а дизелист из меня не важный, если честно, то ни какой.
Так посмотрим что тут у нас. Воздуховоды и выхлопные трубы вроде свободны, масло тоже в норме, система охлаждения в норме, аккумулятор тоже подсоединен, теперь нагрузка, отключена - рубильники разомкнуты, открываем топливный кран, так что там еще, подогрев, он нам на хрен не нужен.
Лена с интересом смотрела за моими действиями, как я щелкаю какими-то переключателями, бормочу что-то себе под нос.
- Ставим переключатели в положение «ON», теперь жмем кнопку пуска...
Генератор ожил, я прислушался, вроде работает ровно, без перебоев, стрелки на контрольных приборах замерли в рабочих секторах, все вроде было в норме. Включаем нагрузку. Так идем теперь в щитовую...
В щитовой я опустил рубильники, на вмонтированном в стену пульте зажглись желтые индикаторы, сигнал, что на пульт подали напряжение. Теперь с этого щита можно включить свет в любых помещениях убежища.
Я защелкал переключателями, черт с ними потом я разберусь, какой из них за что отвечает. Комнату залило ровным светом. Укрытая в противовзрывной колпак лампа давала скудное освещение, но после тьмы он казался мне ослепительным. Лена захлопала в ладошки.
-Ура, свет.
Я попробовал пошутить.
-Да будет свет, сказал монтер и перерезал провода.
Лена с улыбкой взглянула на меня, улыбка медленно сползла с её лица, которое приобрело тревожное выражение.
- Что с тобой? У тебя все лицо в крови и глаз заплыл.
- Да ерунда, с пультом подрался, помнишь, я сильно ударился головой.
Мы помолчали, зря я напомнил ей про обстоятельства, по вине которых, мы тут оказались.
- Пойдем, надо еще вентиляцию проверить, продовольственный склад, скважину, медпункт, дел у нас еще по горло.
Ага, а вот и фильтровентиляционная камера. Тут все было проще, я открыл заслонки воздухозаборников и включил установку во втором режиме.
Штатная установка ФВК-2 имела всего три рабочих режима. Второй режим предусматривал подачу, и очистку наружного воздуха от радиоактивной пыли, отравляющих веществ и бактериальных аэрозолей. Зашумели вентиляторы, всасывая через воздухозаборники воздух. Сразу же стало легче дышать, хотя может мне просто это показалось.
За следующей дверью скрывалось помещение продовольственного склада. В прошлый наш визит он был забит под завязку. Но сейчас я испытывал все возрастающее сомнение. Вдруг там сейчас кроме пыли и мусора ничего нет? Двери склада НЗ были не заперты, очень хорошо, выполненные из цельнометаллического листа они представляли бы собой серьёзное препятствие.
Поворот выключателя - под потолком затеплились лампы, осветив небольшое помещение. От стены до стены стояли металлические стеллажи, заполненные разнокалиберными ящиками. При самом плохом раскладе этого должно хватить на год вперед, если принимать во внимание что все население бункера состояло из нас двоих. Наспех проведенная ревизия показала наличие сахара, муки, круп, мучных изделий, консервов. На отдельном стеллаже располагались армейские пайки, ИРП-Б1, кажется. Странно, откуда у них тут «лягушки», в прошлый раз их тут не было, этот стеллаж был пуст, да и Андрюха не упустил бы случая прихватить с собой пару штук, в качестве трофея, друг, всегда тащил все, что плохо лежит.
Значит, кто-то готовился заранее, предполагал возможные сценарии событий. Теперь чья-то предусмотрительность спасла нам жизнь.
- Захвати пару таких упаковок, это армейский паек, сейчас проверим, что там у нас с водой и устроим себе перерыв на обед.
Я покидал продсклад с чувством глубокого удовлетворения, одной проблемой стало меньше, пока нам везло – фантастически везло, если так можно было сказать.
За техническое состояние скважины я переживал меньше. Скважина уходила вглубь, до водоносного пласта. Вода, выкаченная с помощью мощных насосов, пройдя сквозь сложную систему фильтров, поступала в замкнутую систему водоснабжения объекта. Нужно её просто расконсервировать, запустить насосы и наполнить емкости. Ага, вот и насосное помещение, тут уже и свет горит. Вдоль стен стояло несколько железных баков, сильно смахивающие на железнодорожные цистерны, только поменьше и в вертикальном положении.
Я стукнул рукой по выкрашенной синей краской стенке ближайшего из них.
«Бом» - ответил бак, сотрясаясь в вибрации.
- Пустой, бл...
Ни в одном из накопителей воды не оказалось, это уже было очень хреново. Происходящие все меньше и меньше мне нравилось. А вот и щит управления насосами, тут меня ждал приятный сюрприз. Все индикаторы горели, показывая наличие напряжения и готовность всей системы. Значит, кто-то не так давно провел мероприятия по расконсервации скважины, в прошлый раз щит был опечатан, а все винтили, были закрыты. Я буркнул себе под нос.
- Не могли инструкцию оставить, уроды...
Так теперь жмем пуск, где-то зашумел насос, послышалось бульканье – в баки поступала свежая вода. Ну, вот и все. Вроде все основные системы убежища функционируют. Жизнь вроде стала налаживаться. Единственной проблемой пока оставался собачий холод, царящий в этом подземелье. Лена, несмотря на мой пиджак, зябко поводила плечами. Я открыл кран, в металлическую раковину ударила мощная струя воды.
- Пить будешь?
-Да, - она облизнула пересохшие губы.
Пока девушка утоляла жажду, я оглядывался, интересно насосы сами выключатся, когда наполнят баки или их надо отключать вручную? Если рассуждать логически, то сами, а если нет? Ну, уж нет, потоп мне тут не нужен. Хотя, что бы наполнить все баки времени потребуется не мало, можно будет перекусить, а потом вернутся и проверить как тут дела. Ленка, как кошка отфыркивалась, пила со сложенных лодочкой ладошек.
- Уфф, какая холодная, но вкусная.
Она оторвалась от воды. Интересно, что может быть вкусного в многократно отфильтрованной воде, это же не «Ессентуки» какие-нибудь.
Надо умыться, привести свою морду в порядок. Холодная вода лезвием резанула по щекам. Казалось, вместе с кровью и грязью я смыл с себя усталость последних часов. Закрыл кран. Тишину подземного бункера нарушало бульканье воды в трубах, да неровное дыхание моей спутницы.
С момента апокалипсиса прошло уже более двух часов...
* * *
Рухнул мир, сгорел дотла
Соблазны рвут тебя на части
Смертный страх и жажда зла
Держат пари
Гр. Ария «Вампир»
Мы вернулись в кабинет начальника. У этого помещения имелось одно существенное преимущество – индивидуальный санузел, была даже маленькая душевая.
Сюда нужно будет перенести из медпункта пару кроватей, поставить еще один обогреватель. Освободить от бесполезных бумаг стенной шкаф, в него сложить запас продуктов, не зачем бегать за каждой пайкой на продсклад. Убрать из кабинета лишние стулья, совещания мне тут проводить не с кем, нам и парочки хватит.
Нет смысла расконсервировать все имеющиеся помещения, не смотря на явные излишества в запасах, нужна строгая экономия, особенно дизельного топлива. Такие мысли бродили у меня в голове.
Возвращаясь из медпункта, я пути прихватил аптечку, надо будет обработать себе рассеченную бровь, в таких условиях занести инфекцию пара пустяков.
Рана оказалась пустяковой – царапина, но я на всякий случай, промыл ссадину и заклеил пластырем. Не хватало еще заразу занести.
Я быстро по-походному накрыл обеденный стол.
- Давай, быстренько перекусим, а то у меня живот к спине прирос.
Лена удивленно рассматривала извлеченные из пластиковой упаковки продукты.
- Что это?
- Армейский паёк, рассчитан на суточные потребности одного человека. Тут в основном все мясное. Смотри как все просто.
Я достал разогреватель, выщелкнул из упаковки таблетку сухого горючего, согнул разогреватель, поджег и поставил на таганок открытую банку с кашей.
- Видишь как все просто, попробуй сама.
Пока Лена осваивала «лягушку», я сходил и набрал в найденный тут же графин воды. Добавив еще одну таблетку горючего, я поставил на огонь кружку с водой, потом кофе попьем.
- Ты почему ничего не ешь?
- Я не могу, как тебе вообще кусок в горло лезет после всего что произошло?
Её опять начала бить нервная дрожь, глаза наполнились слезами. Так, похоже, у нее начинается нервный срыв, это плохо, очень плохо, так и до суицида не далеко.
Нужна срочная разрядка. У меня и у самого земля уходила из под ног, как только я вспоминал, ЧТО сейчас творится на поверхности.
Только чувство ответственности за жизнь любимой девушки помогало держать себя в руках.
Если не Лена, то я не стал бы, прятаться как таракан в щели, а взял бы в магазине бутылку хорошего коньяка или водки, да пачку сигарет, поднялся бы на крышу какого-нибудь высотного здания и стал бы ждать. Может быть, мне повезло, и я успел бы заметить, как вырастает среди домов чудовищный гриб-шампиньон...
Делать было нечего оставалось применить проверенное средство, в медпункте должен быть спирт, мне много не надо грамм сто, сто пятьдесят.
-Посиди тут, а я сейчас приду.
В медицинском отсеке царила чистота и порядок, даже воздух и тот казался чище, пахло какими-то медикаментами, сейчас нет времени все осматривать, потом проведем полную инвентаризацию, что у нас есть, а чего нет. В первом же шкафу обнаружилась склянка с наклейкой С2H5OH, ну точно, ОН, не к месту вспомнил я бородатый анекдот. Осторожно открыл и принюхался, да точно спирт.
-Сейчас красавица мы тебя вылечим.
Я вернулся в комнату, Лены за столом уже не было, она как испуганный зверек забилась в угол, слезы беззвучно текли по бледному лицу, оставляя грязные полосы. Не соблюдая пропорций, развел спирт, сейчас не до того. Подойдя к девушке, я сел рядом и обняв ее одной рукой за плечи, другой поднес к её губам кружку со спиртом.
- Выпей, тебе сразу будет легче.
Она замотала головой и попыталась освободиться, но я крепко держал её
- Пей, это лекарство тебе сразу будет легче.
Она зажмурилась и опрокинула содержимое кружки в рот. Из глаз у нее ручьём хлынули слезы, она, как выброшенная на берег рыбка, хватала ртом воздух.
- Ч-ч-ч-то это?
- Спирт, водка, пойдем тебе надо поесть.
Она без сопротивления позволила поднять себя с пола и усадить за стол. Выпитый алкоголь, сыграл свою роль, лицо девушки раскраснелось, она взяла ложку.
- Плохо хлеба нет.
- Как нет, а это, что я протянул ей бутерброд, армейский правда, но тебе понравится.
Она с сомнением взяла угощение, откусила, тщательно проживала, проглотила.
- Да, не плохо. Неужели мы всю жизнь должны будем провести под землей, без солнца, без людей?
- Ну что ты, это только в глупых фильмах, герои годами сидят под землей.
Уровень радиации уже падает, через пару недель можно будет делать непродолжительные вылазки. Через пару месяцев мы с тобой выйдем отсюда, найдем машину и отправимся домой, я специально опускал подробности.
- Ты думаешь, там кто-то уцелел?
- Конечно, наш город слишком мал, что бы тратить на него ракету, да и расположен он далеко от военных объектов. Так что там все живы. Не переживай.
Если честно, то большой уверенности я не испытывал.
- А наши родители, что будет с ними?
Ответов на такие вопросы у меня не было, но молчать нельзя, молчание можно истолковать по-разному.
- С нашими близкими все будет хорошо, не волнуйся они взрослые люди, сумеют о себе позаботиться.
- Зачем они это сделали? Неужели нельзя было поступить по-другому?
Что я мог ей ответить? Что это политика, что в одном месте встретились противоположные интересы нескольких сверхдержав, а их лидеры оказались настолько глупы, что не нашли лучшего решения, чем ядерная война?
Неважно кто первый нажал на кнопку, важно, что нажали результат - нет целого мира. Есть только обгоревшие остатки – прах.
Вспомнилась жизнь до катастрофы, жаркие споры на форумах, как лучше действовать в той или иной ситуации. Какие консервы лучше? Бл... ну и дураки же мы были. Интересно многие из тех товарищей остались в живых? Что сейчас с ними? Ответов у меня не было, ни на один из вопросов, поэтому я честно сказал.
- Я не знаю. Наверное, нет. Они потеряли контроль над ситуацией, а дальше все покатилось как снежный ком. Кто-то нажал на кнопку и понеслось...
Лена помолчала
- У тебя еще остался спирт?
Раньше я не замечал за своей подругой тяги к спиртному, даже на праздниках она обычно ограничивалась бокалом шампанского или хорошего вина. Только её алкоголизма мне не хватало.
- Нет. Там осталось только для медицинских нужд. Злоупотреблять спиртным в такой ситуации не стоит. Сейчас закончим обед, и надо будет устраиваться тут поудобнее.
Обед закончился в молчании. Пока Лена убирала со стола, я вынул из шкафа все бумаги, сложив их прямо на пол, возможно, какую-нибудь канцелярскую крысу хватил бы удар при виде такого непочтительного обращения с документами, но у меня были другие ценности.
Совершив два рейса на продуктовый склад, я забил шкаф продуктами под завязку. Сухпай конечно, хорошо, но на нем долго не проживешь, надо осваивать кулинарию. Как я и предполагал, насосы выключились автоматически, как только наполнились баки, так что потопа не предвиделось.
Не избежал разграбления и медицинский отсек. Если в общем зале имелись только нары, то здесь были стандартные армейские кровати.
Разобрать, и перенести их в нашу комнату, было делом пяти минут. В крошечной каморке, рядом с медпунктом, была обитель местного доктора. В ней я обнаружил электрическую плитку, и набор металлической посуды, всего пара кастрюлей и небольшая сковорода, чашки, да ложки. Порадовавшись находке, я подхватил обогреватель пошел назад.
За время моего отсутствия Лена успела придать комнате жилой вид, кровати были аккуратно застелены, мебель расставлена по углам комнаты.
Я включил сразу оба обогревателя, особо не переживая за проводку – выдержит. Через несколько минут в комнате стало теплеть, не было смысла, отапливать все убежище, поэтому я даже не проверял работу отопительной системы. Теперь можно было заняться собой.
- Ты же не собираешься все время ходить в этом рванье? Я кивнул на выпачканное и разорванное платье подруги.
- Я бы с удовольствием переоделась, но у меня ничего нет кроме твоего пиджака.
Она насмешливо посмотрела на меня.
- Я бы и от ванны не отказалась.
- Ну, ванну я тебе не обещаю, а вот душ, это, пожалуйста.
На крохотном вещевом складе, с большим трудом был найден, подходящий по размерам, комплект одежды. Что и говорить, девушка отличалась хрупким телосложением. С обувью проблем было меньше, армейские берцы одетые несколько носков сели как влитые. Глупо ходить по подземелью в модных босоножках, тут вам не вечерний бульвар.
Пока Лена возилась с примеркой, я нашел подходящий по размерам костюм, с удовольствием скинул неудобный пиджак и переоделся, так-то лучше.
Пока мы отсутствовали, в нашей «квартирке» стало тепло, но я решил не выключать обогреватели. Нет смысла гонять генератор постоянно, пусть комната прогреется, как следует, двери занавесим одеялами, вода у нас есть, продукты тоже. Буду включать генератор раз в сутки, на несколько часов, тогда топлива нам точно хватит. Наши топливные запасы состояли из трёх двухсот литровых бочек, да еще несколько канистр. При экономном использовании хватит очень надолго.
-Я буду поблизости, надо сходить на пост РХБЗ, узнать, что там твориться на поверхности.
Она с сомнением посмотрела на меня
- Обещай, что не пойдешь наружу.
- Лена, ну что ты, я же не самоубийца.
В её глазах блестели слёзы.
- Нет, ты пообещай!
- Ну, хорошо обещаю, я не пойду на поверхность.
Стараясь избежать продолжения не приятного разговора, я быстро вышел.
В крохотной комнате все пространство было занято огромным на всю стену пультом, с множеством переключателей и индикаторов. Именно здесь сходились электрические цепи от многочисленных датчиков, расположенных на поверхности. Перед пультом располагался вертящийся стул, справа электрический щиток, слева столик с какими-то бумагами и телефонным аппаратом внутренней связи, вот и весь интерьер.
Я опустил рубильники в электрическом щитке, пульт тут же ожил, индикаторы, моргали, что-то спрашивали, советовали, о чем-то говоря со мной на своем языке.
Я не разбирался в сложном устройстве пульта, тут нужен военный химик. Но понять назначение некоторых отдельных приборов было не сложно. Все рентгенометры одинаковы...
Щелчок переключателя, стрелка медленно поползла по градуированной шкале, 100, 150, 200. Стрелка уперлась в ограничитель.
- Вот это да! Попробуем придельный диапазон, на 1000 Рад.
Стрелка дернулась и поползла дальше, 250, 270, 300, 370 стрелка замерла, подрагивая. Хреново, уровень радиации достигал 370 Рад/ч. Не повезло, бункер оказался в опасной зоне заражения. Мы оказались на пути радиоактивного следа, выпавшего после взрыва. Больше тут делать мне нечего. Я обесточил пульт, записал на всякий случай показания в журнал с указанием даты и времени.
Осмотрев стол, я обнаружил то, что искал, прибор радиационной разведки ДП-5Б, комплект индивидуальных дозиметров ИД-1, а также мощный аккумуляторный фонарь. Пора было возвращаться.
В комнате Лены не оказалось, сквозь не плотно прикрытую дверь санузла был слышен плеск воды.
Я остановился возле двери, потом решительно распахнул её. Впереди под струями воды белело обнаженное тело Лены... Я замер в нерешительности, не зная, что предпринять, потом расстегнул китель.
- Не надо, я не хочу, так, давай лучше потом.
Её голос был еле слышен сквозь шум воды. Я отбросил одежду в сторону и шагнул к ней под горячие водяные струи.
- Потом для нас может и не наступить... никогда...
Её тело было желанное как никогда, манило к себе, дыхание перехватило, я положил свои руки ей на талию и притянул к себе....
... А наверху продолжала бушевать жестокая урановая вьюга, развеивая прах погибшей цивилизации...
* * *
Лишь об одном думаешь ты:
"Кто правит злом, может спасти"
Тело бьет дрожь и на краю
Ты продаешь душу свою
Хозяин торг ведет
Душа как ночь черна
И дьявол не берет
Кому она нужна?
Гр. Ария «На службе силы и зла»
Прошло больше трех недель с момента катастрофы, но уровень радиации и не думал снижаться до безопасного, составлял около 75 Рад/ч. Конечно, можно было совершать непродолжительные вылазки, но у меня не было желания лазить по испепеленным руинам.
Только в идиотских компьютерных играх и глупых книжках главный герой, обязательно вооруженный чем-то крупнокалиберным, в не уязвимой броне лихо скачет по постъядерным руинам, метко отстреливая расплодившихся мутантов...
До войны я читал несколько произведений, на постъядерную тему, среди них только одна выдержала столкновение с реальностью, автор произведения как в воду смотрел, жаль название книги выветрилось из памяти.
Несколько раз, нацепив ОЗК и противогаз, вооружившись ДПешкой, я совершал вылазки на поверхность, через запасной выход. Знакомого по фантастическим фильмам треска счетчика Гейгера я не слышал, по простой причине, я не пользовался головными телефонами.
Не рискуя отходить дальше, чем на полкилометра, я все же смог оценить причинный городу ущерб. Взрыв произошел в нескольких десятках километров, от нашего местоположения, вероятно, на южной окраине, в районе бывшего авиационного завода. Все же ослабленное дыхание бомбы добралось и сюда.
Большинство многоэтажек выдержало его удар, обрушились только верхние этажи, но, несмотря на это я не рисковал заходить в разрушенные строения. Мародерство меня не привлекало, а риск получить по голове обломком плиты был велик.
Только однажды я заметил смутную человеческую фигуру, мелькнувшую в проломе и тут же исчезнувшую в руинах.
Город был пуст, его единственным обитателем был ветер, он жалобно выл в разбитых окнах, бродил по пустым квартирам, словно в поисках хозяев. Ветер гнал перед собой прах погибших людей, смешивая его с пеплом сгоревшей в ядерном пожаре цивилизации.
В одном только писатели фантасты ошиблись, ядерная зима не наступила. Наступила осень - ядерная осень. Ветер гнал низкие темные тучи, похожие на дождевые, но небо не желало проливать слезы на выжженную землю. Погода напоминала поздний октябрь, было довольно холодно - температура не повышалась выше десятиградусной отметки.
Трупов в городе хватало, обожженные до неузнаваемости, или раздавленные рухнувшими конструкциями, они встречались практически на каждом шагу, но я научился не замечать их, иначе просто бы сошел бы с ума. На проспекте так и остались стоять в своей последней пробке автомобили, то, что осталось от их прежних владельцев, сидело внутри, уставившись выжженными глазницами в никуда. Вообще проспект производил гнетущее впечатление, но именно там я сделал одну важную находку.
Мое внимание привлек практически целый ГАЗ-66, принадлежавший, одной из воинских частей. Куда направлялась машина, я не знал, но в кузове обнаружились абсолютно целые АКМ-ы, а в запертых металлических ящиках снаряженные магазины. Преодолев отвращение, я обыскал труп в машине и обнаружил связку ключей, так что мне даже не пришлось возиться с замком. Странно, но других людей в машине я не обнаружил.
Наличие оружия и внушительного запаса боеприпасов добавили уверенности. С конца срочной службы не держал в руках боевого оружия.
Не удержавшись от соблазна, я расстрелял уцелевшую вывеску ювелирного магазина. После дезактивации и чистки оружие и боеприпасы были признаны безопасными для дальнейшего использования.
Я всегда смотрел снисходительно на тех людей, которые считали оружие бездушными кусками металла и пластика. Они почему-то искренне удивлялись, когда оно их подводило.
Секрет был прост, у любого оружия будь-то обычный нож или ядерная ракета есть душа. Просто нужно суметь рассмотреть эту душу, понять её, найти с ней общий язык и тогда оружие ответит тебе взаимностью, никогда тебя не подведет. Люди могут предать тебя, но твое личное оружие – никогда тебя не подведет.
Долгими часами я разбирал, чистил, собирал, потом снова разбирал, найденный автомат. Казалось, что оружие отвечает мне, сухими щелчками, становившихся на свое место, деталей. Потом я понял, что именно оружие стало той спасительной нитью, что удержала меня на краю реальности, не дав сорваться в бездну безумия.
Хотя с момента нашего заточения прошло всего три недели, мою подругу словно подменили, она угасала на глазах, так умирает сорванный цветок. Все чаще, уставившись в пустоту, своими потухшими глазами, она начинала смеяться жутким потусторонним смехом или горько рыдала, закутавшись в одеяло с головой.
Мне хотелось найти того кто развязал эту бойню и содрать заживо с него кожу, медленно сантиметр за сантиметром. Что бы он почувствовал, то, что чувствовал я.
Моя любимая медленно сходила с ума, а я ничего не мог с этим поделать. В медпункте имелись мощные транквилизаторы, но держать её на наркотиках? Погубить тело, что бы попытаться спасти рассудок?
В последние три дня у Лены наступило просветление, она вновь стала общительной, привела себя в порядок.
- Когда мы выйдем отсюда? Ты обещал, что долго мы тут не задержимся.
Вопрос застал меня врасплох.
- Любимая, надо потерпеть ещё немного, совсем капельку.
-Я хочу выйти отсюда, увидеть солнце, маму. Зачем ты держишь меня тут? Ты все время лжешь! Не было никакой войны! Все это твоя выдумка, ты псих! Сошел с ума! Выпусти меня отсюда!
- Лена, нельзя сейчас выходить. Подождем еще несколько дней, радиация спадет, осталось совсем немного подождать, тогда можно выходить.
- Ты все лжешь! Нет никакой радиации, ты лжешь! Ты несколько раз выходил, а мне запрещаешь! Почему?
Она забилась в истерике. Я обнял её, нежно прижал к себе.
- Леночка, успокойся, завтра мы выйдем вместе, только ненадолго. Ты все сама сможешь все увидеть.
Она посмотрела на меня, улыбнулась сквозь слезы, -
- Это правда? И... я смогу увидеть солнце?
- Ну конечно сможешь, а сейчас давай спать, во сне время летит быстрее. Ты проснешься, а завтра уже наступило, спи любимая.
Поцеловав её в губы, я встал, спи, а я скоро вернусь. Тогда это казалось мне хорошей идеей - вывести её на поверхность. Черт как же я ошибался.
Закончив свои дела, я устало вытянулся в кресле и прикрыл глаза. Казалось, прошла минута с того момента когда я закрыл их, но стрелки показывали половину второго ночи. Черт, я проспал целый час, меня как током ударило – Лена. Я пулей понесся в нашу комнату, твою-то мать, девушки нигде не было.
- Лена! Лена!
Но девушка, как сквозь землю провалилась. Ужасная догадка пронеслась в моей голове. Схватив автомат, я помчался к запасному выходу. Люк был открыт настежь. Времени одеть ОЗК и противогаз, у меня уже не было. Ну и черт с ними, так обойдусь. Только бы она не ушла далеко. Схватил висящий в шлюзе мощный фонарь, закрыв за собой двери тамбура, я начал карабкаться вверх.
Говорят, что радиацию нельзя ни почувствовать, не увидеть, это не так, может быть тому виной был разыгравшееся воображение, но я явственно ощутил носившуюся в воздухе смерть.
Была глухая ночь, в вышине сквозь тучи проглядывала полная луна.
- Лена! Ле-е-ен-ааа!
Крик разорвал тишину, погребальным саваном укутавшую выжженный город.
- Я тут, дорогой, иди сюда, раздался из темноты девичий голос.
Черт, щелчок выключателя – яркий луч разорвал тьму, выхватил из темноты хрупкую фигуру.
- Тут совсем не страшно, зачем ты мне врал. Смотри, какая Луна красивая.
Луна была действительно красивая, кроваво-красная, она, улыбаясь, смотрела с вышины на погибший мир. Наши предки верили, что кроваво-красной Луна делается в ту ночь, когда по земле бродит дьявол и собирает грешные души.
- Сейчас у него, наверное, работы невпроворот, работает без выходных, бедняга,- мысленно, усмехнулся я.
Вдалеке раздался хохот, и хотя я был закоренелым атеистом, но меня прошиб холодный пот.
В два прыжка я добрался до девушки, схватил её поперек талии и потащил к шлюзу. Лена словно, обезумевшая кошка вырывалась, безудержно крича на одной ноте. В какой-то момент ей почти удалось вырваться, в последний момент я ухватил ее за рукав, но потерял равновесие и рухнул в радиоактивную пыль, увлекая за собой девушку.
Наконец, после непродолжительной схватки я взвалил подругу на плечо и увлек её за собой в подземелье.
В тамбуре отшвырнув не нужные больше фонарь и оружие, включил на полную мощность распылители, принялся срывать с девушки одежду.
- Сейчас было не до приличий, надо смыть с нее радиоактивную пыль, а потом уже и с себя. Под мощными струями воды, радиоактивная грязь, мутными потоками уносилась прочь.
- Что ты делаешь? Мне холодно! Прекрати немедленно! Не трогай меня!
Я молчал, купаться в холодной воде удовольствие малоприятное, у меня уже зуб на зуб не попадал, а девушка уже посинела, так теперь быстро в душ. Сбросил с себя верхнюю одежду и, оставляя за собой мокрые следы, поволок подругу в душ.
После получасового купания в теплой воде с мылом, я вытащил притихшую девушку, насильно заставил выпить противорадиационное средство из индивидуальной аптечки, обессилено сел рядом.
Да что и говорить, сам виноват, не уследил, но кто мог подумать, что она справится с замками? Какую дозу она получила? Какие будут последствия облучения, попала ли радиоактивная пыль внутрь организма? Вопросы, одни вопросы.
- Я умру? Она нарушила молчание.
Это был даже не вопрос, а утверждение.
- Нет что, ты, конечно, нет!
- Я видела в фильме, там девушка тоже облучилась. Она заболела и медленно умирала, я не хочу так, ты поможешь мне быстро умереть?
Меня передернуло, я тоже помнил тот фильм.
- Это же фильм. Там показали не правду, с тобой все будет хорошо, а если ты и заболеешь, то я найду для тебя лекарство.
Я вспомнил хохот в ночи и добавил.
- Даже если мне придется продать душу дьяволу.
Она улыбнулась, протягивая руки.
- Не говори так, а то он может услышать, иди ко мне...
Я мягко освободился от её объятий, подожди мне надо кое, что ещё сделать. Шальная мысль крутилась в мозгу, можно же измерить уровень радиации в том месте, где она была и с учетом времени высчитать полученную дозу. Одевшись, я подобрал оружие, фонарь, вышел на поверхность. Пускай, на поверхности она была минут сорок, спал я около часа, значит, у нее был час на то что бы выбраться на поверхность, минут двадцать ушло на замки...
Уровень радиации держался в приделах от 20 до 25 Рад/ч не приятно, конечно, но не смертельно. Свет выхватил из тьмы цепочку следов, ведущую на пустырь. Оказавшись на пустыре, я нажал кнопку подсветки... и похолодел, прибор зашкалило.
Что это «горячее пятно» или прибор вышел из строя? Я отошел метров на пятьдесят, стрелка показывала 75 Рад/ч. При приближении к пустырю рос и уровень радиоактивности, все стало понятно, это «горячее пятно», если она провела тут длительное время, то она обречена. Следы уходили дальше в самое сердце радиоактивной зоны...
- Бл... какого... черта ее понесло на этот пустырь?
Выходило что Лена, словно нарочно, зашла в зону сильной радиоактивности, это был конец...
Вернувшись в бункер, я ничего ей не сказал, а сел в медпункте и стал читать медицинские справочники. Чем больше я читал, тем яснее становилось, что лекарства от лучевой болезни просто не существует. Девушка была обречена, жить ей оставалось несколько дней - её тело получило чудовищную дозу радиации. Прошло двое суток.
Теперь она уже не вставала, её постоянно тошнило, на коже проступили лучевые ожоги, изумрудные глаза потухли, жизнь едва теплилась в них, а великолепные волосы безжизненными прядями лежали на подушках. Она практически не разговаривала, только иногда просила пить, но от воды её тут, же начинало тошнить.
Приступы рвоты становились все более продолжительными, появилась кровь – признак внутреннего кровотечения.
Моя любимая медленно и мучительно умирала у меня на глазах, а я ничего не мог сделать. Несколько раз я обращался к высшим силам с просьбой спасти любимую, но небеса хранили молчание. Мысленно я предлагал дьяволу, свою душу в обмен на спасение жизни девушки, но хозяина преисподней подобная мелочь не интересовала. Рай, и ад уже были переполнены, так зачем же утруждать себя выполнением мелочных желаний какого-то несчастного грешника?
На четвертый день, Лена умерла, никогда ей уже не увидеть солнца. Теперь она лежит укрытая одеялом в своей постели, а у меня даже нет сил, на то что бы её похоронить.
Несмотря на кратковременное нахождение в горячей зоне, я все же получил сильную дозу облучения. Теперь и я испытывал тяжелые приступы рвоты, постоянную слабость и боли во всех суставах, было тяжело двигаться, хотелось только одного лечь, закрыть глаза и умереть. Наверное, я все же пустил бы себе пулю в лоб, если бы вспомнил бы, где лежит мой автомат... Прошло несколько дней. Я думал что сдохну, но сильный организм все, же победил болезнь.
Я похоронил Лену в глубине городского парка, под обожженной березой. Она всегда любила березы...
Я стоял над могилой любимой девушки, плечо оттягивала приятная тяжесть оружия, за спиной висел небольшой рюкзак. Положил пластиковые цветы на могильный холм.
- Извини, у меня нет живых цветов, но я обязательно принесу тебе живые цветы...
Я осекся - одно свое обещание я уже нарушил.
- Прости меня, любимая, спи спокойно, я ещё вернусь к тебе, а сейчас... прощай...
Я никому больше не нужен в этом мире, даже черти побрезговали мой душой, но кое-кто есть, кто нужен мне, я отыщу тех, кто виновен в случившемся и расплачусь с ними за все...
Я развернулся и, не оглядываясь, пошел прочь.
- Что ж, господа, хорошие, еще не вечер...
конец
MHz. Март 2012.