Дерьмо и “цифра”.
Я заметил, что явления, порой взаимоисключающие друг друга, могут сталкиваться и прекрасно сосуществовать. Толи оттого, что природа этих явлений совершенно различна, толи оттого, что, как и в жизни, им попросту насрать друг на друга. Это им чаще всего нисколько не мешает жить своей жизнью, оставаясь при этом самими собой. Правда, такое бывает не всегда…
Сколько лет уж прошло, когда мы лазили по тому подвалу последний раз? Лет пять, наверное. Не меньше. А подвал был замечательный. Прохождение по нему из одного конца в другой чем-то напоминало прохождение компьютерной игры. Впечатления были чем-то очень похожи. Толи схожей мрачностью, толи непредсказуемостью ситуации. Только в реале все происходило куда медленней, чем на мониторе. И куда противнее.
В тот день, сразу после разнарядки, мы с Ничковым поняли, что, как говорится, попали. Заявки попроще были разобраны другими, более везучими кабельщиками. Ехать в этот подвал никто не хотел. У всех нашлось 1000 причин, чтобы откреститься от этой работы. Начальник же, окинув взглядом отводивших глаза в сторону подчиненных, упер его на мне и на Ничкове. “Вот ты и ты! Берете кабель и меняете от сих до сих!” – кратко изрек он, тыча пальцем по схеме.
Конечно, этому жирному гоблину легко говорить. Пальчиком потыкал, приказал – и все. Заработало! А кто по дерьму там шлепать будет? Кто пОтом обливаться будет в этом грёбаном подвале? Кто будет искусан подвальными комарами? Кто будет вдыхать этот запах свежего дерьма, льющегося не в канализацию, а прямо на нас? Кто? Конечно же, мы… А ему только приказать нужно. А не хочешь – иди, пиши заявление… Впрочем, я уже попривык к подобной работе, привык и к хамству своего босса. Вообще, ко многому привык. И многое и многих научился в душе посылать на три буквы. Да, конечно, мы все сделаем. Только кабель, вместо того, чтобы быть закрепленным на стене, будет плавать в гавенной жиже. Только вместо участка в 20 метров будет заменен кусок в 5 метров. Только муфты будут замотаны не по 3М технологии, а на простую синюю ленту. А ты, падла, сам туда лезь и сам все сделай! Ты же даже на пару метров вглубь туда не заходил, тебе же там противно. А нам – нет. Мы привыкли, да и судьба у нас такая.
Пока я все это думал, начальник, словно в подтверждение моих мыслей о том, что ему в этот подвал дорога заказана, сунул мне в руку цифровой фотоаппарат.
--Ты, когда все сделаешь, поброди там немного, пофотографируй. Пусть вышестоящие узнают, в каких мы там условиях работаем.
Убил, ссука! Мы работаем! Кто это мы? Не ты ли уж сам, да еще больше всех?
А аппарат был отличный. Словно какой-то предмет иного разума, это воплощение современных технологий компактно умещалось у меня в руке. Хотелось выйти на улицу и снимать, снимать, снимать. Падающий снег, смеющихся детей, мчащиеся машины -- все, все!.. Но предстояло ему снимать отнюдь не цветы, не птичек и людей. И в этом чувствовался какой-то подвох, какая-то издевка. Мол, пусть ты в дерьме, но ты посмотри, какое чудо техники мы тебе доверили. Посмотри и возблагодари судьбу. За всё. За всё…
Я его утопил. И отнюдь не случайно… Мы подходили к участку кабеля, который нужно было заменить, и Ничков вдруг провалился в какую-то яму. Яму, которой раньше не было. Он шел согнувшись, чтобы не биться башкой о трубы, и вдруг ушел по пояс в эту скрытую навозной жижей яму. Я только услышал короткое “****ь!!” И какую-то возню. А когда подошел к месту, где это произошло, Ничков на карачиках, весь в говнище, выбирался из этой ловушки. Потом мы сидели в каком-то сухом углу и молча курили. Напарника начало трясти. К тому же, от него жутко воняло. Я достал фотоаппарат и хотел сфотографировать это место, где мы сидели. А потом вдруг раздумал. Уже включенным, я его кинул туда, куда провалился Ничков. Был всплеск, чмокающий звук, словно дерьмо обрадовалось своей новой и необычной добыче. А потом тишина.
--Из зарплаты вычтут, -- изрек напарник.
--Нет. Я его щас достану.
С этими словами я взял какую-то палку и начал шурудить там, куда упал фотик.
Странно, но на станции мне действительно ничего не было. Я все объяснил начальнику, а тот, брезгливо взяв аппарат за объектив, сунул его в целлофановый пакет. И тут же пошел мыть руки.