- Братья и сестры! – Владыка Лонгин обвел уставшим взглядом небольшую кучку людей, собравшихся в зале церкви Архангела Михаила. – Там, за стенами храма нас ждет ужас и смерть! Но там, среди этих богомерзких тварей, - владыка указал на дверь храма, - возможно, еще остались выжившие. И мы должны их отыскать, мы должны привести их сюда! В этом наша честь!
Утренние воодушевляющие речи епископа давно стали нормой. Каждый рассвет нового мира выживших будили слова о чести, мужестве и долге.
- А сейчас, братья, скромный завтрак и в поход.
- Владимир, - отец Сергий подошел к Владыке, когда остальные приступили к трапезе, - сколько мы еще протянем? Нас девять осталось…
- Ох, Сереж…
Вылазки делали, как правило, небольшими группами, которые становились все меньше и меньше. Во главе каждого отряда стоял священнослужитель. Сейчас все выжившие разбились на три группы, возглавляемые Владыкой Лонгиным, отцом Сергием и иереем Максимом.
- Мало нас осталось, - светлая улыбка на небритом, исхудавшем лице Максима была такой… безнадежной…
- Сбереги своих, - Лонгин кивнул на двух немолодых уже мужчин, которые сейчас должны были идти в рейд с юным священником, - а мы о своих позаботимся. Это наш долг. Ну, братия! С Богом!
Дверь храма распахнулась. В глаза выжившим взглянул чужой, холодный мир.
***
Когда люди массово начали обращаться во что-то дикое, чудовищное, убивающее и жаждущее крови, никто не смог дать отпор угрозе. Правительства крупнейших стран были растеряны, армии прекратили существование в течение нескольких дней. Человечество, разрываемое кошмарным подобием людей, и само превращаясь в это подобие, летело в бездну. Тогда, в первые дни Конца, лишь одна сила начала объединять тех, кто еще мог сражаться – Церковь. Святая Церковь, ранее попираемая и гонимая.
***
Рейд не увенчался успехом, но обернулся очередными потерями. К закату в храм вернулось двое мирян, отец Сергий и Владыка Лонгин. Удалось раздобыть еды, но выживших отыскать не получилось.
Сергий был мрачен.
- Брат, - Лонигн положил руку на плечо другу, - вижу, ты предаешься унынию?
- Сегодня мы потеряли еще пятерых, Вов…
- Судьба Максима и его группы нам не известна, так что…
Владыку прервал стук в дверь храма. Частые, как будто панические удары. Так мог стучать только человек. Лонгин распахнул дверь. В зал ввалился Олег – мирянин из группы Максима, на лице и рубахе его была кровь.
- Со мной все в порядке, - задыхаясь произнес мужчина, - царапины. Максим… Ему нужна помощь!
- Где он? – взволнованно спросил Сергий.
- В институте, они с Михаилом забаррикадировались на втором этаже… Там их много. Твари. Штук пятьдесят. Еле вырвался…
- Друзья, - Лонгин обратился к мирянам, - мы с отцом Сергием пойдем на помощь нашим братьям. Шансов выжить мало, поэтому мы идем вдвоем…
- Но…
- Олег, не перечь мне сейчас, - Лонгин улыбнулся кроткой светлой улыбкой. – Если мы выживем, то вернемся сюда. Если нет, то… То действуйте так, как подскажет вам Господь Бог!
И вновь холодный и чужой мир….
***
Серебро. Для перерожденных его прикосновение было губительно. Посему вся серебряная церковная утварь была переплавлена в пули и мечи. Вернее сами мечи были стальные, из серебра был сделан лишь сердечник. Только нательные кресты священнослужители не стали трогать…
***
У здания института бродило несколько перерожденных – с черными глазами, с покрытыми струпьями телами. Завидев людей, твари бросились в их сторону. Лонгин метнулся вперед, снеся голову первому и разрубив грудь второму. Последнего одним коротким ударом свалил Сергий.
На первом этаже ВУЗа их встретила еще парочка уродов. Лестница оказалось чистой. А на втором этаже… Около одной из аудиторий столпилось с десяток перерожденных, один из них монотонно ударял кулаком по двери.
Лонгин достал Беретту. Прежде, чем в ход пошил мечи, он уложил четверых… Шестеро на двоих – это очень много…
Дверь аудитории распахнулась и оттуда, размахивая мечом, выскочил Максим. Одному перерожденному он отрубил голову, второму воткнул меч в сердце, но в то время, когда вытаскивал оружие, одна из тварей вцепилась ему в левую руку и резким движением с хрустом оторвала ее. Максим пронзительно закричал. Но в это время бой завершился – Сергий и Лонгин закончили его.
Глаза Максима были расширены от боли, он глубоко и часто дышал.
- Михаил мертв, Владыка…
Лонгин коротко кивнул.
- Благослови на бой, Владыка!
- Благословляю, сын мой, - Епископ перекрестил Максима.
- В бооой! – иерей метнулся к лестничной площадке, телом сминая поднимавшихся по ступеням перерожденных.
Сдавленный крик, хруст.
- Прощай, брат, - спокойно произнес Лонгин и выпустил несколько патронов по пирующим перерожденным. – Уходим, Сергей.
***
Они сидели на ступенях института.
- Ты похудел за это время, Сергей, - с усталой улыбкой произнес Владимир.
- Да и ты уже не тот седобородый, степенный старец, - с такой же печальной улыбкой ответил Сергей.
Со стороны храма донеслись звуки выстрелов, протяжный крик и все затихло.
- Они добрались до нашего убежища.
- Да, Серег.
- И что теперь?
- Теперь? Теперь я умру.
- Что?..
Глаза Владимира были черны, его колотила мелкая дрожь. Он поднес Беретту к виску и нажал на курок…
Сергий остался один в чужом и холодном мире. А Господь плакал, глядя на последнее свое дитя.