В Израиле я живу много лет - с 1999 года, уже привыкла к окружающей действительности, а в первое время меня не удивляло, а просто шокировало очень многое.
1.Мы в стране считанные дни. Утро. Просыпаюсь от истошного крика двух женщин. Подбегаю к окну — что там могло случиться? Одна тетка стоит почти на проезжей части дороги и кричит на иврите, размахивая руками. Другую даму нахожу по голосу — она стоит на третьем этаже у огромного окна на всю комнату от потолка до пола и визгливо орет что-то в ответ. Рядом со мной в окне появляется голова сонной соседки, которая по-русски чертыхается и тоже энергично кричит дамам на иврите. Та, что стоит на дороге, отмахивается и продолжает диалог. Я спрашиваю, что у них случилось.
- Да ничего. Та, что внизу, вчера была в гостях у общей знакомой. Вот и делится новостями.
- Так они не ругаются?
- Нет, конечно, у них милая беседа, но им наплевать, что сейчас еще нет шести часов, и кто-то еще спит.
В семьях у марокканских евреев всегда очень много детей, и, чтобы их перекричать, членам семьи приходится все время повышать голос. Это не только входит в привычку, просто иначе разговаривать у них не получается.
Как-то перед праздником позвала своих соседей помыть подъезд. Первыми пришли сорокалетний Беня и семидесятилетняя толстушка Клара, у которой десять детей — оба «марокканцы». Совершенно случайно я оказалась между ними, когда они заспорили, кто принесет шампунь для пола. Они орали так, зажав меня в углу, что мне грозила инвалидность по слуху.
- Бени, сынок, - вопила Клара, - ты мужчина, и не должен возиться ни с какими шампунями, ты в них ничего не понимаешь, а у меня есть с ароматом лаванды.
- Клара, дорогая моя, - орал мне в ухо Беня, - да я же сам убираю у себя дома, у меня все есть.
Мои попытки пробраться между ними пресекались бессознательно, но твердо, пока я так же не стала кричать, что пусть, в конце концов, шампунь принесет Беня, иначе мы до вечера проспорим, у кого он лучше. Еще пять минут соседи надрывались, какая я молодец, что организовала эту уборку, и за это время я успела принести злосчастный шампунь из своей квартиры.
Клара живет на один этаж выше, поэтому ее вещи, которые она часто сушит без прищепок, падают на мои веревки для белья под окном. Она никогда не приходит за своим бельем, даже если увидела, что оно упало, но с чувством благодарит, когда я ей его принесу. Тут же бежит к холодильнику, чтобы налить сока или колы, угощает печеньем, будто я прошла километры, а не 15 ступенек вверх. Иногда ее вещь пролетает мимо и падает на землю. Всё! Эта кофточка или простыня никогда не будет поднята Кларой. У многих евреев бытует поверье — все, что упало на землю — не твое. Так получилось по велению свыше — и, видимо, эта вещь кому-то будет нужнее, и он ее возьмет.
Так раньше было на рынках, когда с прилавка падали фрукты или овощи. Продавцы их не поднимали, но благодарили наших вежливых русских, если те клали упавшее на прилавок. Но так продолжалось недолго. Сметливые наши люди начали «нечаянно» ронять то, что они безнаказанно могли положить себе в сумку, как упавшее «ничье». Торговцы стали за мизерную плату нанимать русских для того, чтобы они подносили ящики и поднимали падающие с прилавков продукты. Сейчас и сам продавец не поленится поднять с земли принадлежащие ему вещи.
2. Рядом с нашим городом несколько полей, обрабатываемых соседними кибуцами. С одного поля недавно сняли урожай кукурузы, но целая полоса почему-то не убрана. Через несколько дней ее запахали. Такая же история произошла и с дынями — их тоже убрали не полностью. Есть такое правило — надо оставить десятину нетронутого урожая в поле для нуждающихся. Любой человек, который не может позволить себе приобрести данные продукты, может их взять бесплатно.
Ни разу не видела, чтобы кто-то собирал в этом поле, что бы там ни росло — так и запахивали и кабачки, и перцы, и арбузы. Кажется, только хлопок убирали полностью. Кстати, о хлопке. "Ленивые" евреи вывели новые сорта розового и голубого хлопка, чтобы не красить его в разные цвета.
В палисадниках и просто рядом с тротуарами растут цитрусовые деревья. Они обильно усыпаны плодами, сбрасывают их во время цветения в марте-апреле. Очень красиво — усыпанные крупными мандаринами или грейпфрутами деревья в шапке душистых белых цветов. Чтобы вырастить новый урожай, дерево сбрасывает старый. Почему-то не принято срывать плоды — их покупают на рынках или в магазинах, зато как украшен сад рядом с домом.
Моя знакомая иногда осенью срывала апельсины, укладывала их в большой картонный ящик и ставила за калитку для желающих. Дня через два мы с ней почти полный ящик плодов выбрасывали в мусорный бак. Даже когда в один год массово подмерзли лимонные деревья и был неурожай, лимоны подорожали в десять раз, никто не срывал плоды с деревьев рядом с остановкой автобуса и с веток, свисающих через невысокие заборчики у домов. Возможно, обилие фруктов и круглогодичный сбор урожая овощей позволяет спокойно обойтись без чего-либо.
3. Стою у кассы за стареньким раввином, который роняет бумажную купюру на пол. Я быстро поднимаю ее и протягиваю пожилому человеку. Он улыбается, благодарит и не берет деньги. Я объясняю жестами (иврит тогда для меня был загадкой), что это его деньги. Что-то мне говорит кассирша, но я ее не понимаю, тогда она берет купюру у меня из рук и кладет ее перед раввином. Он снова улыбается, благодарит нас обеих и уходит. Как потом мне объяснили, ультрарелигиозные мужчины ничего не могут брать из рук чужих женщин, сидеть рядом с ними в автобусе или маршрутке, им нельзя разговаривать с дамами и слушать женское пение. Из уважения к их чувствам сидящие в автобусе женщины могут пересесть на другое сиденье, чтобы освободить место для раввина.
Общаясь с любым израильтянином, услышишь немало негатива о его жизни - и жилье дорогое, и продукты, и работать приходится до старости (выход на пенсию у женщин в 62 года, у мужчин - в 67 лет), и правительство не такое, как нужно. А потом этот "несчастный" уточняет, что жилье, как-никак, есть, работаешь много, но ведь есть - где, здоровье не очень, но зато медицина на высоком уровне и - самое главное - "еш ли хаверим" - у меня есть друзья. Все эмигрировавшие из Израиля больше всего жалеют об отсутствии массы друзей в другой стране. Оказывается, израильтяне занимают первое место среди развитых стран по числу социальных связей.
Окруженные со всех сторон враждебными арабскими странами израильтяне очень жизнерадостны. Возможно, на генетическом уровне евреи предполагают, что может быть хуже, так почему бы сейчас не порадоваться тому, что есть. А чего нет - достанем!
4.Сейчас идешь по улице и радуешься обилию цветной одежды на прохожих. Более десяти лет назад многих приехавших русских поражала привычка израильтянок носить только белое или черное. После нахождения на солнце и частых стирок темные вещи приобретали сизый оттенок, выцветали, что не мешало их обладателям надевать эти тряпки не только на работу, а то и в гости.
С улыбкой тут говорят так:"Если из дорогущей машины выходят двое мужчин - один в выглаженной рубашке и галстуке и другой - в помятой майке и с пятном от кофе на неглаженных шортах, то, наверняка, первый - водитель и второй - крутой чиновник или министр."
Лет десять назад хозяин предприятия, где работает муж, пригласил весь коллектив на свадьбу к сыну. Все дамы из СНГ явились в вечерних нарядах, мужчины — в костюмах и галстуках. Папа жениха был в клетчатой рубашке и в льняных помятых брюках, некоторые друзья жениха — в шортах и шлепках на босу ногу, подружки невесты — кто в нарядных одеждах, а кто в маечках и брючках, в которых ходили в университет. Сейчас на свадьбах все выглядят нарядными - меняются многие привычки коренных израильтян в лучшую сторону, как мне кажется, под воздействием приехавших русских.
На свадьбу тут приглашают все, причастные к ней. Родители зовут всех своих сотрудников, даже тех, которых не помнят по именам. За месяц до торжества каждому приглашенному вручают фирменный конверт ресторана, на котором изображен план подъезда к нему. Можно позвонить по указанному телефону, чтобы узнать, сколько будет стоить «манА» - порция на одного человека. Обычно это 200-250 шекелей (50 евро). В «порцию» входит все, что приготовят для шведского стола примерно в сотню блюд. При входе в ресторан стоит специальный «почтовый ящик», куда гостями вбрасываются конверты с чеками или деньгами. Минимальный взнос — стоимость «маны» на человека, что обычно дарят неблизкие люди. Родственники, конечно, увеличивают взнос в разы.
Средняя свадьба — от двухсот до шестисот человек. Обычно приглашается раввин, потому что браки признаются только религиозные. Светские пары едут регистрироваться в Чехию, на Кипр, в Парагвай - турфирмы организовывают свадебные туры с торжественной регистрацией. Мой сын регистрировался в Праге — тут тебе и красивый обряд на чешском и русском языке в здании художественной галереи, и путешествие по городу в течение трех дней. А веселая свадьба на 250 человек была в Хайфском ресторане, но без раввина, конечно.
Жених в конце церемонии разбивает каблуком стакан. Этот обычай на свадьбе символичен. Всех евреев, которым пришлось разбрестись по глобусу после изгнания, объединяет одна мечта:"В следующем году - в Иерусалиме!" Все они должны собраться там, чтобы построить Третий Храм (Второй Храм разрушен в 70-м году нашей эры), и после этого должен появиться Мессия. Пока этот Храм не построен, евреи не могут полностью радоваться жизни. И чтобы напомнить об этом в радостный день свадьбы, жених разбивает каблуком стакан, завернутый в фольгу, чтобы избежать разбрасывания осколков - Храм-то еще разрушен - не забывайте! Многие не помнят значение этого символа - ну обычай и обычай. А не все так просто!!
- Лехаим! (За жизнь! - тост в любом еврейском застолье)
После двенадцати ночи гости разъезжаются, жених с невестой вынимают содержимое ящика и в кабинете менеджера вскрывают конверты, чтобы этими деньгами рассчитаться за услуги ресторана. Обычно у молодых остается некоторая сумма, чтобы съездить на отдых за рубеж или купить неплохую машину.
И однажды в банке я видела, как у одного окна вкладывали чеки парень и девушка. Не знаю, уж какие суммы были в них, но сами чеки еле вмещались в большой пластиковый пакет. Наверное, свадьба была с размахом.
Читала несколько лет назад, что на свадьбу внука одного очень уважаемого раввина в Иерусалим приехали гости со всего мира в количестве более ста двадцати тысяч. Это суточная норма Тель-Авивского аэропорта. Площадь в столице была черной от широкополых шляп гостей - прибыли только мужчины.
Интересно, как долго после свадьбы этот внук раввина вкладывал чеки в банк?
Другая картинка:
http://proza.ru/2012/05/06/1158