Когда с "мендельсоном" было покончено, и перед государством мы стали законными супругами, а тётенька с ярко-алыми губами и слащаво-неискренним голосом наконец-то договорила свою доведённую до автоматизма речь, мы, со штампами в паспортах, вышли на улицу. Солнечно. Тепло уходящего бабьего лета согревает душу. Поздравления родных и друзей. Виктор открыл бутылку шампанского и разлил по бокалам. Тост за счастье молодых. Эрика на руках у отца потянулась ко мне и обняла за шею, вся в белом, как и её красавица-мать. Наташе в тонком платье, как мне показалось, стало зябко. Сняв свой пиджак, накинул ей на плечи.
- Эрик, замёрзнешь, - возразила Наташа.
- Меня любовь греет! - ответил я.
- А меня, значит, нет?! - она сдвинула брови.
- Мой Ангел, хочу чтобы тебе было тепло.
Наташина мама, прослезившаяся во время церемонии бракосочетания, подошла к дочке с меховой накидкой в руках.
- Это наш с папой тебе подарок, в самый раз подойдёт к твоему платью!
- Спасибо, мамочка!
Они поцеловались, мне вернули пиджак.
- Поздравляем вас! Эрик, берегите мою девочку, она у нас одна!
Я от души обнял тёщу, а затем тестя.
- Поздравляем, дети, пусть ваша любовь только крепнет с годами!
- Спасибо!..
Миша и Эрика начали бегать друг за другом в догонялки, по-детски выражая свою радость.
- Приглашаю всех почтить память моих родителей, но по дороге остановимся ещё в одном месте ненадолго, если вы не против.
Подул прохладный ветерок, и все поспешили к машинам. По пути заглянули в цветочный магазин, выбрали несколько букетов. До венчания ещё оставалось пару часов.
На окраине города посетили могилу Гусара. Я знал, что там нет его праха, останки родственники увезли в Польшу, но местные жители всё равно воздвигли памятник вечной любви и верности. Говорят, на том самом месте, где застрелился пылкий влюблённый. Печальная история жизни и смерти Гусара Йозефа Карницкого* на много веков пережила его самого. И будет жить, потому что люди любят красивые и, особенно, драматические сюжеты.
Возложив букет цветов, мы с Наташей какое-то время стояли молча. Я мысленно просил моего дорогого друга благословить нас и благодарил за всё, что дал мне Гусар. Лишь когда начал накрапывать дождик, и подъехала другая свадьба (молодожёны на этом месте клянутся друг другу в вечной любви и преданности), мы спустились с горы к машине, где ждали нас родные и близкие.
За окнами проносились дорогие сердцу пейзажи... Все как-то притихли, даже Юрис думал о чём-то своём. Я держал Наташу за руку и любовался солнечным зайчиком от кольца, скрепившего наш союз. Любимая была счастлива и спокойна, в глубине её синих глаз таилась нежность.
"Девочка моя, сколько же тебе пришлось вынести за это время, чтобы вот так тихо и смиренно находиться со мной рядом..." - вспомнил её, сиявшую передо мною, душу, которая могла исчезнуть, раствориться в тумане другой, вечной жизни. От этой мысли мороз пробежал по телу. "Слава Богу, что ты осталась! И сейчас, восхитительно красивая, в моих объятьях, готовишься к новой, непростой, но обязательно счастливой жизни. Да, я сделаю всё, чтобы ты была счастлива!.. Это - не просто мой долг, это - моя заветная мечта."
Подъехали к кладбищу, я помог Наташе выйти из машины, мы прошли по дорожке к тому месту, где упокоились мои родители, так рано покинувшие этот мир. Возле молодых берёзок, зашелестевших пожелтевшей листвой, словно здороваясь с нами, возвышался небольшой холм, там и находились могилы нашей семьи. Протерев ладонью запылившиеся фото на памятниках, я их поцеловал.
Наташа возложила цветы и, прикоснувшись к могиле моей мамы, заплакала.
- Надежда Михайловна, теперь я выполню моё обещание, и больше никогда не оставлю Эрика, обещаю Вам, я сделаю всё, чтобы он был счастлив...
От этих искренних слов и мои глаза наполнились слезами, через них я увидел две расплывчатые тени, черты постепенно проявлялись, обретая знакомый мне с детства облик. Отец, которого я так долго и безответно звал на протяжении этих лет, улыбнулся печально и радостно одновременно:
- Я тоже скучаю по тебе, сын. Нам с мамой очень тебя не хватает! Но не грусти, ещё встретимся в своё время... Мы пришли благословить вас в этот важный день, - его голос, знакомый до боли, звучал в моей голове, сотрясая каждую клеточку.
- Папа, мне так не хватало тебя! Почему ты не отвечал? - разговор проходил мысленно, но, кажется, моё выражение лица выдавало что-то, присутствующие начали переглядываться между собой.
- Так нужно, Эрик, ты всё поймёшь потом...
Мама смотрела на меня с благодарностью.
- Я так рада, мой мальчик, что теперь ты не один! Береги жену, подари нам внуков! Хоть мы и не сможем их вырастить, наши молитвы будут всегда с вами! Ты услышал меня, спасибо!
Я опустился на колени. Юрис в начале попытался меня подхватить, думая, что я падаю, но после, увидев, что так надо, отошёл в сторону. Он уже знал о моих "странностях" и не раз был свидетелем таких проявлений.
- Прости меня, мамочка! Не уберёг тебя, покинул. Не могу себе этого простить.
- Не мучай себя напрасно, я ушла, потому что пришло моё время, время встречи с отцом. Здесь нет твоей вины, сынок. Мы любим тебя.
Мама указала мне на карман пиджака, я нащупал кольцо с рубином. Она кивнула и одобряюще улыбнулась.
- Передай Наташе моё благословение! - тепло материнской любви заполнило меня без остатка.
Когда я очнулся, мы с Наташей были уже вдвоём, все остальные ушли. Она стояла позади, придерживая меня за плечи. Поднялся с колен, отряхнулся от песка, прижал к себе любимую.
- Ты что-то видел, Эрик? - спросила Наташа взволнованным голосом.
- Да, мама с папой были здесь, чтобы нас благословить.
Не то чтобы мои слова удивили её, скорее встревожили:
- Как ты себя чувствуешь?
- Лучше всех. Тебе просили передать! - я разжал ладонь, в которой красным огнём сиял драгоценный камень, вместивший в себя всю любовь моих родителей.
- Это мне? Наташа опешила, не решаясь к нему прикоснуться.
- Это тебе, с благословением от мамы!..
Взяв её тоненькую ручку, я надел кольцо на средний палец, рядом с обручальным. Мы обнялись, не в силах оторваться друг от друга. В моей душе бурлила такая гамма чувств из острой смеси: боли, счастья, скорби, любви и радости, что казалось, сердце сейчас не выдержит и взорвётся. Это был прекрасный, тяжёлый день. День больших даров небесного Отца.
*В 1838 году в Краславе (Латвия) на одном из роскошных балов, дочь графа Платера Эмилия познакомилась с молодым офицером Йозефом Карницким (владельцем поместья Эверсмуйжи). Молодые люди всем сердцем полюбили друг друга. Однако граф Платер отказался выдать свою дочь за Йозефа, планируя её замужество с гораздо более богатым и знатным представителем их круга. Эмилия и Йозеф продолжали тайно встречаться, и находясь в полном отчаянии, решили покончить с жизнью. Если отец Эмилии в очередной раз откажет, Йозеф обещал застрелиться, а Эмилия – выпрыгнуть из окна третьего этажа своего замка. После условленного знака в ночь с 3 на 4 августа 1838 года Йозеф застрелился, а Эмилию в последний момент остановила её служанка. Йозеф Карницкий был похоронен на месте смерти, где был поставлен памятник. Через несколько лет его останки были перевезены на родину и перезахоронены, а памятник остался в Краславе. Уже 165 лет стоит на горе этот памятник, а рассказ о большой и верной любви передается из поколения в поколение. До сих пор в народе этот холм называют горой Карницкого или горой Любви, а родник у подножия холма именуют родником Любви.
(благодарю за фото и предоставленную информацию автора: IriSka )
Продолжение: http://www.proza.ru/2012/04/02/620