Земфира

Владислава Пилипенко
Музыка на полную громкость, «Земфира» в ушах и так хорошо. Я будто слушаю старую, давно забытую подругу. Я помню, как в детстве у меня был кассетный плеер, кассета «Земфиры» и наушники. Я вставляла наушники в уши и засыпала. Помниться, я тогда очень сильно чем-то болела. Мистика звуков фортепиано и басов откликалось в моей голове, и я мечтала. Тогда я не имела понятия о том, что буду делать, о чем буду думать, и какие  будут мои мечты. И мне было так хорошо, без знания всего этого мира, его последующего сценария и последствий. Была просто голая детская мечта. Мечта о том, что к нам, с мамой, вернется папа, заберет нас от бабушки, и мы будем жить втроем. А отец больше никогда не поднимет руки на маму, и мы просто будем. Просто, понимаешь? А потом все как-то закрутилось… Струну моей мечты порвало время и обстоятельства. И все провалилось. Обстоятельства дали мне понять, что ничто не может быть прекрасно. А я, наивная дура, продолжала наперекор всему верить, надеяться и мечтать о лучшем. Время брало свое, отец совсем ушел и ты знаешь, навсегда. Я больше никогда не смогу его увидеть. Остались, только коллажи рисунков в моей памяти остались во мне, глубоко  прямо внутри сердца. А потом… здравствуй мама, я так и не стала хорошей дочерью. Не стала твоей гордостью, а казалось… ради чего ты растила меня, любила меня и я точно знаю что будешь. Не идеально, нелепо и глупо. Курю, ругаюсь, пью, и снова по кругу здравствуй мама… мама, и знаешь, я потеряла почти всех кроме тебя. А сердце так больно сжимается, когда я разочаровываю тебя. Глупо. Но знаешь что самое сокровенное во мне? Я могу мечтать. Долго и без «но». Мои мечты занимают все мое свободное время. Забирают все мои силы, вдохновения и по отрезкам делят мою жизнь. И странно, так что мечты-то разные. Начиная от радостных и заканчивая бездной отчаянья. Я… я, честно, даже не догадываюсь. А та струна, та детская неокрепшая все еще болит. Не могу склеить, заштопать, повернуть все назад, давит на больные нервы, становлюсь злой. Мой герой погиб в начале повести и вся эта любовь вдребезги мое сознание, и…