Старый пруд был просто замечательным: тихим, чистым и теплым. Чуточку сонным, поскольку долгие летние дни так располагали именно к ленивой дремоте и неспешным размышлениям о жизни.
Маленький серый лягушонок сделал небольшой заплыв вокруг светившейся нежной белизной кувшинки, выбрался на широкий зеленый лист и, глядя на аккуратные маленькие волны, вдруг застыл, с любопытством рассматривая свое отражение в темной воде.
- Мам… Мам, а зачем я? – не отрывая взгляда от водяного зеркала, спросил лягушонок у дремавшей на соседнем листочке большой лягушки.
- Не знаю я, малыш, - не открывая огромных глаз, рассеянно отозвалась мама-лягушка. – Мы просто есть и это уже неплохо. Съешь мошку…
Лягушонок не хотел никого есть – во всяком случае, пока не хотел. Он хотел понять, зачем он, зачем мама, зачем вообще и этот пруд, и это солнечное замечательное лето… Если не знает мама, то, может быть, знает старый уж, который живет неподалеку, под старой ветлой на берегу…
- Дедушка Уж! Дедушка Уж, ну проснись же ты! – лягушонок слегка потрепал спящего ужа по щеке. – Что ж вы все спите, а… Лето, а вы спите и спите!
- Ну, чего тебе, неугомонный? – недовольно проворчал уж. Правда, не очень сердито, поскольку был сыт, а маленькие лягушата были его небольшой слабостью – они забавляли его своей восторженной наивностью и полным незнанием суровых законов жизни.
- Дедушка Уж, а зачем я? – в блестящих глазенках светились требовательность и любопытство.
- Ну, как тебе сказать, серенький… - устало вздохнул уж и посмотрел на лягушонка с затаенным сочувствием. – Живи, радуйся, пока лето. Комариков лови, расти…
- И этот про мошкару… Сговорились вы, что ли? – лягушонок досадливо отмахнулся и красивым прыжком плюхнулся обратно в поигрывающую солнечными зайчиками воду. – У карася спрошу…
С карасем лягушонку тоже не очень повезло – толстый увалень и обычно-то не отличался красноречием, а в этот раз и вовсе промолчал, лишь губками что-то недовольное прошлепал… Ни червяк, случайно встретившийся лягушонку на тропинке, ни синица, суетившаяся в зеленых ветвях огромных кустов, ни сами кусты, травы и цветы так и не ответили малышу на Очень Серьезный Вопрос…
Солнце устало за долгий день и уже готовилось вот-вот укатиться за дальний синий лес, когда лягушонок, едва передвигая лапками, вернулся из своего научно-познавательного путешествия. До кромки воды оставалось не больше десятка прыжков, когда неведомая страшная тень закрыла чуточку туманное, блекло-голубое небо и непонятная сила вознесла лягушонка на головокружительную высоту. Конечно же, лягушонок зажмурился от страха и почувствовал, как его крохотное сердечко забилось быстро-быстро. Вроде бы ничего больше не происходило. Тогда лягушонок медленно приоткрыл один глаз и встретился взглядом с двумя огромными детскими глазами, в которых светилось радостное изумление.
- Мам, ты посмотри, какая прелесть… Настоящее чудо! Серенький, маленький…
Лягушонок слегка приосанился и даже поудобнее уселся на теплой ладошке. И когда неведомый великан осторожно опустил его на землю и тихо шепнул, что «тебя, наверное, мама ищет… беги домой, глазастенький…», лягушонку было немножечко жаль расставаться с новым другом…
Когда в ночном небе повис серпик молодого месяца и пришла пора ложиться спать, лягушонок послушно улегся на своем мягком листочке, но еще целых минут пять не мог уснуть и с улыбкой посматривал на загадочно светившиеся облака, на темную воду, на что-то свое шептавшие листочки и травинки.
«Мам, ты посмотри, какая прелесть! Настоящее чудо…» Теперь лягушонок точно знал – зачем и для чего он…