Бомж Андрюха

 

«Человек человеку волк». Необычное высказывание, не правда ли. Но, не смотря на свою необычность, оно имеет вполне конкретный смысл. Мне всегда казалось, что это где-то там, далеко, пока не произошла эта история.

Жителей нашего подъезда с трудом можно было назвать дружными, впрочем, как и многих  других, живущих в бесконечных многоэтажках нашей необъятной родины.

Иногда, встречаясь на улице или в лифте, здоровались, хотя даже не знали как друг друга зовут. Реже собирались на какие-то собрания во дворе. Иной раз кто-то даже соли мог попросить. Этим и ограничивалось наше соседское общение.

Но однажды всех сплотила одна общая проблема, не Бог весть откуда  свалившаяся на наши головы. На лестничной площадке девятого этажа, там где находился выход на крышу поселился бомж. Не знаю, что привело его именно сюда, но в один из дней, возвращаясь с работы, при выходе из лифта, я вдруг услышал басовитый храп.

«Это еще что»? – мысленно задался я вопросом, и подняв голову, увидел, что завернувшись в старое грязное пальто, на лестнице, свернувшись калачиком, спит какой-то  бродяга.

Тогда я не придал этой ситуации серьезного значения, и просто пошел домой.
«Погреется и уйдет», - решил я. «На улице как-никак минус двадцать».

Прошло несколько дней, но бродяга каждый вечер, проболтавшись где-то весь день,  снова возвращался на нашу лестничную площадку. И все бы ничего, но приходил он в дымину пьяный. Бубнил что-то, курил, потом засыпал, а утром снова уходил.

Первой тревогу подняла тетя Надя из соседней квартиры.
-Гнать его надо отсюда, бомжару этого! - негодовала она. - Не хватало еще чтоб заразу какую занес!

Вслед за тетей Надей недовольство начали высказывать остальные жильцы подъезда, и после недельного пребывания бомжа у меня по соседству, я решил с ним поговорить. Встал пораньше, чтобы застать его трезвым, и вышел на площадку.

-Привет сосед, - завел я разговор, подойдя к лестнице, на которой бомж упаковывался, чтобы уйти «на промысел».
-Здорово.

  По голосу мне показалось, что ему не больше сорока, хотя борода и усы придавали ему вид старика, а грязь на лице мешала рассмотреть черты.
-Тебя как звать то? – спросил я.

-Андрюха, - ответил бомж, закуривая «приму», и бросая спичку на пол. – А что?
-Слушай… Ты не мог бы уйти… - несколько растерянно произнес я.
-Уже ухожу, – ответил Андрюха, и кряхтя спустившись по ступенькам, прошел мимо меня и вызвал лифт.

  В нос мне ударил неприятный запах, и пришлось отойти в сторону. Андрюха, как ни в чем не бывало, зашел в лифт и уехал вниз.

 Я решил обследовать место его пребывания. Среди пустых картонных коробок, служивших бомжу подстилкой, я обнаружил несколько пустых бутылок из-под водки, кучу окурков «примы», какое-то тряпье, и результат несовместимости подозрительных продуктов питания Андрюхи с его желудком.

 Меня начало подташнивать, и я спустился со ступенек.
«Вот гад! Ведь я же сегодня дежурный по коридору!»
После получасовых манипуляций с веником и шваброй, лестница была убрана, и я, надеясь что все закончилось, спокойно ушел на работу.

  Вечером, возвратившись  домой и поднимаясь на свой этаж, я услышал женские крики. Картина, увиденная мной при выходе из лифта, оказалась неожиданной.

-Ах ты подонок! Мразь! – кричала тетя Надя, охаживая веником моего утреннего знакомого Андрюху. – Ишь удумал! Под порог мне гадить!
Рядом стояли пацаны из соседней квартиры и вовсю смеялись.
-Что стряслось? – спросил я.

-Этот гад нагадил мне на дверь! Все я милицию вызываю! – и,  хлопнув дверью, соседка скрылась в квартире, брезгливо бросив на площадке веник.
-А вы чего ржете! – огрызнулся я на молодежь, и они недовольно замолчав, уехали на лифте вниз.

- Ты же сказал, что уйдешь? – обратился я к сидящему у стены Андрюхе, и обнимающему недопитую бутылку пива, но в ответ услышал лишь мычание. Андрюха был снова пьян.

Наряд приехал часа через два. Менты походили вокруг спящего бомжа, брезгливо осматривая его, затем позвонили в квартиру соседки. Через несколько минут на площадке собралось человек десять жильцов, включая меня.

-Что он натворил? – спросил молоденький сержант тетю Надю, снова норовящую огреть спящего Андрюху веником.

-Обделал мне дверь! Курит тут! Пьяный вечно! Да еще и воняет!
-Ну это любой мужик на такое способен,  -  с усмешкой заметил страж порядка. – Вы лучше скажите, может он напал на вас. Или угрожал чем.

-Да угрожал, - ни на секунду не смутившись, ответила соседка.
-А вы что скажите? - этот вопрос был адресован мне. – Вам он тоже угрожал?
-Да о чем вы. У него язык то еле ворочается, - честно ответил я, решив заступиться за беднягу.

После этого начался невообразимый гвалт. Каждый норовил высказать свое мнение и перекричать соседа. Молчал только Андрюха. Он был в отключке.
-Ладно. Берем его, - сделали заключение менты, и вороча носы, взяли Андрюху подмышки и увели.

-Так ему и надо! – ликовала тетя Надя. – Поделом бомжаре!
Остальные жильцы тоже были довольны исходом дела, и разошлись по своим квартирам.

  На этом история с Андрюхой должна была закончиться, но через два дня, как обычно возвращаясь вечером с работы, я снова уловил едкий запах «примы», просочившийся аж в лифт.

«Неужели вернулся?!»
На своей площадке Андрюху я не обнаружил, но «приму» ни с чем другим спутать было нельзя. На запах я спустился по лестнице этажом ниже и увидел там Андрюху. Он сидел на полу, и прислонившись к мусоропроводу курил, что-то бормоча себе под нос.

-Ты опять здесь! – удивленно воскликнул я.
-Был там, теперь здесь, - пробормотал Андрюха.
-Ты зачем соседке под порог нагадил?
-Да не гадил я. Пиво это было. Споткнулся и пролил у ее двери.
-И чего же ты молчал?
-Чего, чего. Ничего.- и с этими словами Андрюха бросил бычок на пол, и отвернувшись, улегся спать.

  На следующий день весь подъезд гудел о бомже, который якобы перемещаясь с этажа на этаж, разносит всякие болезни, гадит где попало, и все такое прочее. Милиция отказывалась больше сюда приезжать, так как ничего криминального в поведении Андрюхи не было. Участковый пообещал во всем разобраться, но несколько раз приходя к нам днем, Андрюху не заставал.

  Спустя еще несколько дней собрался «совет стаи» под предводительством тети Нади для решения проблемы с Андрюхой. Я отказался в этом участвовать, за что был награжден презрительными взглядами соседей.
Лишь на следующий день я узнал, что было  решено сменить общий код в домофоне, так как Андрюха откуда  то его знал, и строго на строго всем жильцам воспрещалось впускать бомжа в подъезд.

  Наступали выходные. На работу идти было не нужно, и я решил провести эти два дня дома. К тому же морозище на улице стоял кокой следует, и высовывать нос из дома без особой надобности не было ни малейшего желания.

  Два дня пролетели незаметно. Андрюхи было не видно, и я уже начал забывать всю эту историю, но в понедельник утром пришлось обо всем вспомнить.
  Выходя из подъезда рано утром, я наткнулся на милицейский УАЗик. Неподалеку стояла скорая.

-Что случилось? – спросил я у милиционера, кутавшегося в бушлат, и пытавшегося согреться сигаретой.
-Да вот труп здесь у вас.
-Как это?! -  в недоумении переспросил я.

-Да вот так, - ответил тот, и, бросив окурок, влез в УАЗик.
Я подошел к стоявшей неподалеку лавочке, над которой склонились две медсестры.
«Не может быть»!

  Как обычно, свернувшись калачиком, немного присыпанный снегом, на лавке лежал бомж Андрюха. Он больше не бубнил себе под нос, не храпел и не курил «приму». Он был мертв.
-Замерз бедняга, - сказала одна из медсестер, надевая теплые перчатки. - И чего в подъезд не зашел погреться? Морозы то нынче вон какие сильные…