МАРИШКА
Свои первые зимние каникулы маленькая Маришка решила провести с пользой.
Вообще, очень многое в этом году было для нее впервые… Впервые она пошла в школу… впервые стала выводить цифры и буквы в тетрадках… впервые сама складывала портфель… впервые приходила домой одна и сама себе подогревала обед… И самое главное – впервые почувствовала себя взрослой, самостоятельной девочкой.
Маришке очень нравилось это новое состояние – быть хозяйкой, и она сама, без подсказки родителей, добросовестно делала уроки, заранее собирала учебники назавтра, наводила порядок на письменном столе, а затем еще бралась за уборку квартиры.
Мама и папа, озабоченные в начале учебного года: как там их девочка будет привыкать к новой, самостоятельной жизни? – с удивлением отмечали ее недетскую хватку во всем, за что бы она ни бралась, и теперь уже были спокойны за вовремя выученные уроки и сделанные по дому дела.
Прошло четыре долгих месяца учебных занятий. Две четверти, оконченные на «отлично», остались позади. Наступили большие зимние каникулы. До Нового Года оставалось три дня.
С утра родители были на работе. Маришка встала рано – еще темно было; позавтракав и подметя кухню большим гречишным веником, собралась на улицу.
В теплой желтой шубке, пушистой кроличьей шапке, в больших рукавицах она походила на маленького человечка-эскимоса.
– Дружок, – позвала Мариша собачку, – пошли гулять.
В самом начале учебного года родители подарили ей маленькую дворняжку. Собачка была черненькая, вертлявая, с белым пятном на мордочке и пушистым, загнутым как у лайки хвостом. Дружок и Маришка подружились сразу. В комнате часто слышался веселый звонкий лай собачки…
Дружок весело подпрыгнул на месте, перебирая короткими лапками. Этим он давал понять, что тоже не прочь прогуляться.
На улице была настоящая зима. За ночь навалило много свежего снега. Он и сейчас продолжал густо падать. Сугробы возвышались большие и пышные. А мороз был совсем некрепкий.
Побродив по двору и не найдя никого из детей, Маришка несколько заскучала. А потом к ней пришла неожиданная мысль: дел никаких сегодня нет, родители вернутся только к вечеру… съезжу-ка я на дачу, проверю, как поживает она зимой?
Дачный поселок находился рядом с городом. Обычно они ездили туда с родителями на белых «Жигулях». Но можно было отправиться и на городском транспорте: от конечной остановки автобуса совсем недалеко до поселка – Мариша хорошо помнила дорогу.
_____
…Выйдя из автобуса, Маришка и Дружок оказались на безлюдной загородной дороге. Проходила она через знакомый лес и была прямая, словно начерченная под школьную линейку, которую девочка носила в портфеле; и все два километра – ни одного поворота, ни одного изгиба.
Здесь, за городом, было еще «более зимне». Маришка с непривычной радостью наблюдала знакомые места не жарким летом, а снежной зимой.
Сквозь снежный белый туннель неширокая накатанная дорога убегала вдаль и терялась в пелене: казалось, она упиралась в сплошную белую стену из падающих снежинок. И сквозь эту толстую стену бодро шагала Маришка, а следом весело семенил Дружок.
В кармане у Маришки оказался воздушный шарик. Она надула его, и он превратился в большой круглый зеленый шар. Время от времени Маришка подбрасывала шар вверх. Ветер уносил его в сторону, и он скакал по сугробам, словно живой пухленький зверек. Маленький черный Дружок смешно бегал за ним, проваливаясь в пушистом невесомом снегу по самые уши – только черные кончики торчали из снега. Собака подпрыгивала, нечаянно ударяла воздушный шар, тот летел еще дальше, в сторону от дороги. Маришка пробиралась за ним, находя шарик между стволами огромных темных елей. Ели величественно помахивали тяжелыми ветвями, снисходительно глядя на трех резвящихся крохотных существ: девочку Маришку в желтой шубке, черного щенка и зеленый шарик. Иногда с макушки какого-нибудь дерева шурша съезжал ком снега и хлопался о землю, поднимая целый ворох снежной пыли. Один такой пласт накрыл Дружка, и Маришка бросилась спасать животное… Но один снежный бугорок вдруг зашевелился, и Дружок сам неуклюже выкарабкался из сугроба.
Снег валил и валил. Маришка бодро шагала по лесной, прямой как стрела аллее. Она запрокидывала голову, подставляя лицо небу. С него медленно опускались прохладные снежинки, щекотали щеки, нос, подбородок и таяли… Девочка щурилась, стараясь посмотреть вверх, вдаль. Но там, вверху, отдельные пушинки сливались и превращались в огромное белое одеяло, за которым ничего уже не существовало.
Справа, в стене леса деревья чуть расступились, и вниз с обрыва устремилась запорошенная снегом тропинка.
Девочка остановилась на краю, наклонилась, заинтересованно заглядывая вниз. Но спуститься не решилась: очень уж много снега нападало, и подняться назад, наверх, было бы проблематично.
Один раз Дружок громко залаял, подняв голову кверху.
Мариша глянула в ту сторону и увидела на ели маленькую рыжую белку. Та вначале замерла, поглядывая сверху вниз круглыми черными бусинками-глазками, а потом ловко перепрыгнула на соседнее дерево и скрылась в густых ветвях.
Дружок растерянно завилял хвостом, перестал лаять и засеменил по дороге впереди Маришки.
Когда в очередной раз девочка свернула с дороги и заигралась с Дружком в пушистом сугробе, послышался гул мотора. И когда машина приблизилась, Маришка с удивлением заметила, что это их белые «Жигули» катят в сторону дачи.
Спотыкаясь и падая, она поспешила к дороге. Но машина проехала мимо.
Маришка только и успела заметить маму, сидящую за рулем. да незнакомого дядю рядом с ней.
Девочку это немного озадачило. Но это же не папа! – подумала она, и уже не сворачивая с наезженной колеи, направилась к дачному поселку.
_____
Знакомое место было не узнать. Маришка впервые попала сюда зимой. Вся земля была покрыта белым толстым ковром. Дачные домики, словно игрушечные, утопали в снегу. На крышах лежали пласты белой ваты. На деревьях, на изгородях, ставших совсем маленькими, тоже лежал снег.
Завороженно брела Маришка по поселку. Для нее было все ново, все интересно в этот предновогодний, зимний день. Но что-то настораживало ее…
Возле их дома стояли знакомые «Жигули». Во дворе никого не было.
Маришка с трудом отворила занесенную снегом калитку и стала пробираться по сугробам. На дорожках виднелся след – недавно здесь прошли.
Девочка не заметила, что ее любимая собачка, Дружок, куда-то запропастилась.
Мариша хотела свернуть влево, пройти к высокому крыльцу. Но следы уходили вправо – к двери, ведущей в цокольное помещение. Летом оно служило своеобразной комнатой, где можно было отдохнуть в жаркий день, а зимой превращалось в погреб, в котором хранились банки с закатками и картошка.
Дверь была не заперта. Маришка чуть приоткрыла ее и просочилась сквозь узкую щель внутрь.
В первой, небольшой комнатке, было темно. Но Мариша хорошо помнила, где находятся полки, где стоит отцовский верстак, где вешалка с одеждой… Легко ориентируясь в темноте, она подошла к проему в стене. Там, во второй комнате, было не так темно: свет попадал в нее через маленькое зарешеченное окошко. К тому же на полу стоял электрокамин, – от его раскаленной спирали исходило тепло и тусклый красноватый свет.
Маришка остановилась у порога. На кровати кто-то лежал… Девочка узнала мать. Та лежала на спине, запрокинув голову и прикрыв глаза, а руки ее судорожно сжимали над головой поручни старой железной кровати. Сама кровать ритмично покачивалась. Мама тяжело дышала. Кажется, рядом с ней тоже кто-то находился. Но из-за старого шкафа, стоящего тут же, Мариша не все могла рассмотреть.
Маришка не понимала что происходит. Но она ощутила, как что-то неприятное и мерзкое охватило ее. Недоумение овладело девочкой. Каким-то шестым чувством она осознала, что что-то нехорошее, неправильное делается…
Маришка отступила на пару шагов и уселась на деревянный ящик из-под опилок. Она откинулась спиной к стене, поджала колени, туго завязала кроличью шапку, накинула сверху капюшон.
Так она сидела в полной темноте, закрыв глаза и ничего не слыша, обхватив голову руками.
Маришка не слышала, как все закончилось; как мама встала. Как они собирались, как прошли мимо нее, не заметив…
Она очнулась, когда прошло много времени.
Камин не грел, а крохотное оконце потускнело. Дверь наружу оказалась запертой. Машина уехала.
_____
Маришка нисколько не испугалась. Она совсем не думала, что нужно как-то выбираться из заперти. Зачем?..
Ей было только очень жаль Дружка, который нашелся наконец-то и тихонько повизгивал снаружи, под дверью.
Девочке захотелось пить. Она нащупала пластиковые бутылки на стеллаже: в них они обычно хранили родниковую воду. Вода в бутылках не замерзала – все-таки в подвале держалась плюсовая температура. С наслаждением Маришка осушила половину бутылки.
Она подошла к двери, присела на корточки и начала успокаивать Дружка.
– Не плачь, милый! Беги домой. Ты же помнишь дорогу!.. А то заморозишь лапки… Смотри – беги…
Но верный друг оставался рядом с нею и не понимал, почему девочка не впускает его? Впрочем, он наверное чувствовал, что не может она этого сделать… Но и оставить ее одну он тоже не решался.
Маришка прилегла на краешек кровати – не раздеваясь, не снимая шубы, и уснула под жалостливое повизгивание собачки.
* * *
Наутро девочка пробудилась и, еще не открывая глаз, стала слушать тишину.
В городе, в квартире, когда она оставалась одна, Маришка тоже любила вслушиваться в тишину. Но там все же из-за стены доносились глухие голоса, а с улицы долетали сигналы машин… Здесь же тишину ничто не нарушало. Маришка даже подумала, что ее вместе с домом за ночь занесло толстым слоем снега – потому она ничего и не слышит.
Девочка открыла глаза. В подвальной комнате оказалось неожиданно светло. В маленькое окошко лился солнечный свет. Голая ветка яблони раскачивалась от небольшого ветерка. Она то заслоняла солнце, то открывала его, и тонкая тень от ветки бегала по лицу девочки.
Маришка перевернулась на спину – всю ночь она проспала в одной позе. Взгляд уперся в серые плиты потолочного перекрытия.
И тут она вспомнила: Дружок!.. Где сейчас ее верная собачка?
Девочка прошла через темную, вторую комнатку, подошла к двери, налегла на нее. Дверь по-прежнему не поддавалась.
Маришка присела на корточки. Прислушалась… И снова услышала жалобное подвывание и поскребывание о дверь снаружи. Дружок учуял Маришку и радостно залаял, напрыгивая на дверь. Но приветствие его отдавало печалью.
Девочка вновь ощутила в груди томительную боль за умное животное. Она не знала что сделать, чтобы Дружок не замерз и убежал домой?
Она ласково поговорила с ним, а затем вернулась в светлую комнату.
Непонятная печаль, нереальность того, что происходит, вновь овладело ей. Маришке было жаль Дружка, жаль маму, которая вдруг стала для нее какой-то чужой, непонятной…
Девочка уселась в старое холодное кресло, стоявшее в углу, и просидела не двигаясь целых полдня…
Зимнее солнце давно обогнуло дачный дом и клонилось к горизонту. В подвальчике вновь сгустились сумерки. Становилось холодно.
Маришка подошла к окошку и долго стояла, разглядывая знакомый двор. Сейчас он был пустынен и холоден.
По дороге, за калиткой, протрусил убегавший куда-то Дружок. Он протиснулся в дыру между штакетинами забора и, смешно прыгая по сугробам, стал пробираться к домику.
– Дружок… Дружок… Дружок!.. – прильнула Маришка к холодному стеклу. – Ну почему ты не пойдешь домой!.. Ты же замерзнешь и погибнешь!..
Дружок услышал девочку, увидел ее личико в окошке и стал радостно вертеться на одном месте. Его черная, с белым пятном мордашка, мелькала перед Маришкой, а добрые, преданные глаза все искали ее взгляд в темном окне.
Девочка наконец-то оторвалась от стекла. Дружок снова убежал куда-то.
Маришка включила камин, и скоро от него поплыли мягкие волны теплого воздуха.
На полке она нашла трехлитровую банку с солеными огурцами. Узкой ладошкой пролезла внутрь, вытянула один огурец.
Долго сидела молча, в задумчивости.
Вместе с сумерками в погреб снова пробралась настораживающая тишина. Мариша грустно слушала ее, похрустывая огурцом.
В углу послышался шорох, и затем на середину комнаты выбежала и замерла маленькая серая мышь. Она с любопытством глядела на Маришу. А Маришка смотрела на нее.
– Привет! – сказала Маришка. – Я потревожила тебя?.. Ты здесь живешь?.. – Теперь мы будем жить вместе… – добавила она.
А мышка все глядела на девочку и не убегала.
– Ты, наверное, есть хочешь?.. – И Мариша протянула ей остаток огурца.
Мышка повела острым носом, но огурец не приняла. Развернулась и убежала, затерялась где-то в темном углу. Маришка вновь осталась одна.
Зная, что нельзя оставлять без присмотра включенные электроприборы, она выдернула шнур из розетки, отключив камин, и улеглась спать, на этот раз натянув на себя одеяло.
Девочка долго не могла уснуть, лежала в темноте и думала…
Ей вовсе не было страшно. Она знала, что здесь, на даче, никого не надо опасаться. Маришу также не смущало ее вынужденное заключение. Она просто жила… Как и раньше…
А потом девочка не заметила как уснула…
_____
Ночью Маришке приснился сон… Она играла с разноцветными кубиками и все не могла сложить их так, чтобы вышел стройный узор. Потом она заметила на кубиках большие буквы, на которые сразу почему-то не обратила внимание. Догадавшись, Маришка попыталась выстроить из букв слова. Не сразу это удалось… Но, в конце концов, она составила поздравление: «С Новым Годом!». А цветные стороны кубиков после этого сами собой образовали стройную картинку из искрящегося снега, синего неба и яркого солнца.
«Хорошо, все же, уметь читать!» – подумала Маришка во сне.
* * *
На следующий день все повторилось – светлое солнечное утро, поскребывание Дружка, его жалобное скуление…
Под окном Мариша нащупала кончик рубероида, который торчал из стены. Она потянула за него, расшатала, – кусок поддался и вылез наружу. В узкую щель между оконной рамой и стеной ворвался свежий морозный воздух. Маришка припала к образовавшемуся проему.
Ослабший Дружок учуял хозяйку и залился радостным лаем. Он носился перед окном, увязал в снегу, выбирался и вновь бегал туда-сюда, лая, казалось, на весь дачный поселок.
Скоро в щель Мариша увидела проходившего мимо хромого сторожа дядю Петю, который летом, по ночам, дежурил на дачных участках.
Сторож остановился и внимательно посмотрел на собачку. Видно, догадываясь о чем-то, осторожно вошел в калитку… А уже через несколько минут он разговаривал с Маришкой через узкую щель в стене.
Потом он ушел, и никого долго не было.
А еще через какое-то время возле дома остановились их белые «Жигули», из которых вышел папа и заплаканная мама.
_____
К вечеру все – мама, папа, Маришка – сидели за праздничным столом, а верный Дружок расположился возле стула девочки.
Приближался Новый Год. Все молчали.
В квартире было тепло, пахло любимыми Маришкиными ананасами. В углу стояла елка, которую несколько дней назад они украшали все втроем.
Все вроде было как и раньше: те же мама и папа, та же знакомая обстановка… Но только казалось Маришке, что чувствует она все по-другому – как тогда, когда сидела она совсем одна в заснеженном загородном домике. Что-то исчезло вдруг – родное, уютное, знакомое…
Маришка чувствовала себя повзрослевшей, самостоятельной девочкой. Впрочем, как и все последние четыре месяца – начиная с сентября, когда пошла в школу.
30 декабря 2011