Рассказ навеян песней популярного певца и композитора
Евгения Мартынова 80 – 90х годов «Заклятье» и не только…
Немало повидал я на своём веку различных судеб. Трагичных тоже… Но ни одна, даже более страшная, по своему накалу страстей не запомнилась так ярко и отчётливо как эта. Может потому, что я стал невольным свидетелем этой трагедии. В некотором роде соучастником… Равнодушным, но соучастником…
Да и кто мог знать – даже подумать, что эта на первый взгляд самая обыкновенная любовь между двумя молодыми, красивыми людьми приведёт к столь печальным последствиям. Сразу оговорюсь, что любовь моего друга, как бы вам сказать? Ну не видел я таковой не до него, ни после! Чтоб вот так, всей душой, всем сердцем, бесхитростно и столь же безответно!
… Для Толика, кроме своей Розы, больше женщин не существовало вообще. Ни старых, ни молодых… Даже мать свою, живущую в другом, далёком городке, вспоминал редко и вскользь , к слову.
- Роза, Розочка! Моя розочка, только так и не иначе называл он свою возлюбленную.
Розочка и впрямь была необычайно красива! С пылкими, черноокими глазами, татарочка лет восемнадцати – девятнадцати. Красивые бархатистые, дугообразные брови, с легко подведёнными ресницами, с красивым овалом лица, придавали озорное выражение. Не портил красоты лица, иногда мечтательный, реже грустный взор. Печального не помнил никто. Даже Толик!
Прямой, аккуратный носик, как раз в меру, очаровательно соседствовал с вечно румяными щёчками. Нет, не подумайте, никакой детской припухлости, так часто присущей азиатским девушкам.
Губы?! О них можно говорить довольно долго! Если вкратце, то в них, как раз присутствовала эта самая детская наивная припухлость. Даже без лёгкой помады, они были – нет ни бантиком, но несколько вздёрнуты, резко очерчены, свежи и очень привлекательны!
Копна густых, чёрных волос, с хвостиком на затылке придавала ей ещё более озорной вид.
Чуть выше среднего роста. Великолепной грудью, вечно рвущиеся из под блузки! Не осиную, но довольно тонкую талию, выигрышно подчёркивал в меру развёрнутый таз, в котором не было и намёка, даже на лёгкую вульгарность.
Стройность ног подчёркивали не сильно длинные юбочки… Брюки, слегка расклёшенные к низу, совсем не прятали их очарования. Даже наоборот.
Так, что Толика мы прекрасно понимали и даже слегка жалели. Трудно… Ох как трудно любить таких ярко выраженных красавиц. По себе знаю, что это чревато разрушающей всё и вся, словно ржа – ревностью, частыми разборками и вечно липнущими похотливыми взглядами.
Но Толику, все наши страхи были нипочём… Ложился спать и вставал, неизменно с её именем.
На тренировках, межу подходами к штанге, он рисовал только её. Замечу, рисовал он классно. В нём чувствовался немалый Божий Дар.
Вот она звонко смеётся! А здесь, уже в уголках глаз присутствует некая грустиночка, прильнув к белокорой берёзке, соперничает с её красотой.
Не лишним, будет сказать и о самом Ромео – Толике.
В нашей комнате, он появился, чуть больше года. Сразу всем глянулся… Довольно высокий, с прямыми, густыми упрямыми бровями над серыми , добрыми глазами.
Бесхитростный – никогда не жилил ни денег, ни хлеба. Почти сразу стал ходить в зал тяжёлой атлетики, что находился сразу под общагой.
Мы, пропахав в зале несколько лет, болтались между 1 взрослым и КМСом. Он же выполнил норматив «Мастера Спорта СССР» менее чем за год! Но и пахал, как чёрт! Делал это легко и весело – можно сказать припеваючи.
Людям рядом с ним, всегда было комфортно и уютно… Это я ощутил неоднократно и сам. Зайдёшь в зал, настроение нулевое. Глянет он, словно барометр почует, что у тебя что то неладно.
Слово – другое и ты уже с ним зарубаешься в каком - нибудь упражнении. Проиграешь - будь добр, корми его в столовке. Выиграл ты – стараешься наесться от пуза – всё что душе угодно, к твоим услугам.
С Розой, познакомился на танцах. Устраивали их в актовом зале общежития. Гремит музыка. Мы уже давно там – девчонок мало, почти нет. И тут вплывают три фифочки.
Толик, как увидал знойную татарочку – речь сразу отнялась, вмиг пропал человек! Пол вечера на неё зазря пропялился! Она, заметив влюблённый взгляд здоровенного, кучерявого, немного на грузина смахивающего парня, пару раз кокетливо одарила многообещающим взглядом.
А когда объявили «Белый вальс», она смело подошла, вожделенно играя своим бюстом… Господи, как он краснел и обливался потом, когда она «нечаянно» касалась его высокой грудью!
Коню было ясно, что стрелы Амура, напрочь сразили Ромео. Мы ещё долго удивлялись, как у него хватило духа осмелиться проводить её.
Роман завертелся! Все свободные вечера, он проводил с ней или в ожидании. Её он просто боготворил! И даже, когда кто - то из местных, сказал, мол она с ним встречается просто так. Парень у неё недавно ушёл в армию, вот она время и проводит приятно и с пользой для себя. Тёзка мол его.
Мы к нему так и так…
- Ну и что?! Пусть и дружила с ним. Что такого?! Она теперь меня любит! Так и сказала! Не лезли вы бы ко мне ребята!
Сказал, как обрезал! Чем чёрт не шутит… Может, и так?! Чем он плох?
Таким образом, с временным успехом, прошло поболее года! Всё чаще стали замечать, что наш друг не в духе, гложет его что то. Зажали его в угол.
- Чё-о-о-о, не друзья, поможем, если понадобится!
Грустно покачал он головой.
- Нет! Здесь вы не помощники!
Оказалось: она говорит ему, что все подруги, мол, смеются над ним.
- Колхозник – твой парень!
- Слово за слово – поцапались! Отшила она меня! А ведь говорила что любит!
- Эх-х-х-!
И тут мы со своими советами один лучше другого. Один возьми да ляпни:
- А ты, Толик, раз такое дело, передружи со всеми её подругами. Вот и узнаешь, что по чём?!
Нечего он не сказал, не терял надежды помириться со своей отрадой. Но она как отрезала, да и оставалось до дембеля не так много времени.
Однажды, смотрим – с «катушек» слетел наш Толик. Мы на танцы – он с нами… Мы к девчатам – он тоже. Только какой то квелый – держит дистанцию.
А однажды встретил Розину, самую близкую подружку. Слово – за слово, стали они встречаться. Да так, что дело чуть свадьбой не кончилось. Подружка в один миг перестала с Розой что либо иметь. Вот тебе и дружба! Вот тебе и советчицы!
Раз, уже на дне рождения своей новой пассии, после изрядно выпитого, листал он альбом. Смотрит, фотография с Розой. Перевернул, «Самой близкой подруге Людочке от Розы».
Задумался он – зашумело в голове, то ли от выпитого, то ли от увиденного.
- Всё не можешь забыть?!
Поднял глаза и наткнулся на настороженный взгляд.
- Да! Не могу!
- Если хочешь, можешь взять их!
Не надо было ей говорить вот так.
- Спасибо… Люда! И прости!
Сорвав свою куртку с вешалки и был таков. Оторопев, смотрели вслед «зятю» родители, а Людмила виновато хлюпала носом.
Ноги, что крылья, несли его по ночному городу. Знатный мороз – был нипочем. Только не покрытая голова покрылась инеем.
Окно, несмотря на полночь, светилось. Из полуоткрытой форточки шёл пар. Стараясь не хрумкать, Толик подошёл. Раскрасневшаяся Роза, в халате, по домашнему милая, домывала посуду.
- Наверно тоже был праздник?!
Затаив дыхание, любовался своей Розочкой! Но напряглась вдруг она , посмотрела в не задёрнутое окно. Задумалась. Выскользнула в мойку недомытая тарелка.
Подошла... Вплотную прильнула к стеклу. Темень... Ничего?
Толик, осторожно отступил в тень сарая, и лишь луна продолжала щедро делиться своим светом, заливая им всё вокруг.
Скрипнула калитка. Показалась Роза с накинутым поверх шубейкой.
- Толь?!
- Это ты?!
- Я знаю, что это ты!
И совсем тихо:
- Мой родной!
Вырос он из тёмной тени, молча протянул к ней руки. Затряслась в рыданиях она, прижимаясь к нему!
- Так плохо, так плохо мне без тебя!
И вновь завертелось у них. Вспыхнула, казалась,совсем потерянная любовь. Радовались и мы, глядя на вновь ожившего друга.
За счастливыми встречами пролетела весна, незаметно подкралось жаркое лето.
Вновь исчезла прекрасная Роза! Исчезла столь неожиданно, что наш друг совсем ошалел! Нигде не мог найти, внезапно пропавшую любовь!
Чуть позже, опять местные сказали, что вернулся из армии «первый» её парень, и она без свадьбы, в один вечер, перешла к нему. Он был один у родителей, в таком большом доме.
Толика было не узнать! Посерел он лицом и был безучастен ко всему на свете. Видно было, в нём что - то сломалось , нечто важное… Ходил, словно потерял что - то и никак не мог найти!
Мы его не тревожили:
- Ничего страшного перегорит!
С советами больше не лезли.
- Эх, знать бы, что он задумал, может и уберегли его! Может, и сгодились бы советы?!
... Оставшись один, Толик не спеша закрыл накрепко дверь. Да и не должен был никто прийти – все на работе. Включил так полюбившиеся в последнее время «Заклятье», Евгения Мартынова. Примостил возле лампочки, давно приготовленную верёвку. Подставил металлическую трёх ножку. Долго не мешкая, залез на неё сам!
Оттолкнулся он резвыми ножками!
- Роза заклин-н-н... тб-б-б-б...
Запрокинулась буйная головушка! Опрокинулся, недавно такой прекрасный и желанный мир, ставший таким постылым сегодня! Нежными и жалобными колокольчиками зазвонил он, улетая... вместе со сметённой душой!
- Эх, парень – парень! Не сидеть никогда на твоих ножках детям твоим! И не будут они взлетать вверх, качаясь на них крича:
- Папа! Папа-а-а! Выше – выше-э-э!
Не прижмутся к твоей широкой груди они, такими же кудрявыми головками!
Не будешь рассказывать им на ночь добрые сказки!
Ничего этого не будет! Ибо перехлестнул удавочкой веточку рода своего!
А будет, только мать родная, в безутешном горе своём, горькими слезами оплакивать до гробовой доски, своё неразумное дитятко!
А Роза?! Что с ней?!
Не в радость ей будет доставшийся, этот громадный дом.
И ласки мужа своего, будут казаться постылыми и омерзительными.
Недоуменный муж, будет искать спасенье в работе, в надежде заработать побольше денег и усыпать украшениями свою дорогую жёнушку.
Но равнодушна теперь она к ним. Находя радость в двух дочках.
Повзрослев, они упорхнули, как когда то их мама.
Совсем замкнулась она.
И не судачила на скамеечках под забором с соседками.
Это они, при виде её замолкали, выжидая, когда она пройдёт.
- А помните, в таком то годе из – за неё повесился та-а-акой парень?!
Начнут, в который раз, перетирать эту историю, своими беззубыми устами.
Последнее время она каждый день, в любую погоду, полюбила бродить по многолюдному городу, внимательно всматриваясь в лица прохожих.
Иногда, словно узнав кого-то, обычно это были парни с кучерявой шевелюрой лет двадцати. Подбегала и, остановив за локоть, внимательно всматриваясь в лицо, спрашивала:
- Вас случайно ни Толя зовут?!
Прохожий недоуменно пожимал плечами.
- К сожалению, нет!
Она виновато извинялась, чтобы вновь исчезнуть в многолюдной толпе, ища лишь одно, так давно потерянное лицо!
И что самое удивительное, она ни единого раза, за несколько десятилетий, не единого раза не попала на молодого человека с именем Анатолий!
26. 03. 2012 г.
С. Чапаево