Двое суток она не открывала глаз. Иногда металась по постели, раскидывая по подушке рыжеватые спутанные волосы. Шептала что-то невнятное так, что слов не разобрать было. Много раз подходила к ней Эми, трогала лоб и отходила, удивленная: жара у незнакомки не было, да и в общем она выглядела совершенно здоровой, лишь только просыпаться не желала. Нежная кожа ее поражала своей белизной среди жаркого, солнечного лета: в такое время хотя бы легким румянцем нельзя было не обзавестись. И снова удивленно качала головой Эми и отходила от кровати, чтобы зажечь свечу и не дать стремительно сгущающейся тьме проникнуть в маленькую комнатку.
Здесь чаще всего было пусто, и лишь пронзительно-зябкий даже в такую жару морской ветер высвистывал в щелях замысловатую песенку. Ближе к вечеру приходила с работы хозяйка, затыкала щели ветошью, зажигала свечи, привлекая прозрачных мотыльков. Распускала перед зеркалом роскошные темные локоны, смотрела в коварные, темные, раскосые глаза и начинала мечтать. Она совсем молодая была, Эми Кэнни... Двадцать два - какой же это возраст? Пусть и не девочка, но жизнь только начинается. Но так, к превеликому сожалению, совсем не считали «коллеги» - торговки с портового рынка. Имеющие уже по тройке детей, они не упускали случая охаять молодую девушку, указать место в жизни. Но разве Эми виновата, что одна живет, родных море забрало, и ей работать нужно, о женихах и думать времени нет? Не виновата. Девушка это понимала и пропускала мимо ушей все сварливые наставления пропахших рыбой баб, раскладывая на прилавке прелестные букетики цветов. Матросы, знаете ли, тоже дам своих цветами порадовать хотят...
Так и жилось Эми. Каждый месяц откладывала она в потайной, расшитый бисером кошелек, доставшийся еще от бабушки - японки, несколько золотых монеток. Немного, но еще год - и девушка сможет стать безраздельной владелицей чудной маленькой усадьбы в городе, а не комнаты в домике недалеко от порта.
И, вроде бы, всё шло к лучшему, но неугомонной судьбе не по душе пришлось одинокое существование Эми. Вот и подкинула ей чудо такое...
Возвращаясь в очередной раз с рынка, Эми пинала маленький камешек. Уже почти полдороги удавалось его не потерять, и от скуки девушка поставила цель: допинать его до дома. И поэтому она в вдвойне расстроилась, когда таким родным ставший камушек закатился за большую груду валунов. И Эми была бы не Эми, если б не полезла его доставать. Чуть не разодрав длинную юбку об острую сухую ветку, она спустилась в яму, глубокую, в человеческий рост, пытаясь в тени разглядеть искомое. Как вдруг вздрогнула, отскочила и прижалась спиной к стене, рот ладонью зажимая, чтобы не кричать. В тени ясно белела человеческая кисть...
Когда сердце перестало стучать в ушах, Эми осторожно, чуть ли не по сантиметру, приблизилась к так напугавшей ее руке. Рука была не одна, за ней обнаружилась груда легкой, по-видимому, дорогой ткани... Крепясь и заставляя себя не дрожать от ужаса, Эми откинула кружевную пену и увидела абсолютно мирно спящую девушку в одном белье и со сложной прической на голове. Белье, между прочим, было красивее, чем Эми в лучших магазинах города видела.
Попытки разбудить бесстыдницу ничего не дали, а уйти просто так Эми не могла. Ну негоже почти полностью обнаженной девушке по всяким ямам валяться! Тем более такой красивой девушке... Она и правда была на загляденье: светлая кожа, еле различимая россыпь веснушек на щеках, изящная фигурка. Ресницы длинные, подрагивающую тень бросающие на щеки. Одним словом, прелесть.
Хоть Эми особой силой и не отличалась, красотку она из ямы вытащила, передохнула недолго, подняла на спину и пошла домой, благо немного оставалось идти. А незнакомка еще и помогала ей: во сне неосознанно обхватила Эми за плечи. А дома Эми сложила безвольную девушку на кровать и наконец серьезно задумалась: а что с ней делать? Красотка не просыпалась даже от щипков, и Эми случайно даже поставила ей синяк на нежном плечике. Запаниковала, расстроилась, сидела потом рядом, ласково гладила пострадавшее место, а незнакомка даже волноваться во сне перестала, мирно и тихо дышала, и удивительно длинные ресницы были почти совсем неподвижны.
А теперь вторые сутки к концу подходили, а глаз она так и не открыла. Эми казалось, что она это сделает в следующий час - но каждый раз это оказывалось лишь ложным предчувствием. Да, именно каждый час она караулила красотку - потому что оставлять ее дома одну уж очень не хотелось, а работа могла и подождать. Перебьются пока моряки без цветов, если что - сами нарвут полевых, дамы и этим цветикам рады... А вот Эми сейчас никакие цветы не порадуют. Засело в ней упрямство непреодолимое, и пока эта странная рыжая не откроет глаз, Эми не успокоится, она это точно знала.
Раздавались вдалеке пьяные песни, вечерело. Эми сидела возле свечи и зашивала порванную сорочку: недавно очередной охотник за молоденькими девицами попытался ухватить ее и утащить в дом, но девушка вывернулась, оставив в руке несостоявшегося насильника лишь пару пуговиц. Такое было вовсе не редким событием, сплошь и рядом встречалось и ни у кого удивления не вызывало. Морока потом лишь с одежкой порванной... А у тех, кому не повезло, - морока с внебрачным дитем. Что также не было удивительным в портовом городе, самом неоднородном, богатом и развращенном городе королевства.
Уносясь мыслями в думы о судьбах людей, города и королевства в целом, Эми не заметила, что незнакомка совсем утихла, не шевелилась и даже дышать стала тише. А потом вдруг проснулась.
Молчала, смотрела на Эми настороженно. Долго молчала.
Наконец Эми сама решила подать голос:
- Здравствуй, амм... Как тебя зовут? Я Эми. Я тебе плохого не сделаю ничего... - девушка подождала ответа, но незнакомка продолжала молчать. Лишь села на постели, с удивлением оглядывая простое домашнее платье, в которое одела ее Эми. Ну а что, не в шикарном же белье ей всё это время спать, правильно? А то слишком... привлекательное зрелище получается.
- Эээй, - снова позвала Эми. - Как тебя зовут? Ты хоть понимаешь язык?
И ура! Девушка первый раз среагировала на слова Эми - качнула головой утвердительно, смотря на нее немного испуганно. А Эми недоумевала. Вроде в ней ничего нет страшного, а взгляд незнакомки - всё равно тревожный. Осторожно она продолжила спрашивать:
- Ты боишься меня?
Отрицательный кивок. Что же тогда?
- Не хочешь говорить?
Неимоверно несчастный взгляд в ответ. Эми сама чуть не разревелась.
- Не можешь говорить?..
Ну вот, худшие опасения подтвердились. Как же так? Эми очень хотелось услышать голос таинственной девушки. Но раз уж она... Эми отказывалась признавать слово «немая». Она всего лишь пока что на может говорить, да! Что ж, это самоубеждение срабатывало. И, пока неосознанно, Эми решила во что бы то ни стало заставить незнакомку говорить.
На город мягко опускалась бархатная ночь, от земли почти ощутимыми волнами поднималось накопленное за день тепло. Ни одного свежего дуновения не просачивалось в щели ветхого домика, и Эми в тепле страшно сильно клонило в сон, глаза отказывались оставаться открытыми... А таинственная девушка, конечно, проспала два дня, а то и больше, и для нее вполне нормальным желанием сейчас было пойти гулять. Уже недовольная возникшим препятствием сну Эми строго-настрого запретила неуемной девице выходить из дома без ее сопровождения, для ее же безопасности, между прочим. Устроилась на кровати, которую ранее занимала спящая красавица, а Эми приходилось довольствоваться матрасом на полу, обрадовалась своим любимым подушечкам, забилась в уголок и заснула.
А часа через два девушка, до этого бледно маячившая в темноте в старом кресле-качалке в углу комнаты, подошла к кровати и вгляделась в сонное личико Эми. Без строгого, придающего ему слишком уж взрослый вид взгляда оно казалось почти детским. Недолго думая, девушка осторожно, чтобы не потревожить спящую, забралась рядом под одеяло, замерла: а ну как проснется хозяйка? Подождала минутку и чуть приобняла Эми, устраиваясь поудобнее, закрыла глаза. Что ей тогда двигало, почему решила она стать хотя бы на ночь ближе к спасительнице? Никто не смог бы сказать. Чужая душа - потемки, а женская душа - как полный таинственности подземный грот, никогда не знаешь, какие помыслы, какие желания таятся в ней...
Эми проснулась от странного теплого ощущения на шее, которое беспокоило и не давало возможности продолжать сон. Медленно соображая, Эми выстроила сложную логическую цепочку, так и не открыв глаз: шее тепло, на талии чувствуется такая же теплая чужая рука, ноги опять же касается что-то теплое, значит она в постели не одна - но тут непослушная прядь рыжих волос пощекотала Эмин симпатичный носик, девушка чихнула и совсем проснулась. И замерла с быстро-быстро колотящимся сердцем.
К ней плотно прижималась та самая незнакомка, вжимаясь в бок мягкой грудью и тихо и горячо дыша в шею. Спала... Эми пыталась дышать потише, но волнение, охватившее ее, требовало больше кислорода, отчего кружилась голова и кололо кончики пальцев. В голове стучал один вопрос: «Что делать?»
Наконец, девушка немного справилась с собой и расслабилась. Она всего лишь спит. Наверное, скучно было в темноте и тишине, и решила отдохнуть до утра. А на полу аристократке непривычно... Вот и объяснение. Но всё равно факт, что она лежит в одной постели с красивой девушкой, а эта девушка еще и имеет наглость к ней прижиматься, серьезно беспокоил Эми и не давал заснуть. Отчаявшись вернуться в блаженные объятия сна, Эми начала размышлять...
За весь вечер красавица не произнесла ни слова, лишь головой качала. А имя свое писать отказалась, но утвердительно кивнула на вопрос, умеет ли она писать. Эми верила, что она заговорит, всей душой хотела этого, но не переставала ловить себя на резонной мысли: а зачем ей это нужно?
Они различаются. Торговка с портового рынка и явно небедная девица. У них нет совсем ничего общего! Но в душе Эми всё сильнее укреплялась мысль, что она хочет оставить девушку себе... Как красивую куклу. Как маленькие баловницы кричат «хочу!», видя в витрине удивительную игрушку, так и Эми осторожно, чтобы не разбудить, обнимала девушку и шептала в пахнущую заморскими цветами макушку: «Моя красавица...»
В тонкую щелку между занавесками пробивался бледный свет раннего утра, а Эми по-прежнему прижимала к себе незнакомку, начиная потихоньку засыпать, погружаясь в фантазии. Но тут девушка чуть шевельнулась в объятиях, и легкое платье дразняще оголило изящное плечико, и сквозь ткань отчетливей проступили нежные очертания груди. И именно в это мгновение, чуть содрогаясь от мурашек, пробежавших по всему телу, Эми поняла, как заставить красавицу говорить... шептать... Даже кричать... Не долго думая, девушка приникла к мягким, непослушным со сна губам, гладя пушистые волосы ее прекрасной игрушки. Тихий выдох... Чужие ресницы щекочут щеку, тонкие руки обвиваются вокруг талии. Она отвечает... Она не отталкивает.
Сначала робко, а потом всё более настойчиво пальцы скользят по телу, избавляют от совсем ненужной одежды, и лишь сбивчивое дыхание слышно. Почти исступленно оставляла Эми цепочки красных следов страсти на нежной шее, лишь об одном мечтая - стон заветный услышать. Лишь дыхание, ни звука... И хрупкое тело выгибается под руками, и руки скользят ниже, ниже, замирают на мгновение и касаются влажного тепла, и всё сводит внутри от того, как сжимаются вокруг пальцев тугие стенки, а губы ловят тихий, полный желания стон...
И от этого нежного, будто случайного стона у Эми всё мысли мгновенно вылетели из головы, оставляя обжигающие волны возбуждения, расходящиеся по всему телу...
Наутро она ушла, и Эми казалось, что ее сердце разорвется.
Шептала ее имя, бессильно царапая стены. Как она раньше не замечала, что единственным, что принесло в ее жизнь искру радости, была эта девушка с серыми глазами, сияющими под рыжим шелком волос? Которая, улыбаясь в темноте, так ласково произносила имя Эми и называла свое – Клея...
А посреди ночи она вернулась. Стояла у порога с прекрасным цветком, сама прелестная, как этот цветок, и молчала, виновато опустив бархатные в ночной темноте глаза. Но теперь молчала уже по собственной воле, а не решив защититься так от жестокого мира, и ждала прощения Эми.
Девушка не могла не простить ее.
Потому что теперь она обещала всегда возвращаться...