Утром в бытовке разглагольствовал Бонифаций. Его тоже предупредила Егоровна. Просто предупредила на первый раз. Бонифаций понимал, что нужно быть осторожным. И тем не менее, перекидываясь в карты, рассказывал:
-Медики и бухгалтеры, педагоги и ткачихи, продавцы и экономисты, получив ножи и прорезиненные фартуки, в три смены чистят и укладывают рыбу, варят шкуры трески, таскают ящики на складе, моют их в предбанниках, перевозят консервы и жареную рыбу на ручных тележках. Выполняют много другой тяжелой работы. Нормы выработки, которые в первые годы существования рыбозавода были вполне щадящими, выросли в четыре раза ! А оплата труда поддерживается на таком уровне, чтобы была определенная текучесть кадров. Сейчас дела в колхозе стали хуже. Что-то изменилось в отношениях председателя и его московских покровителей. Рыбы стало меньше. Халявной рыбы. И председатель посадил на место начальника Егоровну. Чтобы подразогнала часть народа. Наберут новую рабсилу, им льготы платить не надобно. Экономия будет существенная..
- Да, получается, самая желанная рабсила для колхоза - новички в течение первых трех лет, -сделал вывод Учитель.
- Весомая прибавка к зарплате в колхозе появляется через 5 - 8 лет.
- Сделано все так, чтобы чернорабочие отсеивались. Ведь ни грузчик, ни рыбообработчица не улучшают свои профессиональные навыки через пять лет...
- Придумано затейливо.
Если ранее в бытовке редко обсуждались подобные темы, после появления Егоровны в качестве начальника рыбозавода началось.. Обсуждали всю колхозную деятельность, работу правления, систему добычи рыбы в высоких министерских кабинетах, в разговорах стали мелькать темы, связанные с приходом во власть новых людей в Москве.
У меня появилось много интересных фактов о деятельности колхоза. И маленькие блокнотики, куда я записывал самое любопытное,быстро заполнялись.
Соседка по дому, проработавшая в колхозе 17 лет, рассказала любопытный случай. Когда она устраивалась на работу, один из начальников в правлении разоткровенничался: "Работая у нас, Вы потеряете зрение, руки и производственный стаж.."
Руки и у меня на третьем году работы стали побаливать нешуточно. Ныла поясница. От резиновых сапог "тянуло" ноги. Как-то пожаловался на приобретаемые недуги проработавшему "на рыбке" уже 10 лет грузчику Виктору. Тот весело засмеялся и уточнил, болят ли у меня зубы ?
- Бывает, но зубы у меня болели и до работы в колхозе....
- Значит, тебе известно, что такое зубная боль. А у меня по ночам именно такой болью заходятся руки. У тебя еще все впереди, дружище !
- Так уходи отсюда !
- И десять лет стажа - под хвост коту ? Да и деньги держат. Я за счет стажевых надбавок на сотню больше тебя получаю.
- А когда здоровья совсем не будет, что будешь делать ?
- Не хочу ничего загадывать.
На следующий день Бонифаций рассказал о том, как в колхозе время от времени "закручивают гайки" и плавно повышают нормы выработки.
История роста норм выработки мало чем отличается от общесоюзных канонов. Эпизодически колхозные плановики нормы увеличивали, указуя на примеры рыбообработчиц, серьезно перекрывавших дневное задание по причине излишней тяги к деньгам. Постепенно уходило на второй план качество чистки рыбы. Технологи требовали его только в отдельных, специально предусмотренных случаях. Обычно, это были дни проверок свыше, либо необходимость притормозить темпы чистки, когда идет очень крупная, "легкая" рыба. На крупной рыбе случались выполнения нормы вдвое, а это для руководства колхоза было очень нежелательно.
Зато грузчикам при крупной рыбе приходится несладко. Даже перекуров в такие дни не бывает. Мужики бросают и бросают в ненасытные кастрюли дефростеров холодные колючие брикеты. Снизу - вверх. И если женщинам, несмотря на все ухищрения нормировщиков, перепадает в получку лишний трешник, грузчик не зарабатывает сверх положенного оклада ни одной копейки.
Женщины обычно резко и дружно заканчивают работу за 20 минут до официального окончания смены. И никакая сила не в состоянии заставить их работать. А попытки были. В андроповские времена в конце смены в цех прибывало высокое заводское начальство и пасло несознательных колхозниц-рыбообработчиц. Женщины, взяв в руки нож и рыбину, водили по одной тушке тупой стороной ножа все 20 минут, а затем срывались из цеха, оставив неубранными рабочие места.
- Эти 20 минут, -рассказывал Бонифаций,- время возвращения к нормальному состоянию. Остыть, отрешиться от бешеной кровавой рубки. Убрать рабочее место. Быстренько протолкнуться под струю теплой воды в душе. Одеть чистое. Автобусы сорвутся через 20 минут после окончания смены и никого ждать не будут. Все торопятся домой. У всех дети и магазинные проблемы. Не топленные печи и стирка. Ведь ванны и горячая вода - далеко не у всех. После душа хочется и обсохнуть хоть пять минут, особенно, когда на дворе - холодно. В ползущем полчаса по колдобинам автобусе продрогнешь нешуточно.
Разнятся между собой и дни недели. Бешеный темп понедельника, если только он не послепраздничный, несравним с пятницей, когда сил уже нет. Усталость в конце недели дает о себе знать и понятна всеобщая озлобленность, когда на стекле "аквариума" мастеров появляется ненавистное объявление о рабочей субботе. В субботы женщины работают откровенно лениво, многие в этот день норму не выполняют. Ворчат: "Выходного не увидишь, дома дел полно, а мы здесь преем." Увы, субботние домашние хлопоты перекочуют на воскресенье, а в понедельник - снова нож, доска, рыбьи хвосты и головы. Грязь, вонь, кровь рыборазделки. Дома женщины отсутствуют 10-11 часов и есть ли резон держать людей в цехе до последней минуты ? Норму-то женщины выполнили...
Примечательно, что в шкуроварне Егоровна рабочих на "раннем уходе" никогда не ловила. Это было видно на примере того, что лучшие места в автобусах занимали именно рабочие "шкурного цеха".
Походы в расположенный рядом с проходной магазин всех без исключения рабочих и мастеров во время смены, тоже был обычным делом. Даже во времена "андроповщины" это не пресекалось. Твою работу за тебя никто не сделает, всегда можно договориться с напарником, отпустив затем его, да и по КЗОТу положен в конце каждого часа 5-минутный отдых, который никто полностью не использует.
Моего напарника Георгия Егоровна премии не лишила. Ограничилась предупреждением. И продемонстрировала, что слов на ветер не бросает, оставив меня без квартальной на все сто процентов.