(Фото из Интернета)
Я родился на свет, когда уже вовсю бушевала весна. Я, маленький беленький бычок, с черной отметиной на лбу. Эту отметину я увидал, когда через пару дней, ещё на шатающихся ножках подошел вслед за мамой к луже, которая была посреди двора. Войдя в неё и наклонившись, в кругах, неспешно расходившихся вокруг моих ног, я увидел бычка, такого же, какие были в нашем стаде, только он был гораздо меньше других. Я потянулся к воде, а он потянулся ко мне и мы коснулись друг друга губами. Вода заволновалась, и я не мог его больше разглядеть, губы мои стали мокрыми, я счастливо зажмурился и улыбнулся.
- Му-у-у, - протянул я, поворачиваясь к маме. Это означало: Кто это?
- Му-у-у-у, - ответила мама. Это ты, мой Снежок.
Снежок, так назвала меня ласковая женщина Шура, которая приходила к нам на скотный двор. Шу-у-ура, кричали ей от дома и мы понимали, что у людей тоже есть имена.
Всё мне нравились в нашем дворе, и корова Ягодка, которая находилась в соседнем стойле. Она вся была красного цвета, с красивой челочкой на лбу. Когда Шура подходила к ней, то нежно звала её: Ягодка, Ягодка; и корова Зорька, шкура у которой была светло-бежевого цвета; но больше всего мне нравилась моя мама. Цвет её мягкой шерсти был черным и блестящим с большими белыми пятнами по бокам и имя у неё самое лучшее, Но-о-очка.
Я быстро осваивался во дворе. Мои друзья, с которыми я познакомился и подружился, звали их Рыжик и Милок, каждое утро поджидали меня во дворе и мы начинали весело резвиться. Мы бодались своими безрогими лбами и бегали вперегонки вдоль жердей, огораживающих двор. Иногда, набегавшись, я торопился к маме, а она радостно подставляла мне своё теплое вымя. Молоко её было такое вкусное, что уходить от неё не хотелось. Улегшись возле неё, в тени сарая, я подрёмывал, иногда открывая глаза, чтобы порадоваться тому, что я живу, что солнце пригревает мои бока, что сила моя прибавляется с каждым днём и мои мысли улетали в неизвестность.
Однажды, на ветку куста, растущего поблизости, присела бабочка. Я потянулся к ней губами, желая поздороваться с ней. Я никогда ещё не видел такой маленькой красивой бабочки. Из летающих особей я видел только зловредных мух, которые садились мне на морду и донимали этим. Но бабочка, её я увидел впервые.
Наверно она испугалась меня, потому что быстро взмахнула своими белыми крылышками и перелетела на изгородь, потом она опять вспорхнула. Ах, как это было красиво! Мне тоже захотелось также беспечно порхать по двору, и я попытался подпрыгнуть. Взбрыкнув задними ногами, я едва не свалился с ног. Ещё пара попыток не увенчалась успехом. Мне стало грустно, и я опять побрёл к маме. Она, видевшая мои упражнения, наверно поняла мое желание и стала ласково облизывать меня, успокаивая.
Му-у-у-у, утешала она своего несмышлёныша, мы не умеем летать, зато мы умеем ходить и бегать, мы живём на земле и радуемся солнышку. Но ещё долго я думал об этой, красиво и беззаботно порхающей, бабочке.
Ночью мне приснился сон. Я летел над двором вслед за бабочкой, а внизу стояли и смотрели на меня и моя мама, с красивым именем Ночка, и соседские коровы Ягодка и Зорька, и даже мои друзья Рыжик и Милок с завистью вытягивали к небу свои шеи. А я летел среди таких же белых снежков, как я, и радовался, что моя мечта осуществилась.
Я ещё не понимал, что в небе не летают глупые маленькие белые телята, а эти причудливые белые существа, принимающие формы то животных, то птиц, то белоснежных бабочек, называются облака. Счастливые облака, умеющие летать.