Джерри познакомилась с Томом в сети.
Ее ник был Джерри, когда она его выбирала, она не думала ни о легендарном мультфильме, ни о забавном мышонке, нет, просто ее звали Евгения и потому она выбрала то, что ей показалось созвучным. Это уже потом, когда ее задолбали вопросами любит ли она Диснея, она поставила на аватару симпатичную физиономию хитрого мыша.
Джерри было 13, когда она впервые вошла в сеть и начала свободное плаванье в бурном океане сетевых страстей. Она мелькала то на одном, то на другом сайте. Знакомилась, общалась, ругалась, заводила друзей, вступала в коалиции, участвовала в холиварах, копила картинки, собирала симпы, делала записи, переживала, когда кто-то ругал ее, радовалась, когда кто-то хвалил...
В общем-то, как и миллионы других девочек, взрослеющих в сети, она набиралась житейского опыта, такого, как подобает в 21 веке сетевых пространств и персонажей, училась общаться с людьми и... наращивала броню.
А через пять лет, ко всему, казалось бы, привычная Джерри, случайно наткнулась на блог Тома.
Хотя нет, "случайно" - это не то слово. Никто не хочет верить в случайности! Слово "случайно" пугает. Пугает тем, что от этого слова веет какой-то зыбкостью, неуверенностью, беспомощностью, беззащитностью и слабостью... Никто не любит слово "случайно".
Все думают, что их жизнь и все, что происходит с ними - полно сакральным смыслом и таинственным провидением.
Итак, Джерри следуя путями своей высокой судьбы, набрела на блог Тома!
В этот день шел дождь. Тучи набухшим от влаги войлоком застилали небо. Мелкая водяная пыль срывалась с небес, сеялась на землю, на едва проклюнувшуюся траву, капли стекали по бурым сережкам тополей, шепотом, шорохом, вкрадчивой мелодией пробирались в приоткрытую форточку, вплетались в стрекот клавиатуры.
Джерри читала Тома. И впервые в жизни ей показалось, что кто-то пишет о ней. О ее чувствах, о ее переживаниях, о ее надеждах. Читает ее душу и делает заметки на ее сердце. Как будто близкий, но давно потерянный друг вернулся к ней. И Джерри словно заново узнавала, словно вспоминала то удивительное состояние понимания и теплоты.
Слова падали ей на сердце, будто тот дождь за окном - мягко, вкрадчиво, шепотом и шорохом, и как дождик пропитывает землю, слова проникали в самую суть души Джерри.
Она читала Тома весь день. А вечером она уже комментировала его. Почти каждую запись. Ей хотелось. Ей не было лень. Ей не было скучно.
Джерри добавила блог Тома в закладки, она стала его читателем.
А через неделю, Том стал обращаться к ней лично. Его ответы стали все более развернутые и доброжелательные. Том выделил Джерри из тысячи своих читателей. И Джерри заметила, нет, сначала, ей захотелось так думать, что Тому интересно с ней. Они стали посылать друг-другу личные сообщения, где, уединившись, продолжали разговоры, начатые публично.
Джерри поняла, что она уже дорожит мнением Тома, она заметила, что хочет понравиться ему. А так же, вдруг, Джерри с удивлением открыла для себя... что она ревнует! Ревнует, когда Том хвалит кого-то еще и когда он оставляет восторженные комментарии под постами и фотографиями других читателей. И тогда Джерри выложила в дневник свои фотографии. Выложила и с замиранием сердца ждала первой реакции Тома.
Она ждала весь день и ревностно следила за статистикой просмотров. Том приходил. Том смотрел. Целых 26 минут! Но Том молчал. Настроение Джерри менялось. От тревожно-восторженного ожидания до удивления, от досады до раздражения, от недоумения, до уныния. Вечером Джерри впала в отчаянье. Все. Она не понравилась Тому. Да, чем же иначе может объясняться его молчание? Том наверняка считает ее некрасивой, она не в его вкусе и поэтому он тактично промолчал. Да, только так объясняется его молчание. Джерри почувствовала, как разрывается ее сердце. Все те теплые нити, что связали ее с Томом, рвались, словно тонкие паутинки на сильном ветру. Джерри ощутила, как будто она падает в холодную пропасть.
К ночи, не выдержав, она рассказала все в аське одному парню, с которым давно уже дружила в сети. Он был всегда добр к ней и никогда не приставал, потому что был гей. С ним Джерри всегда могла обсудить все свои переживания и частенько, человек с ником "Муркот" давал ей очень дельные советы и удивительно быстро успокаивал мятущуюся душу Джерри. Вот и теперь, Муркот сказал ей: "Боже мой, Джи, ведь он может быть просто занят, что ты как ребенок? Может у него гости, или работа, или например он спит, или, может, уехал по делам и комп просто висит в сети!" Джерри умом понимала, что это может быть и так, но эмоции захлестывали ее, она не могла быть логичной, что-то подсказывало ей, что все эти разумные доводы неправильные. Она ЧУВСТВОВАЛА, что это не так. Джерри выпила горсть противно пахнущих драже валерианки и забралась в постель. Скорчившись, она лежала под своим одеялом, еще детским с овечками и тучками и внутри нее было очень холодно и словно листья в холодном осеннем дне кружились ее мысли. Снова и снова по одному и тому же кругу. Джерри поняла...
Что влюбилась.
Утро было мудренее вечера. Утром Джерри чувствовала просто спокойную пустоту. Почти спокойную. Она была спокойна так, как спокоен приговоренный, которому уже нечего ждать. С этой спокойной пустотой в сердце она открыла блог, посмотрела комментарии, с мрачным удовлетворением увидела, что отзывов Тома к фотографиям нет, невесело улыбнулась и вошла в Личные Сообщения.
И...
Том писал. Он писал ей. Послание к Джерри. Он отправил ей все стихи, которые писал о ней и прятал от чужих глаз. И его стихи были так прекрасны и так трогали душу Джерри, что она заплакала. Сердце ее расширилось, вспыхнуло и взлетело вверх, рассыпаясь цветными искрами, вспышками, звездами, будто фейерверк в ночном небе! Джерри стала счастлива! И хотя она не прочитала прямого признания, она догадалась, что Том... любит ее.
Их общение вышло на новый уровень. Каждый день они встречались в аське и блоге, каждый день Джерри неслась домой из института, словно на крыльях, с замиранием сердца тыкала кнопку "повер" и с нетерпением ждала его "Привет, малыш!" Ни на секунду ей не было скучно с ним, ни на минуту она не переставала думать о нем, частенько она ловила себя на мысли, что и в реале она говорит его фразами, что ее суждения стали похожими на его и что в разных ситуациях она думает: "А что сказал бы на это Том?"
Том был идеальным. И она поняла, что Том - ее человек. Тот самый. Единственный, с которым она хотела бы быть всегда. Везде. С которым она хотела бы жить.
Она понимала, что почти ничего не знает о том, какой он в реале, что она никогда не видела его и не слышала даже его голоса, она не знала сколько ему лет и где он работает. Но...
Ей казалось, что она знает о нем самое важное: что она любит его. За его душу. И Джерри как-то в шутку попросила его прислать фотографию. А Том вдруг увильнул от ответа, отшутился и перевел тему. Не то чтобы Джерри обиделась, но ее это насторожило. Как-то засело в голову, неприятно царапнуло сердце. Через некоторое время она снова попросила и снова получила мягкий отказ. Том писал, что не хочет разочаровывать ее. Том шутил, что он старый, толстый и лысый. И что у него борода и косоглазие и нет переднего зуба. Джерри настаивала. Том обиделся. Между ними пробежала трещинка. Тоненькая еще, словно прыткая змейка. Но ядовитая. Она отравляла сердце Джерри.
И в один из дней она прочитала асечный диалог Тома, который он поместил в блог:
[quote]Т: Вот хоть ты мне объясни, какого вам надо, ну какого вы везде лезете?
Ведь предупреждал же, прямым текстом НЕ НАДО! Откуда это непобедимое любопытство, одержимость идеей умственного превосходства? Ведь обрыв был виден невооруженным глазом, обмотан предупредительными лентами, на столбах висели сигнальные огни, ревела сирена и по краю бродил мужик с матюгальником!
Нет, все равно, пока с этого обрыва не епнутся вниз - не верят.
Д: Том, иногда вас хочется избить. Ногами. И бить регулярно, каждый первый четверг месяца. Чтобы сбивать спесь. Но это невозможно, но хочется, но невозможно. Отсюда стремление к метафизическим победам.
Т: да епт, но это нелогично! Зачем, для чего?
Д: да можно подумать ты всегда логичен как теорема Пифагора! А тебе зачем? И вообще, когда начинает тянуть на высокую философию, остановись и подумай: может ты просто хочешь трахаться?
Т: ...........мммммммммм.......ХОЧУ! Да! Я хочу ее! Хочу. И люблю. Но... это катастрофа..."[/quote]
И сердце Джерри сжалось и заболело. Самые странные и мрачные мысли наполнили ее. Она передумала все: Он женат. У него трое детей. Он - гей. Он живет в Австралии. Он не любит ее, а только играет. Он действительно старый. Он пишет не ей. Он страшный. Он - маньяк. И прочее, еще более мрачное и фантастическое наполняло ее мысли темными вихрящимися образами. Она собралась и уехала к бабушке на три дня. И три дня словно зомби, словно автомат улыбалась, шутила и болтала, что-то делала, но... постоянно думала о Томе. И первым делом по приезду, едва скинув рюкзачок в коридоре своей квартиры, едва разувшись, она побежала к компьютеру и зашла на заветную страницу.
Том был сломлен. Его письмо было сумбурным. Джерри даже показалось, что он был пьян, когда писал его. Впрочем, так оно и было. Письмо было полно признаний, отчаянья, тоски. Слова любви перемешивались со словами прощания, слова благодарности с упреками. Том просил его простить и вместе с тем прощал ее сам. За то, что он не смог сопротивляться и за то что она разрушила их сказку своей настойчивостью. Письмо было длинное. На всю страницу. А в конце его было: "Я люблю тебя. И если ты действительно любишь мою душу, позвони мне и мы встретимся. Твой реальный Том."
Номер телефона.
И... фотография.
Словно гром разразил Джерри. Ударил и расколол ее сердце. И эти половинки в свою очередь брызнули в стороны стеклянным ранящим дождем, полосуя, впиваясь в тело Джерри. Оглушительная, почти физическая боль! Джерри будто ослепла, хотя и продолжала во все глаза смотреть на фотографию. Нет, он не был ни страшным, ни старым, не косым, ни лысым, ни толстым. На Джерри смотрел очень милый образ - и лицо и искренняя улыбка и открытый взгляд и нервные руки, и изящный наклон головы, иронично изогнутая бровь, блестящие прядки, упавшие на высокий лоб... Все в нем было так, как нравилось Джерри. Но...
Сказочный мир Джерри рухнул.
Она протянула руку и выключила компьютер.
А затем выдернула его из сети.
Потом Джерри легла в постель и провалилась в болезненный не-то сон, не то бред.
Так, свернувшись, скрючившись и то плача, а то засыпая, просыпаясь и снова плача, Джерри пролежала несколько дней. Не отвечая на звонки, поднимаясь только за тем, чтобы попить воды и сходить в туалет. Ей стало так все равно-все равно. Только больно.
Больно невыносимо. И еще больнее оттого, что краешком сознания она все время чувствовала, что где-то там, так же как она... умирает Том.
А на третий день Джерри вдруг проснулась. Солнце плясало на подушке, теплой лапкой касалось ее щеки, щекотало ресницы тонкими лучиками, пробивающимися сквозь кисейные занавески. И Джерри подумала: "А ну и пусть!". Она решительно откинула одеяло и подобрала телефон. Цифры из письма словно впечатались ей в память. Она набрала номер. И тут же, едва еще с половины гудка услышала отчаянное и полное надежды: "Да, Джерри!"
И они встретились тем же вечером. И Джерри с волнением и нежданной радостью увидела ее легкую фигурку, эту застенчивую ее улыбку и этот ее смелый и вместе с тем ласковый взгляд и взяла ее за тонкие, нервно подрагивающие пальцы...
И все вернулось опять. Но совсем по-другому. Еще ярче и фантастичнее. И солнце, и весна и счастье и разговоры и прикосновения и смех и... любовь...
А почему некоторые девушки говорят о себе "он"?
А это уже совсем другая история.