Диалоги с умным человеком
24.02.12 – 14.49 – начало перепечатки, а изначальность идет с утренней электрички…
24.02.12 – 7.28 – Всё-таки, пот струится меж грудных мышц, по грудной ложбине под футболкой, между лопаток… А не намерен был так напрягаться. «Так, опоздал бы, как пить дать, а следующая электричка… Кстати, а следующая электричка в 7.58 приходит на В-скую за пятнадцать минут до начала тренировки! Вполне успеваешь, имей в виду на будущее, не обязательно в семь выскакивать – на целых пол часа позже можешь выходить! А до спортзала Золотисто-Платинового и Мама может проводить. Главное, на перроне зря не торчать, время не сжигать попусту.» (Неслабый перерывчик в перепечатке! Целые сутки не мог заставить себя сесть за клавиатуру – какой-то упадок настиг в самый неожиданный момент. Собственно, ничего удивительного, чем выше подъём, тем резче спад… Да, ещё «катализатор» творческого нежелания рядом… 14.41 – 25.02.12)
Что поделаешь, снег плотной кашей устилает тропинки и дорожки, ведущие к перрону. Да, с самого утра… А когда оно для тебя сегодня началось, утро-то? В 2.56, когда ты, уже отключаясь, успел глянуть на световое табло часов? Или в 6.06, когда, скосив глаза на часы, потянулся за тонометром. Или в тот момент, когда уловил первый сбой сердца? После очередного сердечного всхлипа ты решил разминку сделать облегчённой. Но – не получилось. Слишком облегчённой не получилось. Отжимания в упоре ты, естественно, не делал, а вот по восемь – минимальное число – раз упражнения делать не удалось. На этом счёте останавливаться не удавалось, влекло до шестнадцати. Внутренний голос молчал, как молчал он и всю дорогу, пока ты пыхтел, преодолевая её скользящими, – в основном, назад – шагами со всеми нарушениями, которых раньше себе не позволял, имеешь в виду переход улицы у перекрёстка на красный, и спеша на заветную – в 7.25 – электричку…
Как молчит и сейчас. Конечно, ты понимаешь причину его молчания. Она и тебя – эта причина – призывала к осторожности. Почти осторожно ты и в ванной проделал обязательных два упражнения, водой обдался горячей и холодной… Но ни о каком молодце у тебя не вырвалось из души и не желало вырываться. Вырываться было нечему. При молчаливом попустительстве твоего внутреннего советчика ты в напряжении – даже «от бедра» – шёл почти всю дорогу, чтобы убегавшие назад ноги несли, всё-таки, вперёд, ты каждый выброс ноги сопровождал выдвижением бедра, из которого эта нога росла, так, что ли? /«Во, накуролесил! Сам-то потом разберёшь, чего наворотил?...»/
При подходе к перрону София Ротару пела /подходил, конечно, ты, а не она к перрону…/: «Сердце, сердце, сердце – золотое сердце! Сердце золотое …сердце, … умеет любить и ждать!» А ты /про себя/ добавил к её словам: «…и побеждать!» А сейчас подумал: надо ли побеждать сердцу нагрузки? Может, всё же, поберечь его? «Вот, именно!» Ты смотри! Очнулся! … Тебе выходить на следующей… 8.05.
11.22 – «Как бы не так, побережёт он! Выскочил из вагона и – вперёд! Ему, видите ли, надо рельсы пересечь перед поездом…» Не извращал бы ситуацию! Что он там несёт: перед каким ещё поездом пересечь? Метрах в двадцати пяти по ходу электрички специальный переход через железнодорожные пути. И ты всегда – лёгкой пробежкой – успеваешь перейти рельсы ещё до свистка локомотива, не то что до его трогания с места. А когда он катит по переходу, ты от самой станции уже метрах в ста. Так что – ничего… «Что значит – «ничего»? Ты на что, на обогащённый кислородом воздух Подмосковья надеешься? На его живительную силу рассчитываешь? Твоё сердце не одним кислородом питается…» Чего это ему вздумалось «ликбез» среди тебя проводить?
«А потому, что тебе «хоть кол на голове теши!» и Бабушка Надя и Мама твоя не зря говорили. Насторожил, припугнул себя и – успокоился. Из вагона выскочил, пути перебежал и упылил по такой же – и ещё толще и гуще – снежной каше к светофору! Ему, видите ли, успеть надо именно к следующему зелёному фонарю. Стометровка спортивной ходьбой в напряжении всего тела, чтобы не шлёпнуться, потому что под снежно-крупяной жижей – лёд, не отягощённый песком. Успел, перешёл дорогу и снова – в густое, увлажнённое двумя плюсовыми градусами ледяное месиво пересекающей пустырь тропинки…» Ты смотри, взялся вместо тебя уже и твой путь описывать, тяготы, тобой преодолеваемые, перечислять… «Я тебе не тяготы перечисляю! Я тебе говорю, что если решил-таки ехать, не взирая на сигналы…» Блин! Сам молчал, как рыба аб лёд, когда ты разминался и собирался с утра, а тут – «под руку»: «Плотная каша, лёд, напряжение тела...» Чего ещё не перечислил из его пугалок? «Так в тебе же наивность и доверчивость чья? Надеюсь, что примешь во внимание сигналы из груди, не будешь напрягаться… Обратно поедешь – услышишь уже иного рода колики. Не доводи до треска рвущейся мышцы! Его ты можешь уже не услышать!»
01.03.12 – в 23.27 – «около» 21.44 тебя пронзила такая прозаическая мысль… Ты, вдруг, подумал, что хочешь не только проживать чью-то в описании своём жизнь… Но и жить своей – и насыщенной жизнью!.. Не многовато ли? Не надо ли что-то изъять из этой «насыщенности», чтобы ты не надорвался? Особенно, в такие дни, как сегодня, упаднические: делать не хочется ни-иче-его! Гимнастику – с повышенным напряжением, потому что третьи сутки высыпаешься, можешь себя и поднагрузить – делал на волевом усилии, без желания. Наверное, поэтому и привычного восторга от контрастного душа не испытал и даже лёгонько погладить себя мысленно ни «по шерстке», ни по голове не подумалось, не то что, обтираясь полотенцем, обозвать себя на выдохе молодцом… На улицу в конце дня себя еле вытолкал… И вообще… «Кто в роте самый ленивый, два шага вперёд, шагом марш! А вы двое, чего стоите? А, ну её, ещё два шага делать…» – Вот, и твоё состояние сегодня такое, как у этих двоих сверх ленивых… Пора бы – кому-нибудь –изобрести клавиатуру, клавиши которой срабатывали бы от давления на них взгляда, чтобы глазами текст можно было набирать, а чё?.. (0.24 – 02.03.12)
2.03.12 – 14.20 – Не насилуя себя большой нагрузкой, ты, всё же, гимнастику сделал и душ контрастный принял с обязательными под ним упражнениями… И даже хотел похвалить себя, когда растирал тело махровым полотенцем, но вспомнил об этом мелькнувшем желании лишь тогда, когда лопал самую вкусную из всех каш на свете – «Овсянка, сэр!». Значит, хандра ещё тобой владеет. Она тормозит сознание, перекрывает поступление в него кислорода положительных эмоций и гасит любые мысли о пробуждении положительных желаний. Даже слова для этих строчек продираются сквозь дебри… Странно, что в этом состоянии ты сумел сформулировать философский, по твоему пониманию, вопрос: что мир в тебе и что – мир вокруг тебя? Их взаимоотношения… Мир в тебе и для тебя существует лишь с тобой… Мир вокруг тебя – существует независимо от тебя. Но что они друг для друга? Миры… Деградируешь философствованием на уровне средневековья в тумане упадка? «Смени «род деятельности» на некоторое время. Ты же прекрасно понимаешь, чем вызван твой упадок в эти дни… И на улицу выйди не на пять минут, а с часик-полтора погуляй вдоль набережной, философ…Может быть, тогда у тебя появится желание не препарировать внешний и внутренний миры, а отражать прекрасное в них глазами и чувствами любимых…» (14.48 – 02.03.12)
3.03.12 – 8.24 – …Вдохновения писать нет, нет и самого вдохновения. И быть ему неоткуда, если в твоём «творческом котелке» – пусто! Ни мыслишки. А всё – вокруг тебя отра… нет, не отражается. А живёт сквозь тебя, не оставляя никакого осадка…
… Вагон стал заполняться, кто-то чихнул, и ты с ужасом подумал о том, что не смазал в носу мазью оксолиновой… Блин! Ещё одна сопливая соседка, правда, через «купе», но это опасности не меняет. «Ну, ты уже совсем, как Леонардо Вильгельм Ди Каприо в образе великого конструктора, во всём видишь вирусную опасность. Дыши реже…» Тоже мне, советчик! О! Салфетка по американской технологии. Всего 100 «рэ», а стёкла машины, как и вагонной двери в тамбур, делает сверх прозрачными.
Да, ты сегодня в пути не только в необычное время, но и вагон «не твой», четвёртый – от хвоста поезда. Может, поэтому и «сопливый»? Суббота, и едешь ты не на тренировку, а – на дачу, куда детки всей семьёй уже тоже выехали. Это – дальше, чем к ним, но им ближе, чем к вам. И это – здорово!
…Хотя и во благую цель, но мучает парень гармошку и слух пассажиров изуверски!
…Длинные острые сосульки свисают с ветхих крыш придорожных хаток. С зимы висят. Весна уже третий день, но не сильна она ещё их сбивать. Грустно на душе, хотя и пусто…
…Вместе с отражением – всё же – хрупких, нежных, паутинистой инея накидкой укрытых берёзок… проклёвывают твою пустую тару для творческого варева гадкие мысли…
…Мартовское солнечное с подморозцем утро…