Глава 10
Виолетта Владиславовна и Антонина Данияровна явно затаили обиду: они не разговаривали при мне и только загадочно переглядывались, после чего вставали, как по команде, и чинно поправив груди немыслимых размеров, удалялись в курилку. Могу себе только представить, о чем они там говорили, и сколько нового я о себе так никогда и не узнаю. Но сейчас меня все это вовсе не интересовало, все мысли крутились только вокруг слов консьержки: « Отпроситься сегодня, или не стоит? Надо ли верить какой-то городской сумасшедшей, или послать её к чертям собачьим?». Последняя мысль согрела душу, но ненадолго : какое-то отвратительное, сжимающее сердце в тиски чувство, не давало в полной мере насладиться картинкой посылания старушки далеко и надолго. Возможно, моя мама все-таки в чем- то была права - некоторый аналитический склад ума во мне присутствовал, и он методично сопоставлял факты.
Сама по себе переписка Дениса с Ольгой не заставила меня убедиться даже в возможности измены мужа, я выкинула эти мысли из головы довольно быстро , решив, что нам просто пора освежить отношения, но вчерашний «романтический» ужин и неожиданная ночная уборка квартиры , даже не беря во внимание «совет» консьержки, не могли не напрячь. Я знала, я понимала, что старушка права, но боялась сама себе в этом признаться. Малодушие попыталось уговорить меня сделать вид, что ничего не произошло, что самое правильное - досидеть до конца рабочего дня и как обычно вернуться домой. Приготовить ужин и ждать мужа, а потом снова пойти на качели… Это было так привычно и так безопасно. Гораздо безопасней, чем попытаться узнать правду... Но червь сомнения работал усердней, чем малодушие и к часу дня я уже просто была не в состоянии спокойно сидеть на своем месте.
Отпрашиваться у главбуха было бесполезно - Виолетта Владиславовна непременно отыгралась бы за вчерашнее, пришлось идти к Орхану Юсуфовичу. По пути к его кабинету я зашла в курилку - придумать достойную причину, почему мне просто необходимо вот прямо сейчас бежать домой. В небольшой, наполненной табачным дымом комнатенке грузчик Гена крутил в руках пачку «Явы». Он был славным парнем, веселым, беззаботным и на редкость для его профессии - совсем непьющим. Ему было уже лет тридцать, не меньше, но умственное развитие остановилось на уровне средней школы. Платили ему немного, но это все равно гораздо лучше, чем жить на пособие по инвалидности. Зарплату Генка не получал - приходила его мама, да деньги его и не интересовали, гораздо большее удовольствие он получал от разговоров с сотрудниками в курилке , только ради этого он и пристрастился к сигаретам. Вот и сейчас, увидев меня, вихрастый здоровяк красавец вскочил с подоконника, достал зажигалку из пачки и чиркнул ей перед моей тонкой ментоловой сигаретой.
- Привет, Натусик! Как дела?,- широко улыбаясь и откровенно радуясь , что у него появился собеседник, спросил Генка.
- Дела , Ген,- как сажа бела,- затянувшись, честно ответила я.
- Натусик! Да забей на все! Смотри, солнышко какое - скоро лето, купаться будет можно…,- расстроенно сдвинув густые светлые брови на своем широком, добротно скроенном лице и не до конца понимая смысла сказанного мной, подбодрил Гена.
- Ага! Точно! Купаться! Генка, ты - гений!,- я чмокнула светло-русую макушку, привстав на мыски, затушила докуренную до половины сигарету и вышла, оставив Генку в полнейшей растерянности от неожиданно свалившейся на его голову нежности.
Кабинет Орхана Юсуфовича надежно охранялся Пигалицей – тоненькой девятнадцатилетней секретаршей. На самом деле её звали Надя, но я уже и не вспомню, когда и кто из нас обращался к ней по имени, кроме босса. Надя стала Пигалицей почти сразу после того, как пришла год назад к нам работать, заменив ушедшую в декрет племянницу Орхана Юсуфовича, Лалу . Молодая, да ранняя Надя, окончившая после школы какой-то колледж секретарей-референтов, мечтала охмурить Орхана Юсуфовича. Для этого она даже в самые страшные морозы героически носила мини-юбки смелых расцветок и фасонов и перекрасилась в платиновую блондинку. Босс терпеливо игнорировал её, и Пигалица переключилась на его младшего брата, недавно приехавшего из Баку. Чтобы он не ел даром свой хлеб, босс сделал его своим водителем и тот часто и подолгу сидел в приемной, флиртуя с Пигалицей и ожидая указаний. Поговаривали, что между ними что-то есть, но как бы то ни было, Пигалица с некоторых пор удвоила рвение по охране кабинета Орхана Юсуфовича и никого к нему не пропускала, пока лично не доложится о посетителе.
- Босс у себя?,- спросила я, отвлекая Пигалицу от раскладывания пасьянса-косынки.
- Угу,- кивнула она, не глядя в мою сторону, громко клацнула остро заточенным ногтем по клавише и выпорхнула из-за стола. Через пару минут Пигалица вышла из кабинета директора и скучающим голосом протянула : « Проходи, только быстро там- босс оооооочень занят…».
Я толкнула тяжелую дверь с золотой табличкой «Генеральный директор» и прямо с порога затараторила: « Орхан Юсуфович! У меня такая проблема… мне срочно нужно домой- соседка позвонила, говорит, воду у меня прорвало, всю квартиру залило! Отпустите?»
- Воду, говоришь, прорвало? Холодную, или горячую?,- сложив пухлые пальцы , на которых красовались сразу три массивных золотых перстня, в замок, поинтересовался босс.
- Не знаю, какую… ,- растерялась я, не понимая, какая разница в том, холодная или горячая вода «залила» мою соседку.
- Ну, хорошо, Наталья! Я тебя отпускаю, смотри только - потом отработаешь сверхурочными, поняла?,- с важным видом поправляя свежую стрижку, оголившую небольшую залысину, пытался разыграть из себя строгого директора Орхан Юсуфович.
Кивнув, я закрыла за собой дверь и побежала за вещами. Виолетта Владиславовна и Антонина Данияровна молча наблюдали за тем, как я поспешно надеваю пальто, и только когда я переодела туфли, до них дошло, что я собралась домой.
- А ты куда это намылилась? Рабочий день только начался!,- главбух громко отхлебнула чая и посмотрела на Антонину Данияровну, ища поддержки. Та не подвела: «Да-да! Что это за мода такая - уходить, даже у нас не отпрашиваясь?»
- Я у Орхана Юсуфовича отпросилась, можете не беспокоиться!,- объяснила я, хватая со стола сумку. Дамы не нашлись, что сказать. Босс для них являлся истиной в последней инстанции и его решениям они перечить не решались.
Я не шла по эскалатору - бежала, перепрыгивая по нескольку ступенек, двадцатиминутная поездка в метро чуть не свела с ума, мысленно я была уже дома. Всю дорогу молилась только об одном - чтобы старушка ошиблась и чтобы в нашей квартире все было ровно так, как и утром, когда я уходила на работу…
Маршрутка остановилась прямо в огромной луже, не дотянув до сухого островка с десяток метров, еще вчера я бы непременно возмутилась и потребовала проехать этот десяток метров, но сегодня все это казалось пустяком - открыла дверь и выскочила, сразу же провалившись по щиколотки в воду с разводами бензина. До дома шла быстрым шагом, в сапогах чвякала ледяная жижа, но мне не было холодно, напротив, пришлось расстегнуться- по спине бежали крупные капли пота. Подъезд, ключи уже у меня в руке - заранее отыскала их, еще в маршрутке. Не посмотрела на консьержку. Пролетела мимо и нажала на кнопку лифта. Еще несколько секунд и все решится. Обязательно решится… неважно уже даже как, устроит любой конец, лишь бы ушло это безумное напряжение…
Ключ не повернулся в замке, значит, дверь заперта изнутри, на щеколду, и значит.. значит… Сил нет, стекла по дерматиновой обивке на половичок и беззвучно зарыдала. Странно так зарыдала - и без звука, и без слез. Только пот так и стекал градом по спине… Собралась, встала и позвонила. За дверью неясный шум, кто-то вскочил с дивана, кто-то подошел к глазку…
- Наташа? Ты почему так рано?,- беспокойный голос Дениса, звук застегиваемой ширинки на джинсах…
- Открой,- это все, на что меня хватило до того, как горло судорожно сжалось, и я полностью потеряла дар речи.
Диван аккуратно застелен. Рядом стояла какая-то блондинистая девица с растрепанными длинными волосами и лихорадочно блестящими глазами.
- Ну, я пойду, Денис. А то дел еще столько..,- девица попятилась в коридор, впрыгнула в ботфорты и исчезла, тихонько прикрыв за собой дверь. Денис босой, с голым торсом и в наспех натянутых джинсах был жалок. Он схватился за голову, как будто она раскалывалась от боли, и заходил из угла в угол, пока я стояла посреди комнаты и смотрела в одну точку. Все мысли разом исчезли, спина высохла и на меня накатила волна тупейшего безразличия ко всему происходящему.
- Наташа… я…
- Не надо, Деня. Не хочу..,- перебила я мужа. «Уйди. Мне надо поспать. Совсем уйди…»
- Как - уйти?,- растерянно спросил Денис.
- Вот так - возьми и уйди! Я спать хочу! На совсем уйди! Понял? Уйди на-сов-сем!,- сорвалась я, наконец, на крик, и чтобы не услышать ответа плотно прижала ладони к ушам и зажмурилась. Сколько я так простояла, не помню, но когда пришла в себя, Дениса уже не было, как и львиной доли его вещей…
Я брезгливо собрала с дивана постельное белье и закинула в стирку. Вернулась в комнату, распахнула все окна и закурила. Гадливое чувство не отпускало, я выбросила сигарету прямо в окно и кинулась за веником и тряпками. Часа два или три я усердно мыла квартиру, а потом без сил рухнула на диван. Я не спала. Мое состояние было больше похоже на частичную потерю сознания - до меня доносились звуки с улицы: лай собак, смех детей, сигнализация машины, но я не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Звонок в дверь сработал, как пощечина и привел в чувство. Снова по спине побежала предательская струйка пота: а вдруг?... Бегом к двери.
- Ты там живая вообще? Открой - поговорить надо! Открой, не то дверь вышибу,- сиплый голос консьержки был не на шутку взволнован…