Счастье наполняет меня, страшно его расплескать. Ощущение блаженства, солнечный свет в сердце, благодать любви Господней. Хочется сберечь эти чувства, не растратить понапрасну на всякие мелочи, а приумножить как таланты из притчи Иисуса... Желание трудиться ещё терпеливее и усерднее, чем когда бы то ни было. За последнее время вынужденного бездействия во мне скопилось столько сил, что я не знаю, куда их применить.
Предсвадебный вечер. Обычно женихи и невесты устраивают весёлые мальчишники и девичники, но только не мы. Приехал Виктор с Татьяной, женщины ушли в спальню посекретничать, а мужчины остались в гостиной.
- Ну что, Эрик, волнуешься? - спросил Виктор, сосредоточено вглядываясь в полумрак за окном.
- Странные ощущения, не знаю за что хвататься! Сил столько, что кажется горы могу свернуть, а приходится ждать.
- Я тебе по-доброму завидую, - его голос стал грустным. - Знаю, что говорю...
- Прости меня за всё ещё раз! - я подошёл к нему и присел рядом на подоконник.
- Простил уже, хватит об этом...- сказал искренне, я сразу же улавливаю фальшь, даже когда её мастерски пытаются скрыть.- Вы оба для меня теперь дороги, и я желаю вам только счастья! Долгая будет ночь...
- Наверное... посмотрим.
- Знаешь, я перед свадьбой совсем не спал, так не терпелось, чтобы скорее наступило утро, а получалось совсем наоборот: время мучительно тянулось как резина, прочная и тугая.
- Расскажи, какая у вас была свадьба?
- Пышная, человек двести, не меньше. Наташа не хотела, но я её уговорил. Один раз живём!
- Я бы так не сказал.
Виктор улыбнулся:
- Но большие свадьбы, как видно, счастья не приносят. Теперь бы я не повторил такой ошибки, достаточно родителей, свидетелей, и самых близких друзей. Так, чтоб все за столом одним уместились, может тогда и жизнь сложится по-другому.
- Не в столах дело и не в количестве приглашённых, но я считаю, что ты прав, в такой момент нужны только самые близкие.
Печаль струилась в каждом его слове. Я забирал у него всё ещё любимую женщину. Виктор не смотрел мне в глаза, наверное, чтобы не выдать своих чувств, уставился в окно, словно разговаривал со своим отражением на стекле:
- Наташа на свадьбе была как кукла, красивая и пустая. Лучшие парикмахеры и визажисты постарались на славу, но я чувствовал, что она где-то далеко, и сердце её не со мной. Нам кричали горько, а горько становилось только мне от её безжизненных прикосновений, но я успокаивал себя, что это пройдёт, стерпится - слюбится... Наивно полагал, что сумею разбудить в ней любовь. Зачем я говорю тебе это? - он повернулся, и я увидел такое страдание, что мне пережало горло. - А теперь она другая, тёплая... нет, даже горячая, как солнце! И я понимаю, что это ты тогда должен был быть с нею рядом. Прости, сам не знаю, что говорю.
- Ничего, говори. Мне нужно знать, в этом есть и моя вина. Ведь мы расстались, потому что я отрёкся от неё, и жизнь всем искалечил: себе, ей, маме, вот и ты стал невольной жертвой моих решений. Сейчас пытаюсь всё исправить, но прошлое не вернёшь. Оно останется неизменным.
- А я рад, что всё так вышло. Рад, что ты рядом, - он улыбнулся и протянул мне руку, мы обменялись крепким рукопожатием. - Знаешь, я вчера, всё-таки, сделал предложение Татьяне.
- Ух ты! И каков ответ?
- Она обещала подумать. Не могу я больше один. Невыносимо возвращаться в пустую квартиру.
- Я знаю, что это такое.
- Не знаешь. Ты всегда жил уединённо. Другое дело, когда у тебя была семья и вдруг остаёшься один, у разбитого корыта... - на него нахлынули воспоминания так, что даже лицо покраснело. - Я же изнасиловал её от отчаяния, пытаясь вернуть... Идиот! А потом сам хотел удавиться... - глаза наполнились слезами. - Что я тебе говорю?! Прости. Хочешь, врежь мне как следует!
- Я знал про тот случай, Наташа рассказала.
Он уставился с безумным взглядом:
- И ты не порвал меня как "Тузик грелку" и даже не спустил с лестницы?!
- Бог учит нас прощать.
- Святая Мать! Ты, действительно, загадка для меня!.. Я бы, после такого, своими зубами порвал на куски, а ты говоришь о прощении?! Я не на исповеди, Эрик, и ты не мой исповедник! Я причинил ей боль, унизил любимую женщину, а ты, вместо того, чтобы выбить мне зубы, говоришь о прощении?!
- Это случилось давно. Ты был в отчаянии... Всё уже прощено и забыто, даже Наташей. Зачем ты сейчас так изводишь себя?!
- Может быть потому, что захотелось покаяться, но я не хожу в церковь и не верю в отпущение грехов.
Я обнял его как брата, без слов, и дал ему такой мощный заряд успокоения, что чуть сам не свалился с ног. Виктор ошалел, как от удара током, заморгал ничего невидящим взглядом, с трудом соображая, что произошло.
- Ты сегодня будешь спать как убитый, и ни о чём плохом больше не думать! - мне и самому стало легко, тревога и волнения куда-то улетучились, словно избавился от лишнего груза. - Ну, хватит, не пугай меня! - я потянул его за собой, но он словно задеревенел, с трудом переставляя ноги. Было чувство, что сейчас мой друг свалится и уснёт на месте. Мне удалось усадить его на диван.
- Хотел тебя успокоить, чтобы ты не переживал, но немного не рассчитал. Сейчас пройдёт, прости! - я не знал, как его вывести из этого ступора.
- Ты - колдун?! - протянул он каждую букву, словно пластинка, замедлившая обороты, даже язык ему плохо подчинялся.
Мне стало и смешно, и страшно неловко перед ним. "За руль ему точно теперь нельзя, - подумал я, - и кофе тут вряд ли поможет!"
В этот курьёзный момент пришли женщины. Татьяна выглядела довольной, как человек с выигрышным лотерейным билетом, о котором пока не следует никому рассказывать.
- Таня, надеюсь, ты умеешь водить машину? - спросил я голосом провинившегося человека.
- Умею, но у меня нет с собой прав, а что?
Они обе посмотрели на нас удивлёнными глазами.
- И когда же это он, позвольте узнать, так успел нализаться? - спросила Наташа.
- Не поверишь, Виктор не пил... - у меня пересохло в горле.
- Ладно, а то не видно! - поддержала Татьяна. - Эрик, не ожидала от тебя!
Все почему-то решили, что Виктор в стельку пьян.
- Ладно, будь по-вашему, простите!.. - я склонил голову, подыгрывая им.
Виктор продолжал моргать, как заведённая кукла, без эмоций на лице, в полной прострации. Ситуация была до безобразия нелепая, но я же должен был как-то её исправить.
- Я вас отвезу, если ты не против?!
Женщины вышли на кухню приготовить Виктору чай, а я тем временем, подошёл к бару, достал бутылку и, налив в бокал содержимое, протянул ему с надеждой, что это поможет привести его в чувства. Если же нет, то хоть запах алкоголя как-нибудь объяснит это странное состояние. Ведь я же не хотел ему навредить, так получилось.
- Выпей, пожалуйста!
Руки его не слушались, но он кивнул. Я поднёс коньяк, Виктор послушно сделал несколько глотков. Кажется, ему стало немного легче, даже слабое подобие улыбки появилось.
"Надо быть поосторожнее с талантами, - подумал я. - А то так и бед можно натворить!"
Таня вернулась первой:
- Эрик, у него опять рюмка в руке, да что с вами сегодня?! Виктор и так еле держится!
- Танечка, это мальчишник! - послышался позади голос Наташи. - Простим их на этот раз.
О, да!.. "Мальчишник" у меня и, впрямь, удался!
Продолжение: http://www.proza.ru/2012/03/28/1084