В открытое окно с улицы пахло весенней травой, сухим теплом и керосином. Тополиный пух-жара-апрель...
Я разложил на столе расчерченный на май график полетов. Приготовил карандаш и резинку. Большая мягкая резинка - это "комэскина шашка", махнул ею и жертва вместо лакомого рейса летит в тьмутаракань... или вообще никуда не летит.
Шум взлетающих самолетов не отвлекал. Уже давно выработалась привычка не слышать его. Разве что, периодически врывавшийся рев и свист рулящего по перрону "фантомаса" заставлял морщиться как от зубной боли. Летающая бормашина, туды его в качель!
А как же-ж? Король перрона! Когда Ан-24 рулит, все молчат.
До вечера надо успеть вчерне сверстать график полетов. Раскидать рейсы, чтобы все летчики были счастливы, - приказал я себе.
Будем сказку делать былью! Пусть не для всех, но некоторым счастливчикам сегодня обязательно повезет. Ну а неудачник пусть плачет!
Я даже точно знаю кто будет, этот неудачник. - с ощущением горького азарта от сознания, что делаешь законную гадость неприятному человеку подумал я.
Зуб даю, что завтра увидит график и начнет ныть, что он же просил Куала, а ему две ночные Москвы всунули.
В таких случаях к совести взывать бесполезно. У этих людей мозгами жадность руководит. Самый простой способ - вежливо послать или не полениться, сунуть ему в нос мартовский график, где он неделю в Малайзии по магазинам бегал, бизнесмен, бля! Пусть успокоится.
...А сам-то, что, не такой? Умерь свой праведный гнев, бессребреник! - осадил я себя, - Не-е-ет, мы трудоголики. Нам денег не надо, работу давай!
...Да... Один уже дотрудоголился, долетался ночными кольцами по двадцать часов в самолете. Эх, Петр... Как там у Жванецкого? - И вот ты здесь..? Как-то так...
На чистый пока еще лист, спускаясь уступом из левого верхнего угла, легли первые полоски длинных рейсов.
Вдалеке на перроне маленький Як-40 посвистел в двигатели, потом громко, так что эхом отдалось, крикнул свое задорное "Пу-у-у!" Через пару минут уехал со стоянки, завернул за терминал и вокруг опять стало тихо. Тесный кабинет снова заполнили влажный шелест листьев, гукание горляшек и ленивое перечирикивание воробьев... О! Кстати! Воробьев! Он-то и полетит усилителем в Дакку.
В строчке капитана Воробьева короткий штрих перечеркнул две дневных клетки.
Постепенно работа приобрела законченный вид. Ежемесячный ребус сегодня разгадался довольно не сложно. Вторых пилотов разбросать и можно к шефу на подпись.
Сидеть в позе Мыслителя с карандашом и резинкой осталось не больше часа.
Я зажмурился, сладко вытянул руки в стороны и энергично подвигал пальцами - Мы писали, мы писали - наши пальчики устали! - От спины в голову пришла теплая волна и в глазах появились продолговатые темные пятна с яркой дыркой посередине.
Мда... Надо было по-человечески обедать, а не обходиться этой бутылкой кефира-полбатона.
Я посидел немного, дожидаясь пока пройдет противная слабость и открыл глаза. Напротив меня словно из эфира материализовался наш эскадрильный инструктор, молодой и очень энергичный Саня Селиверстов.
Увидев его широкое скуластое лицо почти нос к носу передо мной, я вздрогнул от неожиданности.
- Тянемся? Работа у комэски тяжелая? - сияя нахальной улыбкой, поинтересовался Селиверстов.
- Блин, ты как здесь оказался? Стучать положено, когда входишь!
- Братан, ну ты не бурей совсем-то. Если посадили временно на должность, это же не значит, что теперь у тебя все тут на цырлах будут стоять. - Сашка откинулся на стуле, выпятил нижнюю губу и воздел руки, изображая важность моего теперешнего положения.
- Глянуть можно?
Он скривил шею и деловито заглянул в график.
- Та-а-ак, два Бангкока, Дели, Се-у-ул, - довольно промурлыкал он.
- Маладца! Хороший график нарисовал!
- Ну еще ты здесь посоветуй!
- Не, братан, все ништяк! Я что зашел-то? Ну ты как? Не забыл? А то смотри, у нас сегодня в "Аисте" заказано.
- Конечно не забыл. Что там, в семь?
- Все-таки забыл, значит? На шесть тридцать договаривались. Сразу из-за стола и за стол. Ты смотри, не сваливай. На десять человек кабинет заказали.
- Прийду, конечно.
На самом деле идти не хотелось категорически. Из-за пьянки грозила сорваться поездка в горы. Жена, терпеливая боевая подруга, будет огорчена. Ведь собирались уже месяц.
...Можно, конечно, не пить. Натрескаться шашлыка и салатов, а потом пару особо буйных прихватить с собой по домам. Но тогда нахрена попу баян? Что я жареного мяса не ел? Сидеть с постной рожей посреди веселья?
Я вздохнул. - А ведь так и будет.
...Ну кому понравится сидеть за столом, попивать минеральную воду за успех и за здоровье и слушать пьяные откровенности? А что делать? Совсем отпадать от коллектива и замыкаться только на семье тоже не хочется. Друзья-коллеги как-никак.
...А может напиться со всеми за компанию? Машину брошу на стоянке. Черт с ними, с этими горами! Эка невидаль? Там все равно в конце апреля кроме ревеня собирать нечего.
...Детям пообещал... Змея приготовили запускать...
...Ладно! Сегодня у меня на банкете роль соцработника. Развоз алкашни по домам. Главное - чтобы в салон не нарыгали. Надо будет запастись мешками или уж выбирать тех, кто упьется не в срань.
...А те, кто в срань.., пусть ментам на съедение достаются?
...Ладно будем брать по порядку от края стола, невзирая на состояние...
Мысли о предстоящем мероприятии немного замедлили работу и карандаш завис в нерешительности над очередной клеткой.
...Этак я и до завтра не закончу! Решено! Не пью, отбуду номер и домой. За работу! - я отвернулся от окна и углубился в график "Труда и отдыха л/с - Вторые пилоты".
Час пролетел незаметно. Последнюю ночную Москву я нарисовал уже на фоне хлопания дверей, щелканья замков и топота ног уходящих домой работников.
- Саша, вы идете? - в кабинет заглянула Ирка, помощница комэски из соседнего отряда.
- Да, конечно! - засуетился я, рассовывая рабочие книги по ящикам стола. - Сейчас закрою тут все и иду.
Ирка как-то очень отрепетированно, в профиль ко мне, прислонилась к дверному косяку и стала задумчиво смотреть в заоконную даль.
...Вот девка! Сиськи! Попа! Лицо красиво нарисованное. Не дура. С трех раз не надо угадывать через сколько мгновений после первого взгляда на нее сладко и тревожно затрепыхается от любви сердчишко какого-нибудь молодого пилотика.
- Ира, я сегодня не смогу подбросить. У нас сабантуй в Аисте.
- А-а-ааа! А что отмечаете? Девушки будут или опять одни господа гусары?
- Только господа. Летнюю навигацию обсудить надо. Начальство в основном. Девушкам с нами скучно.
- Ну-ну...
- Не обижайся, да и что мы старперы таким как вы длинноногим?
- Э, не скажите. Кому-то, может, и самое то.
- Ну не тебе же?
- Ясное дело! Я себе молодого и нецелованного найду, а то вас тут всех еще с женами разводить!
- Ладно, пошли! - я смешался от такого бесцеремонного напора.
- Ну, раз мне сегодня облом, я с нашими и с Валькой пойду на автобус. А вам весело-весело встретить... что у вас там?.. Вэ-Лэ-эН! - Ирка засмеялась и побежала догонять своих подружек. Я выдохнул что-то недовысказанное, закрыл кабинет и тоже направился к выходу.
* * *
- Братан, ну ты что так долго? Все собрались. Шашлык стынет, водка греется. Давай по пятьдесят и...
- Мужики, я сегодня не пью. За рулем.
- Мы все за рулем. И причем за одним! Давай, не ломайся как девочка. Машину на стоянке оставишь. Завтра же не лететь?
- Нет, пацаны, я на завтра пообещал своих в горы свозить. Так что я тут с вами посижу, шашлычка поем.
- Сашок, ты не заболел часом? Или оперу пишешь?
- Иди ты в жопу со своим опером! Сказал же причину.
- Ладно, не парься. Нам больше достанется. Ну, налили? Все в вену попали? Тогда - Горько! Поехали!
- Полетели, - поправили из дальнего конца стола.
- Алиш, ты как всегда прав! Что значит боинговский комэска! Не то что мы тут эрбасники-крестьяне! Конечно полетели! - белые пластиковые стаканчики беззвучно сошлись в середине стола.
* * *
Так, традиционный расклад: двое в сиську, остальные разъедутся сами на такси.
- Парни, я Петровича и ... ну вот и Игорька возьму. Вы тут присмотрите, я минут через пять машину подгоню, чтобы не ковылять им до стоянки.
Владимир Петрович - уже далеко не молодой инженер. Сухой, поджарый, когда трезв - грудь колесом. Любит опасно сверкать глазами на молодых женщин. В такие моменты его спина делается еще прямее, брови с проседью то взлетают, выражая беспредельный восторг, то хмурятся, демонстрируя серьезность намерений на ближайший вечер.
Петрович, Петрович! Старина Петрович. Старый, пьяный, а все туда же: про бабс. Танец живота ему подавай.
Огня уже нет, но дым еще идет... иногда.
- Петрович, ты посиди тут, родной, за Игорьком, вот, присмотри. А я сейчас за машинкой схожу.
- Давай!! - сабельным ударом дает отмашку Петрович, - Пррриссмотрю!
* * *
...Лайбочка, вот ты где, радость моя небесно-голубая! Помучаю тебя сегодня пьяными летчиками. Ну да не в первой. Потерпим, правда? Ведь и самого такого возили. Без твоей помощи, правда. Ты-то про меня только хорошее знаешь.
По вершинам акаций, заканчивающимся где-то в темных глубинах звездного космоса, легко касаясь ажурной листвы, пробежал теплый ветерок.
Я поднял голову к высоким ночным кронам.
...А деревья-то! Уже и в зелени все! Когда успели? Вроде вчера только слякоть месили, а вот и весна давно. И запахи и звуки.
...Жизнь летит быстрее самолета. Застыть на мгновение и ощутить, как оно прекрасно - некогда. Все торопимся куда-то.
...Счастливы люди, живущие на одном месте. Видят смену сезонов, с детьми играют, а не только по большим праздникам обещают их куда-нибудь свозить. В горы, например...
...Кто на что учился.., все счастливы по-своему, но все находят повод для несчастья, - я мысленно улыбнулся, прекрасно понимая, что мое бы "несчастье" да остальным людям - и коммунизма не надо.
Ключ в замок зажигания, - Ну что, давай, заводись, старушка. Поехали.
* * *
Почему-то в подъездах чужих домов всегда неприятно пахнет. Какой-то холодной непроветриваемой сыростью, жареным луком, кошками. Может и в моем так же воняет. Но сам-то уже принюхался и не замечаю, а друзья, небось, морщатся, когда приходят. Своя вонь не вонюча...
Вот и дверь в Опаринскую квартиру. Звонок.
Открывает пожилая жена в пестром фланелевом халате и тапочках.
- Здравствуйте, извините, мы там после работы ВЛН отмечали. И, вот. Владимир Петрович немного не рассчитал.
- Ничего, ничего. Вы только помогите мне его до дивана довести, а дальше я уж сама.
Так, одного удачно сдали.
* * *
- Игорек, ты там жив еще?
- Н-нормально...
- Все, домой едем. Этаж напомни?
- Я сам, на лифте доеду. Ты только кнопку правильную нажми.
- Какой этаж, Игорек?
- Три... Третий.
- Дома есть кто?
- Да...
Вот и второй пошел!
* * *
Швабода! Домой к жене и детям! Не поздно, может и не спят еще.
Свет фар двумя кривыми пятнами повис на клочьях тумана.
Ба! Вот это диковина! Туман в апреле. Откуда же его нанесло в такую теплынь? Да плотный какой! Вроде и речки поблизости здесь нет.
Та-ак, уже никто никуда не спешит. Едем сорок. Если он до завтра продержится, горы могут накрыться. С такой скоростью туда полдня пилить. Но, будем надеяться - распогодится.
Встреча, ненужный ужин, планы, сборы, разговоры, постепенно угомонились.
Спим.
* * *
Под утро, еще в темноте, разбудил звонок на мобильник. Я посмотрел в светящийся квадратик. Тезка удумал звонить с ранья. Ответить или ну его в задницу?
- Да...
- Сашка, вставай! Мне сейчас позвонили, сказали, что у нас самолет упал!
Сна не осталось, будто и не спал вовсе. Заныло внизу живота.
- Какой самолет? Где?!
- Говорят в конце полосы, восьмой левой. В забор воткнулся бетонный. Горит!
- Да какой самолет? Кто тебе звонил?
- Не знаю точно, маленький какой-то. То ли Як, то ли Ан.
- Я поеду туда и все узнаю, может помочь кому успею.
Прижимая плечом телефон к уху, судорожно застегиваю джинсы, перехватывая его из руки в руку, натягиваю рубашку.
- Санек, ты меня забрать сможешь? Я на дорогу выйду. Тачку в таком тумане не поймаю, а сам за руль... Ну ты понимаешь. Заберешь?
- Через десять минут будь напротив хлебного, я с аварийкой подъеду, чтобы ты меня издалека увидел, - командую я, уже закрывая за собой дверь.
- Выхожу уже!
* * *
- Да, Як разбился. Уже потушили. Все погибли. Там уже работают спасатели. Спасибо, ваша помощь не понадобится. Можете конечно поехать к месту аварии, но там все оцеплено уже. Вряд ли вас пропустят. Да и помогать там некому. - дежурный командир безнадежно махнул в нашу сторону рукой и отвернулся к телефонам.
...Эх ребяты! Ребяты! Кто же вас заставлял лететь в никуда? Ведь стихия же! Ушли бы на второй круг и сидели бы сейчас на запасном, чай пили. И были бы все живы. А пассажиров сколько убили! И ведь не гнался за вами никто.
В тишине, в тумане.
Вы же думали, что не ошибаетесь и уж мимо такой огромной полосы не промахнетесь. А ошибка-то с другого боку вкралась. Вы и не поняли. А когда у самой земли огни увидели, небось обрадовались. Точно идем! А то, что это уже конец ВПП, а вовсе не начало и даже не середина, мозг понимать отказался - ведь все же четко было! Огни опять же...
В газетах напишут - туман виноват.
Погибли 32 человека.
А у моих все-таки сорвались горы.