Первые мои представления об охоте начали складываться с пятилетнего возраста. В далеком 1957 году мы жили в поселке Донгуз в тридцати километрах от Оренбурга. В этом степном гарнизоне охотничий азарт постоянно присутствовал во всех элементах нашей мальчишеской жизни. Первое, что нас завораживало, это наблюдение за стрельбой членов военного охотколлектива по смоляным тарелочкам. В ту пору без зачета на стенде к охоте не допускали. Мой отец не был ни охотником ни рыболовом , но благодаря коллективному духу военного городка мы все знали, что с конца лета начинается охотничий сезон. В субботу после работы бортовая машина с охотниками увозила охотников в пойму реки Урал, их жены в это время не убирают жилье и не выносят мусор до их приезда. В воскресенье вечером мы как собачья стая сбивались в одну компанию, представляющую пацанов разного возраста, и баражировали возле того места откуда отправлялась машина на охоту и куда она должна прибыть. Чувство радости разрывало при виде приближающегося бортового ЗиС-151. Жадно мы разглядывали уток и лысух висящих на поясах охотников, одновременно отмечая про себя кто из отцов моих дворовых друзей подстрелил больше всех. Как правило после каждой охоты моим родителям кто -то давал одну две утки. Среди трофеев охотников была и рыба, как правило это была красноперка, окунь,подлещики и щучки. Разворачивались листья крупного лапуха и нашему взгляду представлялись 200-500 граммовые экземпляры во всей их красе. Я в тайне завидовал тем, кто сопровождал своего отца и нес рядом с ним какую- то часть его охотничьего снаряжения. Тогда по возросту я еще не мог сформулировать для себя мысль о том, что будет и на моей улице праздник, но что- то подобное крепко входило в мое сознание.
С рыбалкой по жизни у меня складывалось, но стоило мне заговорить с женой об охоте как я получал полный запрет из-за несчастного случая, произошедшего на охоте в начале 50-х годов с ее родственником. Так продолжалось до свадьбы сына, на которую приехали новые родственники из Мелитополя, один из которых Игорь оказался заядлым охотником. Обсуждая с ним ловлю жереха и показав ему свой арсенал снастей и завяленные полуторакилограммовые экземпляры, он заметил, что я по всем признакам прирожденный охотник и сразу пригласил меня на охоту в его компанию. Он переговорил с моей женой и каким-то чудом, возможно доводами что вся их компания абсолютно непьющая, она согласилась отпустить меня на первую пробную охоту.
В В конце ноября 2003 года я прибыл в Мелитополь и стал готовится к охоте, изучая прежде всего ружье с которым мне предложили выйти на охоту МЦ-20-01 с продольным скользящим затвором и тренироваться вскидывать его прицеливаясь на выбранную точку, сначала с открытыми глазами, а потом и с закрытыми. По моим представлениям из детства охота ассоциировалась прежде всего с охотой на утку и зайца. При обсуждении предстоящей охоты я с удивлением узнал, что в этот период здесь можно одновременно охотится на утку, куропатку, фазана, гуся, зайца, лисицу и дикого голубя. Как я ни старался вникать в предохотничьи наставления Игоря, мне было очень трудно понять как в одном месте можно было встретить все возможные объекты охоты. Узнал я это только в реальных условиях охоты в Акимовском охотничьем хозяйстве.
Выехав в четыре утра мы прибыли на озеро Соленое возле поселка Атманай, и заняли позиции по оба его берег в зарослях пожухлого тростника. Предварительно было выставлено пять подсадных диких уток. Как прилежный ученик я внимал всем рекомендациям, но долгое с непривычки стояние на коленях, необходимое для маскировки в коротком тростнике, скоро дало о себе знать. С появившимися признаками рассвета начали пролетать первые стаи уток и чувство азарта возрастало. При пролете в зоне досягаемости очередной стаи заговорили ружья охотников нашей компании и три утки закувыркавшись упали. В следующий момент другая утиная стая летела на малой высоте под косым углом к берегу, но заметив вставших во весь рост трех стрелков резко взмыла вверх и ни один из выстрелов не достиг цели. Это было моим первым удивлением, а в дествительности, как оказалось, это был один из самых сложных моментов при острельбе по утке учитывая ее высокую собственную скорость. Почти под полный рассвет две утки сели между подсадными и конечно никто не смог выстрелить. После рассвета немного перекусили и начали пить чай. Вдруг один из охотников, Юра увидел высоко летящую над нами одиночную утку, берет ружье и не смотря на коментарии что она летит в “кислороде”-такой термин я услышал здесь, означающий на местном охотничьем диалекте недосягаемость и, тем не менее стреляет и попадает в нее. Все эти первые впечатления первого фрагмента охоты были очень яркими и сильными, но я даже и близко не мог представить что меня ждет в этот день впереди.
Следующим объектом охоты стал заяц. Проехав ни мало километров было выбрано поле и мы разобравшись в цепь начали проходить его. С интересом я впервые рассматривал показанные мне свежие заячьи лежки, брошенные и жилые лисьи норы и удивлялся знаниям примет и особенностей, подмеченных моими компаньонами. После првого поля последовало три следующих. Все поля были разные. Тяжелые для проходимости отличались высоким в рост человека толстым многолетним бурьяном с колючками. Несколько легче было идти по озимой ржи, а самыми тяжелыми оказались свежевспаханные поля, вобравшие в себя осеннюю влагу. Несколько раз заяц у нас на глазах поднимался вне зоны его загона и благополучно уходил даже не пытаясь ускориться. Отсутствие зайца в привычных местах и наличие множества следов от колес на пройденных полях свидетельствовало по заключению товарищей по охоте о ночных бесчинствах браконьеров.
Выйдя в поисках зайца на очередное перепаханное поле размером 2 на 3км и сообразив, что здесь будет не одна ходка я начал понимать что здесь моя охота может и закончиться. Лицо горело жаром, ноги в тяжелой обуви не слушались, через непродолжительное время на пахоте приходилось снимать с подошв толстенную корку приазовской земли, которая напоминала полузастывший клей. Возникало ощущение, что ты стоишь на льду на высоченных коньках и падаешь по причине неумения кататься. Все понимали мое состояние и каждый по-дружески как мог подбадривал меня. Невероятными усилиями я продолжал бороться и конечно ни о какой концентрации на дичи в это время речи быть не могло. Совершенно неожиданно послышался стрекот крыльев и вылет практически из под наших ног стаи куропаток. Почти одновременно прозвучали выстрелы сразу нескольких охотников. Стреляли четверо, но двух куропаток с двух выстрелов взял только Юра. Удивила меня безконфликтность среди команды когда все стрелявшие отдали ему пальму первенства. Позже я сам попадал в подобные ситуации и вопросов, как правило, не возникало, хотя иногда и в нашей компании попадались спорщики, приписывающие себе победный выстрел и вызывающие у остальных легкую усмешку.
Дальше стало еще интересней. С лимана со стороны Федотовой косы поднялась огромная туча гуся, которая распалась на несколько частей каждая из которых на глазах превращалась в динамично изменяющийся в полете клин. Мне и раньше удавалось видеть гуся на пролете вдоль Днепра, а вот массовый отрыв его и формирование стай было увидено впервые. Радость с которой местные охотники комментировали впервые обнаруженного в этом сезоне перелетного гуся подсказывала мне, что здесь это самый дорогой трофей. Видя это величественное зрелище, которое захватывало и бывалых, подумалось, что только из-за одних этих картин здесь стоило побывать.
Одна из гусиных стай уверенно шла в нашу сторону. По команде мы все залегли на пахоте, находя углубления как можно большего размера, но гусь приземлился на впереди лежащем озимом поле. После совета с товарищами Игорь принимает решение на машине заехать в тыл гусиной стаи и выстрелить чтобы гуси поднялись и начали движение. Все это время до его выстрела мы лежали прижавшись к земле без малейшего движения. После двух прозвучавших выстрелов из-за горизонта поднялась армада гусей, но руководствуясь каким то своим чувством они повернули ровно на девяносто градусов в сторону от первоначального курса. Делая засады мы еще долго преследовали эту и другие гусиные стаи, порой гусь был совсем рядом, но выстрелить так никому и не удалось. Осталась надежда встретиться с сильным и осторожным соперником на следующих охотах предварительно специально к ним приготовившись.
После завершения погони за гусем и обеда решаем пройти еще одно заветное поле на зайца и закончить на Красном лимане на пролете утки, а если повезет, то и гуся. Перед заключительной фазой охоты удалост увидеть импровизированное соревнования по стрельбе по подбрасываемым пластмассовым бутылкам. Не посмотрев этого в реальности трудно прдставить тот молодой задор, который царил между соревнующимися где почти каждому из них за пятьдесят.
При созерцании очередного поля на зайца я не без удовольствия констатировал что это была не пахота. Пройдя впустую его двумя заходами, я почувствовал огромную радость только в машине, но это еще не был конец сегодняшних охотничьих приключений. Мы ехали на Красный лиман по полному бездорожью, причем дорога шла под уклон. В какой-то момент при очередном увязании у меня мелькала мысль, что собратьям эти мучения надоедят и охота закончится. Но не тут то было. При очередной внедорожной проблеме “добры молодцы” выскакивали из машин и мгновенно решали ее.
Дно обмелевшего лимана было покрыто толстым слоем илисто-глинистых отложений с редкой растительностью из тростника. Дойдя почти до средины лимана последовала команда готовиться, и мы рассредоточившись, встали на колени и пригнувшись удерживали ружья навесу. После всех сегодняшних приключений для меня это было верхом охотничьего иезуитства. Колени постепенно погружались в бурокрасную жижу и для поддержания постоянной боевой готовности нужно было периодически смещаться на новое место. За какое- то время возле каждого из нас образовывалась борозда из глубоких коленных углублений. В награду за все эти страдания на наши головы начала “падать” утка. Настал долгожданный праздник и сумерки наполнились звуками выстрелов наших ружей. После сбора мы насчитали двенадцать сбитых уток.
Уже при подходе к машинам послышался характерный свист гусевой стаи. Залегать уже не было необходимости. Край тумана спустился ниже уровня стаи и лишь изредка в разрывах можно было видеть ее непрерывный ход. Так получилось что в мою первую охоту я застал массовый прилет гуся на его транзитные стоянки. Прислушиваясь к эти удивительным, бередящим душу звукам каждый из нас задумывался о чем- то своем. Я загадывал желание чтобы встретиться с этим удивительным краем еще раз и увидеть эти просторы и такие удивительно красивые в своей неповторимости гусевые хороводы.
С охоты меня прямо доставили на вечерний поезд. Проснувшись утром перед Киевом, к своему большому удивлнению, я не чувствовал абсолютно никаких последствий вчерашней охоты и это не смотря на то, что было пройдено в общей сложности не менее 25 километров.
После этой первой охоты я сделал для себя ряд выводов. Охота в целом физически значительно тяжелее рыбалок, которые я практиковал. Одежду нужно иметь соответствующую охотам, но самое главное это хорошее владение ружьем, я бы сказал непроизвольное и доведенное до автоматизма. И главный итог, несмотря на то что я ничего не подстрелил на своей первой охоте это не повлияло на мое решение- буду начинать с подбора ружья и готовиться в охотники.