Мы с Васей и Виолой сошли с теплохода в Семилуках; до села мы сократили путь через лес. Василий знал здесь всё как пять пальцев - тут прошло почти всё его детство. Пока мы шли по тропинке, Василий рассказывал разные истории из детства.
Когда солнце уже склонилось к горизонту, мы вышли на большую поляну, окружённую кустарниками.
- Здесь мы давно с пацанами в индейцев играли, - сказал Василий.
Прошли ещё немного по лесу - и вот небольшая деревушка. Мы прошли мимо нескольких дворов - тишина, будто всё вымерло. Из одного двора вышла небольшого роста девушка в косынке, русоволосая, с большими синими глазами.
- Девушка, здравствуйте, а Вера Сергеевна здесь ведь живёт? - спросил Кулешов.
- Конечно, баба Вера вон в том дворе... Васька??
Они оглядели друг друга, улыбнулись и кинулись друг к другу в объятия. Василий расцеловал девушку:
- Галя! Галинка! Какая ты стала красавица! - И сказал нам: - Одноклассница моя, Галина, в детстве играли вместе, потом списывать друг другу давали! Галька! Это мои друзья - Никита! Виолка!
Мы поздоровались и двинулись ко двору бабушки Василия Веры Сергеевны.
- Теперь она меня не узнает - столько лет не виделись, - сказал Вася.
Мы зашли во двор. За деревянным столиком сидели две бабушки лет шестидесяти - одна полная, приземистая, другая худая, бледная. Они играли в карты. Услышали скрип калитки, повернулись к нам.
- Галочка, ты с гостями? - стали говорить бабушки. – Ой, самовар сию минуту поставим! Это кто ж такие красивые хлопцы?
- Я так и думал, что не узнаешь, бабушка, - улыбнулся Вася.
Баба Вера подошла к нему, долго оглядывала его, потом обняла внука и заплакала:
- И впрямь, и впрямь мой хороший вернулся! И с друзьями! Издалека-то и не вижу ничего… Ну-ка все за стол, за стол!
***
Мы сидели за столом, бабушки старались положить нам в тарелки побольше еды, а мы были совсем не голодны - все только разговаривали и ничего не ели.
- Вася отчаянный в детстве был, - говорила баба Ксеня, - всё по лесу с мальчишками гонялся.
Василий долго рассказывал бабушкам о жизни в Москве, о родителях, о восточной девушке, пленившей его сердце.
***
- Хоть бы позвонил когда, - сказала Васе баба Вера. - К деду на могилку сходите.
- Сходим, - сказал Вася, - Никит, сходим? Мотыги захватим, прополем траву и сорняки, цветы положим. Бабушка, у тебя ведь растут цветы?
- Полна грядка, вон они, - сказала баба Вера, - да сейчас-то не ходите, на ночь глядя.
- Давай сейчас, - попросился Вася, - деда навестить охота.
Мы сорвали две астры и шесть тюльпанов, обернули их газетой, взяли мотыги и отправились на могилки. Галя уговорила Виолу сходить на речку, и девушки ушли купаться.
Мы шли от деревни сначала полем, затем тёмным лесом. И вот - кладбище почти на берегу реки. Мы посетили нескольких родственников Васи, чуть пропололи траву на могилках, трём людям положили цветы, затем пришли к дедушке Васи.
- Дед хороший был, меня любил, правда, я его не помню совсем, - тихо сказал Вася.
Мы спололи траву, положили цветы - астры.
- Дед, говорят, любил астры, - улыбнулся Вася.
Уже совсем смерклось, из-за туч вышла луна.
- Ой, лесом домой идти - темень какая! - сказал Вася.
Пока мы шли к выходу, Василий несколько раз останавливался перед памятниками, ужасался:
- Вот это Пётр Петрович, наш учитель... Неужели?.. А вот продавец дядя Веня, он что, тоже приказал долго жить?.. А это... боже, это мой одноклассник!.. Здесь столько человек лежит, а я-то думал, что они живы!.. – Василий был совсем расстроен.
И мы ушли в задумчивости.
***
Галина ждала нас у двора с бидончиком в руках.
- Вот, надоила, Зорька много даёт, пейте.
Мы поблагодарили Галю, чуть глотнули молочка.
- Виола с бабой Верой вам картошку пожарили и теперь уже спать легли, баба Вера рано ложится.
...А потом мы с Василием сидели в кухне, ели удивительно вкусную картошку и смотрели телевизор.
***
В доме было так душно, что мы удивились, как там могут спать баба Вера и Виола. Мы с Кулешовым принесли в прохладный предбанник матрацы, прилегли на них, изредка переговаривались, слушали, как звенят комары и квакают вдали лягушки, лают собаки и трещат сверчки. Небо в окне было светлым, всё в звёздах.
***
Утро выдалось пасмурным. Мы решили пораньше сходить на рыбалку, накопали червей в овраге, взяли старые удочки в сарае и отправились на реку.
Рыба ловилась плохо, хотя здесь, на Дону, по словам Василия, водилась самая разнообразная.
- Не клюёт, - вздохнул Вася. - И мякиши на прикормку бросаем, а толку никакого.
- Хитрая рыба стала, - сказал я. - Я в детстве, помню, рыбу удил, насадил мякиш, закинул, сижу, чувствую - клюёт; стал подсекать - а там ни мякиша, ни рыбы!
- Я тоже раз рыбачил, на белого червя поймал здоровенного, вооот такого карпа, а он сорвался с крючка и упал на песок. Я на него брюхом прыгнул - он скользнул - и в воду - вот жалко было!
- Да уж, таким запасом рыбы только кошек баловать, - сказал я. - Сегодня пасмурно, вся рыба на дне.
Мы выловили всего с пяток мелких окуньков и отдали их коту бабы Веры Лукьяну.
***
Мы были у бабы Веры совсем недолго, хотя она уговаривала нас остаться ещё.
До вечера мы принесли воды, выкопали оставшийся перекат картошки, очистили засорившийся колодец; закусили творогом и борщом со сметаной, попрощались с бабой Верой, бабой Ксеней и Галей и двинулись домой.