I
На улице темно. Вечер. Начало весны. Звезд абсолютно не видно – все вокруг поглотила глубокая тьма. Народу на улице почти нет. Все-таки, сейчас достаточно холодно. Мало кто высунет нос из дома без причины в такой ветер.
Я возвращаюсь домой со встречи с самым замечательным человеком в мире. До самой первой встречи с ним я думала, что все мои предыдущие отношения были серьезнее некуда. Но сейчас мне кажется, что ради его любви я готова пожертвовать всем, что у меня есть, я готова посвятит себя всецело этому светлому чувству.
Но сегодня меня вдруг охватил страх, когда он, любовь всей моей жизни, вдруг стал говорить странные вещи о том, что мы совершенно разные, что сам факт наших нечастых встреч должен вызывать удивление.
Я думала об этом все время по пути домой, едва мы попрощались и я поднялась на ступеньки автобуса, уносящего меня далеко… так далеко, что от этого становилось больно.
Вам никогда не казалось, что вы с каким-то человеком очень далеки, даже несмотря на то, что вот сейчас вы обнимаете друг друга, сейчас – целуете, а теперь – идете вместе по парку, держась за руки?..
Я чувствую это расстояние всегда, а особенно – когда нахожусь с самым замечательным человеком в мире.
Я так до сих пор и не сказала ему о своих настоящих чувствах. И это постоянно приводит меня в еще большее уныние.
Я хочу терять голову, мчаться ему навстречу и обнимать настолько крепко, насколько это возможно. Самый замечательный в мире человек все время винит себя в том, что этого не происходит. Но я-то знаю, в чем причина.
***
Я захожу в подъезд и пытаюсь согреться, пока дрожащие пальцы нашаривают в сумке ключи. Ключи тоже очень холодные. Я еле попадаю ими в скважину. Четыре оборота – и я наконец проникаю в теплое пространство моего скромного жилища. Здесь темно. Темно и тихо. Я еще стою так какое-то время, дрожа и пытаясь не дать волю голосу – крик уже собрался комом в горле и готов вырваться наружу. Я не должна. Я все испорчу.
***
А причина в том, что у меня только половина сердца.
Посчитайте свое сердцебиение. У меня оно в два раза реже.
Когда родители ставят свое чадо на ноги, они дарят ему весь мир. Мир, полный приключений и тайн, мир во всей его полноте. Мне досталась лишь половина этого мира – не самая жизнерадостная его часть.
Я совсем не знаю своего отца. Единственное, что осталось на память о нем – фотография двадцатилетней давности. На ней запечатлены почти все мои близкие родственники. Половина из них уже кормит червей на глубине двух метров под землей.
Я узнала, что отец сейчас работает в одной поликлинике недалеко от места, где я живу. Может, в нескольких автобусных остановках отсюда. Но я… не хочу увидеть его сейчас. Седого старика в белом медицинском халате. Хотя я часто представляла сцену нашей встречи, но, если честно, даже в своем воображении я понятия не имела, о чем говорить с этим человеком. Нет-нет, у него своя жизнь, и я не хочу вмешиваться в нее спустя столько лет.
Мой идеальный возлюбленный говорит, что из-за того, что я росла без отца, мне теперь необходимо мужское внимание. Напротив, я всегда избегала его, с самого детства у меня сложилось весьма нелестное мнение о представителях противоположного пола. И только один человек отличается от них всех, и он – самый замечательный в мире.
Я больше не ловлю тени прошлого. Они достаточно посмеялись надо мной. Хватит.
***
Все еще одетая, я подхожу к большому овальному зеркалу, что висит в коридоре и в темноте пытаюсь разглядеть свое искаженное лицо. Замечаю много черного вокруг глаз. Прикасаюсь к одному такому размазанному пятну и издаю пронзительный вопль. Мне настолько одиноко и холодно, что успокоиться я смогу еще не скоро.
Спасибо толстым бетонным стенам за то, что они не выпустят мой крик из этой квартиры. Спасибо моей глухой соседке сверху за то, что ей безразличны жизни других людей. Спасибо моим друзьям за то, что не нанесли мне неожиданный визит.
Черное льется из глаз.
Из стен лезут черные руки и хватают меня черными тонкими пальцами. Пальцы сжимаются вокруг ног, запястий, шеи, и черное льется из меня еще сильнее.
Тени из стены управляют мной. Тонкое тело падает на пол и сворачивается улиткой на ковре. Невидимые руки лезут, чтобы обнять меня и утешить.
Пожалуйста, сделайте так, чтобы самый замечательный в мире человек никогда не увидел меня такой.
II
До сих пор чувствую вину. Кажется, я сказал ей лишнего. Но она сама так хотела. Нет, я должен был хотя бы соврать.
Но как можно врать самой замечательной девушке в мире!
Я хочу любить ее – и любить всегда, если «всегда» и есть предел и граница данного нам времени.
***
Я сижу за столом в своей комнате, тусклый свет от настольной лампы создает на деревянной поверхности извилистые тени. Хочу набрать ее номер и позвонить, сказать, как она мне дорога. Но рука меня совершенно не слушается, едва я пытаюсь нажать кнопку вызова. Вместо этого я набираю СМС: «Я дома. Все в порядке» и тут же ругаю себя за это и закрываю ладонями лицо, пытаясь усмирить свою злость. Бросаю телефон в угол. Вдруг слышу – из угла сигнал о поступившем сообщении. Она. Читаю: «Люблю тебя, самый замечательный в мире человек». Я знаю, что она никогда не скажет этого вслух.
***
Наверное, она обиделась. Я не должен был говорить ей все это, она этого не достойна. Потому что она – самая замечательная. И заслуживает только лучшего.
А я? Я – чудовище. Циничная тварь. Даже приятного слова сказать девушке не в состоянии.
На самом деле, я люблю ее так, как никого никогда не любил.
III
Сколько еще я пролежала так на ковре? Несколько часов? Господи, как болит голова… просто раскалывается.
Повсюду разбросаны какие-то вещи: в темноте все кажется черным, неясным, расплывчатым.
Среди вещей нащупываю телефон, у него горит экран. Свет режет глаза, становится больно смотреть. Это пишет самый замечательный человек в мире? Что там?
Нет. Сел аккумулятор.
Я отбрасываю телефон в кучу черных вещей – потом разберу.
***
Больше всего я хочу, чтобы он оказался рядом. Но черные руки не пустят его.
Мне не нужна вечность, я ничего не прошу. Хочу только однажды набраться смелости и сказать ему о своих настоящих чувствах…
Почему всегда так? Почему не можешь спокойно сказать то, что действительно чувствуешь? Почему мы смеемся, когда нам больно или плачем, смеясь?
Под черной одеждой еле различим тихий звук – биение слабого сердца в узкой груди. Тише… спокойно…
Темнота, дорогая моя темнота, принеси моему самому замечательному в мире человеку самые прекрасные сны. И пусть он не думает о плохом. Эту ответственность уже взяла на себя я.
Пусть он мирно спит… А я… я продолжу вести монологи с тишиной внутри бетонной коробки.
Тише…
Спокойно…