Глава девятая
А проснулась рано. Окна были не завешены, и косой луч утреннего солнца слепил глаза. Нехотя поднявшись, я подошла к окну, размышляя, завесить его и снова лечь или отправиться в ванную, и выбрала второе. На душе тревожно, вряд ли удастся уснуть. День обещал быть жарким и, посмотрев на часы, я решила, что до завтрака вполне успею искупаться. Накинув поверх купальника халатик и взяв полотенце, я направилась к озеру.
В своем желании я была не одинока. Навстречу мне попались две женщины с полотенцами на плечах, какой-то парень обогнал меня. Почему-то это раздосадовало меня. Я надеялась, что в столь ранний час буду одна наслаждаться природой. Я свернула на лесную тропинку, извивающуюся среди густого и высокого кустарника, решив, что она выведет меня к пляжу. Концентрированный травянисто-хвойный запах просто обволакивал, но полностью отдаться наслаждению мешали тревожные мысли. Я злилась на себя, так как не могла принять решения – попытаться поговорить с Рокотовым или не стоит? Если я сегодня-завтра этого не сделаю, потом вообще такой возможности не будет.
Глубоко задумавшись, я не заметила, как тропинка сделала поворот, и на полном ходу врезалась в идущего навстречу высокого мужчину. Нога подвернулась, и я рухнула на колени, прямо ему в ноги. От боли я вскрикнула и уставилась на кровоточащие ссадины, только потом подняла глаза на незнакомца. Это был Рокотов. Он отбросил теннисную ракетку, которую до этого держал в руке, и помог мне подняться.
- Извините ради бога, - пробормотал он. – Я вас не заметил.
Мне все еще было очень больно, но я все же собралась с силами и прохрипела:
- Я тоже не заметила, задумалась.
Рядом c Рокотовым стояла Инна с ракеткой в руке. Олег описал ее достаточно точно, но предвзято. Она была высокой, стройной и красивой. Даже немного странный нос ее не портил, а добавлял индивидуальности. Пожалуй, он был слишком длинным, но не в том смысле, что выдавался вперед, просто расстояние между переносицей и ртом, на котором он располагался, было достаточно большим. Губы, скорее всего, не обошлись без силикона, но это не сделало их безобразными. Мне хватило одного беглого взгляда, чтобы оценить ее. Сейчас она была в шортах и майке, светлые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, но даже в таком виде она производила впечатление. В общем, у Алинки серьезная соперница.
- Андрей, ну что ты застыл? Пойдем, а то не успеем в бассейн, - капризно сказала Инна.
Рокотов никак не отреагировал на ее слова.
- Может быть, вас проводить до гостиницы? – заботливо спросил он, поддерживая меня под локоть.
Я отрицательно покачала головой.
- Хочу искупаться.
- Ну, как знаете.
Я уже не в первый раз видела его – во время доклада имела удовольствие любоваться и несколько раз мельком. Сейчас, вблизи, он казался еще красивее. Бедная Алинка! Он отпустил меня и, еще раз извинившись, хотел проследовать дальше, но остановился.
- Кажется, я вас где-то видел.
- На семинаре, - подсказала я.
- Ну конечно! Вы – переводчик Эвансов. Они мне все уши про вас прожужжали. Как вас зовут?
- Наталья Нарышкина, - представилась я.
- Андрей Рокотов, - он склонил голову в поклоне. – Надеюсь, эти раны не выведут вас из строя.
Тем временем на тропинке появились двое мужчин с ракетками в руках. В одном из них я сразу узнала Бориса – фирменный нос выдал. Он, как и сестра, был высоким, стройным и привлекательным. Второй, судя по мошной мускулатуре и цепкому взгляду, являлся охранником. Однако он надолго выпустил из виду своего подопечного и обеспокоено подскочил к нему:
- Андрей Васильевич, что случилось?
- Все в порядке, Леша.
Борис с Лешей сфотографировали меня своими взглядами, но Инна выглядела равнодушной. Я почти на голову ниже нее и соблазнительными формами не отличаюсь, так что, по ее мнению, в соперницы ей не годилась. Еще раз обменявшись любезностями, мы разошлись в разные стороны. Купание получилось не слишком приятным – вода оказалась холодной, колени болели, а беспокойные мысли мешали расслабиться. Конечно, это хорошо, что мне удалось познакомиться с Рокотовым, ради этого и коленей не жалко. Но что дальше?
На полукруглой площади остановились два экскурсионных автобуса, из которых вывалилась куча народу. В основном, это были соотечественники, но слышалась и иноземная речь. Протолкавшись через толпу, я вошла в гостиницу. Прежде всего, решила заняться коленями – нашла в своем багаже бактерицидный пластырь, потом сообразила, что сначала нужно принять душ. Кое-как со всем управившись, я отправилась на завтрак, времени оставалось в обрез. Подкрепившись, поднялась на третий этаж, где возле банкетного зала уже ждал Олег. Он бросил на меня быстрый взгляд.
- Привет! Здорово я тебе вчера надоел?
- Нет, что ты! – искренне заверила я. – Мне все равно нечего было делать.
Как я и думала, он переживал из-за своей вчерашней откровенности. Хорошо, что я ему ничего не рассказала об Алине, а то он какой-то морально неустойчивый.
- В общем, забудь все, что я тебе вчера говорил, - мрачно произнес он.
- Да успокойся ты! Никаких промышленных или коммерческих секретов ты не выдал, а все остальное интересно только для желтой прессы, но я с ней не сотрудничаю.
Он немного повеселел и ввел меня в курс дел. Сегодня прибыло около сотни экологов на свою ежегодную конференцию. Хотя и они, и мы все заказали заранее, получилась накладка, так что придется кое-что подкорректировать. Сегодня все оставшиеся доклады будут зачитаны без перерыва на обед, так как в это время в банкетном зале будут кормиться экологи, а потом мы с ними поменяемся местами – мы на обед, а они в конференц-зал. В общем, эти доклады никому не нужны, пояснил Олег. Главное, зачем сюда приезжают, чтобы познакомиться и пообщаться с нужными людьми и, конечно, отдохнуть на природе за счет фирмы. На меня поступило две заявки. В 17-00 Коромыслов хочет пообщаться со шведами, а в 18-30 – бизнесмены из Екатеринбурга с американцами, но не с Эвансами. Эвансов Олег уже предупредил, они расстроились, так как имели на меня какие-то виды, но с ними я сама обо всем должна договориться. Сообщив все, что собирался, он исчез.
Вскоре из банкетного зала вышли Эвансы с Рокотовым, о чем-то оживленно переговариваясь. Когда они подошли, Рокотов мне поклонился и отправился в конференц-зал. Рита же защебетала, сокрушаясь, как жаль, ах как жаль, что я сегодня вечером занята, так как они хотели пригласить меня на ужин, который состоится в их тереме в двадцать часов. Я восприняла это как перст Судьбы и, стараясь казаться незаинтересованной, сказала, что к этому времени уже освобожусь. Рита обрадовалась, так как на ужине будет присутствовать много русских, а Андрею некогда все время их опекать. Затем подошел Коромыслов и напомнил о совещании, держась при этом несколько покровительственно.
Весь день я была в напряжении, переводила Эвансам доклады, следила за перемещениями Рокотова. Инна и Борис на семинаре не появлялись, видимо, развлекались. Во время короткого перерыва успела сбегать в туалет, потом выпила стакан сока. Затем, одно за другим, последовали два совещания. Я опять переводила, улыбалась и пила сок. Мои соотечественники старались произвести хорошее впечатление, пытались шутить, и я с трудом переводила незамысловатые остроты, чтобы вызвать ответную улыбку. Среди этой суматохи я не переставала думать о своих проблемах. К концу второго совещания я, наконец, решила, что поговорю с Рокотовым об Алине, если представится такая возможность. Фрэнк, американец лет сорока все время делал мне комплименты и пригласил поужинать с ним. Я его поблагодарила и отказалась – на восемь часов у меня назначена встреча.
Когда я добралась до номера, то поняла, что сил совсем не осталось. Возможно, когда-нибудь потом, после операции, я смогу жить такой жизнью, но сейчас это не для меня. Я осмотрела свои роскошные апартаменты, и мне вдруг ужасно захотелось домой – к бабушке, телевизору и рукодельям. Туда, где мне всегда легко и уютно. Под влиянием этих настроений я позвонила бабушке и узнала, что наконец-то на связь вышел папа. У него все хорошо, работа интересная и перспективная, правда, они почти все время в море, так что он не сможет часто звонить. Он очень обрадовался, узнав, что я устроилась на работу, и просил передать поздравления. Ну, и все в таком духе. Далее последовали новости о разводе бабушкиной подруги.
С трудом оторвавшись от дивана, я отправилась в душ, соображая, что бы надеть, светлые брюки, в которых была весь день, закапала соком. Рита предупредила, что форма одежды парадная, то есть вечерние платья и смокинги. В моем распоряжении было подходящее платье - подарок отца с Таисией по случаю окончания института. Мы с мачехой вместе его выбирали, а у нее отменный вкус. Платье представляло собой нечто воздушное и серебристое на едва заметных бретельках, к нему прилагались и туфли с сумочкой.
Я стояла перед большим зеркалом и любовалась собой, когда позвонила Рита. Она предложила встретить меня у входа в Деревеньку, так как местным охранникам была дана команда: посторонних не пускать! Я подошла к воротам без пяти восемь и стала озираться по сторонам, когда увидела приближающуюся ко мне женщину. Длинное черное платье, закрепленное на одном плече брошью, туфли на высоких каблуках, роскошная светлая шевелюра, неброский макияж и маленькие искорки в ушах и на шее. Женщина улыбалась мне, я ей машинально кивнула и только тут узнала в ней Риту.
- Вы потрясающе выглядите! – восторженно воскликнула я.
- И все же, мне с вами не сравниться, - не менее любезно ответила она.
На улицах Деревеньки царило сравнительное затишье, лишь несколько человек, сбившись в группу, что-то обсуждали возле крайнего терема. Мы проследовали к самому большому и нарядному. Поднявшись на высокое крыльцо и открыв дверь, мы почти сразу оказались в просторной гостиной. На идеальных бревенчатых стенах яркие лубочные картинки, резной буфет с расписной посудой, светильники, имитирующие керосиновые лампы и свечи, деревянный пол из широких половиц, натертый до блеска. Только современный телевизор и стереоаппаратура, приютившиеся в правом углу гостиной, напоминали, что на дворе 21 век. С левой стороны лесенка с перилами из мореного дуба вела наверх, рядом с входом обосновалась большая изразцовая печь. В общем, все в русском стиле, хотя и несколько нарочито. Посередине гостиной был накрыт стол человек на двадцать. Здесь тоже был соблюден национальный колорит, как в еде, так и в напитках: несколько сортов водки, наливки, квас и морсы, никаких виски и кока-кол. В глиняных мисках красовались грибочки различных видов, огурчики, квашеная капуста, брусника, клюква, моченые яблоки, всевозможные пироги и, конечно же, икра – красная и черная. Присутствующие пока к столу не подходили, переговаривались, стоя или сидя на деревянных лавках, расположившихся вдоль окон. Женщины были в вечерних платьях, а вот смокингов я что-то не заметила. Мужчины были одеты весьма демократично, оно и понятно – на улице 25 градусов.
Когда мы вошли, к нам устремился Том и сразу наградил нас комплиментами, которые добавили хорошего настроения. Вскоре нас заметили шведы, с которыми я недавно познакомилась, и тоже подошли. Мы беседовали, сбившись в кружок, когда вдруг все затихли. Обернувшись, я увидела, как по лестнице спускаются Рокотов с Инной. На ней было облегающее платье без бретелек морковного цвета, светлые волосы пышной волной спускались на плечи, на шее и запястьях красовались украшения из кораллов. Она выглядела просто ослепительно. Шедший рядом с ней Рокотов был одет в светлые брюки и белую рубашку с короткими рукавами и казался недовольным. Впрочем, подойдя к столу, он нацепил приветливую улыбку. Тут же парень лет двадцати восьми, как я позднее выяснила, Кирилл Румянцев, быстро рассадил всех на предназначенные им места. Эвансы были личными гостями Рокотова, жили с ним под одной крышей, поэтому оказались на самом почетном месте, по правую руку от хозяина, и я вместе с ними. Слева, рядом с Инной, сидел Борис, затем еще двое мужчин постарше, их я на семинаре не видела, потом мужчина с женщиной, кажется, из Новосибирска, затем шведы и так далее. Коромыслова за столом не было, из чего я сделала вывод, что не такой уж он «большой» человек. С другой стороны, возможно, он возглавляет сейчас пиршество в тереме поменьше. Олега здесь тоже не оказалось.
Рокотов встал и произнес вступительную речь. Мои услуги пока не требовались. Он говорил сначала по-русски, потом сам себя переводил на английский. Он объяснил, что из-за технических накладок сегодня ужин проводится в теремах, но вряд ли кто-нибудь останется этим не доволен. Гостям предлагается меню из русской кухни. Если кто-то предпочитает виски и тому подобное, то может подозвать официанта. Затем рассказал о планах на завтрашний день. Завтрак в обычное время, а в двенадцать часов на берегу озера начнется пикник. В распоряжении гостей будут лодки, катера, рыболовные принадлежности и буфет. В восемнадцать часов в шатре возле пляжа состоится прощальный ужин с шашлыками и всем прочим. Музыкальное сопровождение будет обеспечивать популярная музыкальная группа с еще более популярной солисткой.
- Там и подведем итоги, - закончил он свою речь и огласил тост. – За приятное и полезное времяпровождение!
Раздались аплодисменты и звон бокалов. Том налил мне вишневой наливки, которую я с удовольствием пригубила. Они с Ритой пили водку. Праздничное застолье постепенно становилось все более шумным и непринужденным. Рокотов частенько беседовал с Эвансами, и меня не забывал, хотя ему помощь переводчика не требовалась. Иногда я ловила на себе неприязненные взгляды Инны. Она, судя по всему, английским языком не владела, а Рокотов ее почти игнорировал, так что ей приходилось довольствоваться беседой с братом. Я сидела, как на иголках, соображая, как бы улучить момент и поговорить с Рокотовым. Это казалось невозможным, Инна и Борис никуда не отлучались. Она налегала на водку, и ее брат что-то тихо ей сказал, на что она достаточно громко ответила: «Заткнись!» Рокотов и ухом не повел. Через несколько минут Инна обратилась к нему:
- Андрюша! Сколько можно разговаривать? Я хочу танцевать! – Голос у нее был визгливым и неприятным.
Рокотов подозвал Румянцева, после чего тот направился к музыкальной аппаратуре, и почти незаметную фоновую музыку сменило нечто более вразумительное. Хозяин этого мероприятия взял на себя роль тамады и объявил, что желающие могут потанцевать. Между окнами и столами было вполне достаточно места, чтобы это осуществить. Они с Инной первыми отправились туда. Том переводил взгляд с Риты на меня, не зная, кого выбрать. Выручил Борис, пригласивший меня. Он уверенно вел в танце, и я под своими руками ощущала упругие мышцы его спины.
- Борис, - представился он.
- Наташа, - ответила я.
Он стал расспрашивать, кто я и откуда, приходилось ли мне прежде участвовать в подобных мероприятиях. Я ответила, что нет, так как мой трудовой стаж насчитывает всего две недели, и поинтересовалась, чем он занимается.
- Да так, всем понемногу, - неопределенно ответил он.
Похоже, мои ответы его успокоили, хотя не уверена, что до этого он волновался. Тем не менее, разговор стал более непринужденным. Он поинтересовался, играю ли я в теннис.
- Нет.
- Боулинг?
- Нет.
- Бильярд?
- Нет.
- Ну, хоть чем-то вы увлекаетесь?
Разумеется, я не стала рассказывать о своих рукодельях.
- Я люблю плавать.
- Давайте завтра с утра сходим в бассейн, - тут же предложил он.
- Какой бассейн? – изумилась я. Мне совсем не хотелось куда-то с ним идти. Благодаря Олегу я слишком много знала о нем, что не способствовало возникновению симпатии. – Какой бассейн, - повторила я, - когда на улице лето? Я собираюсь купаться в озере.
Он хмыкнул и сказал, что обсудим это позднее. Мы вернулись к столу, где уже находились Инна с Рокотовым. Судя по выражению их лиц, они были не довольны друг другом. Рокотов налил мне наливки, а себе с Инной водки. Борис обслужил себя сам. За столом чувствовалось какое-то напряжение, но я не знала, с чем это связано, возможно, я просто чересчур мнительна и чувствительна. Рокотов предложил тост за хорошую погоду, чтобы ничто не помешало провести завтра пикник на высшем уровне, и мы чокнулись. Том с Ритой на свое место не возвращались, и мне стало неуютно в окружении олигарха и его свиты. Зазвучала какая-то старая музыка. Мне она нравилась, но я не знала, как она называется. Поймав взгляд Бориса, я поняла, что сейчас он меня пригласит, но его опередил Рокотов.
- Наташа, пойдемте, потанцуем, - предложил он. – Я очень люблю эту мелодию.
Я так разволновалась, что не заметила реакции Инны и Бориса на его приглашение.
На этот раз танцующих было гораздо больше. Рокотов сделал плотный захват, впрочем, в рамках приличий, и мы заскользили по полу. Я мучительно думала, с чего начать разговор, чтобы он не оборвал его в самом начале.
- Наташа, да вы волнуетесь! – удивленно заметил он. – Неужели я еще способен вызвать какие-то чувства в столь прелестном юном существе? – Он явно кокетничал. Мне же очень не понравилось, что он назвал меня существом, хотя и не поскупился на эпитеты.
- Думаю, способны, - прохрипела я. – Только я волнуюсь по другому поводу.
- И по какому же? – заинтересовался он.
- Я – подруга Алины Угрюмовой, - бухнула я.
Он на секунду остановился, и мне показалось, что на этом наше общение закончится.
- Ну, и что из этого следует? – сухо спросил он. – И как вам удалось подобраться ко мне?
- Да никуда я не подбиралась, - разозлилась я. – Все случайно получилось. Я всего две недели работаю, и сюда должен был ехать мой начальник, но у его жены начались преждевременные роды и послали меня! Я только вчера узнала, что наш главный инвестор это и есть вы!
- Допустим, я вам поверил, - ответил он. – Все равно не понимаю, чего вы от меня хотите.
- Алина пропала! – чуть ли ни вскричала я. – Ей угрожает опасность.
- Да тише вы! – оборвал он меня.
Рядом с нами танцевали Инна с екатеринбургским бизнесменом и Борис с ярко накрашенной женщиной в пестром платье. Рокотов перешел на английский язык, стараясь улыбаться, будто мы говорим о пустяках.
- Она предала меня, - сказал он. – Я больше ничего не хочу о ней слышать.
- Никого она не предавала, - опять завелась я. – Ее похитили!
Рокотов остолбенел.
- С чего вы взяли?
Я собиралась ответить, но он не дал. Не зря такое состояние нажил, он быстро соображал и умел держать себя в руках.
- Завтра в пять часов утра я собираюсь на рыбалку, - сказал он. – Подходите к причалу, встретимся в домике сторожа.
Я кивнула. Больше он не произнес ни слова и, проводив меня к столу, отправился общаться с гостями. Дальнейшее прошло, как в тумане. Том с Ритой развили бурную деятельность, знакомясь с россиянами, и я им помогала. Борис еще несколько раз приглашал меня танцевать, пытаясь назначить свидание на завтрашнее утро, но я сказала, что буду отсыпаться, а искупаюсь во время пикника. Я успевала наблюдать и за Инной. Она на месте не сидела, ее все время кто-то приглашал танцевать, но только не Рокотов. К часу ночи вечеринка стала затухать. Первыми сломались шведы и отправились в свой терем. Рита тоже стала позевывать и поглядывать на часы. Подошедший Рокотов заботливо предложил им отправляться отдыхать. Тут же подскочил Борис и выразил желание меня проводить. Мне же совсем не хотелось оставаться с ним наедине, и я умоляюще взглянула на Риту. В результате у меня оказалось трое провожатых. Борис не говорил по-английски, поэтому до самой гостиницы мне пришлось работать переводчиком.
Оказавшись в своем номере, я еще раз с грустью признала, что такая жизнь не для меня. Я чувствовала себя не просто усталой, я валилась с ног, а мое сердце еле трепыхалось – медленно и натужно. Немного полежав на диване, я все-таки прошла в ванную и смыла макияж, потом упала на кровать и сразу уснула. Будильника я не услышала, но где-то внутри меня часы все-таки тикали. Я вскочила с кровати без десяти пять и, не умываясь, напялила на себя джинсы с футболкой и кроссовки. Почему-то ужасно хотелось есть и пить. Минеральная вода стояла в холодильнике, так что я не отважилась ее пить, опасаясь ангины, а сунула в карман курточки с капюшоном оставшиеся бабушкины сырники. Курточка была легкой, и утренняя прохлада без труда забралась под нее. Я ускорила шаг и вскоре оказалась на причале. В домике сторожа светилось одно окошко. Я стукнула в дверь и вошла. Рокотов и Леша были там и пили чай, сторожа с ними не было.
- Присоединяйтесь, - предложил Рокотов и придвинул мне табуретку.
Я не стала отказываться и выложила на стол сырники, их как раз оказалось три.
- Сами испекли? – поинтересовался Рокотов.
- Нет, бабушка снабдила припасами.
Мы пили чай, переговаривались о всяких пустяках, будто собрались просто скоротать время. Когда с сырниками и чаем было покончено, Рокотов взглянул на своего охранника.
- Леша, погуляй немного, нам нужно поговорить.
Леша вышел, а он уставился на меня.
- Рассказывайте!
- Значит, вы не знаете, где Алина? – на всякий случай уточнила я.
- Понятия не имею. Она меня предала.
- Да такого не может быть! – вскочила я. – Алинка скорее умрет, чем кого-то предаст, тем более…
- Вы очень хорошая подруга, - улыбнулся он. – Я вспомнил, Алина мне о вас рассказывала. Наташа Нарышкина – воплощение чистоты и благородства, да еще царских кровей.
Я нервно фыркнула.
- Алинка болтушка. Это всего лишь ничем не подкрепленное семейное предание. Впрочем, - добавила я, - в детстве мне нравилось чувствовать себя тайной принцессой. В общем, не знаю, с чего начать, - продолжила я без всякого перехода.
- Давайте с самого начала, - попросил он. – Мои надсмотрщики еще нескоро встанут, так что время есть.
Я рассказала, что полтора месяца до ее исчезновения мы не виделись, сначала я была в Норвегии, потом она уехала в Хорватию, но мы ежедневно обменивались эсэмэсками. Из них я поняла, что Алина влюбилась и очень счастлива, но ничего конкретного о ее возлюбленном не знала. Из Москвы она пару раз мне звонила и намекнула на скорые перемены в своей жизни, и опять – никаких подробностей, сказала, что обо всем расскажет при встрече. Она очень суеверна, пояснила я, боялась вспугнуть птицу счастья. Рокотов сидел, плотно стиснув зубы, и исподлобья смотрел на меня. Далее я сообщила о визите в «нехорошую» квартиру, пришлось рассказать и о своей нелепой страсти к ДД. Рокотов редко смотрел телевизор, а наши сериалы не смотрел вовсе, так что ничего о нем не слышал. В тот вечер Алина сказала, что в квартире должен появиться очень важный для нее человек. И опять не назвала имени, а я не спросила, так как была захвачена своими переживаниями. Не щадя себя, рассказала о безобразной сцене с ДД, о том, как убежала оттуда и как, отключив телефон, не захотела общаться с подругой. Впрочем, на следующий день одумалась и попыталась ей позвонить, но она не отвечала. Последующие попытки тоже ни к чему не привели. Я обиделась и перестала ей названивать. Все изменилось, когда мне позвонила ее мачеха. Тогда я узнала, что Алина не явилась на юбилей отца, отделавшись сухой эсэмэской. А сейчас тот угодил в больницу с инфарктом.
- Может, ей просто не до него, - сквозь зубы процедил Рокотов. – Это не дает оснований думать, что ее похитили.
- Вы ее плохо знаете! – воскликнула я. – Алина очень любит отца и, если бы не смогла приехать, обязательно позвонила бы. Но мои подозрения основываются не на этом.
Я рассказала, как отправилась на квартиру к Алине и застала там разгром, учиненный ворами, при этом замок не был взломан.
- И что же украли?
- Набор украденного довольно странный, - признала я и перечислила: ноутбук, фотоаппараты, а их у нее три штуки, старые мобильники и, главное, альбомы с фотографиями! У нее в квартире есть более ценные вещи.
Рокотов напрягся:
- А драгоценности?
- Их не нашли. Даже я с трудом, а вернее, случайно их обнаружила, хотя знаю в квартире Алины все закоулки. Ничего не пропало, даже лишнее появилась – роскошная старинная брошь.
- Изумруды, бриллианты и золото разных оттенков?
- Да, - изумилась я. – Это вы ее подарили?
Он кивнул и потянулся к сигаретам.
- Вы курите?
Я отрицательно покачала головой. В это время у него зазвонил мобильник. Увидев, кто звонит, он чертыхнулся.
- Привет. – Рыбку ловлю. – Пока ничего не поймал. – Будь человеком, свари кофе и неси сюда. Что-то прохладно, да и взбодриться не мешает. - Нет, других бодрящих средств не нужно. – Ничего, не развалишься. – Леша встретит тебя у причала и проводит ко мне.
Рокотов в ярости сунул телефон в карман.
- Борис через пятнадцать минут будет здесь, дал ему задание – сварить кофе, чтобы оттянуть приятную встречу. Придется поговорить по дороге.
Мы торопливо вышли из сторожки. Леша неподвижно сидел на скамейке и смотрел на озеро, но при нашем появлении вскочил. Рокотов объяснил, что от него требуется, затем взял удочку, и мы пошли вдоль берега.
- Я вчера заметил, что Борис положил на вас глаз, - нарушил он молчание. – Будьте с ним осторожнее, он мастер разбивать женские сердца.
- Мое ему не по зубам, - буркнула я. – И почему вы его не отшили?
Рокотов как-то странно посмотрел на меня, я даже подумала, что сейчас он отошьет меня, но он спокойно пояснил:
- Вчера я сам предложил ему составить мне компанию, но он заявил, что для него это слишком рано. Однако сегодня поднялся ни свет, ни заря. Если бы я его сейчас отшил, как вы изволили выразиться, он бы что-то заподозрил.
- Ну и что? – вырвалось у меня.
- А то, - терпеливо объяснял он, - что я не хочу, чтобы кто-то знал о нашей встрече и тем более о том, о чем мы с вами разговаривали.
- А Леша?
- Он, пожалуй, единственный человек, которому я могу полностью доверять.
- Да, несладко вам живется, - с сарказмом сказала я. – Ладно, не будем отвлекаться, раз времени мало, постараюсь покороче.
Мы шли вдоль заросшего камышом берега, удаляясь от цивилизации. Уже почти рассвело, но легкий туман, клубившийся над озером, делал окружающее каким-то нереальным и загадочным. И на этом фоне я кратко рассказывала о произошедших событиях. Обнаружив, что в квартире Алины побывали воры, я сначала хотела вызвать милицию. Но внимательно осмотревшись, увидела, что все покрыто толстым слоем пыли, значит, кража произошла давно, а Алина прислала эсэмэску отцу всего пару дней назад. Возможно, она в курсе того, что произошло, ведь замок не взломали, и не хочет вмешательства милиции.
Посоветоваться было не с кем - ее отец тяжело болен, мачеха не в счет, а остальных подключать к этому делу и вовсе опасно. Немного поколебавшись, я решила найти ее сама. Прежде всего, отправилась на квартиру Могилевской и пообщалась с ее внуками. От них узнала, что присутствовавший там господин – московский продюсер Артем Крайнов. Я даже на время подумала, что Крайнов и есть важный для Алины человек. Однако никаких подтверждений этому не было, во всяком случае, в моем присутствии они не общались. С кем ушла Алина, внуки Могилевской не видели, так как Никита ушел вслед за мной, а Наташа обрабатывала раны своему родственнику. Пришлось обратиться к ДД.
- И вы решились на встречу с ним? – удивился Рокотов.
- А что еще оставалось? Правда, Никита предупредил, что ДД обещал оторвать мне руки, но я все-таки рискнула.
Он ничего мне не оторвал, продолжала я, даже вызвался помочь. На следующий день, побывав по своим делам в разных местах, он встретил кое-кого из тех, кто был в тот вечер в квартире Могилевской. Одна женщина заявила, что Алина ушла оттуда вместе с Крайновым. Теперь мне нужно было связаться с ним. Тут опять помог ДД, раздобыв номер его телефона.
Но вечером мне позвонила Алина! Признаться, я этого не ожидала и набросилась на нее с упреками. Мол, мы так волнуемся, даже хотели милицию подключить к розыскам. И я дословно передала наш разговор.
- Ну и что? – раздраженно спросил Рокотов. – Это лишний раз подтверждает мое предположение, что она неплохо проводит время с любовником.
Времени оставалось мало, я торопилась выложить все самое важное, но все-таки не удержалась от вопроса.
- Слова «не докучай мне» она выделила особо. О чем это говорит?
- Понятия не имею, – резко бросил он и посмотрел на часы.
Вот и я поначалу не поняла, в чем дело, и даже немного обиделась за столь короткий и резкий разговор и решила не докучать ей. Но эта дурацкая фраза не давала мне покоя, она явно не из ее лексикона. И почему она ее выделила? Какой подтекст в нее заложила? На второй или третий день я додумалась. Во-первых, эта фраза говорит о том, что о моих поисках стало известно, наверное, поэтому ей и дали позвонить. Ведь больше двух недель от нее не было ни слуху, ни духу, но через пару дней после того, как ДД наводил о ней справки, она объявилась. А, во-вторых, и это самое главное, она просила о помощи. И я поведала о наших детских приключениях.
- Значит, вы сидели в кустах и подглядывали? – рассмеялся Рокотов.
- Нет, подслушивала, - уточнила я. – Я была маленькой и глупой. Алина в четырнадцать лет выглядела девушкой, а я в свои двенадцать была дите дитем – в рюшечках и бантиках. Тогда мне моя миссия казалась даже почетной.
В общем, я не сомневалась, что Алина попала в беду, продолжала я, и решила позвонить Крайнову, благо номер его телефона у меня имелся. Он оказался отзывчивым человеком и рассказал мне все, что знал: о стычке Алины с ДД, о том, как предложил ее подвезти. Он слышал, как Алина звонила мне, как потом ей позвонили, и она изменила маршрут, назвав другой адрес. Но Крайнов плохо знает Питер, и ни одного адреса не запомнил. Зато именно от него я впервые услышала вашу фамилию, - повернулась я к Рокотову. – Тогда я поняла, что Алина имела в виду встречу с вами.
- И куда же ее, в конце концов, привезли? – нетерпеливо спросил он.
- Такси остановилось возле какого-то перекрестка, где ее уже поджидала большая черная машина. Прежде, чем сесть в машину, Алина помахала рукой Крайнову и, как говорится, больше ее никто не видел.
- И это все? – несколько разочарованно произнес Рокотов.
- А разве этого мало? Она просит о помощи! – возмутилась я. – Только двойное упоминание о милиции меня смущает. Возможно, в первый раз она упомянула о ней по заданию похитителей. Но зачем во второй раз? Я решила, что она действительно не хочет, чтобы я туда обращалась.
- Если ваши предположения верны, - перебил меня Рокотов, - то похитители могут об этом обращении узнать и расправиться с ней, чтобы спрятать концы в воду.
Я быстро досказала все до конца – как решила позвонить ему и, как это мне не удалось. Расшифровав переданную Румянцевым фразу, поняла, что от знакомства с Алиной он не открещивается, но не хочет ничего о ней слышать. Рокотов кивнул. Потом рассказала о том, как оказалась здесь и, как меня чуть удар не хватил, когда услышала его фамилию. Потом, как колебалась, не зная, можно ли ему доверять, и уж не причастен ли он к исчезновению подруги и как, в конце концов, все ему выложила.
- Нужно найти ее! – заключила я.
Рокотов молчал. Признаться, мне его реакция на мои откровения не нравилась. Он не напоминал влюбленного мужчину, получившего весточку о возлюбленной. Неужели я ошиблась в нем, и именно он причастен к исчезновению Алины? У меня к нему накопилась куча вопросов.
- Почему вы в тот вечер не встретились с ней? – начала я.
Ему помешал ответить телефонный звонок. Леша сообщил, что Борис движется в нашу сторону.
- Думаю, несколько минут у нас еще есть, - сказал он и очень лаконично изложил события того дня.
Они приехали в Питер на поезде в девять часов утра. С ними не было обычной многочисленной свиты – только секретарь Кирилл Румянцев и охранник Леша. Они позавтракали в вокзальном ресторане, после чего отвезли Алину домой. Рокотов к ней в квартиру не заходил, день был расписан по минутам, его ожидало несколько важных встреч. Он обещал заехать за ней к вечеру, чтобы к восьми часам успеть к Могилевской. Алина тем временем собиралась отдохнуть и привести в порядок себя и свой гардероб. Последняя встреча затянулась, и Рокотов позвонил ей, сообщив, что не успевает за ней заехать и пошлет Лешу. Она ответила, что однажды уже была в квартире Могилевской и доберется сама. Они договорились встретиться там. Вскоре позвонил Крайнов и сообщил, что торопиться не стоит, так как престарелая актриса спит. Он занимался своими делами, на время обо всем забыв, когда Крайнов позвонил во второй раз, они беседовали через Румянцева, с известием, что встреча не имеет смысла. Тогда он позвонил Алине и сказал, что высылает за ней Лешу, чтобы он довез ее до гостиницы. Она казалась взвинченной и заявила, что не будет ждать ни минуты и доберется до «Астории» сама. На том и порешили.
Рокотов появился в гостинице в первом часу ночи. Алины в номере не было, на ресепшене сказали, что ключ не брали, и никто его не спрашивал. Он заволновался, не зная, что предпринять, на звонки она не отвечала. Отправив подчиненных спать, он метался по роскошному номеру, выкурив пачку сигарет и выпив полбутылки коньяка. Часа через два позвонила Алина. Говорила она сухо и каким-то деревянным голосом.
- Андрей, между нами все кончено. Прости, если можешь. Я встретила свою первую любовь, ничего не могу с собой поделать. Прости и прощай!
У меня рот открылся от удивления. Неужели она встретила Олега? Боже мой, это похоже на правду. Что же, я все придумала? Наверное, проклятые детективы виноваты, я прочитала их чертову уйму.
- Вижу, для вас это неожиданность, - глухо сказал Рокотов. – Теперь понимаете, почему я не верю в похищение?
Я кивнула и несколько секунд помолчала, потом пришла в себя.
- Это слишком напыщенные фразы! – заявила я. – Алина так не говорит! Ее заставили это сказать!
- В определенных обстоятельствах может потянуть и на патетику, – гнул свое Рокотов.
Я вспомнила, что Алина иногда, подражая матери, пишет стихи, кстати, весьма напыщенные, и уже не знала, что думать. Однако решила не сдаваться.
- Я не знаю, что с ней случилось, но она просит помощи. Мы должны ей помочь!
- Борис идет, - тихо произнес Рокотов. – Я просто свалилась в высокую траву. – Быстро диктуйте номер своего телефона, я вам позвоню, - шепотом добавил он.
- А мне, что, по-пластунски отсюда выползать? – прошипела я из травы.
- Сейчас он скроется в камышах, спрячьтесь в кустах, потом я его уведу.
На этом наша беседа закончилась. В моей бедной голове все перепуталось. Теперь я была не так уверена, что Алина просила о помощи. Но сейчас у меня были более насущные проблемы. И впрямь по-пластунски я доползла до кустов, оставив за собой заметную борозду. Если Борис наблюдателен, то может заинтересоваться. Притаившись в кустах, я дрожала от холода, так как от мокрой травы вся одежда намокла. Только простудиться не хватает! Тогда конец моей карьере, да и детективной деятельности тоже.
- Привет, олигарх! – услышала я голос Бориса. – Как рыбка ловится?
- Никак не ловится, - пробурчал Рокотов. – Как тебе удалось в такую рань подняться?
- Да я вообще не смог уснуть, - вздохнул Борис.
- Неужели совесть замучила?
Борис хохотнул:
- Ты мне льстишь. Совсем недавно ты утверждал, что у меня ее нет. Возможно, ты прав, но в данном случае совесть ни при чем. Мне мешали уснуть нежные и возвышенные чувства.
- Неужели они у тебя есть? Не замечал.
- Что-то ты сегодня слишком ядовит. Может, желчь разлилась? – ехидно поинтересовался Борис. – Давай лучше кофе выпьем.
Зашуршал пакет, видимо, Борис доставал кофе.
- Подожди, сначала сменим дислокацию, - перебил его Рокотов. – Вон у того дерева у меня была пара поклевок, а здесь тишина.
- Ладно, попьем кофе и двинем туда, - покладисто сказал Борис. – У меня еще маковой росинки во рту не было, к тебе спешил.
Они стали пить кофе, а я дрожала от холода, вжавшись в землю.
- Тебя мои нежные чувства не интересуют? – нарушил молчание Борис.
Рокотов тяжело вздохнул:
- И что это за нежные чувства – зависть, корысть или злоба?
После небольшой паузы Борис раздраженно сказал:
- Не знаю, почему ты сегодня такой злой, но бог тебе судья. Я просто хотел сказать, что, кажется, влюбился. И не надо колкостей, я серьезно, меня просто распирает.
- Неужели ты это всерьез? – в голосе Рокотова сквозило искреннее удивление.
- Да, Андрей, да! Эта молоденькая переводчица, Наташа… По-моему, она чистой воды бриллиант или луч света в темном царстве!
Если бы это было возможно, я бы зарылась в землю с головой. Конечно, он знает или хотя бы догадывается, что я прячусь в кустах, и специально это говорит.
- Лучше не суйся к ней! – резко сказал Рокотов.
- И почему же? Может быть, ты на нее глаз положил?
- Я слишком стар для нее.
- Зато я не стар, а как раз в самый раз!
- Просто не порти жизнь хорошей девчонке, - ворчал Рокотов. - Хватит с тебя великосветских шлюх, с ними и развлекайся.
Началась настоящая перебранка, в ходе которой Борис заявил, что готов не только жениться, но устроиться на работу и переехать в свою квартиру. Рокотов пытался свернуть разговор, но ему это не удавалось. Олег не совсем верно описал их взаимоотношения. Борис не только не смотрел в рот олигарху, но вел себя с ним панибратски и даже нагловато. Неужели Инна имеет на Рокотова такое влияние, что ее братцу все сходит с рук? Бедная Алинка! Наконец, они угомонились.
- А это что за народная тропа? – вдруг спросил Борис.
Я сжалась в комок, поняв, что он говорит об оставленной мной борозде.
- Это я в кустики ходил, - хрипло сказал Рокотов.
- Вот и мне надо туда же!
Я услышала, как под ногами Бориса зашуршала трава. Конечно, он знает, что я здесь!
- Выбери другой куст! – голос Рокотова был резким и властным.
- Какой ты все-таки собственник! – воскликнул Борис. – Но я хочу сходить именно в этот олигархический куст!
- Как знаешь, я тебя предупредил.
- А в чем дело? – остановился Борис.
- Тебе подробно описать или как?
- А…, - протянул Борис и направился к другому кусту.
Вскоре они ушли, а я еще минут пять лежала, не шевелясь, не в силах двигаться и о чем-то думать. Меня трясло не только от холода, но и от нервного возбуждения.
Только к восьми часам я вернулась в гостиницу и сразу занялась профилактикой простудных заболеваний. Пристроила на сушилке для полотенец джинсы и кроссовки, выпила горячего чая, наглоталась всяких таблеток, приняла душ и, надев махровый гостиничный халат, залезла под одеяло. И сразу уснула. И опять мне снился давний сон. Зал с белыми мраморными колоннами. Я кружусь в танце, я влюблена и счастлива. Я вижу подол своего роскошного платья, руку в белой перчатке с зажатым в ней веером, поднимаю глаза, чтобы взглянуть на своего партнера… Обычно в этом месте я просыпаюсь, но сон продолжался. Передо мной предстало красивое мужественное лицо, и зеленые глаза с веселыми рыжими искорками ласково смотрели на меня. Тут меня охватил настоящий ужас. Я узнала это лицо - это было лицо Рокотова!
Я проснулась с испариной на лбу и сразу же встала. Нет, нет и нет! Что за причудливая игра моего подсознания? Как он посмел пробраться в мой волшебный сон? Столько лет я не могла увидеть лица моего избранника и вот – пожалуйста! Нарисовался! Конечно, он красивый, умный и т.д. и т.п., но запутавшийся в отношениях с женщинами олигарх не имеет ко мне никакого отношения! И вообще, нечего в мистику впадать, мало ли кому какая чушь приснится. Я немного успокоилась и стала собираться на пикник. Кроссовки и джинсы не высохли, так что одевать их было небезопасно для здоровья. Светлые брюки залиты соком. Я извлекла из сумки бриджи защитного цвета, футболка тоже нашлась. Но как быть с обувью? В моем распоряжении оставались парадные туфли и босоножки. Туфли, понятно, не годятся, а босоножки, хоть и удобные, но на каблуках, впрочем, они не слишком высокие. Я еще раз взглянула на кроссовки и все-таки надела босоножки. Пусть я буду выглядеть нелепо, но здоровье дороже. В конце концов, в подвижные игры я не играю, а сидеть в лодке или жевать шашлыки можно и на каблуках. Я размышляла о всяких бытовых мелочах, стараясь не вспоминать недавний сон.
Глава десятая
Мои неспешные думы прервал телефонный звонок.
- Наташа? – услышала я голос Рокотова. Я призналась, что я это я. – Это Андрей. – Ничего себе, Андрей, подумала я. Несколько часов назад он уверял Бориса, что слишком стар для меня, и вдруг поняла, что никакого трепета от разговора с ним не испытываю. Сон это сон, а жизнь это жизнь. – Вряд ли нам удастся поговорить на пикнике, - продолжал Рокотов, - а у меня к вам вопрос. Не думайте, что я совсем не верю вашим доводам, просто сначала хотел бы проверить свою версию. Вы знаете, кто был первой любовью Алины?
- Да, конечно. Это Олег Воронов.
Последовали вопросы. Чувствовалось, что Рокотов торопится, опасаясь, что разговору могут помешать. Бедные олигархи, подумала я, они себе не принадлежат, каждый их шаг контролируют.
- Где он живет?
- Думаю, в Москве. Во всяком случае, несколько лет назад у него была квартира в Крылатском.
- Точный адрес не помните?
- Никогда его не знала.
- Сколько ему лет?
- В районе тридцати.
- А точнее?
- Помню, что день рождения у него осенью, кажется, в октябре.
- А еще что-нибудь? Чем он занимается?
- Он профессиональный волейболист, играл за нашу сборную.
- Вы имеете в виду сборную Санкт-Петербурга?
- Нет, сборную России.
- Да я слышал о нем! – воскликнул Рокотов. – Когда-то и сам в волейбол играл, правда, на любительском уровне. Надеюсь, разыскать его будет несложно. И еще…
Тут раздался стук в дверь.
- Извините, мне стучат в дверь.
- Я вам еще позвоню, на всякий случай сообщу номер своего телефона, он так не
определяется.
- Я это заметила.
Повесив трубку, я крикнула: «Войдите!» На пороге появился Олег. Он выглядел
хмурым и недовольным.
- Привет, собираешься на пикник?
- Вроде того.
- И что там будешь делать?
- Эвансы пригласили с ними на лодке покататься, а там видно будет.
- Везет же некоторым, а я с самого утра в ресторане экспедитором работаю, - пожаловался он. – Смотрю, чего и сколько в буфет повезли, как бы чего для шатра не забыли.
- Работа такая, - философски заметила я.
Олег начинал меня раздражать. Ладно, он тогда в пьяном виде на жизнь жаловался. А сейчас-то чего? Вроде трезвый. Я сунула в сумку купальник и заявила, что к выходу готова.
- Можно, я в твой санузел загляну? – спросил Олег.
- Пожалуйста, - я сделала приглашающий жест. – Он к твоим услугам.
Вскоре Олег вышел оттуда.
- Где это ты так вымокла? Дождя вроде не было, а одежда вся мокрая.
Теперь Олег уже не просто раздражал, а бесил меня.
- Утром вышла прогуляться, а трава от росы была мокрой, - сквозь зубы процедила я.
По дороге к озеру мы обсуждали вчерашний вечер. Олег ужинал во втором по значению тереме и там, как я и предполагала, всем заправлял Коромыслов. Значит, он все-таки достаточно «большой» человек. Олег уверял, что рад тому, что его не пригласили в главный терем, по крайней мере, ему не пришлось любоваться рожей Бориса и других прихлебателей, но мне кажется, он лукавил. Когда мы дошли до причала, я с удовольствием отделалась от него и направилась к Эвансам, которые меня уже ждали. На берегу функционировал буфет, где народ совершенно бесплатно запасался провизией на ближайшие часы. Том уже отоварился, о чем говорил увесистый пакет в его руке. Мы подошли к лодке и остановились там в ожидании служителя, который должен был отцепить ее от причала. Рита посмотрела на мои ноги.
- Наташа, почему вы не надели кроссовки? Ведь на каблуках неудобно.
Эвансы были экипированы, как подобает случаю – в джинсах, кроссовках и легких курточках с капюшонами. От вчерашнего великолепия Риты не осталось и следа. Сейчас ее вполне можно было принять за обычную домохозяйку или учительницу младших классов. На их фоне я в своих дурацких босоножках и яркой футболке без рукавов выглядела как-то неуместно. Но моя курточка, для которой не нашлось места на сушилке, не успела высохнуть. Тяжело вздохнув, я второй раз за последние полчаса объяснила, что во время утренней прогулки промочила кроссовки.
- Да вы оказывается обманщица! – услышала я голос Бориса. Я не заметила, как он подошел и пристроился за моей спиной. – Меня уверяли, что будете отсыпаться, а сами отправились на прогулку. Неужели и купались?
- Нет, просто прошлась по лесу.
Больше он не стал ничего выспрашивать, а раскланялся с Эвансами и отвесил поклон мне. Я тем временем сообразила, что говорила Рите о своей прогулке по-английски, значит, Борис понимает иноземную речь. А вчера по пути в гостиницу я, как дура, переводила весь тот бред, который он говорил. И тут меня прошиб холодный пот. Он вполне мог слышать, как Рокотов назначил мне свидание у причала! Он, да и его сестрица, танцевали неподалеку от нас. Перейдя на английский язык, мы решили, что обезопасили себя, но, похоже, для Бориса это не помеха. Проклятый фарисей! Конечно, он знал о свидании и следил за нами. Правда, ему пришлось вернуться в терем и сварить кофе. То-то его так долго не было! Мы почти обо всем успели поговорить. А какую сцену разыграл! Влюблен, не спится, хочу жениться! И этот олигархический куст! Да он же просто издевался над нами! Нужно как-то сообщить обо всем Рокотову.
- Наташа! Наташа! – Рита трясла меня за плечо. – С вами все в порядке? Почему вы не отвечаете?
Все трое выглядели обеспокоенными.
- Извините, я просто задумалась, - пробормотала я и более бодро добавила: «Со мной все в полном порядке!»
Рита тем временем поинтересовалась планами Бориса на сегодняшний день. Я собралась перевести, но он решил больше не притворяться и ответил сам. Говорил он несколько коряво, но вполне вразумительно. Мол, хотелось бы на лодке покататься. И Рита предложила ему составить нам компанию. Он вежливо поблагодарил и согласился. Я рвала и метала, разумеется, внутри себя. Сейчас я бы с удовольствием поменялась местами с Олегом. Лучше работать экспедитором в ресторане, чем кататься на лодке с этим фарисеем. Служитель все не появлялся, и Том отправился на его поиски. К нам подошел Рокотов, за его плечом маячил Леша. Поздоровавшись, он поинтересовался, всем ли мы довольны. Рита рассыпалась в благодарностях, я же уставилась на него, пытаясь дать ему знак, благо внимание Бориса было сосредоточено на предполагаемом родственнике. Рокотов заметил мой пылкий взгляд и едва заметно кивнул.
- Ты Румянцева не видел? – обратился он к Борису. – Все утро не могу его найти, и на телефонные звонки не отзывается, с ним никогда такого не было.
- Нет, я его сегодня не видел, - равнодушно отозвался Борис.
- Если увидишь, скажи, чтобы нашел меня, он мне срочно нужен.
Рокотов отошел на пару шагов, затем обернулся и вонзил в Бориса недовольный взгляд.
- Значит, ты решил не прислушиваться к советам старших товарищей?
- Я давно вышел из детсадовского возраста, - огрызнулся Борис.
Риту заинтересовало, чем обеспокоен Андрей, и я пояснила, что он не может найти своего секретаря.
- Тогда почему вы с ним выглядели, как заговорщики? – улыбаясь, спросила она.
Краска бросилась мне в лицо.
- Вам показалось, - выдавила я.
Видимо, в лексиконе Бориса не было слова «заговорщики», и он вопросительно посмотрел на меня. По счастью, тут появился Том со служителем, и мы стали загружаться в лодку, вопрос так и остался не заданным. Том сел на весла, Борис устроился в носу, а мы с Ритой на корме. После этого стали обсуждать, в какую сторону направиться. Борис предлагал налево, но Эвансы предпочитали противоположнее направление, так как в ту сторону озеро простиралось на необозримые дали, а с левой стороны довольно скоро кончалось. Я держала нейтралитет, но желание гостей - закон, и мы свернули направо. Том греб довольно бойко, и вскоре мы миновали пляж, заполненный отдыхающими. Между пляжами и теннисным кортом была симпатичная полянка, на которой сооружали большой шатер для вечернего пикника. Дождя вроде не предвиделось, и я не понимала, зачем это нужно.
Мы почти не разговаривали. Вокруг было очень живописно, и Рита все время фотографировала, я тоже вспомнила о фотоаппарате и достала его из сумки. Со всех сторон озеро окружал сосновый лес, казалось, огромное зеркало заключили в зеленую раму. Прибрежные камыши иногда расступались, давая место песчаным отмелям, представляющим собой отличные пляжи. Нам встретились несколько утиных семейств, однажды Тому даже пришлось снизить скорость, чтобы дать дорогу настоящим хозяевам озера. Вскоре нас обогнал небольшой катерок с тремя участниками семинара, и мы с ними обменялись приветственными жестами. Я оглянулась и увидела на идеальной глади озера еще несколько лодок и катеров, которые, как и мы, отправились в путь в поисках приключений.
Роскошная природа, ласковое солнышко и отсутствие разговоров несколько успокоили меня. Допустим, Борис выследил нас. Ну и что? Он решит, что у нас банальная интрижка. Вряд ли ему захочется это афишировать. Ведь тогда неминуема ссора Инны с Рокотовым, которая неизвестно к чему приведет, что совсем не в его интересах. А моя репутация это выдержит, она и так слишком уж безупречна. Я вспомнила слова подруги: «Это становится неприличным». У меня свое мнение на сей счет, но бог с ним, пусть будет, как будет. Лишь бы Борис не слышал, как я упомянула Алину! Но ее имя прозвучало лишь раз, в самом начале разговора, а его тогда рядом не было. Или был?
Я сидела, погруженная в свои думы, когда Борис предложил сменить Тома на веслах, но тот так вошел в раж, что отказался, пообещав предоставить ему такую возможность на обратном пути. Мы тем временем проплывали мимо того места, где утром беседовали с Рокотовым, я даже «олигархический» куст различила.
- Мы с Андреем здесь поутру рыбу ловили, - нарушил молчание Борис.
Том заинтересовался. Выяснилось, что им удалось поймать с десяток рыбешек, в основном плотвичек, но попалась и пара подлещиков. Как переводится на английский язык «подлещики» не знали ни я, ни Борис, так что ограничились упоминанием количества и размеров. Их улов Леша отнес на кухню, и дальнейшая его судьба неизвестна. Мы плыли дальше, и сквозь деревья я разглядела крышу самого высокого терема. Надо же! Мне география этого места представлялась совсем иначе. Вскоре мы увидели небольшую живописную бухточку, окаймленную девственно чистым песочком.
- Пора сделать привал, - сказал Том.
Борис стал возражать, предлагая отправиться на противоположный берег, который казался необитаемым. Меня тоже тянуло туда, но, сколько мы ни всматривались, подходящего места не находили. Тот берег порос камышом, не искупаешься. В конце концов, победило мнение гостей, и мы причалили. Первым из лодки выбрался Борис, за ним и мы. Густой хвойный запах смешивался с легким ароматом озерной воды и успокаивал, и будоражил одновременно. За узкой полоской пляжа была небольшая полянка, на которой мы и разместились. Рядом возвышался поросший лесом холм. Рита достала из пакета бумажную скатерть, салфетки и одноразовую посуду, и мы стали собирать на импровизированный стол. Борис тоже явился не с пустыми руками. Вскоре на нашем «столе» появились две бутылки сухого вина, овощи, фрукты и бутерброды.
- Неужели и вино в буфете раздавали? – поинтересовалась я.
Мужчины, посмеиваясь, ответили, что загодя наведались в ресторан и там отоварились. Пошарив по карманам, Борис с огорчением сообщил, что потерял свой походный нож, выручил предусмотрительный Том. Вскоре бутылки были открыты, и пиршество началось. В наши предыдущие встречи Эвансы основательно выпотрошили меня, так что теперь переключились на Бориса. Худо-бедно он изъяснялся сам, и мне не приходилось переводить, лишь иногда я подсказывала ему отдельные слова.
К моему большому удивлению, оказалось, что Борис по образованию историк, два года работал в архиве. Работа ему нравилась, но платили очень мало, и он попробовал себя на других поприщах, впрочем, без особого успеха. В настоящий момент он якобы находится в творческом поиске. Для себя я перевела это так, что он сидит на шее у Рокотова, развлекается и никуда не дергается. Разве что… Мне вдруг стало нехорошо. Разве что… охраняет свое нынешнее положение. А его беззаботное существование зиждется на том, что его сестра – подруга и, возможно, будущая жена олигарха. С легкой руки Бориса я все чаще стала так называть Рокотова, хотя он, возможно, и не олигарх, а просто богатый человек. А если у того появляется другая женщина… Алина…, то следует от нее избавиться! Мне стало жарко, да и солнце припекало, холм загораживал нас от малейших дуновений. Я достала из сумки купальник и сказала, что отойду в кусты переодеться. Я действовала механически, мне было страшно. Возможно, похититель подруги рядом со мной.
Вернувшись, я увидела, что Борис тоже разделся.
- Решил составить вам компанию, - сказал он.
Выглядел он просто потрясающе – высокий, стройный, загорелый, с белозубой улыбкой и густыми светлыми волосами. Рита откровенно любовалась им, даже Том это заметил и бросил на нее недовольный взгляд. У меня не было тренированных мышц и загара, но природа неплохо обо мне позаботилась, так что своей фигуры я не стеснялась. Заколов волосы на макушке, я вошла в воду, Борис не отставал от меня.
- Вы очень красивы, - тихо сказал он, и я заметила в его глазах плотоядный блеск.
Я воздержалась от ответных комплиментов. Вначале вода обожгла холодом, но после нескольких гребков все встало на свои места. Я наслаждалась, чувствуя силу и ловкость своего тела. Я плыла и плыла, ни о чем не думая, и не рассчитывая, хватит ли сил на обратный путь. Борис держался рядом.
- Вы очень хорошо плаваете, - сказал он. – Часто этим занимаетесь?
- Нет, от случая к случаю.
- А чем вы часто занимаетесь?
Я опомнилась и увидела, что противоположный берег стал заметно ближе, пора поворачивать назад.
- Я не люблю разговаривать во время плавания, - хрипло выдавила я. – Это сбивает дыхание.
Сказав это, я повернула назад, но, сделав несколько гребков, поняла, что надо передохнуть и перевернулась на спину. Волосы стали намокать и собственной тяжестью давить на заколки, которые вскоре перестали сопротивляться и освободили их из плена. Теперь мне казалось, что кто-то с силой тянет мою голову под воду. Дура! – кляла я себя. Ведь всегда плаваю вдоль берега. Почему меня потянуло на глубину? Что и, главное, кому я хотела доказать? Тем временем Борис подплыл почти вплотную ко мне и распластался на воде.
- Хорошо-то как! – с чувством произнес он.
Мне же было очень плохо, но от его присутствия вдруг стало спокойнее. В конце концов, я могу попросить его подплыть ко мне на лодке. И весьма кстати вспомнила слова Виктора Евгеньевича, моего кардиолога: «Если тебе вдруг станет плохо, не впадай в панику. Успокойся, расслабься, приведи в порядок дыхание, и все наладится». Борис что-то говорил, я его почти не слышала, но мне становилось все спокойнее. Дыхание выровнялось, и вскоре действительно все наладилось.
- В обратный путь, - скомандовала я.
Однако на берег я выбралась почти без чувств и просто рухнула на песок.
- Из вас получилась бы очень красивая пара, - громко сказала Рита.
- Я тоже так считаю, - поддержал ее Борис и посмотрел на меня.
Я ничего не ответила и прикрыла глаза. Он опустился рядом со мной, держа в руках два пластмассовых стакана с вином, предложив восстановить силы и отметить наше знакомство. Я отпила пару глотков и вернула ему стакан. Тем временем Том с Ритой тоже решили искупаться. Оба были в хорошей форме, но время не щадит никого, даже самых правильных и достойных. Мы с Борисом сидели молча, иногда отпивая по глоточку-другому из наших стаканов. Мое настроение можно было назвать благостным. Боже, как приятно ощущать себя в безопасности на твердой земле и в полном согласии со своим организмом!
Том с Ритой немного побарахтались недалеко от берега и вернулись. Мы разместились за нашим «столом», и пиршество продолжилось. Рита была неутомима в расспросах, ее интересовало абсолютно все. Не могу сказать, что жизнь американских граждан совсем уж мне безразлична, но я ни о чем не спрашивала, других проблем хватало. Зато я обогатилась знаниями о личной жизни Бориса. Он никогда не был женат, но в последнее время стал задумываться о том, чтобы остепениться и обзавестись семьей. Особенно в последние дни, подчеркнул он и со значением посмотрел на меня. Я и ухом не повела. Мне подтекст его речей был ясен. Он думает, что у нас с Рокотовым интрижка, и, чтобы оградить сестру от разочарований и сохранить свое безбедное существование, решил переключить мое внимание на себя или хотя бы скомпрометировать меня в глазах Рокотова. Что ж, план совсем не плох. Его бы сообразительность, да в другое русло.
Вскоре Рита опять добралась до меня. Она заявила, что очень хочет побывать в квартире обычного российского гражданина. Они гостили у Андрея, но понимают, что так у нас живут далеко не все. Можно подумать, что в Америке у всех есть собственные особняки. Правду говорят об американцах – они совсем без комплексов и к своей цели прут, как танки. Мне пришлось сказать, что с радостью приглашу их к себе. Думаю, никакой радости в тот момент на моем лице не было, но такая мелочь их не смутила. Борис, конечно, тоже пристроился к их компании, отчего мое настроение вконец испортилось. И тут зазвонил мой мобильник. Увидев, что номер не определился, я догадалась, кто звонит, и отошла в сторону.
- Наташа? - Как я и предполагала, это был Рокотов.
- Да, бабушка! – вскричала я. – Ничего не слышу, ты все время куда-то пропадаешь!
- Вы можете говорить?
- Нет. Здесь плохая связь. Подожди, я взберусь на холм и перезвоню. Через пять минут.
- Вы запомните мой номер?
- Нет. Говорю же, что ровно через пять минут.
- Все понял, - сказал Рокотов и отсоединился.
Я подошла к нашему стойбищу и надела босоножки. Борис тут же поднялся. Я попыталась испепелить его взглядом.
- Не нужно ходить за мной следом, - прошипела я. – Я этого не люблю.
Он нахмурился и пробурчал, что хотелось бы услышать, что же я люблю.
- Мороженое, - обронила я и направилась к холму.
Том задал Борису какой-то вопрос, и мой навязчивый поклонник был вынужден остаться. Каблуки осложняли подъем, но снять босоножки я не решилась, боясь поранить ноги. Забравшись достаточно высоко, но так, чтобы не упускать из виду расположившуюся у подножия холма компанию, я опустилась на траву, делая вид, что говорю по телефону. Я время не засекала, но вскоре Рокотов позвонил.
- Теперь вы можете говорить?
- Да.
- Что означали ваши пронзительные взгляды у причала?
И я поведала ему обо всем, что узнала, и о чем додумалась потом. Рокотов признал, что мои подозрения не лишены оснований. Он считал, что знания Бориса в английском близки к нулю, но, мол, не следует исключать и того, что Борис заинтересовался мной совершенно бескорыстно, так как я очень привлекательная девушка. Ему сейчас тоже многое не нравится и настораживает, добавил он, но не следует пороть горячку. Его служба безопасности уже занялась поисками Олега Воронова, скоро должны появиться новости. Затем он продиктовал мне номер своего личного телефона, и я ввела его в мобильник. Потом перезвонила по нему, и тут увидела, что Борис отделился от компании и направляется в мою сторону.
- Боже, он поднимается на холм, - быстро сказала я и отключилась, но канал связи, по счастью, был уже налажен.
Я развернулась боком, набрала бабушкин номер и, едва успела с ней поздороваться, когда увидела Бориса в нескольких метрах от себя.
- Бабуля, я запуталась в твоем расписании. Ты завтра дома? Работаешь? Как жаль! – искренне огорчилась я. – У нас завтра будут иностранные гости, и я хотела, чтобы ты испекла свою кулебяку. Бабуля, ты у меня прелесть! Я завтра разогрею ее в микроволновке.
Борис прислонился к дереву и смотрел вдаль, будто его мой разговор не интересовал. Далее бабушка стала рассказывать о своей подруге, от которой ушел муж. Якобы та собирается покончить с собой.
- Если человек заявляет, что хочет свести счеты с жизнью, то никогда этого не сделает, - с видом знатока заявила я. – И вообще, бабуля, завтра поговорим. Мы и так с тобой очень долго разговариваем, у меня трубка сядет!
На самом деле это было не так, и бабушка возмутилась, но я по-быстрому объяснилась ей в вечной любви и распрощалась.
- А кто собирается свести счеты с жизнью? – лениво поинтересовался Борис.
- Бабушкина подруга. От нее муж ушел. Вам не стыдно подслушивать чужие разговоры? Я этого не люблю!
- Опять «не люблю», - почти простонал он.
- А вам нравится, когда ваши разговоры подслушивают?
- Мне по фигу.
- А мне не по фигу! – возмутилась я. – И зачем это вам? Что интересного вы вынесли из этого разговора?
Он неожиданно улыбнулся и стал еще привлекательнее.
- Ну, например, я узнал о кулебяке, которую завтра надеюсь отведать. С какой она начинкой?
Я рассмеялась:
- Вот завтра и узнаете.
Спуск с холма на каблуках оказался еще более сложным, чем подъем, и я не стала возражать, когда он взял меня за руку.
- Может, перейдем на «ты»? – предложил он.
- Нет, – отрезала я. – Как вы знаете, я здесь на работе, и у меня со всеми официальные отношения.
- Со всеми без исключения? – спросил он.
В этом вопросе я усмотрела подвох, но ответила, как ни в чем не бывало.
- Я на «ты» только с Олегом, но мы с ним как бы коллеги.
Ему мой ответ не понравился, об их взаимной неприязни я знала.
- Ладно, так даже интереснее, - все-таки последнее слово он оставил за собой.
Держась за руки, мы подошли к «столу». Рита с Томом улыбались. Мне показалось, что в наше отсутствие они нас обсуждали. Пора было собираться в обратный путь. Я переоделась и расчесала волосы, которые еще до конца не высохли. Потом мы присели к «столу» и допили вино, высказывая друг другу наилучшие пожелания. Всем было хорошо и спокойно, в том числе, и мне. Взглянув на часы, Рита заявила, что хочет немного прогуляться по лесу. И правда, здесь было очень здорово и хотелось оттянуть прощание с этим местом. Борис напомнил, что нас уже ждет шатер, но она была очень упряма. Я никуда идти не хотела и занялась уборкой, Борис помогал мне. Когда с уборкой было покончено, мы уселись на траву. Опять на меня навалилась усталость. Мне бы полежать! И вдруг стало так обидно, что я не могу жить так, как другие. Мне постоянно приходится, даже в самых обычных мелочах, соизмерять свои возможности с желаниями. Нет, нужно срочно соглашаться на операцию! Конечно, если сидеть перед телевизором и вышивать, то можно ждать операции и два года, и три. А если жизнь станет такой, как в последние дни, на сколько меня хватит – на месяц, на неделю или того меньше?
- Почему вы такая грустная? – тихо спросил Борис.
- Устала, - вполне искренне ответила я.
- Но мы же весь день отдыхали! - воскликнул он.
В нем чувствовалось столько энергии, силы и жажды жизни, что на его фоне я опять показалась себе мудрой старушкой, наблюдающей за жизнью со стороны. Мне сейчас хотелось только одного – добраться до гостиничного номера и растянуться на кровати. Может быть, после этого и другие желания появятся.
- Видимо, отдых пошел мне не впрок, - все-таки сказала я.
Казалось, Борис был этим огорчен. Он выглядел тихим, грустным и разочарованным. Я уже не знала, что о нем думать.
- Наташа, почему вы не даете приблизиться к себе?
- А зачем?
- Ну, а зачем люди вообще знакомятся и сближаются? – ответил он вопросом.
- Кто зачем. Некоторые из каких-то корыстных соображений, другие – по зову сердца.
- А если по зову сердца? – спросил он, глядя мне в глаза.
Тут пришло самое время его отшить, но он выглядел таким милым и бесхитростным, что я его пожалела. А, может быть, мне нравилось его внимание, и я хотела потянуть время?
- Борис, я понимаю, на что вы мне весь день намекаете, - вздохнула я. - У меня есть глаза. Но, поверьте, у нас ничего не получится.
- Почему?!
И я понесла какой-то бред о том, что ему нужна современная энергичная девушка, а я из позапрошлого века – люблю сидеть дома и вышивать. И вся эта тусовка и суета для меня мука смертная, а я это терплю только из-за работы, которую не хочу потерять. Он смотрел на меня во все глаза, а потом воскликнул:
- Но это же просто здорово! Вам цены нет!
Не знаю, какой еще чепухи я бы ему наворотила, но из леса раздался жуткий вопль. Казалось, женщина, издавшая его, испытала смертельный ужас.
- Это Рита, - прошептала я.
Продолжение следует...